Протодиакон (картина Репина)
| |
«Протодиакон» — картина русского художника Ильи Ефимовича Репина (1844—1930).
Написана в 1877 году. Размер полотна — 125 х 97,5 см. Работа написана маслом на холсте. Хранится в Государственной Третьяковской галерее в Москве.
Описание[править]
На полотне изображён протодиакон, который поражает зрителей своим необыкновенно живописным и ярким, почти сказочным, видом. Его образ производит впечатление самоуверенностью, прямым суровым взглядом, грозным лицом и явной громогласностью. Персонаж в левой руке держит посох подобно тому, как воины держали свой меч в стародавние времена[1].
Героем портрета является реальный человек, Иван Уланов, который служил дьяконом в главном соборе Чугуева. Жители городка и его окрестностей отмечали полное сходство изображённого на холсте протодиакона с известным всем дьяконом. Всё было узнаваемо горожанами — массивная фигура Уланова, его острый взгляд, красное одутловатое лицо, большие руки.
Художник своего персонажа несколько повысил в звании, назвав протодиаконом. Автора картины увлекла колоритная яркая внешность модели, говорящая о неординарном характере и властных, полных важности, повадках. Крупная фигура персонажа, его мясистое лицо, буравящий цепкий взгляд маленьких глаз буквально источают почти животную силу. Портрет написан энергичными сильными мазками. Репин применяет различные живописные приёмы, благодаря чему на полотне получился образ, завораживающий зрителей своей великолепной мощной силой[2].
Великолепие модели, напоминающей какого-то бога чревоугодия, с его выразительным жестом правой руки, возложенной на обширное чрево, вдохновило Репина. Излом густых бровей «пиявками» (как и в портрете Радова), сильное, чувственное лицо, обрамлённое белой бородой, создают яркий, навсегда запоминающийся образ. Сильно опирается на посох левая рука. Чёрная скуфейка на голове венчает монументальную фигуру в чёрной рясе, — так описывает образ, созданный живописцем, известный советский искусствовед Ольга Лясковская в своей работе «Репин»[3].
Как говорил сам художник, запечатлённый им на холсте Иван Уланов напоминал ему «языческого жреца, славянского ещё». Друг Ильи Ефимовича русский композитор Модест Мусоргский сравнивал образ протодиакона на портрете с образом ушлого и ловкого пьяницы Варлаама из оперы «Борис Годунов». Мусоргский, восхищаясь мастерством живописца и широким размахом кисти, отмечал, что на полотне изображена настоящая «огнедышащая гора»[2].
Дорогой мой généralissime, видел «Протодиакона», созданного нашим славным Ильёй Репиным. Да ведь это целая огнедышащая гора! а глаза Варлаамища так и следят за зрителем. Что за страшный размах кисти, какая благодатная ширь, — писал Мусоргский художественному и музыкальному критику Владимиру Стасову[3].
История создания[править]
Автор был доволен написанным им портретом. Начиная работу над полотном, художник планировал создать этюд к картине о Крестном ходе, который проводился в «патриархальные времена» дореформенной России. Позже Репин написал по этому замыслу картину «Крестный ход в Курской губернии». «Протодиакон» был образом, который собирает вокруг себя людскую толпу[2].
Смотрю на Дьякона, думаю… и решаюсь не уступить его меньше 1400… Удерживаюсь от всякой похвальбы этой вещи, это дело не моё, может быть, и бранить будут; но мне эта вещь нравится, он живой передо мной, едва не говорит…. Вы неверно называете этюдом портрет диакона, это даже более, чем портрет — это тип, словом, это картина, — писал Репин известному русскому промышленнику и меценату Павлу Михайловичу Третьякову.
У живописца с образом «Протодиакона» связывалось большое количество ассоциаций. Решив сделать Ивана Уланова главным персонажем будущей картины, Репин вначале написал его отдельно на холсте большого размера, создав не столько портрет, сколько картину, изображающую некий обобщённый образ «львов духовенства». В своём письме художнику Ивану Крамскому Илья Ефимович подробно объяснил, что именно он вложил в созданный образ.
Вы удивляетесь, что не будет взят мой «Дьякон» на Парижскую выставку. Можно ли этому удивляться у нас, где обойдены и не такие вещи, а нечто позначительнее. А впрочем, рекомендовал вниманию Андрея Ивановича [А. И. Сомова] в бытность его здесь, да он почему-то нашёл, что его запретят послать туда. Удивляюсь, по-моему, дьякон как дьякон, да ещё заслуженный, весь город Чугуев может засвидетельствовать полнейшее сходство с оригиналом, столь потешавшее благонамеренных горожан. И манера, и жест руки, и глаза, словом — весь тут, говорили они к немалому удовольствию отца Ивана Уланова, который даже возгордел до того, что стал и мне уже невыносим своим добродушным нахальством. А тип преинтересный! Это экстракт наших дьяконов, этих львов духовенства, у которых ни на одну йоту не попадается ничего духовного — весь он плоть и кровь, лупоглазие, зев и рёв, рёв бессмысленный, но торжественный и сильный, как сам обряд в большинстве случаев. Мне кажется, у нас дьякона есть единственный отголосок языческого жреца, славянского ещё, и это мне всегда виделось в моём любезном дьяконе, как самом типичном, самом страшном из всех дьяконов…, — писал Репин[3].
Отзывы и критика[править]
Эксперты сходятся во мнении, что по близости к реальности, своей индивидуальности и при этом большой силе обобщения «Протодиакон» можно поставить в один ряд с классическими традиционными образцами мировой живописи, созданными великими художниками прошлого Веласкесом, Халсом, Рембрандтом[2].
…Поглядишь на «Дурной глаз», на «Робкого» и, может быть, всего более на этого «Протодиакона». Что за огонь горел, должно быть, в душе у того художника… кисть не ходила, а прыгала тигровыми скачками по полотну, - писал Владимир Стасов[4].
В полотнах, написанных в Чугуеве, таких, как «Протодиакон», «Мужик с дурным глазом», «Мужичок из робких», Илья Репин сделал попытки объективно взглянуть на своих соотечественников. Анализируя «чугуевские» работы художника, искусствоведы отмечают особенную живописную свободу кисти автора.
Критики подчёркивают, что к картинам Репина невозможно применить такие эпитеты, как обворожительно, изысканно, пленительно и т. д. Творчество Ильи Ефимовича не заботится о красоте и изяществе, но оно достаточно динамичное, яркое и выразительное. В создаваемых им портретах живописец искал неоднозначные и неожиданные характеристики, обнаруживая чувства и эмоциональное состояние персонажа. При написании портрета мастер относился с уважением к каждому своему персонажу. И зритель, вглядываясь в лицо человека, изображённого на холсте, имеет возможность составить о нём свой подробный рассказ[5].
Примечания[править]
- ↑ Портрет Протодиакона. Музеи мира. Проверено 1 декабря 2024.
- ↑ 2,0 2,1 2,2 2,3 Протодиакон. Моя Третьяковка. Проверено 1 декабря 2024.
- ↑ 3,0 3,1 3,2 О.А. Лясковская Репин. Товарищество передвижных художественных выставок. Проверено 1 декабря 2024.
- ↑ «Искусство не терпит трафаретов». Культура РФ. Проверено 1 декабря 2024.
- ↑ Юденкова Татьяна Илья Репин: «Выражаться свободно». О некоторых особенностях творческого метода И. Е. Репина // Искусствознание. — 2019. — № 4. — DOI:10.24411/2073-316X-2019-00040
Литература[править]
- Ольга Антоновна Лясковская. Илья Ефимович Репин, Искусство, 1962, стр. 382.
- Юденкова Татьяна Илья Репин: «Выражаться свободно». О некоторых особенностях творческого метода И. Е. Репина // Искусствознание. — 2019. — № 4. — DOI:10.24411/2073-316X-2019-00040
![]() | Одним из источников, использованных при создании данной статьи, является статья из википроекта «Рувики» («ruwiki.ru») под названием «Протодиакон (картина Репина)», расположенная по адресу:
Материал указанной статьи полностью или частично использован в Циклопедии по лицензии CC-BY-SA 4.0 и более поздних версий. Всем участникам Рувики предлагается прочитать материал «Почему Циклопедия?». |
---|