Татьяна Фроловская

Татьяна Леонидовна Фроловская, (31 июля 1943, Алма-Ата, КазССР – 07 ноября 2019, Алматы, Республика Казахстан) – член Союза писателей СССР и Казахстана, член Союза журналистов СССР и Казахстана, поэт, переводчик Джона Китса, Фаризы Унгарсыновой, Махамбета Утемисова, литературовед, один из крупнейших исследователей творчества Бориса Пастернака и Льва Гумилева, автор монографий «Русская трагедия масок» и «Евразийский Лев», литературный секретарь Максима Зверева (писателя, члена бюро Совета старейшин и члена Правления Союза писателей Казахстана), лектор, преподаватель русского языка и литературы Казахского Государственного университета имени С.М. Кирова (с 1991 года Казахский национальный университет имени аль-Фараби) и средней школы №120, кавалер Ордена «Курмет» (2007), награждена сертификатами Президента РК и акимата г. Алматы за вклад в развитие литературы и культуры (2018, 2019).

Биография

Татьяна Фроловская родилась 31 июля 1943 года в г. Алма-Ате в русской семье служащих. Мать – Ошеева Серафима Васильевна, ведущий специалист Госплана СССР, отец – Фроловский Леонид Иванович, главный бухгалтер, чей дед был польским дворянином. Татьяна Фроловская часто говорила о своей «шляхетской гордости».

Стихи писала с тех пор, как себя помнит. В голове всегда играла музыка. У каждого стихотворения была своя мелодия. Записать мелодию она не умела, но часто напевала самой себе. («Найду ли мужество узнать с приходом дня, что музыка покинула меня?» из цикла «При музыке»). Придумывала и организовывала спектакли с детворой со всего околотка.

В детстве много времени провела в больницах из-за порока сердца. Услышав разговор врачей, что у нее никогда не будет детей, на всю жизнь приобрела оттенок трагичности бытия. Необычность мировоззрения также сформировалась благодаря пропускам школы и предоставленности самой себе, т.к. родителям (в условиях наижесточайшей сталинской дисциплины) приходилось много работать.

Самые теплые воспоминания сохранила о своей бабушке Елизавете Петровне Ошеевой, которая часто приезжала в Алма-Ату из своей деревни Масленый мыс на Каме, была человеком необыкновенным, неординарным, цельным, от земли, с неповторимым, своеобразным говором и словарем, для Татьяны Фроловской она была подобна пушкинской Арине Родионовне. Лето проводила с бабушкой: Николо-Березовка, Масленый мыс, Камбарка, Галаново, Фроловский лес и другие места встречаются в ее стихотворениях.

В 1967 Татьяна Фроловская окончила филологический факультет Казахского Государственного университета им. С. М. Кирова. Участвовала в знаменитых университетских «Поэтических пятницах» со своими стихотворениями. Защитила дипломную работу о творчестве Б. Пастернака с рекомендацией в аспирантуру. Участвовала в семи «Пастернаковских чтениях» и в четырех Международных конференциях.

Работала в издательском отделе университета, которым практически заведовала. Под ее началом и при ее участии появились первые сборники научных публикаций университета, учебные пособия, монографии. На кафедре русской и зарубежной литературы Казахского Государственного университета им. Кирова преподавала древнерусскую литературу.

Поступила в аспирантуру, писала диссертацию о Пастернаке. Руководитель ее добился закрытия пастернаковской темы после известных гонений на поэта и исключения его из членов Союза писателей СССР. Татьяне Фроловской пришлось уйти из университета и писать свою монографию о Б.Л. Пастернаке «в стол».

В 1972 году начала работать преподавателем русского языка и литературы в средней школе №120, которая называлась специальной английской школой, где ее назначили классным руководителем 8 «А» класса. Ей удалось разглядеть в каждом ученике неповторимую личность и уникальность. Крепкая дружба связывала их всю жизнь.

Татьяна Леонидовна была не обыкновенным преподавателем, она относилась к ученикам как к сотворцам, с которыми они вместе открывали достоинства «Слова о полку Игореве», литературы XVIII-XX вв., Серебряного века, русского языка. После выпуска своего 10 «А» в 1976 году полностью посвятила себя своему поэтическому призванию.

За что бы ни бралась Татьяна Фроловская, будь то дипломная работа, книги о Пастернаке и Гумилеве, стихи, поэмы, переводы, строительство дачи, борьба в садоводческом товариществе за водопровод, воспитание детей, участие в четырехлетнем совместном проекте Союза писателей Казахстана и Евразийской группы (ERG) «Страна мастеров» она отдавалась этому со всей страстностью своей души.

Татьяна Фроловская скоропостижно скончалась в Центральной городской клинической больнице №12 г. Алматы от инсульта 7 ноября, 2019 года. Похоронена на Западном (Бурундайском) кладбище рядом с мужем Эдуардом Джилкибаевым.

Творческий путь и семья

Успешные, счастливые и гармоничные творческие союзы, как правило, встречаются редко. Один из супругов либо служит музой, либо полностью занят бытом, чтобы ничто не отвлекало вторую половину от творчества. Семья Татьяны Фроловской и Эдуарда Джилкибаева стала в этом плане исключением.

«… верность раз и навсегда…»

Говоря о семейном союзе Татьяны Леонидовны и ее мужа, можно с нежностью сказать только лишь одно: лебединая верность.

Татьяна Фроловская и Эдуард Джилкибаев сочетались законным браком в 1964 году. Союз поэтессы и писателя состоялся благодаря знакомству на творческом вечере. Эдуард увидел Татьяну на университетской «Поэтической пятнице». От всей души отдаваясь накалу страсти, юная поэтесса читала стихи: «Я – собака, дважды преданная, раз – тебе и раз – тобою…»

Их первенец, дочь Стеша, записанная в паспорте как Анастасия, рассказала, что родители прожили в счастливом семейном союзе более полувека.

«Филемон и Бавкида, Петр и Феврония, гостеприимные хлебосольные «старосоветские» помещики – так называли их близкие и друзья. Отца называли верным паладином прекрасной дамы... Его Бавкида-Феврония верно последовала за мужем через 42 дня после его ухода в мир иной», – вспоминает дочь. Что особенно запомнилось Стеше в отношении родителей к детям, и какие необычные качества они им привили – это общение как с равными. По ее словам, как к ней, так и к брату Никите папа с мамой относились как к взрослым. Многие вопросы родители вместе с детьми решали на семейном совете сообща.

«Мы были в курсе всех издательских дел. Я уже в шестом классе отвечала за семейный бюджет – вела хозяйство из расчета рубль в день. Главное было образование: литература, культура: концерты, театры, поездки в Москву и Ленинград, музеи, выставки и экскурсии. Потом я училась в Ленинграде, а брат в Москве. Духовность – была превыше всего», – подчеркивает Стеша.

Своих детей Татьяна и Эдуард воспитывали без телевизора. В доме смотрели диафильмы, которые привозили из Москвы и тогда еще Ленинграда. Вечерами либо смотрели диафильмы, либо проводили семейные чтения: сначала сказки, потом произведения русской литературы XVIII-XX веков и собственные стихотворения и рассказы. Дети были первыми слушателями их произведений.

Стешу и Никиту водили в ближайший с домом кинотеатр «Искра». Это был их домашний кинотеатр, который располагался во дворе дома. Вместе с родителями дети посещали выставки и театры, ходили на все гастрольные спектакли, а школьные каникулы проводили в Москве и Ленинграде.

С таксой Никой

По мнению Валерия Михайлова, члена Союза писателей Казахстана, поэта, писателя, публициста и близкого друга семьи, писательские семьи крайне редко удаются, но, по счастью, есть исключения из этого правила.

«Может быть, самый лучший на всю литературную Алма-Ату пример – Татьяна Фроловская и Эдуард Джилкибаев. Они прожили вместе долгую согласную жизнь, что называется, на одном дыхании. Наверное, потому что и дышали одним – радостью жизни, культуры, творчества. Они покинули этот мир, почти не разлучаясь, следуя друг за другом. Иначе и не могло быть – до того велика была сродненность их душ», – подчеркивает Валерий Федорович.

«Просторный сад и старые яблони. Особого урожая они не приносили, зато цвели по весне, а осенью радовали глаз редкими крупными плодами, красневшими сквозь листву. В саду было спокойно: кажется, яблони нисколько не тревожились, что их срубят и заменят молодыми плодоносными деревьями. В тени на подстриженной травке разместился деревянный столик, скамейка, плетеные стулья: тут порой принимали гостей, обедали, пили чай. Приветливая такса, заглядывая в глаза и виляя хвостом, угловато путалась в ногах, норовила кого-нибудь лизнуть в руку. Собака, чувствуя настроение хозяев и вполне разделяя его, вдвойне радовалась обществу», – делится Михайлов.

По его словам, многие годы и заботы бывшая времянка на дачном участке вырастала в дом, который Татьяна Леонидовна и Эдуард Галиевич любили как неразрывную часть своей жизни. Они жили здесь все возможное время, словно забыв про городскую квартиру. Недаром даже автобусную остановку поблизости одомашнили, назвав шукшинским согретым словцом – Печки-лавочки.

«Тут было их место, их крепость – на земле и, выше говоря, на Земле. Черновики и рукописи, читанные и перечитанные книги, новинки литературы, излюбленные музыкальные записи и фильмы. Взаимное общение, казалось, было для них бесконечной беседой. Они были интересны друг другу, как вечный и постоянно обновляющийся мир», – отмечает Валерий Михайлов.

Круг бытия, подчеркивает он, сложился сам собой: работа, чтение, дети, внуки...

«Жили Татьяна и Эдуард в стороне от местной богемы – с ее гомоном, винными парами и табачным дымом. Посиделки с приятелями и друзьями предпочитали на чистую голову. Их «градусом» были искренняя любознательность, душевная открытость и всегдашний позитивный настрой. Даже невнимательные люди замечали или же просто ощущали, что Эдуард рыцарски служит Татьяне, словно бы легко храня данный в сердце ей и себе обет и сполна получая желаемое», – вспоминает Михайлов.

«Их отличала верность раз и навсегда с юности выбранным привязанностям. Фроловская – поэт, филолог, исследователь Пастернака, познаватель истории и мироустройства по Гумилеву, переводчик Унгарсыновой. В творчестве она каким-то образом повторила путь своего поэтического кумира, перейдя от захлебывающегося образами молодого косноязычия к зрелой «неслыханной простоте» строгой гармонии. И Борис Пастернак, и Лев Гумилев открывали для Фроловской в течение всей жизни неиссякаемые горизонты исследования, осмысление которых в конце концов претворилось в увлекательные по изложению и глубокие по содержанию книги-монографии. Джилкибаев, по образованию тоже филолог, совмещал журналистику с литературной критикой и художественно-биографической прозой, отдавая должное культурологии, а иногда и музыковедческим этюдам. Для столь широкого жанрового охвата у него имелось несколько псевдонимов: «Константин Кешин» писал лирического духа повести и рассказы, «Тилеш Тегин» отвечал за газетные статьи и заметки. Природным же именем Эдуард Джилкибаев подписывал особо значимые литературоведческие работы», – подчеркивает Валерий Михайлов.

Зимой, вспоминает он, дом супругов осыпал пышный снег, принося с собой редкую тишину. «Какое-то время оснеженная округа, в ее бело-черной графике, дышала первозданной чистотой. Лишь на тонких веточках калины у дома алели не тронутые горько-сладкие гроздья. Сюда постоянно налетала кормиться ягодами стая красногрудых снегирей. Снегирь – осторожная птица, далеко не во всякий сад-огород залетит. Только к добрым людям», – считает друг семьи.

(Ссылка на полный текст очерка В. Михайлова «К ним прилетали снегири»: … )

В квартире и на даче, что стала на долгие годы основным домом, проходили поэтические и литературные вечера. Их посещали Юрий Казаков, Белла Ахмадуллина, Олег Басилашвили, Владислав Стржельчик, Андрей Миронов – поэты, художники, артисты и многие другие творческие люди. С Евгением Пастернаком и его женой Алёной, Наталией Гумилевой, Беллой Ахмадуллиной, Арсением Тарковским, Олегом Басилашвили и многими другими Татьяну и Эдуарда связывала крепкая многолетняя дружба.

Все эти гении русской литературы занимали в жизни Татьяны Леонидовны особенное место. О своем трепетном и уважительном отношении к ним Фроловская много говорила в интервью.

– Гумилев – это была любовь, которая меня окрылила. Я считаю, что до сих пор он не оценен полностью. В свое время я старалась слушать лекции Льва Гумилева везде, где только возможно, – сказала Фроловская в интервью Елене Брусиловской, лауреату премии Союза журналистов Казахстана.

В той беседе Татьяна Леонидовна посетовала на сложные отношения Льва Николаевича с научной общественностью. Разделяла сожаления Брусиловской о том, что с ранних лет судьба испытывала Гумилева на прочность. Трагический уход из жизни отца, одаренного поэта Николая Гумилева, непростые взаимоотношения с матерью, великой Анной Ахматовой. Но главное – 13 лет лагерей. Как говорил впоследствии сам Лев Николаевич, он «отсидел за папу и маму». И все же, несмотря на самые страшные испытания, на все удары судьбы Лев Гумилев не озлобился и не сломался. Он оставался ученым и человеком с большой буквы.

– Лев Николаевич всегда, в любых жизненных условиях был поразительно работоспособен. Достаточно сказать, что три с половиной последних десятилетия его «свободной» жизни, с одной стороны, были наполнены исключительно напряженной умственной деятельностью – сотни и сотни прочитанных книг, поразительные по проницательным суждениям о прошлом и блистательные по мастерству изложения статьи и монографии. А с другой – все это создавалось на фоне беспримерной травли, слава Богу, не лишившей его свободы, но пытавшейся исказить, обокрасть, выставить неучем и самозванцем. И свобода здесь, конечно, понятие условное – ведь за эти годы он не выезжал за рубеж, хотя его и приглашали читать лекции, выступать на конференциях, – отметила Татьяна Фроловская.

По ее словам, всю свою жизнь Гумилев «обнимал мыслью огромные пространства».

– Книги Льва Гумилева стали отчетными записями, словно он сам шагал в когортах Александра Македонского, преследовал немецких рыцарей в белых плащах с черными крестами, корпел писцом над «Сокровенным сказанием». Всем своим существом Лев Николаевич противостоял сталинскому порядку, превратившим родину историка в «сатанинскую страну». Какое счастье, что Гумилеву хватило сил закончить начатое, на все его хватило и «не потому…», а «вопреки…». Он прожил почти гетевский век и оставил миру завещание – руководство к верному земному устройству, – заключила Татьяна Фроловская.

Литература для Татьяны Леонидовны – не только профессия, но и душевная необходимость. Она много писала, занималась литературоведческой работой. Но есть ли сейчас потребность в книгах в современном обществе? Об этом Фроловская беседовала в другом интервью с Еленой Брусиловской.

– В мои юношеские годы такой вопрос невозможно было себе представить. Какие очереди мы выстаивали, чтобы подписаться на собрания сочинений! И читали, много читали! Я, например, прочла в шестом-восьмом классах всю «Библиотеку приключений», трехтомник Пушкина, выучила наизусть роман «Евгений Онегин». Что же касается современной литературы, то, на мой взгляд, никакого виртуального качества у нее быть не может. Здесь без альтернативы: или ты читаешь книги, или остаешься неучем, – подчеркивала Татьяна Леонидовна.

На современном литературном пространстве Фроловская представлена как поэт, эссеист, литературовед и переводчик. Однако ближе всего ей поэзия. Такое устройство души Татьяне Фроловской досталось, с ее слов, по бедности детства.

– В голове, сколько себя помню, играла музыка, серьезная классика, я даже различала инструменты оркестра. Однако никакого инструмента дома не было, и чтобы не забывать это «музыкальное» состояние, я приспособилась составлять рифмованные строчки, что помогало запоминать мелодии, и я распевала их для себя с абсолютным удовольствием. С самого раннего возраста я пересмотрела множество музыкальных фильмов в летнем кинотеатре «Алатау» в парке и порой засыпала в полном блаженстве, лежа на руках мамы. Это были лучшие минуты детства. Так что я считаю себя поэтом. И переводы – тоже поэзия, но здесь важно встретиться с хорошим иноязычным автором, – вспоминала Фроловская.

После Пушкина ее поэтическая любовь – Борис Пастернак. Татьяна Леонидовна считала его очень сложным автором стихов. Она начала заниматься его творчеством еще в студенческие годы. Когда впервые пришла в дом его сына, Евгения Борисовича, призналась, что пишет стихи, на что ей ответили: «Этого и говорить не надо – по лицу видно».

– Пастернак – это школа русской поэтической метафоры. До него такого в русской литературе не было. У Пастернака все пропитано метафорой, он оживляет каждый предмет, придавая ему свойства живого существа, – отмечала Фроловская.

Журналист газеты «Караван» Марина Хегай рассказывала, что Татьяна Фроловская представила русскоязычному читателю поэтессу Фаризу Унгарсынову, перевела все произведения Махамбета и издала более 20 книг.

С видной казахстанской поэтессой и переводчицей Марина встретилась в ее загородном доме, где Татьяна укрылась от мирской суеты. Здесь у нее, в раю земном, жили птички, собачки и кошечки.

«У нас кормится сорок синиц, они за зиму съедают три мешка семечек и килограммов двадцать сала», – делилась писательница.

Татьяна Леонидовна говорила, что работает, подобно дояркам: встает в полчетвертого – и за перо. Кто-то строит дома, кто-то водит самолеты, а она посвятила свою жизнь Борису Пастернаку и считала это везением. Отвлекаясь от Пастернака, она приводила в порядок материалы про Гумилева.

«Когда дочь поступила в Ленинградский университет, мы повадились ездить к ней, и я слушала там лекции Льва Николаевича. Он преподавал на географическом факультете, и тогда я поняла значительность его открытий, приближение истории к естественным дисциплинам», – рассказывала Татьяна Леонидовна.

Фроловская много лет посвятила переводам казахских поэтов: великого Махамбета и Фаризы Унгарсыновой.

Своей самой большой наградой за переводы Фроловская считает не похвалу критиков или коллег. Она вспоминала, как на вечере Фаризы Унгарсыновой в Астане театральный режиссер Юрий Ханинга-Бекназари и его жена Лейла исполняли диалог влюбленных в ее переводе.

– Фариза представила меня артистам. Юрий спрашивает: «Так это вы?! Я Вашу книгу переводов читаю, не расстаюсь с ней и думаю, это же Пастернак перевел!» А я понимаю, что он – человек начитанный, обнаружил синтаксис Пастернака. Но пастернаковская метафора воспитала Вознесенского, Ахмадуллину, Бродского и многих других замечательных и не похожих друг на друга поэтов. Так что, когда кто-нибудь неодобрительно говорит про мои переводы, я знаю, что Юрий Ханинга думает другое. Вот такая награда, – поделилась Татьяна Леонидовна.

Творчеством Махамбета Фроловская занималась почти три десятка лет и перевела за это время все стихотворения великого поэта. Это была каторжная работа, говорила она.

«За 25 лет до двухсотлетия со дня рождения Махамбета, когда переводы, наконец, увидели свет, многие стихотворения были переведены в пяти-семи вариантах. «Лукавый мир» переписывала более десяти раз», – уточнила она.

Фариза Унгарсынова – лауреат Государственной премии – писала о любви и дружбе, об истории своего народа. Основные темы ее стихотворений и поэм – высокая гражданственность, интернационализм и защита нравственных ценностей. В творчестве Унгарсыновой соединились многовековая национальная культурная традиция и современные поэтические открытия. Ее стихи экспрессивны, эмоциональны и живописны. Ее лирический герой многогранен и артистичен. Читатель услышит многие голоса, противостоящие или согласные друг с другом, но традиция поэтических состязаний, импровизаций, схваток на различных поприщах – ключ к разгадке её магически завораживающих строк.

– То, что Махамбет был ее альтер-эго, – несомненно. Она рассказывала, что бабушка читала ей стихи Махамбета вместо колыбельных песен, и говорила: «Душа Махамбета здесь, где он родился, и она бессмертна, потому что живёт в душах живых людей».

Махамбет Утемисов был придворным поэтом при ставке Жангир-Керей-хана и одним из видных представителей казахской поэзии первой половины XIX века. Его бессмертная душа вселилась во многие стихотворения Фаризы Унгарсыновой. Но полное воплощение любовь к предшественнику получила в поэме «Алмазный клинок. Три встречи с Махамбетом».

– К двухсотлетию Махамбета мы готовили полный перевод его стихотворений, отобранных и исследованных Академией наук. Фариза была руководителем проекта. Втайне, за 25 лет до этого события, мы начали работу. За эти годы Махамбета неоднократно объявляли националистом чиновники от литературы, выводили из общего фонда библиотек в недоступные спецхранилища – спасибо, не сожгли на костре те немногие книги, что уже имелись. Но к 2003 году произошел бум, шквал переводов. Первая ошибка многих и многих переводчиков – повторить на русском языке ритмику Махамбета. Наиболее приближенным к тоническим стихам Махамбета они сочли хорей, двустопный и трехстопный, да еще в двустишьях. Но хорей в русской поэзии – это преимущественно частушка – род литературы, совсем отдельно стоящий от магистральных путей классической поэзии. Переводчики и издатели сочли главным достоинством поэта – ритм, имитирующий скачку. К слову, у арабов 26 размеров, имитирующих всевозможные виды скачек – но не они главные в содержании. Какое счастье, что Фаризе было это внятно, – подчеркивала Татьяна Фроловская.

В 2003 году Международный клуб Абая в Астане к 200-летию Махамбета издал на русском языке его книгу «Бренный мир» (художественный перевод – Татьяна Фроловская, подстрочный перевод, составление и примечания – Ерден Хасенов). Воплотила в жизнь этот замечательный проект народный поэт республики, лауреат Государственной премии РК Фариза Унгарсынова. Фариза, одна из первых в казахской поэзии обратившаяся к личности и творчеству Махамбета, посвятившая ему свою исповедальную поэму «Алмазный клинок. Три встречи с Махамбетом». Поэму эту перевела, как и одноименную книгу, вышедшую в издательстве «Художественная литература» в Москве, Татьяна Фроловская.

К совместной мечте – четвертой встрече с Махамбетом – осуществлению нового полного перевода его стихов на русский язык они вместе шли долгие годы.

«Чем же привлекают переводы Татьяны Фроловской? – пишет Фариза Унгарсынова. – На мой взгляд, резко выраженной поэтической индивидуальностью, соединением своего внутреннего мира с тем, что есть в стихах Махамбета, неприглаженным языком, оригинальным синтаксисом. Думаю, Татьяне Фроловской в смелом, любовном, бесспорно талантливом и бережном прикосновении к произведениям Махамбета, удалось многое».

Высокую оценку этим переводам дает и Ерден Хасенов, автор глубоких и высокопрофессиональных примечаний и комментариев к стихам Махамбета. Он писал, что они вместе «решали проблему вызволения поэта из лабиринтов шаблонных и трафаретных представлений». Полными энергии и страсти стихами передает эта книга несгибаемый мятежный дух Махамбета.

В этих переводах есть главное – погружение в стихию поэта, совпадение с его внутренним миром. Общий мятежный дух ведет их по жизнь. Ведь и в своих стихах, и в жизни Татьяна Фроловская – воительница. Иногда Татьяне Леонидовне задавали вопрос: «Вам как переводчику известна некая истина?»

– Что скажу на это? Истины, конечно, никто не знает. Тем более, если находишься внутри процесса, воображать себя знающим ответы на все вопросы вообще неуместно. Я даже не могу утверждать, что досконально узнала Фаризу почти за сорок лет знакомства и работы. Она была непредсказуема, а к народу – я тоже народ – выходила, как богиня из волн морских, в совершенном виде. Тайны создания стихов Фаризы, героя ее единственной любви я не знаю, но «кухня» работы над переводами мне известна досконально, – говорила Фроловская.

Пастернаковские чтения

По ее словам, надо часто возвращаться к ранним стихотворениям Фаризы. Доброжелатели журили ее, совсем ещё юную девочку, за обнаженность чувств и неподобающую, «нескромную» для казахской женщины откровенность. Татьяна Леонидовна подчеркивала: притворство было выше понимания Фаризы.

– Строгая правда во всем – в пейзажах, любви и ненависти. С первыми своими стихотворениями она стала исключением. О ее высокой лирике говорили все, а признание в виде награды за этот подвиг пришло не скоро. Конечно, выходили книги, были литературные премии, звание Народного поэта. В 2010 году Московская областная организация Союза писателей России и редакционно-издательский Совет газеты «Московия литературная» наградили Фаризу Золотой есенинской медалью. Как это заслуженно! Она была начитанной. Есенин, Ахматова, Цветаева, Ахмадуллина… Блок был в доме Фаризы настольной книгой. Такой лирики, освященной Богом-Блоком, до Фаризы в казахской литературе не было. Она перевела Александра Блока на казахский язык, осмыслила со всей христианской символикой и преобразила для нового лингвистического инструментария. Вот тут была точка совпадения с трудами Мукагали Макатаева – переводу «Божественной комедии Данте» предшествовало чтение «Нового завета». Фариза редактировала детско-юношеские издания, работала в Парламенте РК. Любую свою ипостась она несла с достоинством, – подчеркивала Фроловская.

Татьяна Леонидовна никогда не слышала от Фаризы в свой адрес каких-то похвал. Она не нуждалась в них, у них, как у родных, были нормальные деловые отношения. Любовь Шашкова, поэт, переводчик, критик, член Союза писателей СССР, считала, что очень немногим в действительности удается преодолеть провинциализм мышления, интеллектуальных, культурных и духовных запросов и осуществлений. По ее мнению, поэт, переводчик, литературовед Татьяна Леонидовна Фроловская из их числа.

– В вопросах теории стихосложения Фроловская была непревзойденным профессионалом. Поражал и круг поэтических интересов и пристрастий автора «Семейного предания», где философские стихи сменяются притчевыми, фольклорными, где многослойность смыслов, яркость языка и оригинальность стилистики, когда «закодировано все, зашифровано», в расчете на подготовленного, посвященного читателя, спешит на помощь абсолютная прозрачность и ясность стиха. А версификаторские возможности автора кажутся безграничными. И все-таки главным нервом поэзии Татьяны Фроловской остаётся постижение природы творчества – к чему бы она ни обращалась – к русской, западноевропейской или казахской истории и фольклору, музыке, живописи, к переводам из Китса или Махамбета, к собственным родовым корням, к природе, – для нее важнее всего процесс сотворения – всего из всего, – подчеркивает Любовь Шашкова. «Её природное чувство генетическое, не дающее ей оторваться от земли, полнящее её новые стихи, позволяющее ей «страсти по Живаго и доктору Фаустусу» вполне совмещать с живой жизнью, и с усмешкой сказать: «Вот какие я страсти веду в поводу За верёвочку, полную чистых рубах!» И потому страсти многие, которыми полнится её творческий дух, которыми живет её человеческая душа, не из тех, что отягощают, мельчат жизнь, а из тех, что полнят её высоким смыслом. И дух ее по-прежнему летает, где хочет».

Награды

Диплом и премия мэрии Москвы за лучшее издание стран СНГ «Памятный календарь. 200 лет со дня рождения А.С. Пушкина» (1999)

Указом Президента РК Н. А. Назарбаевым от 5 декабря 2017 года награждена орденом «Курмет» за заслуги в развитии науки, культуры, образования и активную общественную деятельность (2017)

Указом Президента РК награждена сертификатом за вклад в развитие литературы и культуры (2018)

Акиматом г. Алматы награждена сертификатом за вклад в развитие литературы и культуры (2019)

Общественная деятельность

С конца шестидесятых неофициально, а с 1975 г. – официально, Т.Л. Фроловская была литературным секретарем Максима Дмитриевича Зверева, известного зоолога, Народного писателя Казахской ССР, лауреата Государственной премии Казахстана (дважды), кавалера четырёх орденов, члена бюро Совета старейшин и член Правления Союза писателей Казахстана. Татьяна Фроловская cоставляла и готовила издание природоведческого альманаха «Лик земли», издававшегося на общественных началах, осуществляла литературную обработку сухих ученых текстов, непригодных для популярных изданий, писала комментарии к собранию сочинений М. Зверева.

Будучи председателем садоводческого товарищества, «Мичуринец», Татьяна Фроловская боролась за возвращение дачных участков их владельцам, отстаивала справедливость в судах. Взяла на себя инициативу организовать проведение питьевой воды, которой здесь не было пятьдесят лет и вела многолетнюю битву за водопровод в дачном массиве, за что ей благодарны многие люди.

Писательница, поэт и переводчик участвовала в проекте Агитпоезд ЦК ВЛКСМ «Ленинский комсомол», объездила Россию и весь Казахстан с лекциями о литературе, культуре, истории. Вела семинары в Союзе писателей Казахстана, начиная с первого совещания молодых писателей в Алма-Ате в 1975-1976 году, была членом жюри многих литературных конкурсов и фестивалей. Принимала деятельное участие в четырехлетнем совместном проекте Союза писателей Казахстана и Евразийской группы (ERG) «Страна мастеров», была членом жюри, составителем поэтических сборников работников предприятий ERG, давала поэтические мастер-классы на предприятиях в Хромтау, Рудном, Павлодаре, Аксу.

Библиография

Сборники стихов

Первый сборник стихов «Дни календаря» вышел в 1977 в издательстве «Жалын». За ним последовали книги «Зимнее воскресение», издательство «Жазушы» 1982, «Корзина земляники», издательство «Жазушы» 1987, «Семейное предание», издательство «Жазушы» 1991 и избранное «Серафический восторг», издательство «Мектеп» 2022.

Переводы

Переводы из Джона Китса печатались в разных поэтических сборниках и журнале «Простор». С 1975 года работала над переводами Фаризы Унгарсыновой. В Алма-Ате, Москве, Ленинграде в её переводах вышло 10 книг, включая «Полдневный жар» (Алма-Ата: Жазушы, 1980; предисловие Сергея Баруздина), «Алмазный клинок» (Москва: Художественная литература, 1985), «Ожидание солнца» (Москва: Молодая гвардия, 1985), «Гончая птица» (Алма-Ата: Жалын, 1988). Замысел 1977 года – перевести весь корпус стихотворений Махамбета – осуществился в 2003 году – все 93 стихотворения Махамбета вышли в свет к 200-летию поэта в её художественном переводе – «Бренный мир» (Алматы, Международный клуб Абая, 2003). Руководителем проекта была Фариза Унгарсынова, написавшая предисловие к этой книге. В том же 2003 году в издательстве «Русская книга» (Москва) вышел сборник «Аргамак настигнут стрелой», собравшая переводы разных лет из Махамбета, куда вошли и её переводы. Переводы из Абдильды Тажибаева, Питера Оресика, Джилин Тиндалл выходили в разных сборниках.

Монографии и календари

Книга «Русская трагедия масок» о творчестве Б.Л. Пастернака, выпущенная Московским издательским домом в 2000 году выдержала 4 издания. «Евразийский Лев» о жизни и научной работе Л. Н. Гумилева выдержало четыре издания. К двухсотлетию со дня рождения А.С. Пушкина в 1999 году Издательский дом «Жибек-жолы» выпустил составленный Татьяной Фроловской памятный календарь, награждённый мэрией Москвы как лучшее издание стран СНГ. К 100-летию со дня рождения Л.Н. Гумилёва в 2012 году Евразийский университет им. Л.Н. Гумилёва издал памятный календарь «Так говорил Гумилёв» и переиздал книгу «Евразийский Лев». «Житие Льва и Бориса» о жизни и творчестве Б.Л. Пастернака и Л.Н. Гумилева было опубликовано ТОО «Ан Арыс» в 2015 году.

Сказки

Автор «Восточно-Западных сказок», Татьяна Фроловская не только записала более сотни сюжетов на полуострове Мангылшак, но представила литературные версии казахских, а также ирано-турано-славянских мотивов, неизвестных в письменной литературе. Главная задача «Сказок» – поддержать художественным словом идею интеграции, уважения к разным народам, культурам, неповторимому жизнеустройству. «Сказки» приобщают молодое поколение к постижению и осмыслению современного мира с его неповторимыми этническими особенностями, помогают осознать себя духовными наследниками прошлого и продолжателями великих традиций. Эти произведения предназначены не только для детей, но и для взрослых, потому что их содержание перекликается с мифами, а философия глубинных мест Евразии помогает любому человеку, где бы он ни жил, самоопределиться основательно и на всю жизнь. Самое ценное в простонародной мудрости – душевное здоровье, положительная программа. Это и найдет читатель в небольшом собрании «Восточно-Западных сказок». «Казахстанская правда» провела конкурс (1995) «Преданья старины глубокой», на котором два произведения из «сказочного» цикла Т. Фроловской – «Золотой колодец» и «Медник и красавица» – получили первую премию. Эти и другие сказки перепечатали в журналах «Нива» и «Простор», в альманахе «Литературная Алма-Ата». По мнению Фроловской, полуостров Мангышлак – место знаменательное. Вокруг Каспия мигрировали огромные массы бесчисленных народов. Сегодня, когда в регионе много людей занято разработкой нефтяных месторождений, немало внимания привлечено к культуре прошлых веков. Ее крупицы, сохранившиеся до наших дней, ценят не только старожилы-долгожители, но и молодежь. Полуостров Мангышлак известен с древнейших времен. Здесь можно найти наскальные рисунки раннего и позднего средневековья, встретить образцы пустынной архитектуры, памятники раннемусульманского периода. Не всё дошло до наших дней, но уцелели фрагменты, которые сейчас охраняются государством. Однако не стоит забывать, что степняки сберегли изумительное словесное искусство, своеобразный фольклор, покоряющий своей красотой наших современников. Многие фольклорные сюжеты Прикаспия, переходящие и сегодня из уст в уста, давным-давно обработаны и опубликованы в книгах профессиональных писателей. Словесное искусство казахского народа, своеобразный фольклор, дошедший до наших дней, – явление совершенно удивительное. Народ отбирал из богатейшего наследия самое ценное, самое целесообразное для жизни. И «Восточно-западные сказки» Т. Фроловской – этому подтверждение.

О ЧЕМ РАССКАЗЫВАЮТ «ВОСТОЧНО-ЗАПАДНЫЕ СКАЗКИ»:

Золотой колодец. Добыть воду в пустыне – значит дать жизнь людям и животным. Великий акын сказал, что воды будет вдоволь, когда останется на небе одна звезда. Люди рыли животворный колодец, а звезды падали и падали с неба…

Ерлан. Вытоптанный табунами перекрёсток дорог назывался голодной развилкой. Жестокие сражения решали, кто пройдёт со своими стадами первым. Племя воинов дало обещание погонщикам найти того, кто вытаптывает пастбища и нарушает закон кочевников. Ерлан – разведчик из племени воинов – поймал виновника в час полнолуния, но сам исчез...

Медник и красавица. Мастер медного литья нашёл на горе девушку, которая пришла в его дом хозяйкой и родила ему двух сыновей. Он был так счастлив с нею, что не успел расспросить про её род-племя, про отца с матерью. Умирая при родах, молодая мать, наказала одного сына отдать её отцу. Как исполнилось завещание красавицы, и кто она была, узнаем в конце.

Старая княгиня. На северное княжество напали разбойники, украли молодую жену князя и продали пленницу на далёком южном базаре в рабство. Невольница родила сына, но коварная прислужница падишаха украла ребенка и отдала его богатой жене властителя, у которой не было сыновей. Старая княгиня, не жалея себя, скитаясь по чужим странам, исправит людскую несправедливость…

Конь-шаман. Искусный целитель служил людям 300 лет. Он спасал народ от болезней, от стихийных бедствий. Когда он устал жить, сердце его оживила девушка. За любовь к шаману отец прогнал её. После рождения сына, шаман решил жить ещё 300 лет. Но Вечное Синее поставило его перед выбором: «Или ты, или он…»

Ссылки

Елена Брусиловская, «Уроки последнего евразийца»: https://mysl.kazgazeta.kz/news/15224

Елена Брусиловская, «Музыка души Татьяны Фроловской»: https://www.kazpravda.kz/articles/view/muzika-dushi-tatyani-frolovskoi

Марина Хегай, «Летописец евразийцев»: https://www.caravan.kz/gazeta/letopisec-evrazijjcev-48844/

Любовь Шашкова, «Страсть к постижению тайны»: http://zhurnal-prostor.kz/assets/files/2019/2019-12/12-2019-09.pdf

о Фаризе Унгарсыновой: http://www.tarih-begalinka.kz/ru/history/independent/figures/ongarsynova/

https://kazpravda.kz/n/fariza-ongarsynova-ya-zhizn-dolzhna-stihom-izmerit/

Ссылки

• https://mysl.kazgazeta.kz/news/15224
• https://www.kazpravda.kz/articles/view/muzika-dushi-tatyani-frolovskoi
• https://www.caravan.kz/gazeta/letopisec-evrazijjcev-48844/
• http://zhurnal-prostor.kz/assets/files/2019/2019-12/12-2019-09.pdf
• http://www.tarih-begalinka.kz/ru/history/independent/figures/ongarsynova/
• https://kazpravda.kz/n/fariza-ongarsynova-ya-zhizn-dolzhna-stihom-izmerit/