Циклопедия скорбит по жертвам террористического акта в Крокус-Сити (Красногорск, МО)

Мария Николаевна Лабунская

Материал из Циклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
94402824 LABOUNSKAYA3.jpg
94402826 LABOUNSKAYA.jpg
LabunskMar labounskaya4.jpg
Фотограф К. И. Бергамаско, вторая половина 1880-х.

Мария Николаевна Лабунская (1868 — ?) — русская балерина.

О жизни Марии Николаевны Лабунской почти ничего неизвестно. Ее профессиональная деятельность была сведена почти что к нулю. А вся трагедия ее заключалась в том, что по своему происхождению она не могла стать русской императрицей.

В 1886 году Мария Николаевна Лабунская закончила Петербургское театральное отделение, балетный класс[1].

Тогда же, выпускницей, она была представлена наследнику цесаревичу Николаю, будущему императору Николаю Второму.

Они были ровесниками, им обоим было по 18 лет, а еще — они были просто юношей и девушкой. И влюбились друг в друга.

Скрывать искреннюю влюбленность от императорских слуг и государственных доносчиков было слишком трудно для не очень-то изощренных молодых людей. Участь будущего императора всея России и прочая была предрешена с самого рождения и не включала в себя любовь к выпускнице императорского училища, а судя по реакции императорского двора — это была именно любовь. Одно дело: весело порезвиться с балеринками — это, можно сказать, даже достойно аристократа, но влюбиться!..

Немедленно были приняты все меры, чтобы больше наследник не мог встретиться со своей пассией — она была выселена из Петербурга.

Французский писатель Анри Труайя так описал эти события (Анри Труайя. Николай II: «Придерживаясь суровых нравов, Александр III требовал, чтобы его сыновья как огня страшились любовных приключений, и надо сказать, послушание ничуть не причиняло Николаю мучений — обладая умеренным темпераментом, он если и пытался ухаживать за какою-нибудь молодою особою, так только ради забавы, а вовсе не затем, чтобы одержать над нею победу. Все же, подстрекаемый несколькими своими товарищами, он решился было закрутить шуры-муры с некоей мадемуазель Лабунской, опереточной певичкой, начинавшей у знаменитого ресторатора Дюссо как танцовщица, развлекающая гостей. Что тут началось! По приказу царя петербургский полицмейстер быстро пресек эту унизительную для наследника связь, и бедная мадемуазель Лабунская, захлебываясь от рыданий, вынуждена была покинуть Петербург»[2][3].

Приведенная литературная цитата далеко не во всем верна. Французский литератор назвал Марию Николаевну опереточной певичкой и ресторанной танцовщицей (очевидно, такой перевод должен был выразить презрительное отношение к девушке), но она была балериной, выпускницей Петербургского театрального императорского училища, о чем свидетельствуют документы. А о серьезности чувств наследника свидетельствуют серьезные меры, принятые к юной Марии Николаевне.

По другим источникам, Мария Николаевна была выпровожена из Петербурга не сразу, в 1886—1894 годах она успела побыть в амплуа балетной корифейки Петербургской императорской труппы и даже исполнить какие-то партии на сцене Мариинского театра[4].

Николай был послушным сыном и волю отца безупречно исполнял. Впрочем, через некоторое время цесаревич нашел утешение в объятиях с другой балериной, тоже выпускницей балетного класса Петербургского императорского театрального училища.

Ну и конечно – как обойтись без сплетен, сохранившихся и дошедших до наших дней. Кое-что по этой тематике использовал в своем исторической детективе современный писатель Николай Свечин:

У Черевина [начальник охраны] проворачивались многие щекотливые дела, в том числе и весьма интимного свойства. Поговаривали, например, что именно начальник охраны подсунул цесаревичу балерину Лабунскую. Юная красавица получала за свои услуги восемнадцать тысяч рублей в год! И приезжала по вызову. А в свободное время за ней приглядывали, чтобы не путалась с кем попало… Теперь Лабунскую сменила какая-то Кшесинская-вторая. Вторая после Лабунской, что ли? (Николай Свечин. Убийство церемониймейстера. 2014)

Конечно, всё было совсем не так. Если бы Мария Николаевна и впрямь была ставленницей высоких чиновников, ее не ждала бы столь печальная участь – всего лишь за то, что была любима будущим последним императором всея Руси.

Новой любовью будущего императора стала Матильда Кшесинская[5]. Наглая и своенравная, эта возлюбленная цесаревича, в отличие от предыдущей, на высокие чувства особо не претендовала, ее больше интересовали материальное благополучие и стабильность фаворитки двора. Иными словами, эта девушка хорошо выучила уроки своих предшественниц — выпускниц театрального училища, которые четко знали, отчего зависит их материальное благополучие, и соответствовали установившимся стандартам (в те далекие годы первой половины 19 века только император Николай Первый насчитывал несколько десятков любовниц среди актрис императорской труппы; а что же говорить о сановниках помельче, которым — по сравнению с императором — и не пристало столь уж рьяно блюсти собственную нравственность). Иными словами, внетеатральная деятельность Матильды Кшесинской нисколько не подрывала императорских основ и устоев главной российской семьи. А маленьким капризом ее было всего-то убрать с глаз долой эту Лабунскую[4] — чтобы не мешалась, на что и были потрачены все силы и знакомства.

В 1893 году балерина Матильда Феликсовна переехала в особняк[5], некогда принадлежавший семье великого князя Константина Николаевича (1827—1892): он и его гражданская жена, тоже балерина императорской труппы, Анна Кузнецова приобрели этот дом по адресу Английский проспект, 18 и перестроили по собственному удобству, там и проживали со своими детьми[6][7]. Судя по всему, запросам новой пассии наследника соответствовал именно этот дом и на меньшее она не соглашалась. Очевидно, для российской казны это были мелочи, главное — балерина Кшесинская четко знала свое место: на сценах императорского театра, а не в сердце царевича. Впрочем, кто там знает, что вообще творилось в царевичевом сердце — оно должно было биться в унисон с государственными интересами. Будущий император приезжал в этот особняк, немедленно отпуская карету, чтобы не обращать на себя внимания посторонних взоров, а те очень старательно и не обращали. И так — до самой женитьбы царевича Николая Александровича на принцессе Гессен-Дармштадтской (Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадтская, нем. Victoria Alix Helena Louise Beatrice von Hessen und bei Rhein), ставшей по случаю официального брака Александрой Фёдоровной. Брак был тоже по любви.

Как жила это время Мария Николаевна Лабунская? Наверняка ей, бывшей артистке императорской труппы, оказалось непросто зарабатывать на свое существование. По слухам, она, высланная за пределы Российской империи, одно время выступала во Франции в Парижской опере (Grand Opera)[8]. Потом, вернувшись каким-то образом в Россию, работала в частных труппах[8] — куда принимали. Среди ее партнеров был польский танцовщик Томаш Нижинский[8].

Какие-то сведения о ней дают детские воспоминания Брониславы Нижинской[9][10], которая в своей мемуарной книге посвятила несколько строк Марии Лабунской (Бронислава НИЖИНСКАЯ. Ранние воспоминания", М., Изд-во «АРТ», 1999, с.155), партнерше ее отца, польского танцовщика Томаша Нижинского: «Лабунская была очень красива, у нее были аристократические черты лица славянского типа, нежная кожа, большие выразительные глаза, великолепные длинные пепельные волосы, обаятельная улыбка. Она была классической танцовщицей, но сценический успех ее объяснялся главным образом темпераментом и экстравагантными костюмами»[9].

Мария Лабунская и Томаш Нижинский, оказавшись партнерами по сцене, подружились и помогали друг другу. Среди прочего Бронислава Нижинская рассказывала об очень тактичном поступке со стороны Марии Николаевны: «Однажды вечером мать с отцом были приглашены на роскошный ужин после спектакля, и мать рассказала мне потом, как деликатно поступила Лабунская: она надела блузку и юбку с широким поясом, чтобы на этом приеме жена Нижинского не оказалась единственной дамой без вечернего туалета…»[10]. На такой поступок вряд ли была способна любая женщина, это был поступок истинной императрицы.

Однажды Томаш Нижинский с его партнершей Лабунской были приглашены танцевать в Красносельский театр, где на лето собиралось самое аристократическое общество, в том числе и члены императорской семьи. И сама Мария Николаевна, и вся семья Нижинских очень надеялись, что это такое своего рода «прощение»[10] и, может быть, жизнь Марии Николаевны как-то наладится. Увы… Все догадывались, что источником наветов и злобных интриг была Кшесинская[10].

Больше о жизни Марии Николаевны Лабунской ничего неизвестно.

Источники[править]