Елагина, Авдотья Петровна

Материал из Циклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску

Авдотья Петровна Елагина

Портрет Авдотьи Петровны Елагиной
Имя при рождении
Авдотья Петровна Юшкова


Дата рождения
22.01.1789 (11)
Место рождения
село Петрищево
Белёвский уезд
Тульская губерния
Российская империя
Дата смерти
13.06.1877 (1)
Место смерти
Дерпт, Российская империя
Подданство
Российская империя Российская империя
Род деятельности
хозяйка научно-философского салона, общественная деятельница, переводчица, художник - любитель, мать Ивана и Петра Киреевских


Отец
Пётр Николаевич Юшков
Мать
Варвара Афанасьевна Бунина
Супруг
Василий Иванович Киреевский, Алексей Андреевич Елагин)
Дети
Иван, Петр, Мария, Василий, Николай, Андрей, Елизавета


Авдо́тья Петро́вна Ела́гина (урождённая Юшкова, по первому браку Киреевская; 11 (22) января 1789 село Петрищево, Белёвский уезд, Тульская губерния, Российская империя — 1 (13) июня 1877, Дерпт, Лифляндская губерния, Российская империя) — российская переводчица, хозяйка знаменитого научно-философского салона. Мать Ивана и Петра Киреевских.

Биография[править]

Родители, раннее детство[править]

Авдотья Петровна Елагина родилась 11 января (22 января) 1789 года в селе Петрищево Белёвского уезда Тульской губернии в семье помещика Петра Николаевича Юшкова (? — 1805), занимавшего видное место в тульской губернской администрации. Её мать Варвара Афанасьевна Бунина (1769—1797), дочь предводителя Белёвской дворянской опеки Афанасия Ивановича Бунина, была сестрой по отцу и крёстной Василия Андреевича Жуковского, который стал первым учителем Авдотьи Петровны и на всю жизнь её другом.

В молодости Варвара Афанасьевна была влюблена в Маркова, любовь была взаимной и дошла до помолвки. Однако жених уехал по делам и не подавал о себе вестей (впоследствии выяснилось, что в этом не было его вины, и он никогда не забывал невесту). Афанасий Иванович вынудил дочь выйти замуж за Петра Николаевича Юшкова, которого она никогда не любила. По воспоминаниям родственницы:

«У Маркова, который не забывал её, (письмо запоздало почему-то) в самый тот час, когда она венчалась, лопнуло на руке кольцо, подаренное ему Варварой Афанасьевной…Она не была счастлива и, кажется, никогда не любила своего мужа, хотя он любил её и был всегда нежен с ней».

Однако свой долг Варвара Афанасьевна выполняла исправно. По словам К. К. Зейдлица, друга семьи Елагиных:

В доме Юшковых собирались все обыватели города и окрестностей, имевшие притязания на высшую образованность. Варвара Афанасьевна была женщина по природе очень изящная, с необыкновенным дарованием к музыке. Она устроила у себя литературные вечера, где новейшие произведения школы Карамзина и Дмитриева, тотчас же после появления своего в свет, делались предметом чтений и суждений".

— Зейдлиц К. К.: Из книги «Жизнь и поэзия В. А. Жуковского. По неизданным источникам и личным воспоминаниям»[1]

В браке Юшковых родилось четыре дочери:

  • Анна, которую с самого рождения отдала своей матери (впоследствии Зонтаг),
  • Мария (Офросимова),
  • Катерина (Азбукина),
  • Авдотья (сперва Киреевская, потом Елагина).

После смерти Варвары Афанасьевны её дочери вместе со своим отцом переехали жить к бабушке по матери, Марии Григорьевне Буниной (урожденной Безобразовой). Мария Григорьевна очень любила читать, в том числе французские романы, и часто велела внучкам переводить их и читать ей вслух. Возможно, это повлияло на последующую переводческую деятельность Авдотьи Петровны.

Внучка Авдотьи Петровны, Мария Васильевна Беэр, вспоминала:

Еженедельно, по субботам, всем детям давалась касторка, прямо из большой чашки, причем Авдотье Петровне приходилось допивать все, что не выпили сестры. Знаю, что Авдотье Петровне, уже взрослой, много лет подряд ежегодно пускали кровь, удивительно, как её организм вынес все эти махинации, и что дожила она до 88 лет, сохранив и глаза и силу[2].

Замужества[править]

В 16 лет 13 (25) января 1805 года Авдотья Петровна была выдана замуж за Василия Ивановича Киреевского (1773—1812). Вот что она рассказывала внучке:

В Москву приехала её тетка Екатерина Афанасьевна Протасова с дочерьми Марией и Александрой, с которыми была очень дружна Авдотья Петровна, хотя они были моложе её.

Барышни все легли спать вместе на полу. Утром входит Екатерина Афанасьевна и говорит бабушке: «Дуняша! Хочешь замуж? — „Очень хочу!“ — „За тебя сватается хороший жених Василий Иванович Киреевский“. — „Да, я хочу“. Екатерина Афанасьевна пошла сказать Марии Григорьевне Буниной (бабушке Авдотьи Петровны, у которой воспитывалась она после смерти матери), что Дуняша согласна. Барышни-девочки очень радовались и прыгали, что Дуняша идет замуж»[2].

Они поселились в селе Долбине, в 7 верстах от Белева. Василий Иванович был образованным человеком, изучал физику, химию, анатомию, английский язык (тогда его мало кто знал). При этом был верующим, ненавидел Вольтера (по слухам, покупал и сжигал его книги). Изучал медицину и лечил людей, однако был антипрививочником (считал прививку оспы вредной для организма). В быту был очень неряшлив, любил читать лежа на полу, запрещая мести пол в комнатах и стирать пыль. Ездившие к ним гости говорили, что единственный, чистый предмет в доме, это — хозяйка. Был абсолютно несведущ в бытовых и финансовых вопросах, мог уехать, не оставив жене денег на расходы. В 1812 году лечил и кормил пленных французов за свой счет (истратил около сорока тысяч рублей). Однако человеком он был не злым, и все, включая жену, его любили. В 1812 году В. И. Киреевский на свои средства, «без всякого полномочия или приглашения от властей», расширил орловскую больницу, где содержались раненые. Умер 1 (13) ноября 1812 года от тифа.

В январе 1817 года Авдотья Петровна спешила на свадьбу Марии Андреевны Протасовой с Иваном Филипповичем Мойером в Дерпт, но лёд Оки под её повозкой проломился и она, едва не утонув, сильно простудилась и была вынуждена лечиться в Козельске, где сблизилась со своим троюродным братом, писателем и переводчиком Алексеем Андреевичем Елагиным (?—1846), за которого впоследствии вышла замуж. Алексей Андреевич служил в артиллерии. Он был очень умен и очень любознателен; воспитание свое пополнил он и усовершенствовал сам. Он не участвовал в войне 1812 года, но был в походе 1813 и 1814 годов. Он любил детей Киреевского и был для них отличным отчимом.

В 1821 году семья Елагиных переехала в Москву. С 1830-х годов, после возвращения братьев Киреевских из-за границы, дом Елагиных у Красных ворот стал центром культурной жизни Москвы. Летом Елагины и Киреевские выезжали в подмосковные имения: в 1831, 1832 годах они жили в Ильинском, в 1833 — в Архангельском, в 1834 — снова в Ильинском. Не забывали они и имения в Орловской и Тульской губерниях: Уткино, Бунино, Петрищево. По воспоминаниям современников, Елагины был особенной семьей, всегда готовой и к интеллектуальным беседам, и к творчеству, и к озорству:

Когда барышень отпускали гостить в Петрищево, то это было прямо счастье. В Петрищеве жизнь била ключом. Василий Алексеевич (мой отец) — студент-философ, глубоко вдумывавшийся в жизнь. Николай — чуткий, остроумный, Андрей — поэт, шалун и весельчак, все были счастливы, когда приезжали из Бунина кузины. Дом в Петрищеве был небольшой, деревянный, некрасивый снаружи, но уютный внутри, и я не могу понять, как размещались все гости в маленьких комнатках, очевидно, спали уже на полу. В саду было несколько липовых, кленовых и еловых аллей. В одной из аллей происходили все объяснения, как мне рассказывал отец[2].

А. А. Елагин «неожиданно скончался ударом» 21 марта 1846 года.

А. П. Елагина скончалась в возрасте 88 лет, пережив шестерых своих детей, а также множество друзей и родственников.

Весной 1877 г. бабушка почувствовала, что слабеет. Доктор говорил, что болезни нет, но что лампада гаснет, потому что масла больше нет… Спешила нарисовать всем своим друзьям по вещице на память (акварелью по дереву). До конца жизни работала она без очков. Потом приказала, чтоб всех её знакомых пускали к ней, не боясь её утомить, и каждому вручила сувенир, прощаясь с ним. Потребовала, чтобы я и мои подруги, бывавшие ежедневно, оделись в белые платья, чтобы кругом неё все было радостно и светло, причастилась. Всех крестила, каждому говорила ласковое слово и затем, 1-го июня в 12 часов дня вдруг широко раскрыла глаза, протянула кому-то неведомому руки и дунула, точно загасила свечу, и это был конец[2].

Дети[править]

Иван и Пётр Киреевские. Книга «Галлерея русскихъ писателей», Москва, 1901. Страница 177.

В браке с В. И. Киреевским:

В браке с А. А. Елагиным:

  • Василий Алексеевич Елагин (1818—1879)
  • Николай Алексеевич Елагин (1822—1876)
  • Андрей Алексеевич Елагин (1823—1844)
  • Елизавета Алексеевна Елагина (1825—1848)
  • Рафаил (?—1823), Елизавета и Гавриил умерли младенцами

Переводы[править]

А. П. Елагина много переводила, но значительная часть её переводов не была напечатана. Среди изданного:

Педагогические воззрения[править]

О педагогических воззрениях Авдотьи Петровны можно судить по сделанным ей переводам педагогических сочинений, по организованным ей местам собраний молодежи, по воспоминаниям её многочисленных детей, внуков и племянников, а также по переписке с другом семьи и воспитателем будущего императора Александра II Василием Андреевичем Жуковским. А. П. Елагина вслед за М. Эджворт и Ж. — П. Рихтером придерживалась традиции воспитания, заложенной Ж. — Ж. Руссо. Основу её составляли:

  • Создание благоприятных условий для физического развития ребёнка;
  • Воспитание играми и трудом;
  • Примеры героев прошлого как образцов поведения;
  • Приоритет формирования нравственных ценностей над простой передачей знаний и правил;
  • Формирование ответственности за последствия своих поступков.
  • Концепция Руссо была дополнена следующими компонентами:
  • Религиозное, православное воспитание как формирование системы внутренних убеждений и нравственных правил, а не как формальное выполнение обрядов;
  • Знакомство с традициями народа, его творчеством;
  • Изучение сказок народов мира как средство воспитания ценностей и формирования воображения.

В 1843—1844 гг. совместно с В. А. Жуковским А. П. Елагина начала создавать «Библиотеку для воспитания», включающую сказки и романы, обязательные к прочтению для юношества, а также основные педагогические труды и воспитательные приемы[3]. Однако со временем этот проект, выходящий как периодическое издание, прекратил свое существование из-за бюрократизации издательской деятельности и невозможности практической реализации теорий в николаевской России.

Литературная деятельность[править]

После смерти мужа Авдотья Петровна уехала с детьми к тётке, Екатерине Афанасьевне Протасовой, которая с двумя своими дочерьми, Марией и Александрой, жила в Орле и возле Орла, в имении Муратово, где для них В. А. Жуковским был выстроен господский дом. Сам Жуковский ещё весной 1811 года купил в полуверсте от Муратово дом в деревне Холх. Когда в середине 1814 года Авдотья Петровна вернулась в Долбино, у неё поселился В. А. Жуковский — осень 1814 года стала наиболее плодотворным периодом в его творчестве.

К. Д. Кавелин вспоминал:

Авдотья Петровна не была писательницей, но участвовала в движении и развитии русской литературы и русской мысли более чем многие писатели и ученые по ремеслу. Чтоб оценить её влияние на нашу литературу, довольно вспомнить, что Жуковский читал ей свои произведения в рукописи и уничтожал или переделывал их но её замечаниям. Покойная показывала мне одну из таких рукописей — толстую тетрадь, испещренную могильными крестами, которые Жуковский ставил подле стихов, исключенных вследствие замечаний покойной. К сожалению, я не могу сказать, какие именно стихотворения Жуковского прошли чрез такую переделку и все ли ей подвергались.

— [4]

Салон[править]

Дмитриев-Мамонов Эммануил Александрович (1823/4—1880/3). Салон А. П. Елагиной. 1840. Картон, графитный карандаш, тушь. Государственный музей истории российской литературы имени В. И. Даля. Салон Елагиных. Изображены (слева направо): Д. Н. Свербеев, Д. А. Валуев, Н. Ф. Павлов, И. В. Киреевский, А. С. Хомяков, А. А. Елагин, К. С. Аксаков, С. П. Шевырев, А. Н. Попов, В. А. Елагин, П. В. Киреевский (рядом бульдог Булька).

Авдотья Петровна активно участвовала в общественной жизни: помогала И. В. Киреевскому в издании журнала «Европеец», ходатайствовала о цензурном разрешении «Философических писем» Петра Чаадаева, о смягчении участи Гавриила Батенькова.

Однако наибольшую известность она приобрела как хозяйка салона.

Блестящие московские салоны и кружки того времени служили выражением господствовавших в русской интеллигенции литературных направлений, научных и философских взглядов. Это известно всем и каждому. Менее известны, но не менее важны были значение и роль этих кружков и салонов в другом отношении,— именно, как школа для начинающих молодых людей: здесь они воспитывались и приготовлялись к последующей литературной и научной деятельности. Вводимые в замечательно образованные семейства добротой и радушием хозяев, юноши, только что сошедшие со студенческой скамейки, получали доступ в лучшее общество, где им было хорошо и свободно, благодаря удивительной простоте и непринужденности, царившей в доме и на вечерах. Здесь они встречались и знакомились со всем, что тогда было выдающегося в русской литературе и науке, прислушивались к спорам и мнениям, сами принимали в них участие и мало-помалу укреплялись в любви к литературным, и научным занятиям. К числу молодых людей, воспитавшихся таким образом в доме и салоне Авдотьи Петровны Елагиной, принадлежали: Дмитрий Александрович Валуев, слишком рано умерший для науки, А. Н. Попов, М. А. Стахович, позднее трое Бакуниных, братья эмигранта, художник Мамонов и другие[4].

У неё бывали А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, А. Мицкевич, Е. А. Баратынский, С. Т. Аксаков, К. С. Аксаков, Ю. Ф. Самарин, Т. Н. Грановский, А. И. Герцен, Н. П. Огарев, П. Я. Чаадаев, В. И. Даль, К. Д. Кавелин и многие, многие другие.

Авдотья Петровна Елагина,
Н. Неврев (1870-е гг). Третьяковская галерея

Среди постоянных посетителей салона были также:
Свербеевы Дмитрий Николаевич (1799—1876), дипломат, историк, мемуарист и Екатерина Александровна, урождённая кн. Щербатова (1808—1892), известные хозяева литературного салона в Москве;
Хомяков Алексей Степанович (1804—1860), публицист, славянофил, писатель. Жена, Екатерина Михайловна, урождённая Языкова (1817—1852), в браке с 1836 года;
Соболевский Сергей Александрович (1803—1870), библиофил и библиограф;
Кошелев Александр Иванович (1806—1883), общественный деятель, издатель журналов «Русская беседа» и «Сельское благоустройство», славянофил;
Погодин Михаил Петрович (1800—1875), историк, писатель, издатель;
Языков Николай Михайлович (1803—1845) поэт. Учился на философском факультете в Дерптском университете. В 1830-е годы поселился в Москве в доме Елагиных у Красных ворот;
Рожалин Николай Матвеевич (1809—1834), писатель, переводчик, знаток греческой, латинской и немецкой литературы, участник «Общества любомудрия»;
Армфельд Александр Осипович (1806—1868), профессор судебной медицины Московского университета.

Направленность салона А. П. Елагиной была преимущественно литературной, философской и научной. Его завсегдатаи изучали русский язык, находили и публиковали памятники русской литературы, в том числе и церковной, исследовали русский фольклор, рассматривали проблемы русской истории и теории права. Именно внутри этого салона сформировались два течения русской философии, определившие два основных вектора её дальнейшего развития — западники (предтечи либерализма и революционно-демократической традиций) и славянофилы (основоположники русской религиозной философии).

Западники и славянофилы: представители программные произведения[править]

Западники:
Писатели Произведения
Виссарион Григорьевич Белинский (1811—1848)
Николай Платонович Огарёв (1813—1877)
Тимофей Николаевич Грановский (1813—18555)
Константин Дмитриевич Кавелин (1818—1885) «Наш умственный строй. Статьи по философии русской истории и культуры»
Александр Иванович Герцен (1812—1870)
Славянофилы:
Писатели Произведения
Алексей Степанович Хомяков (1804—1860)
Иван Васильевич Киреевский (1806—1856)
Константин Сергеевич Аксаков (1817—1860)
Юрий Фёдорович Самарин (1819—1876)

Западники и славянофилы: основные мысли[править]

По многим вопросам представители этих двух течений занимали противоположные мнения:

— западники были материалистами, славянофилы — идеалистами;

западники либо были равнодушны к религии, либо считали её препятствием для развития человека и общества; так, А. И. Герцен говорил, что ранее христианство помогло людям научиться уважать друг друга, а в настоящее время оно ставит людям преграды и потому изжило себя. Славянофилы были глубоко верующими людьми и полагали, что без веры человек не будет полноценной личностью; религия также влияет на общество, придает ему определённые черты. «Отнимите христианство из Европы и буддаизм из Азии, и вы не поймете ни Европы, ни Азии», — писал А. С. Хомяков;

западники полагали, что улучшение каждого человека идет через улучшение общества, так как личность — продукт условий, в которых она живёт; славянофилы считали, что для улучшения общества необходимо совершенствование человека, которому изначально присуща божественная сущность;

— западники противопоставляли личность существовавшему и существующему обществу. Неразумные и нелепые законы мешают развитию личности и прогрессу общества, а личность, стиснутая правилами, не может двигаться вперед; славянофилы полагали, что личность реализуется в сообществе истинно верующих, а подлинную свободу человек обретает в соборном единстве — свободном единении верующих на основе стремления к истине и праведной жизни (ее основы мыслители видели в христианских заповедях и православной церкви);

— правильным способом познания западники считали науку — логические выводы на основе фактов; славянофилы полагали, что наука не дает полных и всесторонних знаний о мире и человеке, необходим её синтез с религиозной верой (цельное знание);

западники не видели большой ценности в национальных особенностях, полагая, что все люди от природы равны, а с развитием общества различия отомрут; славянофилы были уверены, что каждый народ вносит свой неповторимый вклад в развитие человечества, а любой гений творит прежде всего как представитель своей народной культуры, только поэтому ему есть что сказать людям. Чем глубже дерево уходит корнями в землю, тем пышнее разрастается его крона, писал К. С. Аксаков.

западники полагали, что для дальнейшего продуктивного развития Россия должна «пойти к Европе в подмастерья» (вспомним яркий образ Петра I), так она сможет взять позитивные стороны европейской культуры, не повторив при этом её ошибок; славянофилы считали, что к европейским достижениям нужно относиться критически. Европа, по их словам, всегда развивала только одну сторону культуры — материальную, поэтому она существенно опередила Россию в науке, технике, бытовом удобстве. Россия же, в силу того, что приняла и сохранила истинную религию — православное христианство, превосходит Европу в духовном отношении; в России сохранились основы цельного знания (синтеза науки и религии) и представления о соборности — свободном единстве людей в Боге (в противоположность Европе, где присутствует либо насильственное единство, либо равнодушная ко всему свобода). Поэтому Россия и Европа должны обменяться своими достижениями.

Кроме существенных различий, между оппонентами существовало сходство:

— и те, и другие, изучали историю и культуру России. В. Г. Белинский и А. И. Герцен прослеживали историю угнетения и сопротивления народа, К. Д. Кавелин изучал древнерусские законы, А. С. Хомяков и И. В. Киреевский восстанавливали и переводили древние религиозные тексты, П. В. Киреевский и С. Т. Аксаков собирали русский фольклор, К. С. Аксаков изучал русскую грамматику. Наблюдая результаты этой работы, П. Я. Чаадаев признал, что погорячился, когда сказал, что у России нет истории и культуры;

— и те, и другие верили в будущее России;

— и те, и другие видели недостатки современной России и необходимость изменений;

— представители обоих течений пострадали от правительства.

При этом, представители обоих течений признают, что, несмотря на довольно жесткие споры и резкие нападки друг на друга, они жили дружно и относились к оппонентам с уважениям, в чём не последнюю роль сыграла хозяйка салона, в которой его завсегдатаи видели мудрую мать и любящую тетушку.

Да, мы были противниками их, но очень странными. У нас была одна любовь, но не одинокая. У них и у нас запало с ранних лет одно сильное безотчётное, физиологическое, страстное чувство, которое они принимали за воспоминание, а мы за пророчество, — чувство безграничной, обхватывающей все существование любви к русскому народу, к русскому быту, к русскому складу ума. И мы, как Янус или как двуглавый орел, смотрели в разные стороны, в то время как сердце билось одно[5].

Современники об А. П. Елагиной[править]

Мария Васильевна Беэр[2], внучка Авдотьи Петровны Елагиной:

Какая это была очаровательная старушка! Маленькая, изящная старушка, скорее худая, чем полная, с очаровательными ручками и ножками, обутыми в черные атласные туфельки, одетая зимой большей частью в мягкий атласный, чёрный капот с кружевным воротником, на голове тюлевый чепчик, вся такая аккуратная, чистенькая и всегда занятая, деятельная… Слушать бабушкины рассказы про старину было прямо наслаждение. Так живо и талантливо рассказывала она. Бабушка была высокообразованная женщина, и все духовное было ей интересно и понятно. Живость ума, очарованье и ясность сохранила она до смерти. Знакомые и друзья благоговели перед ней, дети её обожали.

Александр Иванович Герцен[6]:

Был на днях у Елагиной — матери если не Гракхов, то Киреевских. Видел второго Киреевского. Мать чрезвычайно умная женщина, без цитат, просто и свободно".

Константин Дмитриевич Кавелин[4]:

С любовью, глубоким почтением и благодарностью возвращается он мыслями к этой счастливой поре своей молодости, и со всеми его воспоминаниями из того времени неразрывно 206 связана светлая, благородная, прекрасная личность Авдотьи Петровны Елагиной, которая всегда относилась к нему и другим начинающим юношам с бесконечной добротой, с неистощимым вниманием и участием… Покойная до самой кончины имела живой, ясный и веселый ум. Её записки к знакомым и близким, писанные года за два до смерти, поражают твердостью почерка, свежестью оборотов и стиля. Трогательно было видеть, как ветхая днями; Авдотья Петровна не переставала заниматься чтением, переводами, живописью, рукоделием… Не было собеседницы более интересной, остроумной и приятной. В разговоре с Авдотьей Петровной можно было проводить часы, не замечая, как идет время. Живость, веселость, добродушие, при огромной начитанности, тонкой наблюдательности, при её личном знакомстве с массою интереснейших личностей и событий, прошедших перед нею в течение долгой жизни, и ко всему этому удивительная память — все это придавало её беседе невыразимую прелесть. Все, кто знал и посещал её, испытали на себе её доброту и внимательность. Авдотья Петровна спешила на помощь всякому, часто даже вовсе незнакомому, кто только в ней нуждался.

Примечания[править]

  1. Зейдлиц К.К. Зейдлиц К. К.: Из книги «Жизнь и поэзия В. А. Жуковского. По неизданным источникам и личным воспоминаниям». Проверено 11 марта 2025.
  2. 2,0 2,1 2,2 2,3 2,4 Беэр М.В. Беэр М. В. Семейная хроника Елагиных — Беэр: Воспоминания // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 2005. — [Т. XIV. — С. 324—407.]. Проверено 11 марта 2025.
  3. «А. П. Елагина в истории российского образования (по материалам переписки А. П. Елагиной с В. А. Жуковским)».
  4. 4,0 4,1 4,2 Кавелин К.Д. Кавелин К.Д. Авдотья Петровна Елагина // Приокские зори. Литературно-художественный и публицистический журнал. — Тула, 2006. — № 1. — С. 202—217.. Проверено 11 марта 2025.
  5. Герцен А.И. Герцен А.И. Константин Сергеевич Аксаков. Проверено 11 марта 2025.
  6. Герцен А.И. Герцен А.И. Дневник 1842–1845 1842 г. Ноябрь. Проверено 11 марта 2025.
Знание.Вики

Одним из источников, использованных при создании данной статьи, является статья из википроекта «Знание.Вики» («znanierussia.ru») под названием «Елагина, Авдотья Петровна», расположенная по следующим адресам:

Материал указанной статьи полностью или частично использован в Циклопедии по лицензии CC-BY-SA 4.0 и более поздних версий.

Всем участникам Знание.Вики предлагается прочитать материал «Почему Циклопедия?».