Эвгемеризация

Эвгемеризация — феномен сакрализации общественных лидеров в восприятии социальных групп, которые испытывают потребность увековечить их память в качестве образцов для подражания и объединяющих группу символов.

Общая инфомрация

Термины «эвгемер» и «эвгемеризация» в честь древнегреческого философа Эвгемера впервые были введены в психологии Эриком Берном. Эвгемер в своё время изучал процесс, при котором древние герои и правители приобретали мифические атрибуты и воспринимались наравне с богами, а сами боги заявлялись историческими личностями, героями и правителями своего времени; этот процесс обожествления называется эвгемеризмом. Э.Берн рассматривает сходный процесс, названный эвгемеризацией: «традиционное преувеличение неких свойств, присущих первичному лидеру или герою, после их смерти». Эвгемеризм в современности крайне редок и возможен лишь в специфических религиозных обществах, между тем как эвгемеризация лидеров — явление нередкое.

Эвгемеризм широко известнен в религиоведении, Э.Берн способствовал трансферу понятия эвгемера в психологию, в современности происходит пролиферация этой концепции в понятийно-категориальный аппарат других наук уже из психологии.

С точки зрения Э. Берна, социальные группы испытывают потребность в наличии своих героев и лидеров, память о которых они стараются увековечить при помощи эвгемеризации. Таким лидерам, которых Э. Берн назвал эвгемерами, после смерти приписывают выдающиеся, а иногда и мистические свойства. «Эвгемер служит объединяющим началом для сил сплоченности группы и увеличивает эффективность группы, придавая авторитет канону».

Эвгемер по сути представляет собой сакрализированный образ исторической личности. Не обязательно из древней истории и не обязательно имеющий отношение к религии. Он выполняет для соответствующей группы множество системообразующих, объединяющих функций.

Функция «покровителя вождя»: исторической личности лидера подыскиваются предшественники в прошлом, чьё дело он продолжает, а иногда и «перерождается» в нём. Так, последователи Пифагора находили в нём схожесть с шаманом Гермотимом (из произв. Лукиана). В Риме возникла даже формальная политическая формулировка: в каждом императоре как бы воскресал основатель, поэтому в титуле присутствовал эпитет redivivus (здесь: обновлённый, воскресший — лат.). В Советском Союзе Сталина считали продолжателем дела Ленина, а того — продолжателем Маркса. «Все вожди поддерживают свою власть, взывая к имаго прошлого».

В новейшей истории, как правило, говорится не о «перерождении», а о преемнике дела, «настоящем последователе», ученике и т.п. Символические профили Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, выстроенные в ряд — наглядная символика такого восприятия. В США президенты позиционируют себя как продолжатели дела отцов-основателей, какую бы позицию не продвигали на самом деле. Часто в качестве эвгемеров используют Цезаря, Наполеона, Петра Первого, Че Гевару, Бисмарка, Ганди и т.д.

В отличие от изначальной формулировки Э.Берна в политологии в качестве эвгемеров могут выступать не только умершие великие личности, но и значимые для социума современники, которые затем попадут в категорию «великих предков».

Важная функция эвгемеров: придача легитимности неким действиям, «заочное одобрение». Особенно ярко этот феномен проявляется во время гражданских, религиозных и национальных войн, когда «у каждого своя правда» и требуется объединение именно вокруг своей идеи, которую и олицетворяет соотв. эвгемер. Показательно, что один и тот же эвгемер может использоваться как авторитет сторонами с принципиально отличающимися взглядами. Как католики, так и протестанты ссылаются на И. Христа в вопросах отношения к бедности и церковнослужению; в исламе сунниты и шииты ссылаются на один и тот же Коран и пророка Магомета; существует множество течений марксистов, не согласных друг с другом, и все они ссылаются на Маркса. При этом отсылки к эвгемеру встречаются не только в идеологических, философских и др. «высоких» теоретических спорах, но — при актуальности темы — и в повседневной жизни обычных людей.

Рассматривая проблему легитимности власти, Макс Вебер выделит три основания:

1. авторитет, освященный историей, т.е. с учётом исторической преемственности, нередко по сути почти (или полностью) в сакральном смысле;
2. авторитет и харизма лидера как личности,
3. соответствие вере в обязательность исполнения обязательных формальных процедур и соответствия рациональным правилам.

Эвгемеры автоматически соответствуют двум из трех принципов, при этом законы и общепринятая в культуре мораль часто исторически опирается также на авторитет эвгемеров прошлого (или же, в случае революционной смены социального устройства, настоящего). Э. Берн наглядно сформулировал внешний признак: если социум (или социальная группа) признаёт некоего эвгемера, то его портреты (или статуи) будут присутствовать во множестве, на письме и в речи будут использоваться цитаты и т.п.

Крайне важна роль эвгемеров во время глобальных преобразований социума или внешних угроз: сплочение на глубинно-психологическом уровне, а не просто на формальном, возможно лишь при помощи эвгемеров как символов, находящих отклик даже в бессознательном. Во все время большие войны, включая гражданские, собирали народ именно вокруг исторических фигур, пригодных на роль эвгемеров. При этом, что показательно, формальная идеология может не соответствовать убеждениям исторических личностей, которые воспринимаются как эвгемеры. Так, перед Великой Отечественной войной коммунистами были возвращены в культуру известные военачальники (Суворов, Кутузов, Ушаков), первый Император России Пётр I Великий, и даже царские генералы — скажем, «Брусиловский прорыв» стало устойчивым словосочетанием. То есть для эффективного восприятия эвгемера как образца для подражания в определённой области историческая биография реально живших людей подаётся в нужном ключе — то же самое по сути делал Эвгемер. Интересно, что нужный паттерн поведения может передаваться не только через образы героев и правителей, достигших почитания, в расцвете сил: в СССР образцом для подражания детей был образ маленького Володи Ульянова — издавались специальные книги о детстве Ленина, его детское изображение было на значке октябрёнка и т.д.

Однако эвгемерезация не всегда означает полную паттернизацию лидера как образца для подражания во всём. Если, например, при церковной канонизации святой описывается как пример во всех аспектах своей жизни и не может иметь отрицательных черт, то при эвгемеризации зачастую гиперболизируются и отрицательные качества (причём независимо от их историчности или мифичности). Петр Первый и Иосиф Сталин — наглядные примеры.

При этом эвгемер не обязательно универсален для всего человечества, эвгемеризация обычно возникает в рамках какой-либо социальной культуры соотв. группы. Например, во время т.н. «перестройки» М. Горбачёв по сути сакрализировался в восприятии Запада, ему приписывались черты демократа, «освободителя от коммунизма», миротворца и т.д., причём явно мифологизированные. При этом внутри России его деятельность вызвала в народе массовое неприятие. Таким образом, эвгемер не может быть «назначен», его бессознательное восприятие как символа должно быть естественным, с опорой на соотв. исторически сложившуюся культуру. Э.Э. Шульц указывает на нагляднейший пример из новейшей истории: современная Украина безуспешно пытается сделать символами деятелей ОУН-УПА, но внутри страны они воспринимаются положительно отнюдь не всем народом, а во внешней политике вызывают стойкое неприятие, и не только у России.

И. Николаева отмечает, что «информационный капитал» различных социальных групп и индивидов отличается, поэтому «склонность к «сотворению кумира» будет существенно варьироваться в различных социальных стратах и у различных лиц». Склонность к поиску эвгемеров и сплочения вокруг них как символов повышается при наличии в социуме длительного кризиса, что вызвано стремлением к обретению «точек опоры и стабильности» в виде эвгемеров.

В.В. Бобылёв указывает необходимость наличия комплекса психологических качеств личности-эвшемера, а также совокупности средовых факторов, которые вместе обеспечивают возможность эвгемеризации. Автор концепции Э. Берн изначально выделял первичных и вторичных эвгемеров. Первичные были безусловными лидерами или героями, их деяния повлияли на события в цивилизационном масштабе, а главной характеристикой Берн считал феномен «пролитой крови». Другими словами, настоящий эвгемер должен идти на массовые человеческие жертвы ради некоей «высокой» цели, при этом не жалея и самого себя. Вторичные эвгемеры — это выдающиеся последователи первичных или же те, чьи деяния не столь масштабны. Они, согласно Берну, делятся на две группы. Первая — это личности, которые проявляли способности лидеров, проливали кровь и т.д., но при этом не сумели изменить социум, и поэтому так и не стали эвгемерами. В качестве примера Берн приводит Л. Троцкого. Вторая группа — это лидеры, герои и гении, которые были выдающимися личностями, но не проливали кровь во имя своей идеи не пожертвовали своей жизнью. Пример: З. Фрейд. Вторичные эвгемеры обладают, образно говоря, меньшей мощью эвгемеризации — они могут служить символом, объединяющися некие социальные группы, но в гораздо меньшем масштабе (троцкисты и фрейдисты соотв.).

В современности имеется тенденция снижения роли «пролитой крови» для эвгемеризации лидера, гуманистическое мировосприятие требует в этом плане обратного: эвгемерами становятся выдающиеся личности, которые претерпевали страдания и лишения ради идеи. Востребована жертвенность лидера. Однако такие эвгемеры относятся ко второй группе, объединяя некие социальные группы, но не цивилизации. Примером могут служить советские диссиденты, такие как А. Солженицын и А. Сахаров. При стали возможны «преходящие» эвгемеры. Например, социально-культурная деятельность принцессы Дианы сделала её неофициальным лидером Великобритании в соотв. области, но именно внезапная трагическая гибель временно сделала её символом, объединившим значительное кол-во людей; по сути она сыграла роль эвгемера второго плана, чего не было бы, если бы она была жива или умерла бы от продолжительной болезни.

В политологии лидер может лишь частично эвгемеризированным. Так, для «Фракции Красной Армии» (RAF) первичными сакральными лидерами-эвгемерами являлись известные герои антиимпериалистического сопротивления в странах «третьего мира», такие как Че Гевара и Мао Цзэдун. Сами же создатели террористической организации — Ульрика Майнхоф, Андреас Баадер, Гудрун Энслин — были после гибели эвгемеризированны лишь частично (т.е. не полностью соответствовали роли эвгемера для последователей). Для них И.Л. Морозов вводит такую категорию, как «вторичный эвгемеризированный лидер»: «их образ тускнел по мере падения популярности самой деятельности РАФ последующих периодов».

Аналогично для чеченских сепаратистов 1990-х гг. имелись первичные сакральные лидеры (Шамиль, Мансур, Байсангур и др. вожди джихада) и вторичный эвгемеризированный лидер — Джохар Дудаев. Для разрушения механизма власти в экстремистской группировке одним из методов является деэвгемеризация исторических «героев» посредством обоснования обыденности их настоящих мотивов и интересов, которые и приводили к актам терроризма.