Фотий I
Патриарх Фотий I — константинопольский патриарх 858-867 и 878-886, самая крупная фигура в Византии IX века. Родился около 820 года.
Биография[править]
Отец его, человек знатного происхождения, находившийся в родстве с патриархом Тарасием (умер в 806), много претерпел от иконоборцев за свой строго православный образ мыслей, лишившись должности и имущества; тем не менее, Фотий получил блестящее образование и приобрёл обширные и глубокие познания в богословских, философских и других науках. Карьера его началась в царской гвардии и продолжалась в государственной канцелярии. В доме Фотия собирались любознательные люди, с которыми он делился плодами своих занятий; беседы на филологические и философские темы сменялись беседами богословского характера. Даже впоследствии, когда он занимал патриарший престол, дом его продолжал быть средоточием умственной деятельности. Он не знал ни одного языка, кроме греческого. Фотий был убеждённый византиец; это помогло ему стать во главе церковного и национального движения против Рима. В 858 в Константинополе совершился церковный переворот. Кесарь Варда из мести за недопущение его патриархом Игнатием к приобщению Святых тайн уговорил своего племянника, молодого императора Михаила III, сместить Игнатия и удалить его в изгнание. В преемники Игнатия был намечен Фотия, что оправдывалось его учёностью, родством с патриархом Тарасием и с царским домом; сестра царицы Феодоры, царевна Ирина, была замужем за патрицием Сергием, братом Фотия. То обстоятельство, что Фотий возводился в патриархи прямо из мирян, не составляло препятствия в глазах поддерживавшей его партии, так как так же стали патриархами Тарасий и Никифор. В течение нескольких дней Фотий прошёл все степени священства до епископства включительно и 25 декабря 858 занял патриарший престол в Константинополе. В глазах игнатиан, сторонников низложенного патриарха, Фотий был узурпатором. Завязалась полная трагизма борьба между игнатианами и фотианами. Начало этой борьбы следует искать не в личных отношениях вождей обеих партий, а в предшествующей истории византийской церкви, особенно в тех отношениях, которые господствовали в Византии во время управления просвещенного патриарха Мефодия. Вся многочисленная партия последнего не могла не тяготиться правлением Игнатия, который при всей своей высокой нравственности был ревностным аскетом и покровителем монахов, особенно монахов Студийского монастыря, не сочувственно относившихся к широким и гуманным церковным мерам Мефодия. Партия Мефодия поэтому поддержала кандидатуру Фотия, по убеждениям своим сходившегося с Мефодием. Подобно последнему, он проявлял живой интерес к просвещению и начал свою деятельность с обновления епископата, призвав к нему людей, от которых мог ожидать содействия, преимущественно своих же учеников; подобно Мефодию, Фотий гуманно относился к еретикам и стремился ограничить непомерное влияние монахов и очистить монашество от злоупотреблений. Монахи, особенно Студийский монастырь, встретили избрание Фотия крайне враждебно; вся партия Игнатия перешла в оппозицию. Отношения партий сразу обострились: игнатиане произнесли анафему на патриарха и его приверженцев, фотиане ответили тем же. Партия Игнатия подверглась жестоким преследованиям, но это не смогло заставить свергнутого патриарха отречься от сана. Теснимые врагами, игнатиане решились на шаг, окончательно подорвавший их авторитет: изменив основным политическим задачам византийской церкви, они искали опоры в безусловном подчинении папскому примату. Византийский двор и партия Фотия в свою очередь признали желательным склонить на свою сторону Папу Николая I (858—867) и отправили в Рим блестящее посольство с дарами и с просьбой прислать в Константинополь легатов на собор, который должен был собраться для умиротворения церкви и уничтожения остатков иконоборства. В этом шаге восточной церкви Николай, к которому игнатиане уже успели обратиться с унизительной апелляцией, мог видеть признание своего примата. Он послал 2-х епископов с приказанием ознакомиться со спором между Фотием и Игнатием, и доставить ему точные сведения по этому вопросу. В 2-х посланиях к царю и к Фотию Папа порицал незаконность действий Фотиевой партии, требовал присутствия Игнатия на соборе и отказывался признавать Фотия патриархом ранее его полного оправдания. Надменное подчеркивание папского главенства, требование выдачи конфискованного имущества римской церкви в Калабрии и Сицилии и притязания на восстановление папской власти в солунском и сиракузском диоцезах должны были неприятно поразить национальное чувство византийцев. Тем не менее, двор решился добиться своей цели мирным путём; папских легатов задобрили подарками и обещаниями; собор (май 861), состоявший гл. обр. из сторонников Фотиевой партии (318 епископов), заставил Игнатия отказаться от престола и в присутствии папских послов признал избрание Фотия законным. Когда папские легаты в сопровождении византийского посольства возвратились в Рим, Николай собрал духовенство, сообщил ему отчёт о византийских делах, прочитал письма царя и Фотия, наполненные льстивыми выражениями, но вместе с тем и порицаниями ошибок латинской церкви, и провозгласил низложение Игнатия и избрание Фотия незаконным (март 862). Следующей весной на Римском соборе не только был подтвержден этот приговор, но преданы отлучению провинившееся легаты, Фотий и архиепископ Сиракузский Григорий Асвеста, совершивший обряд посвящения его. Фотий, поддерживаемый Михаилом и кесарем Вардой, готовился к борьбе. Располагая сочувствием большинства духовенства, он внёс в среду своей партии сплоченность. Как тонкий политик, он связал со своим личным делом интересы восточной церкви и византийской политики. Вмешательство римской курии в дела Болгарии, где греческая церковь вела широкую миссионерскую деятельность, уязвило самолюбие византийцев и нарушало их кровные интересы. Фотий воспользовался этим обстоятельством, придав, сверх того, борьбе с Римом догматическую окраску; в окружном послании, которым епископы приглашались на собор, Фотий восставал против различных бытовых уклонений латинян (между прочим, в вопросе о целибате) и против учения об нисхождении Духа Св. от отца и Сына (Filioque). На соборе, бывшем в Константинополе во 2-й пол. 867 под руководством Михаила и нового кесаря Василия, партия Фотия победила: Николая низложили и предали проклятию. Фотий воспользовался также несогласиями, возникшими между Папой и западным императором Людовиком; последнему были посланы постановления собора вместе с письмом патриарха, в котором Фотий старался склонить Людовика на свою сторону. Внезапная перемена династии в Константинополе и почти одновременная смерть Папы Николая дали спору с Римом неожиданный оборот. Император Василий I (с 23 сент. 867) считал столкновение с Римом опасным для своего воздвигнутого на преступлении престола и совершил новый церковный переворот, убедив Фотия сложить с себя патриарший сан (25 сент.); династические интересы здесь шли вразрез с национальными и церковными. В Италию было отправлено посольство с извещением о восстановлении Игнатия на патриаршем престоле и с просьбой утверждения его. Послы застали на римском престоле нового Папу, Адриана II, продолжавшего держать себя по отношению к Византии с той же резкостью и прямолинейностью, как и его предшественник. По прибытии послов Василия и Игнатия Папа созвал в соборе св. Петра синод римского духовенства, на котором был предан анафеме Константинопольский собор, сожжены его постановления и повторены проклятия по адресу Фотия и его приверженцев. Затем 3 папских легата отправились в Константинополь, чтобы и там уничтожить постановления «ложного» собора, настоять на требованиях Николая и добиться признания папского главенства. Под председательством этих легатов в св. Софии заседал с 5 окт. 869 по 28 февр. 870 собор (8-й Вселенским). Решения этого собора, подписанные только 102 епископами-игнатианами, равнялись полной победе римской церкви: Фотий и его приверженцы отлучены от церкви, все действия их уничтожены, восточная церковь поставлена в зависимость от курии. Но эта победа была непродолжительна. В вопросе о новообращенных булгарах даже игнатиане дали решительный отпор притязаниям Папы, вследствие чего немедленно после закрытия собора борьба с Римом возобновилась. Настроение народа и большинства духовенства было на стороне Фотия, который с не защищаясь, выслушал приговор собора и удалился в Скепский монастырь; так же и приверженцы Фотия, отказавшиеся подписать унизительную, составленную в Риме формулу и подчиниться решению управляемого легатами собора, произвели впечатление, усилившее авторитет Фотия. Благоприятное для него движение усилилось фанатизмом Игнатия и его низкопоклонством перед Римом. Василий с течением времени вполне подчинился влиянию Фотия, который был избран в воспитатели наследника престола, а после кончины Игнатия, незадолго перед тем, примирившегося со своим противником, вторично вступил на патриарший престол (окт. 877). Для укрепления своего положения патриарх желал примириться с новым Папой, Иоанном VIII (872-82). По просьбе Василия Папа прислал своих легатов на собор, который должен был умиротворить церковь. На новом соборе, состоявшем из 383 епископов (с ноября 879 по март 880), Фотий не только добился признания, что могло быть истолковано в смысле извинения курии, но и настоял на включении в акты собора в опровержение решения собора 869 восточной формулы о нисхождении Св. Духа. Столь же решительное поражение понесли папские легаты и в вопросе о главенстве римского престола, и в булгарском вопросе. Не добившись соглашения, кардинал Марин объявил, что Рим прекращает всякое общение с Фотием; Папа Иоанн VIII снова отлучил патриарха от церкви. Даже воцарение Льва VI Мудрого (886—911), заставившего Фотия покинуть патриарший престол в пользу 16-летнего брата императора, Стефана, внесло лишь весьма призрачный мир. Вторично низложенный, но сопровождаемый общим сочувствием, Фотий удалился в монастырь, где и скончался. Старинные, но малодостоверные известия относят его кончину к 891; вообще о последних годах его жизни имеются только скудные известия. Ввиду примирительной политики, которой держалась Византия после 886, реабилитация Фотия через внесение его имени в синодик православия могла произойти не без борьбы и колебаний и сравнительно поздно. В литературной и научной деятельности Фотия главное место принадлежит сочинениям, которые содействовали возрождению классической древности. Из его богословских сочинений крупнейшее — «Амфилохии» — это более 300 учёных рассуждений о разных вопросах светской и церковной науки, более 3/4 его касаются экзегетических вопросов по поводу текстов из книги Бытия, Пятикнижия, Псалмов и Евангелия; затронуты и догматические темы — учение о Св. Троице, искуплении, воплощении, иконопочитании и т. д. Фотий использует Иоанна Дамаскина, Феодорита, Кирилла Александрийского и др. К экзегетическим сочинениям Фотия принадлежат также его библейские комментарии. В области догматики он ещё менее обогатил византийскую литературу, чем в области экзегетики. Только опровержением римской формулы об нисхождении Св. Духа он глубоко повлиял на догматическую литературу византийцев: вопрос этот красной нитью проходит через всю позднейшую богословскую литературу и породил неисчислимое количество трактатов. Главное сочинение Фотия, направленное против латинян где соединил все доказательства, которые можно было почерпнуть в пользу греческой формулы из св. Писания, отцов церкви и богословской спекуляции. Большая диалектическая ловкость и страстный тон — отличительные черты этого труда. Фотий не нападает прямо на римскую церковь; он даже ссылается на прежних пап, как на представителей истинного вероучения против Амвросия, Иеронима и Августина. Позднейшие полемисты пользовались этим трудом. для борьбы с Римом. Другое полемическое сочинение Фотия, " " направлено против манихейства и павликианства. К догматико-полемическим сочинениям Фотия относятся и многие его письма, например известное его окружное послание к епископам (, 867), письмо к патриарху аквилейскому по поводу спора с латинянами, католикосу Великой Армении. Константинопольский патриархат не терял надежды вернуть к единению армянскую церковь, единственную из восточных церквей, с которой могли поддерживаться непосредственные сношения. Небольшое сочинение " ", несмотря на своё церковно-историческое содержание, имело целью оправдание избрания Фотия. Не дошли до нас полемические рассуждения против Юлиана Отступника и еретика Леонтия Антиохийского. Фотий был замечательный гомилетик, но из его речей сохранилось немногое; сказанные частью по поводу праздников господних и богородичных, частью по поводу исторических событий. Особенно ценны 2 гомилии по поводу нападения русских (860), принадлежащие к древнейшим свидетельствам о походе русских против Византии. Ему приписывали «Номоканон». На каноническое византийское право Фотий также оказал влияние: постановления соборов 861 и 879—880, включенные им в собрания канонов, постепенно получили почти вселенское значение. Гораздо выше значение его как светского писателя, тонкого ценителя, популяризатора классическ. образования. В «Библиотеке» («Мириобиблоне»), составленной по просьбе его брата Тарасия, собран отзывов о прочитанных в кружке Фо-тия книгах, то в виде летучих заметок, то в виде обстоятельных рефератов со значительными выдержками, иногда и с биографическими очерками. Это — огромная компиляция, в роде тех, за которые так охотно принимались византийцы. Поражает не только разнообразие и множество прочитанных в отсутствие Тарасия книг (в «Библиотеке» 280 отзывов и извлечений из сочинений грамматиков, риторов, врачей, натуралистов, историков, из со-борных постановлений, житий святых и др.), но ещё более — тонкое и самостоятельное суждение Фотия; в этом отношении он — единственный из византийцев, выдерживающий сравнение с Аристотелем. Особенно ценны извлечения из исторических сочинений, так как у Фотия были под рукой памятники, впоследствии совершенно или отчасти утерянные. Об-щеизвестные писатели, как Платон, Ксенофонт, Аристотель, Фукидид, Полибий, Плутарх, Павсаний, Гиппократ, совершенно опущены в критико-библиографическом пособии Фо-тия. Для облегчения чтения древних, особенно классических писателей, а также и Святого Писания, под редакцией Фотия был составлен его учениками «Словарь». В его письмах (их известно более 260), имеющих разнообразное содержание, ярко выступают его особе-нности как учёного, остроумного собеседника и тонкого стилиста. Ему принадлежит и 214 поговорок. Целый ряд более мелких трудов утеряны.
В письме Фотия архиепископу Бос-пора Антонию указывается на необходимость обращения в христианство евреев Керчи.
Версия о хазарском происхождении[править]
Патриарх Фотия по одной из версий был хазарского происхождения, на что, впрочем, указывает только злобное ругательство по его адресу — «хазарская рожа» (chazaroprosopos), произнесённое разгневанным императором Михаилом III.