Урания (сборник)

Материал из Циклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
← другие значения

Урания

Литературное произведение
Обложка первого издания, Ардис, 1987








«Ура́ния» — сборник стихов Иосифа Бродского, впервые опубликованный издательством «Ардис» (США) в июне 1987 года[1][2]. В него вошли стихотворения 1970—1980-х годов.

Первую публикацию книги в России осуществил «Пушкинский фонд» в 2000 году[3]. Отдельные стихотворения сборника публиковались в СССР с 1988 года.

Смысл названия[править]

В греческой мифологии Урания — богиня астрономии и географии. Кроме того, одну из двух Афродит называли Афродита Урания (вторая Афродита Пандемос, «всенародная»). Лев Лосев предлагает и более широкое толкование — муза объективного, безэмоционального творчества[4].

В 1992 году Бродский объяснял название сборника так[4]:

[Данте], мне кажется, в Чистилище взывал к Урании… <…> за помощью — помочь переложить в стихи то, что трудно поддаётся словесному выражению.

Также, по мнению Лосева, название стихотворения отсылает к стихотворению Евгения Баратынского «Последний поэт» (1835). Однако у Баратынского поэт воспевает страсти и противопоставлен «поклонникам Урании холодной», Бродский же обращается к холодной Урании как к своей музе. Как указывает исследователь, в трети стихотворений сборника звучит мотив холода, преобладают образы зимы и осени (хотя жизнерадостные стихотворения, образы весны, лета, огня и пр. в книге тоже есть, но их меньше) и бесстрастный тон[5].

История[править]

В июне 1987 года сборник был впервые опубликован американским издательством «Ардис» и переиздан там же в 1989 году[6].

Отдельные стихотворения сборника публиковались в советских литературных журналах с 1988 года[1][7].

В 1988 году вышел сборник переводов, во многом совпадающий по составу с русскоязычным сборником. Однако название было немного изменено — To Urania («К Урании»). В дарственной надписи Льву Лосеву к английской версии сборника автор назвал книгу «моя внутренняя биография»[4].

Состав сборника[править]

Художественные особенности[править]

Фрагмент стихотворения «Пятая годовщина» (1977)
Дарственная надпись на титульном листе: «Мише Ардову через третьи руки в памятную нам годовщину от Иосифа Бродского 5 марта 1991 г. Нью-Йорк». Автограф посвящён годовщине смерти Анны Ахматовой

Как отмечал Лев Лосев, в этом сборнике, в отличие от предшествующих книг, меняется настрой. Так, в стихах на политические темы, таких как «Пятая годовщина» и «Стихи о зимней кампании 1980-го года», преобладает мрачный сарказм. Мотив богоискательства, звучавший в предшествующих сборниках, в «Урании» уступает место ироническому агностицизму («Посвящается стулу», «Горение»). В стихах о разлуке с любимой говорится не о страдании, как прежде, но о холоде безразличия («Наподобье стакана...»). Лосев сравнивает два стихотворения со схожей темой — о пограничном и хрупком бытии между жизнью и смертью: «Бабочка» (1972) из сборника «Часть речи» и «Муха» (1985) из «Урании». В последнем стихотворении поэт воспевает полудохлое насекомое, в котором, в отличие от бабочки, нет даже намёка на красоту. Теперь именно она становится для него символом души, живущей на грани смерти и переживающей метаморфозы. По словам исследователя, Бродский намеренно создаёт в этой книге «лирику монотонной обыденности»[4].

Юрий Лотман в статье «Между вещью и пустотой (из наблюдений над поэтикой сборника Иосифа Бродского "Урания"»), написанной совместно с Михаилом Лотманом, утверждает, что ключевой для поэзии Бродского конфликт между пространством и вещью в этом сборнике становится особенно острым. В «Урании» пространство и вещь находятся в противоборстве: вещь стремится вытеснить пространство, а пространство — поглотить вещь. Так, в стихотворении «Посвящается стулу»[8]:

Вещь, помещённой будучи, как в Аш-
два-О, в пространство <…>
пространство жаждет вытеснить...

При этом особое значение приобретает граница вещи. Она, с одной стороны, материальна, с другой — это чистая форма, абсолютная и нематериальная, а потому бесконечная (дыра, оставленная в пространстве вещью):

Стул состоит из чувства пустоты
плюс крашеной материи...

Но именно пустота, остающаяся в пространстве после исчезновения вещи, становится самым надёжным свидетельством её существования. В «Римских элегиях»:

Чем незримей вещь, тем оно верней,
что она когда-то существовала…

Бродский опирается на концепцию «мира идей» Платона, однако, в отличие от него, видит сущность бытия не в закономерности и порядке, а в хаосе, случайности и частностях: «...жизнь — синоним / небытия и нарушенья правил» («Строфы»)[8].

Время в этом сборнике рассматривается как вторичное по отношению к пространству («Оттого-то Урания старше Клио...»). Когда прекращается существование в пространстве, начинается существование во времени. При этом время всегда измеряется чем-то материальным[8]:

Как давно я топчу, видно по каблуку...

Лидия Кирсанова утверждает, что лирический субъект Бродского мыслит себя не во времени (как последовательность переживаний), а в пространстве — как элемент пейзажа[9]. Время обычно соотносимо с частной судьбой человека, пространство же рассматривается как вечное[10].

Как доказывает Лотман, художественный мир этого сборника — «арена непрерывного опустошения. Это пространство, сплошь составленное из дыр, оставленных исчезнувшими вещами». Себя лирический герой тоже воспринимает как дыру в пространстве (см.: «На выставке Карла Вейлинка», «То не муза воды набирает в рот...» и др.). С одной стороны, пустота в поэзии Бродского становится эквивалентом смерти, с другой — позиции Бога, взирающего на мир извне[8].

И по комнате точно шаман кружа,
я наматываю как клубок
на себя пустоту её, чтоб душа
знала что-то, что знает Бог.

Кроме того, пустота сопоставима с пустой страницей, заполняемой текстом. А творчество у Бродского всегда сродни творению мира и потому противостоит небытию и смерти. Для Бродского важны образы букв, шрифта, графики. Буквы имеют двойственную природу: являются материальными, видимыми объектами и носителями смыслов. Поэт у Бродского, по мысли Лотмана, будучи создателем текста, способен победить смерть, а также преодолеть границы и жизни, и смерти[8]. В стихотворении «Осенний крик ястреба» залетевший слишком высоко ястреб выталкивается восходящими потоками воздуха ещё выше, в безвоздушное пространство. Исчезая в пустоте неба, птица кричит, и от этого крика «мир на миг / как бы вздрагивает от пореза». Ирина Плеханова сравнивает этот крик с поэтическим словом, не предназначенным ни для чьих ушей, как «последнюю форму живого присутствия в мире, несущую в себе уже отзвук небытия»[11].

Примечания[править]

  1. ↑ 1,0 1,1 Хронология жизни и творчества И. А. Бродского (Составлена В. П. Полухиной при участии Л. В. Лосева). РХГА. Проверено 6 сентября 2024.
  2. ↑ Лосев, 2008, с. 385
  3. ↑ Бродский, Иосиф Александрович — Урания. Российская государственная библиотека. Проверено 16 сентября 2024.
  4. ↑ 4,0 4,1 4,2 4,3 Лосев, 2008, с. 238
  5. ↑ Лосев, 2008, с. 238—239
  6. ↑ Лосев, 2008, с. 385, 398
  7. ↑ Лосев, 2008, с. 393
  8. ↑ 8,0 8,1 8,2 8,3 8,4 Лотман Ю. М. (совместно с М. Ю. Лотманом) Между вещью и пустотой (Из наблюдений над поэтикой Иосифа Бродского «Урания») // Лотман Ю. М. О поэтах и поэзии. — СПб., 1996. — С. 731—747.
  9. ↑ Кирсанова, 2012
  10. ↑ Кучина Т. Г. 80 лет Иосифу Бродскому. «К Урании»: опыт разбора // Литература. — 2013. — № 11. — С. 51—53.
  11. ↑ Плеханова И. И. Поэтическое осознание трагедии существования в поэзии Иосифа Бродского // Acta Eruditorum. — 2021. — № 37. — С. 56—83.

Литература[править]

Ссылки[править]

Шаблон:Иосиф Бродский

Рувики

Одним из источников, использованных при создании данной статьи, является статья из википроекта «Рувики» («ruwiki.ru») под названием «Урания (сборник)», расположенная по адресу:

—«https://ru.ruwiki.ru/wiki/Урания_(сборник)»

Материал указанной статьи полностью или частично использован в Циклопедии по лицензии CC-BY-SA 4.0 и более поздних версий.

Всем участникам Рувики предлагается прочитать материал «Почему Циклопедия?».

Источник — http://cyclowiki.org/w/index.php?title=Урания_(сборник)&oldid=2201550