Циклопедия скорбит по жертвам террористического акта в Крокус-Сити (Красногорск, МО)

Мелеагр Гадарский

Материал из Циклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску

Мелеагр Гадарский



Дата рождения
130 до н. э.
Место рождения
Гадара
Дата смерти
60 до н. э.
Место смерти
Кос







Мелеагр Гадарский (англ. Meleager of Gadara, греч. Μελέαγρος ὁ Γαδαρεύς) — римский грекоязычный поэт-эпиграмматист, сочинявший стихи любовно-эротического характера, такие как «Сжалься, Эрот, дай покой наконец».

Ранний период[править]

Появился в семье некоего Эвкрата в городе Гадара на реке Иордан в Келесирии.

Образование получил в Тире, где судя по всему и провёл многие годы, и вероятно там работал:

Тир, окруженный водою, кормильцем мне был, а Гадара — край, где появился на свет...

Карьера[править]

В старости по неизвестной причине переселился на Кос, где и умер в преклонном возрасте (около 70 лет):

Только старость пришла, я стал гражданином меропским:
Кос, что Зевса вскормил, дал мне желанный приют.

(Мероп — мифический царь Коса). Возможно, Мелеагр был торговцем, или преподавателем, так или иначе под старость он перебрался из Финикии на греческий остров Кос, где занялся, подобно соплеменнику Филодему, любовной лирикой.

На Косе он писал стихи о местных греческих красавицах (Демо, Доротея, Фанион, Тима, Тимарион, Зенофила, Гелиодора[Прим. 1]), покоривших его сердце, например:

Клей — поцелуи твои, о Тимо, а глаза твои — пламя:
Кинула взор — и зажгла, раз прикоснулась — и твой!
Асклепиада глазами, подобными светлому морю,
Всех соблазняет поплыть с нею по волнам любви.

Из многих молодых женщин, которых восхваляет поэт, особенно часто повторяются имена Зенофилы и Гелиодоры (Гелиады), которые завоевали его сердце.

Иногда он славит не одну возлюбленную, а целый гарем молодых женщин:

Пышные кудри Тимо и сандалии Гелиодоры,
Миррой опрысканный вход в доме у милой Демо,
Полные неги уста и большие глаза Антиклеи,
Свежий всегда на висках у Дорифеи венок, -
Нет, не осталось теперь у тебя уже больше в колчане
Стрел оперенных, Эрот! Все твои стрелы во мне.
Я кудрями клянусь дорогими Тимо пышнокудрой,
Телом душистым Демо, сон похищающим мой,
Милыми также клянусь Гелиады забавами...

Некоторые из этих девушек, как Зенофила, были замужем (в стихах опасение перед новой ревностью мужа Зенофилы), а другие, как Клеариста, девственницами, последнюю он уговаривал отдать ему девственность, чтобы не умереть случайно или по воле богов так и оставшись девой (вариант аналогичных стихов Асклепиада Самосского им же приводимых).

Одно имя Гелиодоры восхищает и опьяняет его; как любовный напиток, он смешивает его с вином, которое пьет, и с аро­матами, которые вдыхает. Эта юная ионянка появляется в одной из его эпиграмм, подобно дантовой Беатриче, полускрытая дождём цветов.

Такой же гимн эротомании представляют собой и стихи Зенофиле («Краше подруга моя всех ароматных цветов...», «Прелести дал Зенофиле Эрот...», «Создана для любви, расцвела Зенофила, роскошный между цветами цветок...»), которая хотя и замужем, но по намёку Мелеагра, муж видимо не выполнял с ней супружеский долг. Тем не менее, Мелеагр ревнив и не хочет делить любовницу даже с богом сна («Пускай даже сон не касается тебя, сон, усыпляющий самого Зевса: я хотел бы владеть тобой безраздельно»). Возможно, Зенофила была родом из Аркадии (Пелопоннес):

Паном аркадским клянусь, Зенофила, под звуки пектиды
Мило ты песни поешь! Мило играешь, клянусь!
Как от тебя убегу я? Меня обступили эроты,
Ни на минуту они мне отдохнуть не дают.
Сердце мое зажигает то образ твой чудный, то муза,
То твоя грация — все! Весь я горю, как в огне.

По-юношески Мелеагр переживал измены.ю реальные (как в случае с Демо и мнимые) своих возлюбленных:

Сбегай, Доркада, скажи Ликениде: "Вот видишь — наружу:
Вышла неверность твоя: время не кроет измен".

Просит богов, чтобы в случае измены Гелиодоры, её любовник уснул, не сумев с ней переспать:

Если другой кто-нибудь обладает чарующим телом Гелиодоры моей, с ней ее ложе деля,
О, да погаснет их лампа, и пусть, как Эндимион, вяло и неподвижно лежит он у нее на груди!

Заподозрив, что одна из его подруг провела ночь на оргии с другим мужчиной, он возмущается и говорит ей: «С глаз моих скройся, блудница!»

Одна из этих девушек изменила ему с неким почитателем субботы, то есть с евреем (и стала иудейской прозелиткой? в английском переводе: «White-cheeked Demo, someone holds you naked next to him and is taking his delight, but my own heart groans within me. If your lover is some Sabbath-keeper no great wonder! Love burns hot even on cold Sabbaths.») — «среди других его возлюбленных была белокожая Демона, но она, кажется, предпочла ему иудея, или по выражению самого поэта — иудейскую любовь»[1]:

Светлоланитная, кто-то, Демо, теперь обнимает
Нежно в восторге тебя, сердце терзая мое.
Если ж тобою владеет субботняя страсть, то не диво:
Ведь и средь хладных суббот жарким бывает Эрот.

Но из следующего стиха видно, что Демо вернулась, и Мелеагр теперь недоволен наступлением утра, желая подольше спать с любимой («Утро, враждебное мне! Что так рано ты встало над ложем? Только пригреться успел я на груди у Демо.»). Впрочем, в следующем стихе Демо опять с другим. Возможно, Демо была гетерой, либо женщиной свободных нравов.

Стихи о красивых мальчиках более редки и относятся к его молодым годам в Тире («Тир, я Эротом клянусь, питает красавцев; Минск же //Всех их затмил, воссияв, словно как солнце меж звезд»); поэт говорит, что предпочитает теперь юношам красавиц.

Первый составитель антологии[Прим. 2], которую он назвал венком: собрал лучшие эпиграммы 46 поэтов и сплёл из них «Венок» (Сте­фа­нос, Στέφανος), благодаря чему сохранились их стихи. Поэтическое наследие самого Мелеагра состоит из 134 небольших стихотворений.

Располагал материал в алфавитном порядке первых строк стихотворений, в чём, как замечает М.Л. Гаспаров, «сказалась выучка, приобретенная в больших библиотеках александрийской эпохи».

Имел космополитическое воззрение: «Одно у нас отечество — мир, и единый хаос породил всех смертных»[2].

«Венок» Мелеагра не уцелел, но часть его вошла в так называемую палатинскую антологию Константина Кефалы (X век). В этом сборнике Мелеагру принадлежат 128 стихотворений, в основном эротического содержания. Поэт то превозносит прелести своих подруг и друзей, то тоскует по утраченной любви, то просит о сочувствии.

Длиннейшее из уцелевших его стихотворений — гимн весне и красотам пробуждающейся природы, с весельем, песнями и пляской радующихся людей. В этом стихотворении 23 гекзаметра.

Мелеагру подражали Стратон, Апулей и т. д.

Помимо значения для истории поэзии, стихи Мелеагра дают и некоторый этнографический материал по истории Восточного Средиземноморья в римскую эпоху. Эти стихи отражают неравнодушие разного рода выходцев из Сирии-Палестины к европейским женщинам (в данном случае, греческим), которые, нельзя не сделать и такой вывод, охотно поддавались этой страсти со стороны чужестранцев. Это в свою очередь проясняет механизмы распространения восточных культов, в том числе обычая празднования субботы, среди язычников Римской империи. Причем, еврейская суббота стала ассоциироваться у греков и римлян с любовными утехами, на что указывает и Мелеагр.

Сам же Мелеагр также демонстрирует восточные мужские нравы той эпохи, впрочем во многом актуальные до сих пор, — тяга к полигамии, ревность, вспыльчивость. Всё это было в диковинку гречанкам, но они видели и достоинства Мелеагра, — творческий талант, интеллект, эрудицию, романтизм, страстность и т. д.

Также Мелеагр оставляет некоторые сведения о греческих мужчинах, видимо считая их вялыми любовниками, которые по его мнению неподвижно спят рядом с красивыми женщинами. В другом стихе он опасается разбудить мужа Зенофилы. Таким образом, стихи Мелеагра демонстрируют и упадок греческого общества, — упадок семьи и моральных устоев, и даже снижение либидо у мужчин. Возможно, это в какой-то степени объясняет крах эллинистическо-римской цивилизации, одним из атрибутов которого было и падение рождаемости и, как следствие, постепенное замещение населения (характерно, что в стихах Мелеагра нет упоминаний детей, как своих, так и его возлюбленных женщин, включая замужнюю Зенофилу).

Примечания[править]

  1. Некоторые авторы считают, что речь идёт не о гречанках, а женщинах Сирии и Финикии, однако стихи ясно указывают, что речь идёт о девушках Коса: «Если на острове Косе вы заметите на берегу маленькую Фанион, которая смотрит на синее море, то передайте ей эти слова...»
  2. Во вступительном стихотворении Мелеагр сравнивал каждого поэта сборника с каким-либо растением (Анита — лилия, Симонид — виноградная лоза и т. д.). Отсюда поэтические сборники получили название антологий, или цветников (по-гречески «антос» — цветок).

Источники[править]

  1. Лихт Ганс. Сексуальная жизнь в Древней Греции
  2. «Anth. gr.», VII, 417, Jac.