Фрума Ефимовна Ростова

Фрума Ефимовна Ростова

Деятель страны

Секретарь ЧК Унеча и член Унечского ревкома

Дата рождения

6 февраля 1897 года

Место рождения

Российская империя

Дата смерти

1977

Место смерти

Москва, СССР

Фрума Ефимовна Ростова-Щорс — революционерка, чекистка, инженер и строитель.

Ранние годы

Фрума Ефимовна Хайкина родилась 6 февраля 1897 года в Новозыбкове в Черниговской губернии.

Получила домашнее образование, с детства осваивала профессию портнихи, работала в мастерской, как утверждается в анкете:

Родилась 6 февраля 1897 г в г. Новозыбкове Черниговской губернии в семье служащего Хаима Хайкина; еврейка, родной язык русский. Образование домашнее в пределах двух классов средней школы, старший ребенок в семье. Основное занятие – портниха.

Начало революционной работы

После Февральской революции принимала участие в профсоюзном движении, стала членом правления и секретарь союза швейников. Был избрана депутатом в Новозыбковский городской совет, где работала в военной секции. В составе красногвардейского отряда участвовала в разоружении квартировавших в городе царских офицеров.

В мае или августе 1917 года вступил в РСДРП(б).

В начале 1918 года была избрана членом правления и секретарём профсоюза швейников.

В РККА, плен

В феврале 1918 года составе красногвардейского отряда ушла на фронт. Будучи раненой в марте 1918 года попала в плен к полякам, была обменяна на польских офицеров и выслана в Оршу.

В реляции на награждение её орденом Красного Знамени говорится:

В течение 4-х месяцев тов. ХАЙКИНА работает в качестве рядового разведчика в частях. Под Речицей 18 февраля 1918 года тов. ХАЙКИНА была ранена и взята в плен. В плену немцы в начале подводят её под категорию бандитов и приговаривают ХАЙКИНУ к смертной казни, которая и была назначена на 2 часа ночи. К вечеру же сменились части, и через батальонного врача удается перевестись в больницу в категорию военнопленных. Затем, как инвалид-военнопленный ХАЙКИНА обменивается по Брест-Литовскому договору.

Когда немцы заняли Новозыбков, Хайкиной удалось бежать в Брянск, где она была восстановлена в партии и стала работать в ЧК по закордонным делам (в Брянске стала сотрудником отдела закордонных дел ВЧК) и направлена в контрольно-пропускной пункт в Унечу.

На чекистской работе

В Унечу прибыла в апреле-мае 1918 года из Брянска с отрядом китайцев и казахов, которые ранее работали на строительстве железной дороги и после революции оказались не у дел. Задачей было наведение революционного порядка на приграничной станции, то есть «надзор за контрреволюционной агитацией, местной буржуазией, неблагонадёжными контрреволюционными элементами, кулаками, спекулянтами и прочими врагами Советской власти, принятие мер пресечения и предупреждения против врагов» (из Инструкции чрезвычайным комиссиям на местах 1918 года). Казахи и китайцы были, вероятно, членами особого карательного вооружённого отряда, которые создавались при местных ЧК.

Хайкина работала на ст. Унеча начальником контрольно-пропускного пункта (который одновременно является председателем ЧК; Унечская ЧК имела, по-видимому, статус пограничной чрезвычайной комиссии) и подчиняется по закордонным вопросам непосредственно Брянску, где на этих делах сидел Апетер, являвшийся начполитотдела Орловской дивизии. То есть возглавила пограничное подразделение ЧК, как сама в анкете определяла свою должность — «председатель пограничной чека ст. Унеча в 1918 г.».

Должность председателя ЧК Хайкина занимала до того времени, как в Унече в сентябре 1918 года начал формироваться Богунский полк. Затем по документам Хайкина считалась секретарём ЧК, а председателем был Н. Иванов.

Кроме службы в ЧК, Хайкина одновременно являлась членом Унечского ревкома (высшего органа гражданской и военной власти) и была фактически первым лицом на станции и в её ближайших окрестностях.

Хайкина крепко била врагов народа, которые прозвали её «Хайка-чрезвычайка». Так, Аркадий Аверченко в фельетоне «Приятельское письмо Ленину» писал:

…комендант Унечи — знаменитая курсистка товарищ Хайкина сначала хотела меня расстрелять. — За что? — спросил я. — За то, что вы в своих фельетонах так ругали большевиков.

Писательница Тэффи в книге «Воспоминания» пишет:

…-Здесь главное лицо — комиссарша X. Он назвал звучную фамилию, напоминающую собачий лай (Хайкина/Хавкина). X (айкина) — молодая девица, курсистка, не то телеграфистка — не знаю. Она здесь всё. Сумасшедшая — как говорится, ненормальная собака. Зверъ, — выговорил он с ужасом и с твёрдым знаком на конце. — Все её слушаются. Она сама обыскивает, сама судит, сама расстреливает: сидит на крылечке, тут судит, тут и расстреливает. А когда ночью у насыпи [расстреливают], то это уже не она [там работал, как видно, ревком].

И ни в чём не стесняется. Я даже не могу при даме рассказать, я лучше расскажу одному господину Аверченке. Он писатель, так он сумеет как-нибудь в поэтической форме дать понять. Ну, одним словом, скажу, что самый простой красноармеец иногда от крылечка уходит куда-нибудь себе в сторонку. Ну, так вот, эта комиссарша никуда не отходит и никакого стеснения не признаёт. Так это же ужас!

Некий железнодорожник ст. Унеча Ф.Т.Васеко писал:

В то же время [на] Унече появилась с отрядом китайцев некто Хайкина, каковая своими суровыми мерами навела страх не только на спекулянтов и эмигрантов, но и на Богунский полк красногвардейцев (многих из солдат расстреляла). Каковые восстали, желая убить ее и китайцев, но она, бросив бомбу в отряд солдат, бежала.

Р. Перекрестов в книге «Мои Клинцы» пишет:

По воспоминаниям моих близких и знакомых людей старшего поколения, после освобождения Клинцов от немцев и гайдамаков революционный порядок в посаде устанавливала жена Щорса — Фрума Хайкина (Щорс). Это была решительная и смелая женщина. Она разъезжала в седле на лошади, в кожаной куртке и кожаных штанах, с маузером на боку, который при случае пускала в дело. Ее называли в Клинцах «Хая в кожаных штанах».

Под ее началом выявили всех, кто сотрудничал с гайдамаками или сочувствовал им, а также бывших членов Союза Русского Народа, и расстреляли на Ореховке, на поляне за Горсадом. Несколько раз поляна обагрялась кровью врагов народа. Уничтожалась вся семья, не щадили даже подростков.

Щорс

Осенью 1918 года вышла замуж за знаменитого начдива Николая Щорса — командира местных большевистских партизанских отрядов. Сослуживец Щорса Константин Лугинец пишет:

На Унече находилась Чрезвычайная комиссия, которая нам частично помогала через тов. Ростову, в то время ее фамилия была Хайкина и она работала секретарем чрезвычайной комиссии. Тов. Щорс с ней познакомился и часто заходил к ней. Мы поставили перед ним вопрос: «почему ты ходишь туда и меньше стал уделять внимания для укрепления полка?» Он с нами вполне согласился и перестал ходить».

Болезнь

К концу 1918 года была направлена на лечение в туберкулёзный диспансер. Видимо поэтому, в начале осени 1918 года в газетах гетманской Украины появилось сообщение о том, что «Рая Хавкина», глава Унечинской ЧК, поймана и повешена в Новозыбкове немцами. Весть о мнимой гибели пламенной революционерки приободрила белую контру, и в сентябре – октябре 1918 года писатель Владимир Амфитеатров, живший в то время в Харькове, злорадно записал в дневнике:

В газетах сообщение немецкого командования о том, что в Новозыбкове по приговору военно-полевого суда повешена Рая Хавкина, 22-х лет, — за шпионство. Погибла личность примечательная; сожаления, однако, ее смерть не вызывает, так как виселица, несомненно, наилучшая награда ее талантам.

Хавкина занимала пост пограничного комиссара Чрезвычайки в Унече и отличалась 1) свирепостью, 2) честностью: она не присваивала себе ограбленных с проезжающих вещей, но, собрав достаточную их толику, отвезла в Москву и повергла к стопам Ленина (это было незадолго до покушения Каплан). В Москве были так удивлены, что долго не хотели верить: еще бы, нашлась честная чекистка!

Свирепость Хавкиной при допросах лиц подозрительных достигла неимоверных размеров: она, например, делала бритвой надрезы на теле допрашиваемых и поливала эти царапины одеколоном.

Но радость противников красных была напрасной, Хайкина была жива.

С марта 1919 года она снова служила в отряде Щорса.

Дальнейшее участие в Гражданской войне

После гибели Щорса 30 августа 1919 года вместе с десятью курсантами военного училища, своими тремя сёстрами и политработниками сопровождала гроб с телом мужа в Самару, куда прибыла 13 сентября. Здесь же стала членом коллегии Губсобеса.

Карьера

После окончания Гражданской войны получила техническое образование на рабфаке имени М.Н. Покровского при Московском государственном университете и инженерное образование в Московском высшем техническом училище (инженер-электрик).

В период индустриализации принимала участие в стройках объектов системы ГОЭЛРО (Новороссийская, Днепродзержинская, Кузнецкая, Челябинская ГРЭС). Была начальником пусковой группы Главэнерго, руководила реконструкцией и капремонтами электростанций.

В 1935 году опубликовала свои воспоминания о Щорсе в сборнике «Легендарный комдив».

С 10 апреля 1935 года — начальник строительства ТЭЦ-1 в Челябинске, затем руководила строительством Уральского автозавода в Миассе. Была избрана членом Челябинского горкома ВКП(б).

В 1936—1939 годах — консультант съемочной группы фильма «Щорс».

Перед войной возглавляла строительство Дворца Советов в Москве, работала на 1-м и 39-м авиазаводах.

С началом Великой Отечественной войны была направлена в Куйбышев, работала начальником монтажных работ на объектах особостроительного треста.

После окончания войны работала в Народном комиссариате просвещения.

Последние годы

Её дочь от Щорса — Валентина (1920—2005), родившаяся уже после гибели легендарного начдива, вышла замуж за физика Исаака Халатникова.

Фрума Ростова скончалась в 1977 году в Москве.