Джангмаданг

Материал из Циклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
Sinuiju railway station in North Korea
Синыйджу является крупным центром формальной и неформальной экономики Северной Кореи из-за его близости к границе с Китаем. Здесь изображён железнодорожный вокзал Синыйджу.

Джангмаданг (кор 장마당) — северокорейские местные рынки, фермерские рынки, чёрные рынки и базары.

После голода в Северной Корее в 1990-х годах они сформировали крупную неформальную экономику, и правительство стало более снисходительно относиться к ним. Тем не менее, продавцы по-прежнему сталкиваются с жёсткими правилами. Выживание большинства северокорейцев стало зависеть от джангмаданга.

Правительство Северной Кореи пыталось регулировать рост рыночной экономики в Северной Корее с помощью различных методов. Некоторые из них, такие как регулирование возраста торговцев, привели к социальным изменениям, таким как повышение ответственности женщин за зарабатывание денег для своих семей. Это привело к изменениям в гендерных ролях в северокорейском обществе.

Высказывались предположения о возможной роли чёрных рынков в реформировании правительства Северной Кореи и её экономики, как это произошло в Китае.

В 2019 году власти предприняли шаги по ограничению индивидуальной экономической активности, за которыми последовали более жёсткие репрессии в 2021 году, что привело к спаду на рынках.

Предыстория[править]

Подробное рассмотрение темы: Экономика КНДР, История КНДР, и Голод в КНДР
Farmers having a break in front of a tractor’s trailer. There are hills on the background.
Голод в Северной Корее в 1990-х годах способствовал рождению экономики чёрного рынка.

В 1948 году в Северной Корее была принята Конституция Корейской Народно-Демократической Республики[1]. Эта система национализировала средства производства, и население получало товары, продукты питания и другие предметы первой необходимости через систему общественного распределения[1]. В результате голода 1994—1998 годов, также известного как «Трудный марш» или «Марш страданий», распределение пайков резко сократилось[2]. Граждане были вынуждены добывать продукты питания и другие предметы первой необходимости различными способами. Граждане Северной Кореи обрабатывали землю, которую правительство считает «непригодной для сельскохозяйственных целей», или даже небольшие огороды, чтобы обеспечить свои семьи[2]. Эти незаконные частные фермы смогли получить урожай больше, чем государственные сельскохозяйственные программы[2]. Фермеры распродавали излишки товаров или обменивали их на другие предметы первой необходимости[3].

После краха государственной системы распределения в Северной Корее у правительства Северной Кореи не было иного выбора, кроме как терпеть частные рынки. Первоначально они продавали товары первой необходимости, рис и овощи[источник ?]. Частные рынки развились из местных сообществ с участием различных организаций, рабочих мест, родственников и соседей, которые помогали людям выжить во время голода. Многие из этих соглашений о взаимной помощи распались позже, по мере развития рынков.

В отличие от городов, люди используют бартер вместо денег для участия в торговле[источник ?].

Китай доминирует как в официальной, так и в неофициальной экономике Северной Кореи. Некоторые люди получили свой стартовый капитал от родственников в Китае. Многие из этих родственников также стали партнёрами и советчиками в бизнесе[4].

Обзор[править]

Как источник средств к существованию[править]

A North Korean vendor on a makeshift market stand selling goods.
Большинство северокорейцев зависят от рынков.

По состоянию на 2008 год, по оценкам, 70 процентов домохозяйств, живущих в городах, занимаются ремёслами, торговлей или транспортными услугами, связанными с торговлей. Без работающей системы распределения продовольствия людям нужны местные рынки, чтобы зарабатывать деньги и выживать[5]. В то время фактическая ежемесячная зарплата составляла два доллара США, средний северокореец зарабатывал в общей сложности около 15 долларов в месяц в 2011 году. Однако успешные операторы чёрного рынка и реальные капиталистические истории успеха редки, даже если несколько бывших рабочих и фермеров стали очень богатыми с доходом в сотни и даже тысячи долларов в месяц[4][нет в источнике]. От половины до трёх четвертей доходов северокорейцев приходится на различные виды рыночной деятельности. Однако репрессии со стороны правительства приводят к нарушениям в бизнесе и взяточничеству[6].

Ежегодные исследования среди перебежчиков, проводимые Институтом исследований мира и объединения Сеульского национального университета, показали, что немногим более половины из них получали деньги от северокорейского государства. Также отмечен значительный рост числа лиц, занимающихся частным предпринимательством и связанным с ним взяточничеством[6].

Исследование, проведённое Центром стратегических и международных исследований, показало, что в 2018 году по всей стране насчитывалось не менее 436 официально санкционированных рынков[источник ?]. Эти рынки приносят примерно 56,8 миллиона долларов в год в виде налогов и арендной платы, и стали большей частью национальной экономики, чем даже правительство хотело бы признать[источник ?]. На самом деле, они часто ведут пропаганду против приватизации бизнеса и хвастаются собственной самостоятельностью[2].

Профессор Университета Кунмин Андрей Ланьков сообщает, что некоторые купцы Чангмаданга, помимо элиты и валютников, оплатили частное образование своих детей. Музыка, компьютеры и иностранные языки были самыми популярными курсами среди частных курсов. В Северной Корее система сонбун жёстко регулирует доступ к государственному образованию, и людям со скромным образованием трудно поступить в такие университеты, как Университет Ким Ир Сена. Андрей Ланьков, однако, приветствовал репрессии против частного образования со стороны северокорейских чиновников, несмотря на сомнения в коррупции и конкурентоспособности государственного образования в Северной Корее[7][нет в источнике].

По оценкам Корейского института национального объединения, в 2017 году насчитывалось 440 одобренных правительством рынков, на которых работало около 1,1 миллиона человек[8][нет в источнике]. Последующий опрос AccessDPRK, завершённый в 2022 году, показал, что в стране насчитывается не менее 477 рынков, из которых 457 являются официальными рынками, признанными северокорейскими властями. Рынки в Северной Корее продолжают расти с тех пор, как к власти пришёл Ким Чен Ын и по состоянию на 2011 год было построено 39 новых рынков, а 114 рынков расширились. Тем не менее, расширение торговых площадей поставщиков сократилось с 23 000 кв. метров дополнительных площадей в 2019 году до всего 630 кв. метров дополнительных площадей в 2021 году, что отражает влияние пандемии COVID-19 на экономику страны[9].

Продовольственная безопасность[править]

Подробное рассмотрение темы: Сельское хозяйство КНДРСеверная Корея страдала от голода с 1994 по 1999 год, в результате которого от голода и других болезней, связанных с голодом, погибло от двух до трёх миллионов человек[10]. Торговцы контрабандой переправляют продукты питания через границу из Китая в Северную Корею для продажи[источник ?].

Обычно зерновые культуры самые дешёвые сразу после сезона сбора урожая. В дополнение к типичным сезонным изменениям цен на сельскохозяйственные культуры, засуха в Северной Корее может привести к резкому росту цен на продукты питания и нанести ущерб способности людей поддерживать сбалансированное и полноценное питание. В 2015 году из-за засухи цены на картофель выросли в три раза по сравнению с аналогичным периодом 2014 года. Слухи о предстоящем неурожае картофеля также стали причиной роста цен[11].

Северокорейцы, которые занимаются различными видами домашнего бизнеса, также обрабатывают частные земли. Беднейшие северокорейцы, не имея возможности открыть продуктовый киоск, обычно живут за счёт натурального хозяйства. Значительная часть продуктов питания в Северной Корее производится нелегально и в частном порядке, на небольших фермерских участках, известных как сотодзи (маленькая земля)[4].

Предлагаемые товары и услуги[править]

North Korean man riding a bike in Hamhung while using a cellphone.
Велосипеды и мобильные телефоны становятся всё более распространёнными в Северной Корее.

Несмотря на то, что условия жизни в Северной Корее не сильно улучшились, рыночная активность и ассортимент товаров увеличились. Также повысилось качество товара[источник ?].

В 2008 году среди самых популярных или востребованных товаров, продаваемых на рынках, были уличная еда, автомобильные аккумуляторы, рисоварки, электробритвы, обувь, косметика, DVD-плееры, мотоциклы и виниловые напольные покрытия. Многие этикетки брендов на продаваемых товарах являются поддельными и выдают себя за товары южнокорейского производства[5][нет в источнике].

Каннабис может быть или не быть законным в Северной Корее. Есть сообщение о том, что он продаётся на рынке Расон[12][13].

Скотоводческие стойла являются недавним дополнением, а рынки в крупных городах превращаются в сельскохозяйственные рынки[14].

Денежное кредитование и обмен иностранной валюты появились с ростом рынков. Поскольку банки в Северной Корее функционируют не по сути, а по названию, рыночные прилавки используются в качестве основной площадки для банковских операций[источник ?]. Многие люди используют иностранную валюту для своих сбережений, а те, кто продаёт более ценные товары, часто используют китайские юани. Взять кредит для покупки дорогих товаров, таких как велосипеды, стало более распространённым явлением.

На рынках появились даже частные медицинские услуги, предлагающие свои услуги уже вышедшим на пенсию врачам, а также самоучкам, практикующим традиционную корейскую медицину. Врачи берут около 10 долларов за диагностику, а некоторые врачи выписывают людям рецепты. Многие из этих врачей были не в состоянии жить на свою мизерную зарплату. Чёрный рынок медицинских услуг существует с тех пор, как в 1990-х годах рухнула система бесплатного здравоохранения. Некоторые чиновники сами были вынуждены получать помощь от тех же врачей, с которыми они должны бороться[15].

Роль в возможных реформах[править]

Сообщается, что один из перебежчиков выразил удивление сходством между рынками в Северной и Южной Корее, а не контрастами[источник ?].

Некоторые говорят о поколении Джангмаданг, имея в виду людей, родившихся в 1980-х и 1990-х годах[16].

Предполагается, что Ким Чен Ын хочет более либеральных рынков, чем Ким Чен Ир[14]. Однако, поскольку рыночная торговля увеличилась, поддержка Ким Чен Ына среди населения заметно не ослабла, что ставит под сомнение утверждение о том, что рыночные реформы сократят поддержку режима[6]

Доступ к внешней информации[править]

С подъёмом чанмадана, торговля иностранными товарами в Северной Корее значительно возросла, что сделало иностранные СМИ более доступными, чем это было в годы до голода. DVD и карты памяти с южнокорейскими фильмами и телевизионными шоу стали относительно обычным явлением, как и радиоприёмники, способные принимать передачи с китайских станций.

Эти товары предоставили новые возможности для получения внешней информации северокорейцами, и бывший северокорейский правительственный чиновник Чан Чжин Сун считает, что постоянная доступность такой информации в Чанмадане может сыграть решающую роль в реформировании или полном роспуске режима Кима[17].

Подавление и регулирование со стороны правительства Северной Кореи[править]

A group of aged women with full backpacks sitting on the street.
Возможно, эти женщины являются так называемыми «торговцами клещами», которых часто преследуют чиновники.

Некоторые люди продают свои товары в переулках рядом с рынком, чтобы избежать преследований и вымогательств со стороны чиновников Министерства социального обеспечения. Этих торговцев в Северной Корее называют «торговцами клещами» за их быстрое распространение. Их также иногда называют «торговцами кузнечиками»[18].

Примерно в 2007 году чиновники попытались взять под контроль продажи пластиковых напольных покрытий китайского производства, которые стали популярными и прибыльными с повышением уровня жизни, указав, что их можно продавать только через государственные магазины. Чиновники также пытались регулировать движение частных автобусов и грузовиков с превышением веса в восемь тонн, а также пытались зарегистрировать нарушителей как государственных служащих и задекларировать транспортные средства как государственную собственность. Этот оптовый бизнес с грузовиками известен в Северной Корее как Чапан-Джангса. Эти два вида экономической деятельности входили в тройку самых прибыльных бизнесов в дополнение к продаже метамфетамина[19].

В 2013 году была запущена система продавцов, основанная на идентификации, чтобы люди не могли уклоняться от арендной платы. Теперь они должны носить карту продавца на шее в рабочее время. Эти карты продавца могут быть использованы для проверки того, оплатил ли продавец комиссию за киоск, и для подтверждения его личности. Продавцам также пришлось менять места расположения своих киосков[20].

Некоторым зажиточным купцам разрешается пропускать мобилизации гибкими местными подразделениями. Людям с хорошим сонгбуном (семейным происхождением) также разрешается больше оправданий для отсутствия[11].

Регулирование возраста и пола[править]

В 2008 году женщинам моложе 40 лет было запрещено вести бизнес на рынках[5].

Однако при правлении Ким Чен Ына возрастные ограничения для женщин были сняты, хотя для мужчин они были повышены. В настоящее время к работе на рынках допускаются только мужчины старше 60 лет. Это попытка навязать лояльность рабочих к своим рабочим местам, сообщает источник Daily NK из провинции Рянган[21].

Валютные реформы[править]

На этих серых рынках наблюдается приток иностранных валют, в основном китайского юаня и доллара США[3]. Китайский юань стал общепризнанным платёжным средством на большинстве этих рынков, а доллар можно увидеть в новых цифровых компаниях[3]. Это привело к резким изменениям в курсе северокорейской воны, которые правительство попыталось скорректировать в 2009 году[22]. Одна из теорий о целях северокорейского правительства в ходе ревальвации воны в 2009 году заключается в том, что она была нацелена на тех трейдеров, которые накопили большие излишки капитала. Денежная реформа также вызвала первоначальный шквал покупок джангмаданов обеспокоенными людьми, чтобы убедиться, что их сбережения не потеряют всю свою ценность. В конечном счёте, валютная реформа провалилась, так как официальные обменные курсы северокорейской воны и обменного курса чёрного рынка продолжали снижаться[3]. Это вызвало вторую попытку реформ в 2012 году, которая вызвала дальнейшее обесценивание, прежде чем стабилизироваться на уровне около 8000 северокорейских вон за доллар США[3]. Некоторое время в торговле практически принимался только китайский юань, в дополнение к другим иностранным валютам, за исключением торговцев продовольствием, продающих рис. В конце концов, новая вона стабилизировалась вблизи значения, существовавшего до реформы валюты, после периода гиперинфляции.

Репрессии 2021 года[править]

Во время пандемии штат усилил патрулирование границ. Чиновники также начали ужесточать наказания за распространение импортных товаров на чёрном рынке[23] с новыми законами, запрещающими торговлю товарами, которые торговцы не производили сами, и усилением государственного контроля над рынками[24][25].

Изменение гендерных ролей в северокорейском обществе[править]

Two elderly North Korean women sitting on street. One of them is preparing food.
Роль северокорейских женщин меняется с ростом рынков.

Во время голода в Северной Корее люди получали и делились помощью в первую очередь в своём местном сообществе через организации, рабочие места, родственников и соседей. Эти сети помощи и бартера основывались на существующей солидарности и доверии. Сообщалось, что даже женские организации, такие как ассоциация пожилых женщин, смогли оказать помощь. Первоначальные бартерные сети превратились в ранние импровизированные рынки. Однако многие из первоначально существовавших отношений взаимной помощи обострились и впоследствии распались[26].

Замужние женщины и пожилые женщины с замужними детьми и внуками играли наиболее активную роль в ранних соглашениях о взаимопомощи и рождении рынков. Репортёр по правам человека из Северной Кореи Барбара Демик назвала этих женщин «матерями изобретений». Именно эти женщины рисковали, путешествуя на большие расстояния и отправляясь за едой в сельскую местность или даже из других провинций, несмотря на запрет на передвижение людей. Местная администрация в провинциях, которые страдали от нехватки продовольствия в 1980-х годах, была терпима к действиям людей, чтобы выжить. Эти женщины также нарушали правила против несанкционированных сделок с товарами, а некоторые пересекали опасную границу с Китаем в качестве временных мигрантов, чтобы взять на себя роль кормильца семьи[27].

Исторически в Северной Корее мужчина считался главой семьи и кормильцем для семьи, но с крахом северокорейской экономики мужчины были вынуждены оставаться на своих рабочих местах, даже если они не могут работать на нефункционирующем заводе. Поскольку жить на ежемесячную зарплату стало невозможно, роль кормильца все больше ложится на плечи женщин[28]. Замужняя женщина может быть зарегистрирована как домохозяйка на полный рабочий день, что даёт свободу торговли. Мужчины должны платить руководству фабрики за ту же неофициальную привилегию[4]. Тем не менее, относительная свобода женщин позволила некоторым мужчинам оставаться в рыночной жизни и зарабатывать деньги. В то время как мужчины заботятся об оптовой торговле и транспортировке, женщины заботятся о фактической продаже товаров на маркетплейсах[21]. По словам Андрея Ланькова, примечательно, что женщины доминируют в экономике Северной Кореи на нижних уровнях. Женщины занимаются не только торговлей, но и мелким домашним производством: изготавливают обувь, шьют одежду и готовят пищу на продажу[4].

См. также[править]

Примечания[править]

  1. ↑ 1,0 1,1 Kichae, Min (2018). «Changes in the North Korean welfare System: A Comparison of the Kim Il Sung, Kim Jong Il and Kim Jong Un Eras». North Korean Review 14 (2): 46–63. ISSN 1551-2789.
  2. ↑ 2,0 2,1 2,2 2,3 Lankov, Andrei (January, 2016). «The Resurgence of Market Economy in North Korea». Carnegie Endowment. Retrieved 2022.
  3. ↑ 3,0 3,1 3,2 3,3 3,4 Koen, Vincent and Jinwoan Beom (25 November 2020). « North Korea: The Last Transition Economy?» Organization for Economic Co-operation and Development. Retrieved 2022. 2022https://www.oecd.org/officialdocuments/publicdisplaydocumentpdf/?cote=ECO/WKP%282020%2915&docLanguage=En.
  4. ↑ 4,0 4,1 4,2 4,3 4,4 Lankov, Andrei NK is no Stalinist country. The Korea Times. Проверено 6 сентября 2015.
  5. ↑ 5,0 5,1 5,2 Park, In Ho 2008 Top Items in the Jangmadang. Daily NK. Проверено 6 сентября 2015.
  6. ↑ 6,0 6,1 6,2 Silberstein, Benjamin Katzeff A new defector survey about market trade in North Korea, and what it says (maybe) about Kim Jong-un. North Korean Economy Watch (28 August 2015). Проверено 6 сентября 2015.
  7. ↑ Lankov, Andrei North Korean Crackdown on Private Education Overlooks Real Issue. Radio Free Asia. Проверено 6 сентября 2015.
  8. ↑ Choe, Sang-Hun. As Economy Grows, North Korea's Grip on Society Is Tested (апрель 2017 года).
  9. ↑ Jung Min Noh North Korean marketplaces go from bustling to empty during pandemic. Radio Free Asia (20 June 2022). Проверено 14 апреля 2023.
  10. ↑ The Politics of Famine in North Korea англ.. United States Institute of Peace. Проверено 3 мая 2022.
  11. ↑ 11,0 11,1 Hot potato! Produce prices surge in drought. Daily NK. Проверено 6 сентября 2015.
  12. ↑ Richter, Darmon On Smoking Weed in North Korea. www.thebohemianblog.com (September 2013). Архивировано из первоисточника 8 ноября 2020. Проверено 6 сентября 2015.
  13. ↑ Richter, Darmon Smoking Weed in North Korea: A Critical Review. www.thebohemianblog.com (November 2013). Архивировано из первоисточника 14 сентября 2015. Проверено 6 сентября 2015.
  14. ↑ 14,0 14,1 Livestock stalls introduced to 'jangmadang'. Daily NK (2015). Проверено 6 сентября 2015.
  15. ↑ Ah, Seol Song Black market diagnoses saving more lives. Daily NK (11 September 2015). Проверено 11 сентября 2015.
  16. ↑ 'Jangmadang Generation' at the core of change in NK. Daily NK. Проверено 6 сентября 2015.
  17. ↑ Jang, Jin-Sung. The Market Shall Set North Korea Free англ., The New York Times (апрель 2013 года).
  18. ↑ Ah, Seol Song Crackdowns Ease Up on Alley Merchants. Daily NK. Проверено 6 сентября 2015.
  19. ↑ Yang Jung A Purchase Popular Jangmadang Goods at State-Operated Stores.. Daily NK (3 July 2007). Проверено 6 сентября 2015.
  20. ↑ North Korea Implements Identity-Based Vendor System. New Focus International. Проверено 6 сентября 2015.
  21. ↑ 21,0 21,1 Kang Mi Jin Men under 60 banned from market activities. Daily NK. Проверено 6 сентября 2015.
  22. ↑ Ho, Jung Kwon (30 November 2009). North Korea Replaces Currency Archived 12 December 2009 at the Wayback Machine. Daily NK.
  23. ↑ North Korea’s COVID curbs still strangling economy, report says. Aljazeera. Архивировано из первоисточника 31 мая 2024. Проверено 2 октября 2024.
  24. ↑ Illegal nighttime markets pop up in North Korea (english). RFA. — «" the government has introduced new laws that prohibit the sale of goods that they did not make themselves"»  Архивировано из первоисточника 13 сентября 2024. Проверено 2 октября 2024.
  25. ↑ ＜Inside N. Korea＞ Kim Regime’s Crackdown on Individual Business Activities Begins: Ruthless Confiscation of Goods Forces Traders to Consider Defection (english). rimjin-gang. Архивировано из первоисточника 20 сентября 2023. Проверено 2 октября 2024.
  26. ↑ Kwon, Chung, с. 166–167
  27. ↑ Kwon, Chung, с. 168
  28. ↑ Ask a North Korean: are women treated equally in your society? англ., The Guardian.

Литература[править]

Ссылки[править]

Рувики

Одним из источников, использованных при создании данной статьи, является статья из википроекта «Рувики» («ruwiki.ru») под названием «Джангмаданг», расположенная по адресу:

—«https://ru.ruwiki.ru/wiki/Джангмаданг»

Материал указанной статьи полностью или частично использован в Циклопедии по лицензии CC-BY-SA 4.0 и более поздних версий.

Всем участникам Рувики предлагается прочитать материал «Почему Циклопедия?».

Источник — http://cyclowiki.org/w/index.php?title=Джангмаданг&oldid=2201940