Елизавета Александровна Шабельская-Борк

Елизавета Александровна Шабельская-Борк

Писатель

Дата рождения

1855

Место рождения

деревня Ступки Екатеринославской губернии, Российская империя

Дата смерти

15 августа 1917 года

Место смерти

имение Сусть-Заречье Новгородской губернии, Российская империя

Род деятельности

актриса, антерпренер, журналистка, писательница

Годы творчества

;

Истерия, морфий и портвейн // Подкаст Закат Империи (25 июл. 2022 г.) [44:30]

Елизавета Шабельская (Эльза фон Шабельски) — русская писательница, публицистка, германская и российская актриса и антрепренер, прославившаяся антиеврейскими романами, которая при этом была близка с рядом евреев.

Ранний период, карьера актрисы

Появилась на свет в дворянской семье.

В 14 лет закончила Харьковскую женскую гимназию. В 16 лет её отправили в Париж учиться пению (якобы подальше от некоего совратителя-инородца, она пишет об этом Суворину, но отказывается рассказать о нём: «о коем говорить не хочу, ибо он всю жизнь мою испортил ради безбожного удовольствия развратить невинного до идиотства ребенка»). Затем перешла в драматический класс консерватории. Играла у Жака Оффенбаха.

В молодости уехала в Германию с целью стать актрисой.

В 1888 году переехала в Берлин, где встретила еврея Пауля Линдау (1839—1919):

В Германии она получает ангажемент в Резиденцтеатр, там же работает Поль Линдау — известный критик и драматург. Очень быстро Линдау и Шабельская становятся любовниками. Линдау почти на 20 лет старше Шабельской. Ему 50, ей чуть больше 30.

Линдау её ревновал и, используя свои связи, якобы втайне мешал её карьере, не желая, чтобы она часто и много играла. В итоге они поругались и расстались. Из сохранившегося ее письма Суворину следует, что этот разрыв стоил ей полной потери ангажемента («поскольку театральные директора „спешили“ тому угодить и ролей ей „больше не давали“»).

Вскоре Елизавета Александровна стала встречаться с журналистом Максимилианом Гарденом (Феликсом Витковским) (1861—1927), который был крещеным евреем и обучил ее журналистике. Связь с ним она поддерживала около 10 лет. Шабельской ошибочно приписывали сына от Гардена Петра (см. о нем ниже), никаких подтверждений этому нет, в источнике о ней пишут «бездетная Шабельская».

Были у неё и другие интимные приятели-евреи. А. В. Амфитеатров утверждал:

Как истинная истеричка, Эльза вся была соткана из противоречий. Ближайшими и интимнейшими ее друзьями были немецкие евреи: Эрнст Поссарт, Л. Захер-Мазох, П. Линдау, М. Гарден; а между тем в своей публицистике она громила еврейство с яростью сущего Амана в юбке и, что дальше, то, год от года, все свирепела, покуда, наконец, в «Колоколе», получив полную свободу действий, не завопила уже прямо-таки погромного клича.

Ещё в начале 1890-х вышли её первые пьесы, рассказы и статьи, написанные по-немецки и по-русски.

Возвращение в Россию

Весной 1896 года вернулась в Россию, где затем основала театр в Петербурге.

Еще в Германии в 1896 году Шабельская познакомилась с директором Департамента торговли и мануфактур Минфина Владимиром Ковалевским, впоследствии ставшим замминистра, с которым, как утверждает публикация в «Коммерсанте», была близка с 1898 года:

При этом Ковалевский был женат, а Елизавета в это же время жила с Алексеем Борком — врачом-психотерапевтом, который, по уверению современников, лечил головные боли простым наложением рук. Замминистра и чета Шабельских—Борк даже ездили вместе в путешествия по России и за границу.

Осенью 1902 году В. И. Ковалевский обвинил Шабельскую в подлоге векселей на его имя (в общей сумме на 120 тысяч рублей). Защиту Шабельской осуществлял присяжный поверенный, еврей Сергей Павлович Марголин. На стороне Ковалевского были министр финансов Сергей Витте и министр внутренних дел Вячеслав Плеве. Ее давний друг Алексей Суворин стал свидетелем обвинения (а его газеты «полностью проигнорировали процесс»). Как пишет историк Ольга Макарова:

Шабельская не отрицала, что ради спасения прогорающего театра в своих денежных операциях использовала чистые бланки, подписанные Ковалевским, однако обвинения в том, что помимо этого подделывала его подпись, не признала.

Согласно статье «Коммерсанта»:

Графологическая экспертиза показала, что подписи Владимира Ковалевского под векселями и письмами были подделаны. Несмотря на это, обвинитель Алексей Вогак в заключительном слове утверждал, что «доказать подлог представляется делом большой трудности и экспертиза решающего значения не имеет».

23 ноября 1905 года Шабельская была по суду оправдана по всем пунктам обвинений. Также она избежала возмещения ущерба по гражданскому иску.

Примерно в 1903 году А. Н. Борк, который был по своим убеждениям монархистом, стал ее мужем.

Вместе с мужем вступила в «Союз русского народа».

29 июня 1905 года она написала Николаю II письмо, в котором призывала его не уступать евреям:

Цитата

Я же, Государь, не смею с ним согласиться. По двум причинам: равноправность ж.довству неминуемо вызовет взрыв революции худшей — НАРОДНОЙ РУССКОЙ… Ты то знаешь, что и теперь сдерживать ее нелегко… и ежедневно будет трудней… А дать им равноправность ЗНАЧИТ ТЕБЕ ПРИЗНАТЬ СЕБЯ ПОБЕЖДЕННЫМ и кем же — Ж.ДАМИ… О Государь страшное слово: «Царь ж.да испугался» — не должно быть произнесено в России… Ты это понимаешь конечно…

Она же посоветовала царю познакомиться с «Протоколами сионских мудрецов».

Письмо Шабельской было помещено Рачковским, заведовавшим в полиции политическим сыском, в отдельную новую папку, получившую название «Об Елизавете Александровне Шабельской» (ГАРФ. Ф. 102. ДПОО, 1905. Д. 820). В эту же папку на протяжении более четырех собираются все письма Шабельской в полицейское ведомство и переписка по ее поводу. В дальнейшем Шабельская постоянно направляла письма руководителям отечественного политического сыска, о чем публикация в «Новом литературном обозрении» (2007) повествует так:

форма писем оставалась неизменной. Сначала (чтобы заинтересовать читателя) — донос-сигнал о каком-либо заговоре против государя; затем — политические и кадровые рекомендации и, наконец (в словесном потоке, именуемом самой Шабельской «бабьей болтовней»), — просьба о протекции или материальной поддержке.

После революции 1905 года стала убеждённой монархисткой, поддерживала массовое монархическое черносотенное движение, около 7 лет сотрудничала в «Русском Знамени», газете Главного Совета Союза Русского Народа. Издавала газету «Свобода и порядок», сотрудничала в газете «Колокол» В 1913 году ушла из газеты из-за конфликта с Е. А. Полубояриновой.

На литературном поприще написала романы «Сатанисты XX века» (1909) и «Красные и черные» (1911), в которых повествует о международном заговоре евреев и масонов, угрожающем России и человечеству.

Последнее письмо Шабельской в полицию датируется 15 декабря 1916 года, было адресовано министру внутренних дел А. Д. Протопопову и касалось Григория Распутина, названного в письме «диковинным зверем», который был убит через день после отправки письма (в ночь в 16 на 17 декабря 1916 года). В письме Шабельская упоминает, что приходила к Распутину, но не застав его оставила у него визитную карточку. Визит Шабельской к Распутину, хотя и доказывается этим письмом и обнаруженной полицией после обыска в квартире Распутина на Гороховой визитной карточкой Шабельской, впоследствии неоднократно подвергался сомнению в литературе.

Умерла 15 августа 1917 года, в 10 часов утра в имении Сусть-Заречье Новгородской губернии, после продолжительной болезни.

Пётр Николаевич Шабельский-Борк (настоящая фамилия Попов, Шабельский-Борк — псевдоним, другой псевдоним — Старый Кирибей) представлялся крёстным сыном писательницы, хотя крещение имело скорее символический и политический характер. А. В. Амфитеатров ошибочно называет его сыном Елизаветы Шабельской-Борк и ее мужа. Лев Лурье (также ошибочно) называет Петра Николаевича сыном Елизаветы Александровны от Максимилиана Гардена.

Разное

17 ноября 1909 года она обратилась к товарищу министра внутренних дел и командиру корпуса жандармов П. Г. Курлову с любопытной просьбой — подарить ей револьвер, мотивируя это переездом из Петербурга на дачу. «Без оружия страшно нашему брату черносотенцу <…> Покупать денег нет. Дороги проклятые револьверы. А мы бедные сотрудники правых газет» (Д. 820. Л. 17—18). Товарищ министра приказал «выдать Шабельской револьвер» (там же, резолюция на л. 17). Просьбу венчает запись: «Револьвер системы „Смит и Вессон“ и пять патронов посланы в ящике 5 декабря 1909 г., № 140175».

Оценки

Истерия, морфий и портвейн сделали ее одною из самых диких женщин, каких когда-либо рождало русское интеллигентное общество, при всем плачевном изобилии в нем неуравновешенных натур.

<…>

Летопись ее дружбы можно назвать международною трагикомедией знаменитостей. Кто только не был с нею приятельски близок! не переписывался, не был на «ты», и кто только с нею в конце концов не поссорился!..

В. Н. Андреев-Бурлак, Эрнст Поссарт, А. Ф. Кони, знаменитый московский баритон П. А. Хохлов, М. М. Ковалевский, Жан Ришпен, Пауль Линдау, А. С. Суворин, Л. Захер-Мазох, СЮ. Витте, Т. И. Филиппов, Максимилиан Гарден, М. И. Кази, В. И. Ковалевский, С. Т. Морозов: все краски и тона мешались в пестром альбоме этой российской Рахили Варнгаген или мадам Рекамье a la cabotine

<…>

Всего тяжелее бывало с нею в мрачные часы реакции от морфия и алкоголя. В тоске по своим ядам она делалась невозможна. Превращалась в неврастеническое чудовище, и жалкое, и страшное. Даже физически изменялась, мгновенно старея на десять лет. В этом состоянии она была на все способна: выстрелить в человека, выброситься из окна, выбежать нагою на улицу, плюнуть в лицо незнакомому прохожему, поджечь собственную постель… всего бывало!.. Чтобы утишить это ужасное томление духа, требовалась новая бутылка ее излюбленного портвейна либо новое впрыскивание морфия, которого она боялась, поддавалась ему с проклятиями и скрежетом зубовным, но удержаться от него не могла… Потому что, помимо мучительной и опасной тоски своей, она давно уже потеряла естественный сон, засыпала только под наркотиками, на короткие сроки, а от недосыпки мучилась по целым дням страшными головными болями, уступавшими только опьянению.

<…>

Трудно вообразить более властную и ярко выраженную феминистку в отношениях частной жизни, но в статьях своих она пресно и сантиментально славила идиллию немецкой буржуазной семьи, с идеалом трех «К» императора Вильгельма II — «Kirche, Kiiche, Kinder» (Церковь, кухня, дети (нем.)) — и с фанатическою ненавистью набрасывалась на все опыты и успехи женского равноправия, на проникновение женщин в мужские профессии и т. д. Две трети жизни проскиталась она в государствах демократического строя или устремления к демократическому строю, а в Россию возвратилась с психологией и проповедью «дикой помещицы», яростною фанатичкою дома Романовых и победоносцевской триады — «православие, самодержавие, народность». Патриотизм она определяла беззаветным и нерассуждающим служением началам этой тройственной формулы, и сама им служила не за страх, но за совесть, со всем буйством и воинственным наскоком, свойственным ее дикой натуре.

 — Александр Амфитеатров

самый громкий дореволюционный скандал связан с именем Елизаветы Шабельской — талантливейшей первостатейной содержанки, которой удалось побывать любовницей нескольких писателей, министров и промышленников и выйти сухой из уголовного процесса, а к концу жизни стать столпом черносотенного движения. Именно из-за нее в 1902 году лишился своего поста товарищ (заместитель) министра финансов Владимир Ковалевский.

Почти во всех своих жизненных амплуа Шабельская потерпела крах. Как актриса (и опереточная, и кафешантанная, и драматическая, почти двадцать лет на сценах России, Франции и Германии — от Оффенбаха до Корша) она оказалась бездарной, как драматург — весьма средней, как журналистка (немецкая — постоянная сотрудница берлинского еженедельника «Die Zukunft», и русская — до 1896 года собственный корреспондент в Германии суворинского «Нового времени», в 1897—1900 годах — издательница петербургской ежедневной газеты «Народ») — хотя и плодовитой, но неуспешной. Суворин ее политические статьи безжалостно сокращал, после возвращения Шабельской в Россию в 1896 году с нею легко расстался, а газету «Народ» столичные читатели-остряки прозвали «Урод»… Организованная Шабельской театральная антреприза (в помещении театра-сада Неметти на Офицерской улице — там, где через 13 лет ставили свои футуристические пьесы Маяковский и Крученых) за два года (1900—1902) прогорела, а сама хозяйка влезла в долги…

Единственное амплуа, в котором Шабельская долгое время выступала с завидным успехом, — это амплуа «роковой красавицы».

Библиография

• роман Векселя антрепренёрши. СПб.: Тип. В. А. Тиханова, 1907.
• роман «Сатанисты XX века» — М.: ООО «ФЭРИ-В», 2000. ISBN 5-94138-005-4; М.: ООО «ФЭРИ-В», 2004. ISBN 5-94138-019-4; М.: Алгоритм, 2011. ISBN 978-5-9265-0753-6.
• роман «Красные и Черные». 3 части. СПб.: Изд. газеты «Русское знамя», 1911—1913.

См. также

• Вера Ивановна Крыжановская

Ссылки

• http://az.lib.ru/s/shabelxskajabork_e_a/
• Elsa von Schabelsky // Немецкая Википедия
• Elizaveta Shabelskaya-Bork // Английская Википедия