Древнекиевский диалект
| Язык | |
| Страны | Древняя Русь |
|---|---|
| Регионы | Восточная Европа |
| Категория | Языки Евразии |
| Индоевропейская семья | |
| Письмо | кириллица (русский алфавит) |
Древнеки́евский диале́кт — один из восточнославянских (пост-антских) диалектов VII—XV вв., лёгший в основу почти всех современных восточнославянских языков, кроме подкарпато-русинских (мараморошского, боржавского, южно-верховинского и ужанского) говоров. С рубежа же 10-11 столетий речь тогдашних киевлян — язык-основа т. н. «второго шахматовского восточнославянского языкового единства».
Классификация[править]
Все языки означенного шахматовского «второго восточнославянского языкового единства», плюс русино-подкарпатские (пост-белохорватские), а также язык старо-новгородских (ильмено-словенских) берестяных грамот и все неизвестные нам (и ассимилированные) говоры остальных 10 восточнославянских «несторовых» племён — образуют «первое шахматовское восточнославянское языкове единство». Которое, по мнению Шахматова А. А., восходит где-то к сер. 3-й четв. I тысячелетия н. э.[1].
Развитие[править]
В развитии же собственно древнекиевского диалекта[2] можно выделить 4 этапа.
Древнейший (нач. VII — сер. IX вв.) — выделение особого говора из ранне-восточнославянского («перво-шахматовского», антского) языка. Ранний (IX — нач. XI вв.) — «Правда Ярослава Мудрого». Классический (XI—XIII вв.) — «Правда Ярославичей»; большая (древнерусская) часть «Киевской Летописи»; «Слово о полку Игореве»; «Слово о погибели Земли Русской»; ряд фрагментов среди преимущественно церковно-славяноязычных текстов той эпохи. Поздний (кон. XIII—XV вв.) — поздне-новгородские (не ильмено-словенские, а русские) берестяные грамоты; «Задонщина» (хотя и написана в Москве); русская часть текста (в предисловии) «Киевской Псалтыри»; большая часть текстов «Хождения за три моря» и «Повести о Дракуле»; ряд др. фрагментов в тогдашних церковно-славяноязычных текстах.
В течение последних трёх (из вышеперечисленных 4-х) своих этапов развития, древнекиевский диалект становился семантико-грамматической базой[3] различных восточнославянских языков (см. блок-схемы 1, 2).
Ибо процесс ассимиляции других пост-антских (типа языка ранне-новгородских [ильмено-словенских] берестяных грамот) говоров на территории Державы Рюриковичей сопровождался наметившимися в ряде случаев диссимиляционными тенденциями самого древнекиевского диалекта, однако уже «на местах».
С нач. 11 столетия обозначилось начало диссимиляции в Полоцке (на основе речи дружинников-киевлян Изяслава Владимировича, глашатаев и др. киевских переселенцев и не без местного западно-кривичского лексического субстрата) прабелорусского говора. Так начал формироваться западнорусский язык.
Аналогичным образом в кон. 11 в. начинается диссимиляция старогалицкого (его дальнейшие прямые потомки — гуцульский, бойковский и лемковский говоры) наречия.
Образовавшиеся же пост-киевские микро-диалекты порой и сами вступали между собой во взаимодействие, образовывая при этом ещё новые (промежуточные) говоры-койне. Так, например, галицко-волынское наречие сер. XIII—XIV вв. — микро-койне старогалицкого и тогдашнего киевского (конца его классического периода) микро-диалектов. Потомки этого галицко-волынского койне — современные надднестрянско-галицкий, буковинский и западно-полесский диалекты. На Волыни же в 14 — 15 вв. сложилось своё новое (между галицко-волынским и старобелорусским [иначе — западнорусским] диалектами) мини-койне.
Украинский же язык семантико-грамматически базируется на русско-старобелорусском (иначе русско-западнорусском) мини-койне тогдашнего (XV — нач. XVI вв.) анти-позднеордынского фронтира Великого Княжества Литовского, Русского и Жмойского (ВКЛ). Этот фронтир (Полтавщина, Черкащина и Винничина) тогда заселялся как переселенцами из Киевского княжества Олельковичей и из Волыни, так и из «глубинки» ВКЛ — включительно (то есть белорусами).
На завершающем же этапе развития древнекиевского диалекта (в кон. XV века), последний наметил свою (уже сравнительно-языковедчески — позднюю) диссимиляцию на собственно-киевский (прокоповичско-державинско-грибоедовский) и киево-владимирско-московский (аввакумско-карамзинский) варианты. Это было, по всей видимости, обусловлено разделением Киевской Православной Митрополии в сер. 15 века на две. Оформились собственно Киевская (в составе Константинопольского патриархата) и Московская (автокефальная) макро-епархии. До этого хронологического рубежа Русская Православная Церковь (РПЦ) широко практиковала и инструктировала старокиевский язык в качестве местно-проповеднического для всех своих экклексий. Церковно-славянский же в парафиях употреблялся очень редко. Лишь для сугубо узкого озвучивания избранных евангельских цитат! То есть, РПЦ явилась (наряду с дружинно-боярскими ротациями) одним из важнейших факторов ассимиляции русским языком местных восточнославянских (типа языка старо-новгородских берестяных грамот) диалектов. После же середины 14 века (в связи с переходом части Земли Ярославичей под сюзеренитет Гедиминовичей) Русская митрополия (в лице её приходских «батюшек») оставалась главным фактором сравнительно-языковедческого единства собственно киево-суздальской речи. Раскол же в середине 15‑го столетия означенной церковной макро-епархии на две, и обусловил начало микро-диссимиляции киево-великорусского языка на «прокоповичско-державинскую» и «аввакумско-карамзинскую» формы.
В самом же Киеве старокиевский диалект продолжал[4] функционировать в «прокоповичско-державинской» форме (западнорусский язык в Матери Городов Русских был лишь «частично-деловым» и не использовался в быту), а затем постепенно «перетёк» в карамзинско-гоголевскую форму того же языка. Который и преобладает в Киеве. По крайней мере, по факту, — на конец 1-й четверти XXI века.
Источники[править]
Литература[править]
- Шахматов, Алексей Александрович Очерк древнейшего периода истории русского языка. — Пг., 1915.
- Яковенко, Наталія Миколаївна Нарис історії України з найдавніших часів до кінця XVIII ст. . — Київ, 1997.
- Зализняк, Андрей Анатольевич Древненовгородский диалект, 2 изд.. — М., 2004.
- Абакумов, Александр Васильевич Киев - родина русского языка: историко-лингвистическое исследование. — Киев, 2009.