Победы советских и немецких лётчиков во Второй мировой войне

Победы советских и немецких лётчиков во Второй мировой войне — условное название для статистики по сбитым самолётам лётчиками СССР и Третьего Рейха во Второй Мировой Войне. Во время Второй Мировой Войны немецкий ас Эрик Хартманн по официальным данным одержал 352 воздушные победы (из них 345 над советскими лётчиками), самый же результативный советский истребитель (а также союзников) — Иван Кожедуб — официально сбил 64 самолёта противника. Такая огромная разница в числе сбитых самолётов летчиками страны-победительницы и летчиками страны проигравшей войну вызывала и вызывает интерес среди историков и общественности. На данный момент есть убедительные доказательства как «приписки» побед со стороны немецких асов, так и существенный «недоучёт» сбитых самолётов советскими истребителями. Помимо этого разница объясняется различной тактикой асов противоборствующих сторон.

Различия в тактике и боевых задачах

Эрих Хартманн, — самый результативный ас в мире

Иван Кожедуб, — лучший ас союзников

У советских и немецких истребителей была принципиально разная тактика ведения воздушного боя и принципиально разные задачи на театре военных действий. Немецкие истребители в основном практиковали так называемую «свободную охоту» — свободным поиском одиночных, отбившихся или отставших самолётов противника и их истреблением, чаще всего объектами такой охоты становились не истребители, а штурмовики и бомбардировщики (Су-2, Ил-2, Ил-10, Пе-2 и т. д.), естественно, что в силу разных летных характеристик и вооружения истребителя и одиночного бомбардировщика/штурмовика исход поединка был не в пользу последних. Вторым основным предназначением истребительной авиации Люфтваффе видело освобождение неба от истребителей противника в направлениях главных ударов наземных войск для свободы действий бомбардировочной авиации. Схожие цели (истребление авиации противника и прикрытие своих бомбардировщиков) выполняли и советские истребители, но выполнение этих задач носило оборонительный характер, — прикрытие наземных войск патрулированием воздушного пространства над районами их дислокации и прикрытие штурмовиков и бомбардировщиков сопровождением их до места бомбардировки и обратно.

Такая разница в целях и задачах порождала соответствующие методики обучения истребителей и манеру их поведения в бою. Например, А.И Покрышкин отдавал дань импровизации тактики «свободной охоты», считал это (истребительскую импровизацию, смекалку) всего лишь одним из элементов в воздушном бою. Он сам придерживался другой тактики — целостного подхода к воздушным сражениям при котором отдавался приоритет к уничтожению наиболее сильных пилотов Люфтваффе (в пику наиболее легкой охоте за отставшими самолётами). Также основным законом советских истребителей был принцип строгой дисциплины боя и принцип «сам погибай — но товарища выручай» — истребительный бой велся группой, каждый член которой преследовал задачу не только сбить противника, но и обеспечить безопасность остальных самолётов, также ведомому при любых обстоятельствах было запрещено покидать ведущего, — взаимное прикрытие двух истребителей существенно повышало шанс сбить противника и выжить обоим летчикам.

Характерный пример поведения немецких истребителей представлен в мемуарах Гельмута Липферта:

Мы вступили в бой с Яками и Лаггами и попытались осложнить им жизнь, это действительно была большая драка! В ней приходилось заботиться только о себе, забыв об окружающих. Каждый должен был блюсти лишь собственные интересы. Ведомые получили приказ летать самостоятельно. Был огромный риск столкновения с другим самолётом или тарана. Эта дерущаяся толпа была слишком большой для меня. Я покачал крыльями, чтобы позвать другой самолёт — жёлтую тройку, и покинул место боя настолько быстро, насколько это было возможно

— немецкие истребители в бою с превосходящим противником фактически поддались панике, выбрали тактику боя «каждый сам за себя» и при опасности предпочли покидать бой. Такое поведение существенно увеличивает вероятность нерационального поведения в бою. Выйдя из описываемого боя Липферт в режиме свободной охоты заметил отбившийся от группы штурмовик Ил и сбил его.

Крылья России - Истребители - Грозовые годы

Приписки сбитых самолётов

Одной из попыток объяснить разницу в числе побед в разных методах учёта сбитых самолётов. Современный анализ документации обеих сторон показывает, что несоответствия числа сбитых в рапортах и отчётах в большую сторону были и у немецкой, и у советской стороны. Часто такие приписки были обусловлены желанием оправдать высокие потери со своей стороны (обычно заявлялось сбитых больше чем собственных потерь), либо зачислением на счёт «сбитым» просто подбитого самолёта, вышедшего из боя и впоследствии благополучно добравшегося до аэродрома (когда пилот искренне считал самолёт сбитым), или просто припиской несуществующих «сбитых». Необходимо еще раз подчеркнуть, что такие несоответствия в сравнении заявленных одной стороной побед и отчётов о реальных потерях другой, наблюдались с обеих сторон, но не повсеместно и не постоянно.

Однако, не вызывает сомнение, что способ учёта сбитых самолётов с советской стороны был намного строже, — требовалось подтверждение сбитого самолёта наблюдателем поста ВНОС либо наземными службами, впоследствии эти требования были слегка упрощены под влиянием предложений А. И. Покрышкина, который приводил примеры перехвата глубоко за линией фронта его группой истребителей крупных соединений бомбардировщиков, уничтожение которых не засчитывалось. Упрощение включало в себя лишь «зачёт» фотоснимков (хотя фотоаппаратура на советских истребителях фактически отсутствовала до 1944 года) и доклады о сбитом не менее трёх различных экипажей .

В то время для подтверждения победы немецкого истребителя было достаточно его слова и слова второго истребителя, а иногда титулованным лётчикам верили на слово:

Остальные пилоты эскадрильи потащили счастливого Белокурого Рыцаря (Эрих Хартманн) в столовую. Пирушка шла полным ходом, когда ворвался Биммель (техник Хартманна). Выражение его лица моментально погасило ликование собравшихся. — Что случилось, Биммель? — спросил Эрих. — Оружейник, герр лейтенант. — Что-то не так? — Нет, все в порядке. Просто вы сделали всего 120 выстрелов на 3 сбитых самолета. Мне кажется, вам нужно это знать. Шепот восхищения пробежал среди пилотов, и шнапс снова полился рекой.

Всего 120 патронов для того чтобы сбить бронированный Ил-2, с учётом промахов, слишком заниженная цифра, чтобы быть правдой. Не вызывает сомнение, что схема учёта сбитых самолётов вела к большему преувеличению побед с немецкой стороны.

Асы Люфтваффе Второй Мировой Войны

Асы Люфтваффе Второй Мировой Войны. www.voenvideo.ru

Разница в числе самолётов

Потенциально у немецких истребителей было больше возможностей сбить самолёт противника, чем у советских, так как советские ВВС на советско-германском фронте всю войну имели большее число самолётов чем Люфтваффе, причем с 1943-го — многократно, а в 1945-м — на порядок. Такое положение вещей, когда проигрывающая в войне сторона имеет более результативных асов-истребителей может быть характерной для того периода времени. Это прослеживается с Первой мировой Войны, — немецкий ас Манфред фон Рихтгоффен имел на своём счету 80 сбитых самолетов союзников, и это был самый высокий результат среди летчиков-истребителей 1914—1918 гг. Схожая ситуация наблюдается и на Тихом океане в 1941—1945 гг. Тетцуго Ивамато сбил 202 самолета лично, 26 — в группе, и имел 22 неподтвержденные победы, Хиройоши Нишизава сбил 103 американских самолета. В то же время самый результативный американский летчик на Тихом океане и в истории США, — Ричард Айра Бонг, сбил всего 40 самолётов противника.

Различные мифы

Такая разница в победах породила ряд мифов, корнями уходящих еще во времена самой войны, некоторые из них:

Способ подсчёта по моторам — якобы у немецких истребителей засчитывались не сбитые самолёты, а число моторов имеющихся у самолёта (4-е победы за бомбардировщик с 4-мя моторами, 2-е победы за самолёт с 2-мя моторами и т. д.), однако это не так. Учёт сбитых самолётов и учёт качества (числа моторов и т. д.) шли параллельно, и последнее учитывалось при присуждении наград и присвоении званий.

Просто воевать на востоке, тяжело на западе — предубеждение возникшее еще в войну, утверждавшее, что воздушные бои с советскими лётчиками вести легче, чем с остальными союзниками. Одним из источников является немецкий ас Ханс Филипп (176 сбитых на восточном фронте и 28 побед на западном), которому обычно приписывается фраза: лучше сражаться с двадцатью русскими, чем с одним «Спитфайром». Но множество примеров и статистика говорит о другом, — о в целом равномерном распределении побед летчиков воевавших и на восточном, и на западном фронтах. Есть примеры пилотов успешно воевавших на западном и безуспешно (вплоть до гибели высококлассных асов в первом же боевом вылете) на восточном фронте.