Марковская (Каргопольский район)
Марковская (Култа) — деревня в Каргопольском районе Архангельской области. Входит в состав Приозёрного сельского поселения.
История[править]
Финское слово «уйта» означает низкое сырое место, а «култа» — речку на уйте. Через уйту несут свои воды в Онегу речка и три ручья. Сюда задолго до появления славян заходили с Онеги древние кочевые племена в поисках лучших ловищ. Они и дали название местности и речке. Русское поселение на речке Култе появилось в XIII веке, когда по инициативе Александра Невского по берегу Онеги стали строить государственную почтовую дорогу до Белого моря, чтобы защищать Поонежье от шведских интервентов, освоить Север, расширить торговлю и установить регулярные связи с волостями. Поселенцы Култы должны были содержать в порядке дорогу и мосты через ручьи и речку. Имена первых жителей не сохранились, так как бояре переписи населения не вели, довольствовались сбором дани зимой и летом. Переписи начались в конце XV века, когда Иван III в 1479 году ликвидировал все боярские вотчины в Поонежье, объявил их земли своей собственностью и повелел записать, где живут и чем занимаются его новые налогоплательщики. Первую перепись провели в 1496 году, записали взрослых мужчин-налогоплательщиков. Кого же записали в Култе? Читаем: «Деревня Офремовская. Два дома. В одном живёт Прохорко Васюков, в другом — Демка Якушев, половник Прохора. Пашни в поле 21 четверть, сена на реке Онеге и на речке Култе 45 копен, а в них полторы обжи. А давать им оброку полтора рубля да пошлины три алтына». Тут надо дать пояснения. Народное название деревни Култы бытовало всегда, а официальное часто менялось в зависимости от переписи. Так в 1892 году записали «деревня Маркова (Култа)», а в 1905 году — «деревня Марковская». Безлошадный Демка Якушев пахал на лошадях соседа и отдавал половину урожая со своего участка. Обжа — единица обложения, установленная в 1478 году: «Обжа — один человек на одной лошади орёт». Четверть — полдесятины, а «десятина — восемь сажен длинник и 30 сажен поперечник».
До конца XVI века Култа осталась двухдворной. Жители чувствовали себя беззащитными перед проезжими господами, которые беззастенчиво грабили их, забирали сено, овёс, хлеб. На жалобы крестьян Иван Грозный издал указ о том, чтобы «все ездоки, в том числе и бояре, корм свой и конский покупали у жителей деревень Поонежья, а брали даром». Страдали они и от шведских интервентов, которые в каждом десятилетии пытались завоевать Поонежье. Так, в 1580—1581 годах и в 1590—1591 годах они так опустошили земли по реке Онеге, что царь Федор Иванович вынужден был освободить крестьян на пять лет от государственных повинностей. В его жалованной грамоте от 5 апреля 1592 года говорилось, что здесь, по реке Онеге, «многие деревни шведы разграбили, дворы, хлеб, сено пожгли, лошадей и всякий скот забрали, многих людей побили, другие от голоду разбрелись, поэтому я, царь, дал им льготу на пять лет и повелел с онежских деревень всяких оброков и даней в те льготные годы не иметь». В 1613—1616 годах новые интервенты, польско-литовские «паны» и «ляхи», опустошили деревни на Онеге и на почтовой государственной дороге, а деревни на речных переправах Култу и Эктышу сожгли. Крестьяне снова писали жалобу царю Михаилу Фёдоровичу: «Все наши волости учинились пусты, никакого хлеба нет, имущество погублено, оставшимся в живых людям пить и есть нечего, платить посланным сборщикам нечем». Правительство опять предоставило крестьянам отсрочку от платежей на пять лет. В XVII веке деревня Култа стала многодворной: число домов перевалило за тридцать. На почтовой дороге, где перегоны доходили до 30-40 вёрст, правительство стало поощрять возникновение новых деревень и рост старых. С этой целью крестьянам выдавались документы на личное владение землёй. Им разрешалось разделить собственным трудом запольную землю, то есть поляны среди лесов и болот и пожни. Полны и пожни, в отличие от полевой, оброчной земли, переделу не подлежали и налогом не облагались. А урожай на полях снимали в два-три раза больше, чем в поле. По официальной статистике за 1600—1625 годы урожай в «самах» в Поонежье составлял: ржи в поле «сам 3», а на подсеке «сам 8», овса и ячменя в поле «сам 3», а на подсеке «сам 6». Изобилие травы и воды на уйте позволяло разводить домашних животных по потребности.
На рубеже XVIII—XIX веков деревню Култу постигло стихийное бедствие. Речка Култа вытекает из родника, где вода бьёт ключом, как в кипящем самоваре, течёт спокойно среди мхов и болот, а последнюю версту бежит по известняковым плитам. Оставив позади деревенский мост, речка нашла в своём русле уязвимое место — размыла известняки и провалилась, ушла под землю, чтобы вновь выйти на поверхность за полверсты до впадения в Онегу. Между тем на её старом русле работали мельница и кузница. Что делать? Рыть новое русло в обход провальной воронки? Да. Другого выхода нет. И чудо свершилось. По решению деревенского схода всем миром, вооружившись лопатами, вёдрами, тачками, прорыли канал длиной триста метров, и речка весело побежала к обрыву, с которого бросилась вниз водопадом. Это был коллективный трудовой подвиг и праздник общего труда. В память о победе над стихией вокруг провальной воронки, поглотившей речку, всем миром посадили молодые липы, подаренные лесничим Митрохиным. Липы росли двести лет и пали в 1980 году, когда почву уже снесло весенними паводками, известняк оголился, корням стало нечем питаться и не за что держаться. Вернув к жизни речку, миром взялись за постройку новой мельницы на месте рукотворного водопада. Новую трудовую победу отметили постройкой часовни, которая стоит до сих пор. Чтобы речка всегда была полноводной и мельница работала без перебоев, родник и речку раз в десять лет всем миром чистили. Култа всегда была сильна общиной и выживала благодаря ей. Когда на сходе договаривались о совместных действиях, никто не охал, не отлынивал: уклонение от общего дела считалось большим грехом и позором. Решение схода было законно для всех. Нарушителей наказывали не только штрафом, но и исключением из общины. А это уже гибель для единоличного крестьянина.
Коллективизацию жители деревни Марковской встретили с надеждой на выгоду общественного хозяйства в сравнение с единоличным, так как по своему опыту знали силу коллектива, силу мира. Первоначально в 1929 году объединились в коммуну, но через полгода убедилась, что полная уравниловка в распределении и отсутствии личной материальной заинтересованности в труде ведут хозяйство к разорению и развалу. Решили объединиться в сельхозартель, которую в 1930 году назвали колхозом «Путь к социализму», а в 1955 году переименовали в колхоз «Родина». В 1960 году колхоз «Родина» преобразован в отделение совхоза «Приозёрный». В 1930 году через Култу пошли трактора и автомашины. Уйта не выдержала такой нагрузки, дорога развалилась, техника завязла в болоте и без буксира не вылезла. Недаром в местной народной песне напоминалось, что «Култа — деревня грязна». Пришлось деревенскую улицу вымостить камнем и засыпать песком. Обновленная деревенская улица и сейчас служит надёжно. С 1930 до 1990 года обновилась не только деревенская улица, весь уклад жизни. На мельнице руками местных умельцев были поставлены механизмы по обработке льна, затем там же малую ГЭС, и Култа первой в районе получила электрический свет. Култинский колхоз десятки лет был передовым в районе по урожайности полей, по продуктивности колхозного стада, колхозники получали самую высокую натуральную плату на трудности. Конечно, негативные явления в аграрной политике больно ударили и по колхозникам «Родины». Непосильные налоги на производство мяса, молока, шерсти, яиц и других сельхозпродуктов вынуждали колхозников сокращать поголовье скота. Самой опасной оказалась затея с делением деревень на перспективные и неперспективные. Последним угрожала ликвидация. Исчезли соседние с Култой деревни: на юге Маринино, на западе — четыре деревни, на севере — деревня Жары, а другая северная соседка-деревня Лучи (Луги)- сократилась на две трети. Култа выстояла, доказав, что у неё хорошие перспективы развития производства. Деревне Култе перевалило за семьсот лет. Пожелаем её работящим жителям трудовых успехов и счастья в жизни. Информация взята из книги В. Е. Сидорова «Родное Приозерье».
Население[править]
0