Шизофашизм

Шизофашизм (от др.-греч. σχίζω «расщеплять», «раскалывать» и итал. fascismo, от лат. fascis — «связка, пучок») — термин, по мнению ряда сторонников данной концепции, проясняющий специфические черты идеологии «рашизма».

Общая информация

Впервые слово шизофашизм ввёл в оборот американский историк Тимоти Снайдер, который с помощью этого термина в книге «Дорога к несвободе» описал специфическую идеологию, обладающую многими признаками фашизма, но действующую под лозунгом борьбы с фашизмом. Позднее Снайдер отмечал что «с того момента, как я начал говорить о шизофашизме, оказалось, что уже есть русский мыслитель, использующий термин „шизофашизм“, о чем я не знал»

Позже философ Михаил Эпштейн расширил смысловое поле данного термина, привнеся в него дополнительные философские коннотации. Согласно Эпштейну, шизофашизм — в отличие от классического фашизма — является расколотым мировоззрением, опасной карикатурой на фашизм, шизофашизму свойственна ненависть к свободе, к демократии, ко всему чужестранному, к людям иной идентичности, шизофашизм проявляется в поиске врагов и предателей, но всё это находится в шизофреническом расколе с укоренившимся желанием использовать те блага, которые обеспечивает западный «враг», поскольку последователи российского шовинизма хотят давать детям образование в западных учебных заведениях, владеют недвижимостью зарубежом, стремятся там проводить отпуска и т. д. Кроме того, шизофашизм использует оригинальную методику пропаганды, которой не было в классическом фашизме: чем глубже пропасть между идеалом и фактом, тем больше это нравится массам. Пропаганда лжет беззастенчиво, рассчитывая, что народу ложь придётся по нраву, что «правильную», «патриотическую» ложь (типа «распятого мальчика на площади») встретят с особым воодушевлением. Вероломность обмана и оправданное им насилие могут служить гарантией, что лгущий — свой до гробовой доски, поскольку он теперь повязан ложью и кровью. Кроме того, согласно Эпштейну, шизофашизм обладает некоторыми признаками постмодерна: «…презрение к реальности, культ гиперреальности, насаждение симулякров, приоритет означающих над означающими, — но при этом шизофашизм отрывает всё это от рефлексии, игры, иронии и ставит на службу архаическим общественным структурам, инстинктам власти и массовой сплоченности»

Писатель и философ Антон Заньковский в статье «Коагуляция хаоса: Четыре направления метамодерна» связывает шизофашизм с патологическими явлениями внутри постмодерна, которые превращают постмодерн в нечто принципиально новое и монструозное. Заньковский связывает этот процесс аберрации культуры постмодерна с постмодернистским отказом от объективной истины: «Eсли язык предшествует вещам и фактам, если вещи и факты являются акциденциями доминирующего дискурса, то любое высказывание оказывается истинным и ложным одновременно. Мы отказались от референта — больше нет никаких объектов внеязыковой действительности. Казалось бы, теперь мы свободны от диктатуры фактов, теперь мы умеем ниспровергать любые жреческие сообщества, создающие факты. Но не тут-то было: шизофашизм научился использовать эту ситуацию для собственной выгоды. Если референт всегда конструируется с той или иной идеологической целью, а Истина не может быть доступна обыденному сознанию, тогда остается возводить подходящие языковые конструкции, создающие истинку, адекватную поставленным задачам». Заньковский утверждает, что шизофашизм является своеобразной версией ультраправого постмодерна, который отталкивается от левого постмодерна критической теории:

«Если классические фашисты говорили об угрозе большевизма, то современные шизофашисты главной опасностью считают программы критических теорий, противостоящие „традиционным ценностям“. Шизофашизм, атакуя демократические принципы, зачастую указывает на шизофренические нонсенсы и абсурдные парадоксы антилиберальных теоретиков социальной справедливости. Диктатура меньшинств, угнетение белых натуралов, преследование семейных ценностей, насильственная гомосексуализация детей и полная утрата человеческой идентичности в результате трансгуманистических экспериментов — этим запугивают телезрителей постмодернистские ультраправые популисты. В свою очередь, разнообразные активисты, отстаивая социальную справедливость, всюду выискивают фашистские дискурсы и следы патриархата, они придираются друг к другу и к любым публичным высказываниям, цензурируют внешность, привычки, образование. Вавилонское столпотворение критических теорий всюду обнаруживает зловещую тень фашистского Баала, тем самым подкармливая его, ведь Баал шизофашизма только еще больше распаляется, указывая на вездесущую диктатуру постмодернистских леваков, которых в России упорно продолжают именовать либералами, хотя борцы за социальную справедливость отрицают основополагающий либеральный принцип — правовое равенство всех граждан, равенство, которое не зависит от социального статуса, пола и сексуальной ориентации. Активисты отстаивают правовую привилегированность тех или иных меньшинств, так как считают, что угнетенные изначально занимают невыгодное положение (такая политика называется „позитивной дискриминацией“). Результатом войны шизофашистов с активистами становится идеологическая интоксикация системы образования и СМИ, создающая иллюзию реального конфликта жизненных интересов».

См. также

• Фашизм