Анатолий Георгиевич Латышев

Материал из Циклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
← другие однофамильцы Латышев

Анатолий Георгиевич Латышев

Anatoly Georgievich Latyshev.jpg
Дата рождения
1934
Место рождения
Сталинская область, УССР, СССР


Гражданство
Союз Советских Социалистических Республик СССР → Российская Федерация Россия



Научная сфера
история
Место работы
Высшая партийная школа при ЦК КПСС
Московская высшая партийная школа
Учёная степень
кандидат исторических наук
Учёное звание
доцент
Альма-матер
Днепропетровский металлургический институт
Высшая партийная школа при ЦК КПСС





Анатолий Георгиевич Латышев (род. 1934, Сталинская область, УССР) — советский и российский историк, публицист и политик. Кандидат исторических наук (1968), доцент. Заведующий кафедрой международного коммунистического движения/международного рабочего и национально-освободительного движения/внешней политики СССР/международных отношений Высшей партийной школы при ЦК КПСС.

Биография[править]

Родился в 1934 году в небольшом посёлке в Сталинской области. Отец до выхода на пенсию работал служащим в строительных организациях, хотя и не имел специального образования. Оба родителя были беспартийными[1].

С медалью окончил среднюю школу в Запорожье[1].

В 1956 году окончил Днепропетровский металлургический институт по специальности «инженер-механик». Во время учёбы был на факультете членом бюро и комитета ВЛКСМ. Занял второе место на Всесоюзном конкурсе студенческих работ за работу «Сравнительная кинематика пространственных четырёхзвенников»[2][3].

После окончания высшего учебного заведения несколько лет работал инженером-конструктором, инженером-исследователем и младшим научным сотрудником в научно-исследовательском институте[4].

В начале 1960 года был избран вторым секретарём Днепропетровского городского комитета ВЛКСМ. Затем был первым секретарём Днепропетровского городского комитета и вторым секретарём Днепропетровского областного комитета ВЛКСМ[4].

Окончил Высшую партийную школу при ЦК КПСС[3][5].

В течение двадцати пяти лет преподавал и заведовал кафедрой международного коммунистического движения/международного рабочего и национально-освободительного движения/внешней политики СССР/международных отношений Высшей партийной школы при ЦК КПСС, а затем в Московской высшей партийной школе[3][6].

В течение пятнадцати лет был членом Учёного совета Центрального музея В. И. Ленина[3][7].

В 1968 году Академии общественных наук при ЦК КПСС защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата исторических наук по теме «Рабочее движение Швейцарии после Второй мировой войны (1945–1965 гг.)»[3][8].

И в дальнейшем занимался изучением связей В. И. Ленина с зарубежными революционерами, особенно из числа молодёжи, из Болгарии, Венгрии, Германии, Норвегии, Чехословакии, Швейцарии, Швеции[6]. Однако, начиная с конца 1970-х, переключился на изучение зарубежных деятелей международного революционного движения, среди которых Р. П. Аврамов, Б. С. Стомоняков, Ф. Платтен, О. Унгер, Б. Кун, Ф. Мизиано[9]. В конце 1980-х годов опубликовал статьи, посвящённые репрессиям в отношении основателей Коммунистической партии Финляндии, польских и югославских коммунистов, Н. И. Бухарина, Катынской трагедии, секретным протоколам к Договору о ненападении между Германией и Советским Союзом[10]. Автор сценариев документальных фильмов «Ленин. Семь лет в Швейцарии» (1980, совместно с Б. Н. Рычковым), «София, русский бульвар» (1981, совместно с Л. М. Кристи), «Бела Кун» (1986) и «Навечно в сердцах людей» (1987)[3].

Был членом КПСС. Весной 1989 года являлся доверенным лицом Н. И. Травкина. Весной 1990 года был кандидатом в депутаты Верховного Совета РСФСР от общественно-политического движения «Демократическая Россия». В июле 1991 года вступил в Демократическую партию России[3][11]. С сентября 1991 года работал политическим обозревателем «Демократической газеты»[1]. Печатался в газетах «Каретный ряд», «Куранты», «Комсомольская правда», «Литературная газета, Московские новости, «Новое время», «Российской газете», «Российское время», «Союз» и «Утро России»[3].

В конце сентября 1991 года в качестве эксперта участвовал в работе временной депутатской комиссии Верховного Совета РСФСР для парламентского расследования причин и обстоятельств государственного переворота в СССР и в течение полутора месяцев, с сентября по ноябрь, работал с документами из фонда В. И. Ленина (2-й фонд) в Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ЦПА ИМЛ)[12][13][14][15].

После работы в архиве с фондом В. И. Ленина А. Г. Латышев начинает на протяжении нескольких лет в различных газетах и журналах публиковать многочисленные статьи, которые в отличии от его советских публикаций уже имели явную антиленинскую направленности (стоит заметить, что только лишь касательно вопроса участия В. И. Ленина в расстреле Николая II и его семьи, А. Г. Латышев отстаивал точку зрения о его непричастности к этому расстрелу). Особенно активно печатала А. Г. Латышева издание Верховного Совета Российской Федерации «Российская газета», которое благодаря своему тиражу в 1 000 000 экз. способствовала широкой популяризации его статей.[16]

В 1991–1995 годы выпустил более статей 70 статей в газетах и журналах, где опубликовал более 100 ранее секретных документов, включая никогда не издававшиеся работы В. И. Ленина и его же тексты без купюр[15][17][18]. В 1996 году на их основе издал книгу «Рассекреченный Ленин», а также её сокращённое издание — «Ленин: первоисточники»[19].

В 1994 году выступил в качестве рецензента двухтомного сочинения Д. А. Волкогонова о В. И. Ленине — «Ленин: политический портрет»[7][20][21].

Оценки[править]

В 1995 году кандидат исторических наук Ж. А. Трофимов в книге «Волкогоновский Ленин: (Критический анализ книги Д. Волкогонова „Ленин“)», рассматривая вопрос о личных отношениях В. И. Ленина и И. Ф. Арманд, отмечал следующее: «Ну а новоявленный враг вождя Волкогонов с удовольствием смакует эту сплетню, тщится выискать „клубничку“ за строками переписки между Владимиром Ильичом и Инессой Фёдоровной и словно сожалеет, что самому не довелось что-то подглядеть в замочную скважину… Впрочем, после появления в мартовской книжке „Свободной мысли“ (б. журнал „Коммунист“) за 1992 год большого письма И. Арманд к Ленину (относящегося к 1913 году), из которого стало видно, что начиная с 1910 года она была влюблена во Владимира Ильича, Волкогонов полюбил заглядывать в публикации кандидата исторических наук А. Латышева, оперативно сочинившего статьи на тему „Возлюбленная Ленина“, напечатанные в „Демократической газете“ (1992, 4 апреля), „Досье“ (1992, август) и „Российской газете“» (1993, 9 декабря; 1994, 18 и 20 января). Латышев — опытный историк, в своё время состоявший членом научного совета Центрального музея имени В. И. Ленина. Но после августовского «путча» 1991 года он превратился в «демократа», сочинителя небылиц про «аморального» Ленина. И тем не менее, несмотря на все ухищрения, ему так и не удалось доказать, что И. Арманд была любимой женщиной Владимира Ильича. Сознавая это, он уныло констатировал: «Не найдены письма Ленина к Арманд периода их близких отношений, которые по-видимому имели место короткое время осенью 1913 года. Очевидно, эти письма безвозвратно потеряны». Дмитрий Антонович не только широко использует статьи А. Латышева в книге «Ленин», но и переписывает из них абзацы, причём ни разу не ссылаясь на автора (фамилии Латышева нет даже в «Указателе имён»), то есть совершает плагиат. Латышев же, как ни странно, безропотно согласился на этот интеллектуальный грабёж и удовлетворился тем, что генерал поставил в своей книге его фамилию как рецензента. Но обязанности такового, если он выполнял, то весьма странно. В результате анализа документов Латышев пришёл к выводу, что близкие отношения между Владимиром Ильичом и Инессой Фёдоровной «по-видимому имели место короткое время осенью 1913 года» (не разделяя мнение Латышева, подразумевающего под «близкими отношениями» нечто большее, чем тёплые дружеские отношения между единомышленниками и товарищами по партии, я вместе с тем согласен с тем, что они имели место «короткое время осенью 1913 года»)"[22].

В 1996 году в рецензии в журнале «Вопросы истории» на «Рассекреченный Ленин» кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории факультета архивного дела Историко-архивного института РГГУ А. С. Гроссман отметив, что «ценность книги А. Г. Латышева, который не первый год изучает жизнь и деятельность Ленина, прежде всего в ее документальности», подчеркнул, что «тем не менее — налицо четко выраженная позиция автора, которая как раз и базируется на подлинных ленинских документах», поскольку в 1991 году «Латышев получил доступ к ленинскому фонду в ЦПА ИМЛ», изучив который «он убедился, что многие документы никогда не публиковались в нашей стране, или же печатались с купюрами, изъятиями, сокращениями, то есть фактически фальсифицировались». Рецензент указывает, что «автор сличил публикации в разных собраниях сочинений Ленина, а также в Ленинских сборниках, Биографической хронике Ленина, рассекреченном ленинском фонде в ЦПА ИМЛ и ряде других источников и установил, что именно было изъято публикаторами или вообще не издавалось» и «приводимые автором документы не имеют ничего общего с хрестоматийным образом Ленина», перед читателем предстающего как «холодный, жестокий политик, способный послать на смерть десятки тысяч людей, в первую очередь тех, которые отказывались проводить в жизнь политику партии и осуждали большевистский террор». Гроссман считает справедливым суждение Латышева, что «одно из самых позорных деяний большевиков — высылка из страны осенью 1922 г. выдающихся российских философов, литераторов и других представителей интеллигенции», поскольку в предыдущие годы «историки объявляли инициаторами этих репрессий Г. Е. Зиновьева и Л. Д. Троцкого». Рецензент в связи с эти обращает внимание на то, что «документы свидетельствуют, что подлинным инициатором этой позорной акции был именно Ленин, который к маю 1922 г. разработал подробный план изгнания из страны „контрреволюционной“ интеллигенции». Кроме того, Гроссман считает, что «ещё одной мрачной страницей в деятельности Ленина как главы советского правительства являлась созданная по его указанию система „заложничества“», подчеркнув, что «особенно активно эта практика стала проводиться в жизнь с лета 1918 г. — после убийства 30 августа М. Урицкого и покушения в этот же день на Ленина» и что, в связи с этим, Латышев в своей книге «приводит впервые публикуемый документ из Центрального архива КГБ СССР — протокол межрайонного совещания органов ВЧК от 31 августа 1918 г. „по вопросу о проведении террора в связи с покушением на тов. Ленина“». Рецензент полагает, что «яркие документальные свидетельства приводит автор и о политике Ленина и советского правительства по отношению к крестьянству», отмечая, что "официально политика «военного коммунизма» по отношению к сельским труженикам была изложена в написанных Лениным 8 мая 1918 г. «Основных положениях декрета о продовольственной диктатуре», где в частности подчеркивалась необходимость для спасения от голода «вести и провести беспощадную и террористическую борьбу и войну против крестьянской и иной буржуазии, удерживающей „у себя излишки хлеба“ и где владельцы, „имеющие излишки хлеба и не вывозящие их на станции и в места сбора и ссыпки“ объявлялись „врагами народа“, подлежащими тюремному заключению на срок не ниже 10 лет, конфискации всего имущества и изгнанию из общины». Гроссман пишет, что «новые документы приводит автор и по проблеме „Ленин, большевики и немецкое золото“» и что «на основании обнаруженных ранее засекреченных документов, автор приходит к выводу: налицо стопроцентное доказательство „получения большевиками во главе с Лениным немецких денег“». При этом рецензент говорит "о датированном 16 ноября 1917 г. документе Наркоминдела с грифом «„совершенно секретно“» на имя Ленина, в котором сообщалось об изъятии в архиве министерства юстиции из дела об «измене» Ленина, Зиновьева, Козловского, Коллонтай и др. приказа германского имперского банка № 7433 от 2 марта 1917 г. с разрешением платить деньги Ленину, Зиновьеву, Каменеву, Троцкому, Суменсон, Козловскому и др. за пропаганду мира в России, а также передаче посланцу из Берлина Мюллеру книг банка Ниа в Стокгольме, содержавших счета Ленина, Троцкого, Зиновьева и др., открытые по приказу германского имперского банка за № 2754", попутно отмечая, что Латышев «также подробно рассматривает роль одного из деятелей швейцарской социал-демократии Карла Моора». Гроссман указывает, что автором книги рассмотрена "проблема антирелигиозной политики и пропаганды советского правительства, приводятся ленинские оценки религии («самая опасная мерзость, самая гнусная „зараза“» — с. 146), а также факты и документы, подтверждающие стремление Ленина уничтожить Русскую православную церковь", поскольку «жертвами большевистского террора в 1917—1922 гг. пали свыше 8 тыс. православных священнослужителей». Кроме того, рецензент обращает внимание на то, что Латышев рассматривает «на основании ранее не известных документов и такие проблемы, как милитаризация экономики страны, репрессии в армии, продолжавшийся и в условиях нэпа террор (гл. 6), отношение Ленина к соратникам по партии (гл. 14, 16)». При этом указывает, что «особое место в книге занимает глава 16, посвящённая одной из самых запретных в биографии Ленина тем — его любви к Инессе Арманд». Далее, Гроссман отмечает, что «имеются в содержательной и документированной книге А. Г. Латышева и дискуссионные проблемы», относя к их числу «Ленин и расстрел царской семьи», указывая, что автор назвал соответствующую главу «Ленин не давал санкции на расстрел царской семьи», в которой «в подтверждение ссылается на то, что до сих пор не обнаружены „убедительные прямые доказательства“ того, что Ленин был инициатором этой кровавой акции, а приводимых „косвенных доказательств явно недостаточно“». При этом «автор затем рассматривает эти косвенные доказательства, приводит версии, говорящие о прямой и несомненной вине Ленина», в частности ссылаясь на воспоминание Н. К. Крупская, писавшей: «Чехословаки стали подходить к Екатеринбургу, где сидел в заключении Николай II. 16 июля он и его семья были нами расстреляны, чехословакам не удалось спасти его…». Гроссман обращает внимание на то, что у Латышева «в книге приводятся многочисленные высказывания Ленина о „преступной семейке“ во главе с Николаем II, о необходимости уничтожения царя и всех представителей Дома Романовых (как известно, большевики в период с 12 июня 1918 г. по январь 1919 г. уничтожили по меньшей мере 16 членов Дома Романовых)», хотя и подчёркивает, что «автор настаивает на том, что Ленин не давал санкции на расстрел царской семьи, приводя в подтверждение следующее соображение: Ленин-де „не хотел раздражать Вильгельма II, близкого родственника царской династии, ставшего объективно после заключения Брестского мира союзником большевиков“» добавляя, что Латышев «здесь же пишет, что „вождь вполне мог тайно организовать это убийство так, чтобы ответственность легла на уральских большевиков“». При этом, Гроссман добавляет, что «Д. А. Волкогонов писал: „Как удалось установить по ряду косвенных доказательств, распоряжения Лениным и Свердловым были отданы устно“», в то время как, отмечает рецензент, «почти одновременно с убийством царской семьи — в Алапаевске, Перми и в Петропавловской крепости были убиты и другие члены Дома Романовых, в том числе все четыре великих князя». По мнению Гроссмана и «сам Латышев принимает как версию факт расстрела великих князей по инициативе Ленина: „Имеется правдоподобная версия, что именно Ленин поторопил чекистов вынести смертный приговор всем четырём бывшим великим князьям…“», попутно замечая, что Волкогонов пишет: «Даже если расстрел [царской семьи] был оформлен» решением Екатеринбургского Совета, почти невозможно предположить, что эта акция могла быть осуществлена без санкции ЦК большевиков и лично Ленина" и подытоживая, что «видимо, лишь в будущем историкам удастся поставить последнюю точку в деле раскрытия непосредственной вины Ленина и других большевистских руководителей за расстрел царской семьи», попутно цитируя Латышева: «Допускаю возможность, что в архивах за семью печатями хранятся и такие документы, которые по-новому заставят подойти к роли Ленина, Свердлова, Троцкого в убийстве царской семьи». Далее рецензент высказывает мнение, что «неудачны попытки автора „осовременить“ Ленина и его окружение, сравнивать политику советского правительства во главе с Лениным и политику сегодняшнего руководства России, а также зарубежных государственных и политических деятелей далекого и не очень далекого прошлого». Кроме того, Гроссман подчёркивает, что «отдельные факты, упоминаемые в книге, требуют дополнительных пояснений», поскольку «автор сообщает, что ему удалось выявить и впервые опубликовать десяток сталинских речей и писем: „Некоторые из них были взяты не из архивов, а у маститого историка, разбиравшего и перевозившего с ближней дачи архив Сталина после его смерти. Он свидетельствовал, что многие сталинские документы уничтожались“». В связи с этим рецензент указывает, что «заинтригованному читателю очень хотелось бы узнать фамилию „маститого историка“, которому было поручено (кем?) „разбирать и перевозить с ближней дачи архив Сталина“, а также каким образом этот историк передал автору часть сталинских документов» и задаёт вопрос: "Почему автор в одном случае не называет газету, в которой была опубликована статья «„Архивное пиратство“» и её дату, а в другом случае — фамилию «современного писателя», назвавшего Ленина тунеядцем?". А также в завершении рецензии подчёркивает, что «неясно изложена автором суть его спора с П. А. Родионовым, особенно со ссылкой на „аргумент, опубликованный“ в 1993 году»[23].

В том же году в рецензии Вестнике Российской академии наук кандидат исторических наук Я. Г. Рокитянский подчеркнул, что книга «Рассекреченный Ленин» «основана на значительном числе недавно обнаруженных текстов В. И. Ленина, не вошедших в пятое издание», состоящее из 55 томов и известное как «Полное собрание сочинений», несмотря на то, что «в действительности же более 3700 различного рода материалов (письма, записки, тексты выступлений, конспекты, выписки и т. д.) не вошли в эти тома», а «в результате было выявлено множество засекреченных ранее текстов, которые идеологи КПСС по различным причинам скрывали от советских граждан, от научной общественности СССР и других стран». Латышев во время работы с документами ленинского фонда в ЦПА ИМЛ «обнаружил и многочисленные купюры в уже опубликованных произведениях Ленина», которые «должны были в ортодоксальном виде представить его взгляды». Рецензент подчёркивает, что автор «рассматривает книгу не как биографический очерк о Ленине, а как „штрихи к портрету“» и каждая из шестнадцати глав «освещается тот или иной аспект его взглядов и деятельности», а в самом «центре внимания — тоталитарные представления лидера большевиков, проявления жестокости по отношению к политическим противникам, идейным оппонентам, священнослужителям, представителям интеллигенции и „эксплуататорских“ элементов города и деревни». При этом Латышев «приводит тексты призывов Ленина к расстрелам, арестам, расправам, к взятию заложников, совершению различного рода провокаторских действий», а также «большое внимание уделяется проблеме финансовой поддержки большевиков Германией в период Первой мировой войны и после неё, расстрелу царской семьи, политике Ленина, направленной на разжигание революционного пожара в различных странах, и ряду других тем». По мнению рецензента «введение новых материалов в научный оборот создаёт предпосылки для преодоления однобокости и односторонности в освещении жизни и взглядов Ленина, позволяют устранить сусальные представления предшествующих десятилетий о его взглядах и делах», а также «на основе этих и других ленинских текстов становятся ясны истоки сталинизма», поскольку «начав „большой террор“, доведя до немыслимых масштабов и жестокости борьбу с действительными и мнимыми политическими оппонентами, с крестьянством, Сталин во многом шёл по стопам Ленина». Рокитянский подчёркивает, что «в актив автора следует записать полное воспроизведение в книге ряда писем и других документов», приводя в качестве примера такие документы, как «стенограмма речи Ленина на заседании коммунистической фракции ВЦСПС 12 января 1920 г., где говорилось о сложных экономических и политических вопросах того времени, о деятельности Совнаркома», а также «письма Сталину от 18 марта 1919 г., 17 июля и 13 декабря 1922 г., записка Уншлихту от 17 сентября 1922 г., переписка Ленина с историком-меньшевиком Н. А. Рожковым, где изложены их взгляды на экономическое развитие страны после 1917 г., на возможность допущения свободы торговли». Рецензент отмечает, что Рожков призывал Ленина стать диктатором и получил следующий ответ: "«Насчёт „единоличной диктатуры“, извините за выражение, совсем пустяк. Аппарат стал совсем гигантский — кое-где — чрезмерный — а при таких условиях „единоличная диктатура“ вообще неосуществима и попытки осуществить её были бы только вредны»". Рокитянский подчёркивает, что «заслуживают положительной оценки некоторые главы, написанные с привлечением других источников», а именно очерки «о „немецком золоте“ для большевиков, о расстреле царской семьи, об отношении Ленина к религиозным деятелям и его участии в организации репрессий против православной церкви, о высылке группы видных российских философов, историков и литераторов в 1922—1923 годах». Кроме того, рецензент пишет, что «внимание читателей привлечет и заключительная глава, где при-водится ряд неизвестных текстов о тесных дружеских отношениях между Лениным и Инессой Арманд». В то же время Рокитянский указывает, что «далеко не со всеми выводами автора можно согласиться», поскольку выглядят неубедительными «его утверждения о том, что немцы финансировали деятельность большевиков, а Инесса Арманд была „соперницей“ Н. К. Крупской», он упрекает Латышева «в целом ряде неточностей». Тем не менее главный недостаток «Рассекреченного Ленина» Рокитянский видит в том, что «к сожалению, книга содержит в себе немало такого, что не позволяет отнести её к достижениям российской исторической науки», а именно — «в ней явно не достает новизны и оригинальности». Он отмечает, что «дело не только в том, что автор воспроизводит собственные публикации и уже озвученные в печати концепции», а что «темы его очерков неоднократно встречались у других авторов» и «особенно много источниковедческих и концептуальных перекличек с двухтомной книгой Д. А. Волкогонова „Ленин. Политический портрет“ и с его же биографическим очерком о Ленине из последней книги „Семь вождей. Галерея лидеров СССР“ (книга 1, с. 21-162), вышедшей в свет в 1995 г.»., у которого имелся такой же «доступ к засекреченным архивным материалам Ленина» и который «постарался включить их в контекст биографии основателя большевистской партии». И хотя, пишет рецензент, «Латышев выражает несогласие с отдельными характеристиками Волкогонова (например, отвергает его утверждение о тунеядстве Ленина, о том, что его предсказания никогда не сбывались)», тем не менее во многих вещах он всего лишь «повторяет сюжеты и аргументы, содержащиеся в книге и биографическом очерке известного политического деятеля», причём «сходны и манера изложения, и круг источников, и выводы, и концепции». И хотя «в книге Волкогонова имелось немало ярких и интересных страниц, и в целом его попытку по-новому взглянуть на лидера большевизма можно было приветствовать», подача в духе политической тенденциозности её испортила, а сам автор «не смог отнестись к своему герою непредвзято, а начал унижать, оскорблять его, третировать как человека и политика, иногда даже вступая в противоречие с выводами, сделанными в собственных исследованиях». По мнению Рокитянского «Латышев не только не отказался от такого тенденциозного подхода, но пошёл ещё дальше», с первых страниц оповестив «читателя о своём „резко негативном отношении к вождю“» и сообщив «о „мерзком впечатлении“ от одного из писем Ленина, „безграничном лицемерии“, „мелочности и мстительности по отношению к оппонентам“, называет его, как и Волкогонов, „антихристом“, русофобом и т. д.». Рецензент подчёркивает, что автор «Рассекреченного Ленина» даже «не стесняется соответственно использовать даже материалы, связанные с болезнью Ленина в 1922—1924 гг.». И хотя, пишет рецензент, Латышев заявляет, что «состояние вождя в последние два года жизни вызывает чувство сострадания», тем не менее «затем следуют пассажи, которые говорят не о сострадании, а о совсем других чувствах автора». Рокитянский попутно замечает, как автор книги истолковывает ленинское им «Письмо к съезду» с характеристиками нескольких известных деятелей ВКП(б): «И в подобном состоянии депрессии и навязчивых идей Ленин диктовал характеристики ближайших соратников, подготавливая почву для их последующих кровавых разборок», возражая, что «в действительности же эти характеристики выявляют не депрессию и навязчивые идеи, а политическую дальновидность, намерение отстранить Сталина от партийного руководства». Кроме того, он считает у Латышева «натяжкой является и утверждение об „их последующих кровавых разборках“», поскольку позднее разговор шёл «не о разборках, а о расправе Сталина с идейными оппонентами». Далее рецензент указывает, что «заданная с первых страниц книги обвинительная концепция нередко не стыкуется с приводимыми текстами», поскольку, например, «переписка Ленина с Рожковым и другие связанные с ней материалы отнюдь не подтверждают утверждения автора о том, что последний стал объектом ненависти и мести вождя». В то время как, пишет Рокитянский, «подлинный научный подход требует хладнокровного, непредвзятого отношения к фактам и историческим деятелям» и «подлинный исследователь не может опускаться ни до апологетики, ни до заурядного охаивания исторической личности», попутно считая, что «предвзятый подход — суть наследия большевизма», рецензент выразил сожаление, что «взвешенности в книге Латышева явно не достает» и, как следствие, «то интересное и новое, что в ней имеется, тускнеет», поскольку «при чтении каждой страницы возникает сомнение в объективности автора, правильности его выводов», во время как «число научных грехов, допущенных в рецензируемой книге, весьма значительно». В частности, как отмечает Рокитянский, Латышев «почти полностью игнорирует российскую и зарубежную историографию по затрагиваемым лениноведческим темам» и в книге «нет ссылок на многие упомянутые источники, на листы архивных дел и т. д.». Кроме того, автор при изложении «нередко изменяет вкус», поскольку «в самом начале книги он подробно изложил… собственную биографию, осветил свой жизненный и литературный путь от сотрудника кафедры ВПШ при ЦК КПСС до публикатора засекреченных материалов Ленина», но в методологическом подходе «Латышев лишь повторяет путь коммунистических историков, применяет методы „Краткого курса“», когда посредством «тщательно подобранных цитат всячески порочились идейные оппоненты и политические противники Ленина», которых изображали «предателями и подонками». Рокитянский полагает, что автор «Расекреченного Ленина» всего «лишь изменяет объект охаивания», а ещё одно отличие заключается в том, что если «раньше для компрометации использовались в основном политические обвинения (меньшевизм, троцкизм, участие в контрреволюционных заговорах и т. д.)», то «сейчас акцент делают на личностном аспекте (предательство, жестокость, трусость, любовные связи, мстительность и т. д.)». Поэтому «как и его коммунистические предшественники автор нередко идёт от цитаты к цитате, которые сопровождаются соответствующими комментариями» и из-за такого подхода «само чтение и восприятие текста книги часто затруднено». Кроме того, считает Рокитянский, Латышевым «те или иные высказывания и действия Ленина рассматриваются, как правило, вне времени и пространства». В качестве он приводит место в книге, когда при описании «склонности вождя Октября к беспощадности, о его призывах к расстрелам, взятию заложников и выражая своё возмущение, автор забывает упомянуть о том, что происходило в России после 1917 г.: о гражданской войне, о начавшемся ещё раньше жёстком противостоянии социальных слоёв населения, сопровождавшемся обоюдной жестокостью, кровью». В связи с этим Рокитянский считает нелишним «вспомнить, что и в истории других стран, в том числе западных, имелись такие периоды, когда лидеры противостоящих друг другу политических групп проявляли жестокость и бескомпромиссность, и дело доходило до террора, казней монархов», с той лишь разницей, что «там не принято оскорблять этих политических деятелей, рыться в их грязном белье». При этом «полностью замалчиваются автором и созидательные аспекты деятельности Ленина», без которых «большевикам вряд ли удалось бы выстоять, предотвратить распад страны и добиться к середине 20-х годов определённых результатов и в экономической области». По мнению Рокитянского в «Рассекреченном Ленине» «в классическом виде отразилось то, что можно назвать „большевиствующим либерализмом“», представители которого ради «торжества новой либеральной идеологии и решения соответствующих политических задач используют старые большевистские методы научной и пропагандистской работы, политизируя всё и вся», что «очень ярко проявилось в одной фразе А. Г. Латышева, под которой вполне могли бы подписаться все историки сталинской закваски: „архивный фонд, подобный ленинскому, является важнейшим оружием политической борьбы“», поскольку в данном выражении «переданы цель и суть рецензируемой книги» и с подобным подходом «вряд ли можно согласиться». Рецензент считает, что подобного рода «политические игры в архивном деле не столь безобидны», поскольку наносят ущерб не только «с научной точки зрения, но и вносят в нашу весьма напряжённую общественную и политическую жизнь озлобленность и конфронтацию». Он убеждён, что «засекреченные материалы Ленина следует издать полностью, что очень важно для исторической науки, осмысления прошлого России», но осуществлять «это должны политически неангажированные учёные, может быть, под эгидой Российской академии наук». В качестве примера таковых он приводит сотрудников Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ), где в настоящее «время находятся ленинские материалы и работает немало квалифицированных сотрудников, способных успешно подготовить соответствующие тексты», опубликовав их в качестве «дополнительных томов к пятому изданию, и таким образом превратить его действительно в полное собрание сочинений». Рокитянский указывает, что «именно так было сделано при издании сочинений Маркса и Энгельса», когда «к 39 томам основного издания были добавлены 11 дополнительных», куда были включены «многие тексты, признанные ранее партийными идеологами „рискованными“». При этом он подчеркнул, что издание «засекреченных произведений Ленина необходимо осуществить на строго научной основе». В самом тексте книги «предисловия и комментарии должны быть лаконичны и конкретны», а работы располагаться хронологическом порядке. В завершении своей рецензии Рокитянский высказал предположение, что «судя по всему, автор рецензируемой книги не собирается останавливаться на достигнутом» и приводит в качестве подтверждения следующую цитату: «Большинство „засекреченных“ работ, не вошло в книгу первую „Рассекреченный Ленин“. Они войдут в книгу вторую — в частности, на основе уже опубликованных мною статей по проблемам „Ленин и Сталин“, „Ленин и Горький“, „Ленин и провокатор Малиновский“, „Ленин и евреи“», «Ленин и ВЧК», «Ленин и научно-техническая интеллигенция», «Ленин и частная собственность» и другие. <…> «Ленин и внешний долг царской России», «Ленин и Гохран», «Ленин и расстрельщик царской семьи Я. Юровский», «Ленин и латышские стрелки», «Ленин и Финляндия», «Ленин и Монголия», «Ленин и Польша»". Рокитянский подытоживает свой разбор работы Латышева следующими словами: «По рецензируемой книге видно, что и следующая книга А. Г. Латышева, если она будет подготовлена на таких же принципах, не сулит ему ни славы, ни признательности читателей. Не лучше ли умерить политический пыл и вместе с другими исследователями взяться за научное издание засекреченных ленинских материалов? Сейчас, как показали лениноведческие работы Волкогонова и Латышева, время для биографических трудов о Ленине еще не настало. Проблема заключается не только в том, что необходимо осмыслить засекреченные ранее материалы, включить их в контекст всего литературного и эпистолярного наследия вождя большевиков, его времени. Мысли и поступки этого государственного деятеля слишком переплетены с современными политическими буднями России. Должны пройти годы, возможно, десятилетия, пока в нашей стране найдутся исследователи, которые смогут непредвзято и хладнокровно взглянуть на дела и работы этого человека. Иногда учёному имеет смысл выждать, пока произойдёт накопление источников, улягутся волны политических страстей. К сожалению, автор рецензируемой книги не избежал воздействия этих страстей, и она оказалась далека от истины, не смогла дать объективное представление о человеке, более шести лет возглавлявшего правительство России, оставившего глубокий след в мировой истории»[24].

В 1999 году кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России факультета гуманитарных и социальных наук РУДН Е. А. Котеленец в монографии «В. И. Ленин как предмет исторического исследования: Новейшая историография» говоря о «нашумевших и вызвавших большую дискуссию текстах из архивного фонда Ленина» остававшихся на протяжении многих десятилетий «строго засекреченными и недоступными исследователям», отметила, что «эти документы публиковал везде, где только можно было, с тенденциозными комментариями историк и журналист А. Латышев»[25]. Кроме того, добавила, что автор «Рассекреченного Ленина» использовал свою возможность работы в составе временной депутатской комиссии по расследованию причин и обстоятельств государственного переворота в СССР «не для предоставления всем исследователям свободного и равного доступа к секретным ленинским документам, а для собственных 70 статей и публикаций около 100 ленинских работ, многие из которых носили, как теперь очевидно, заведомо коммерческий характер с заведомо политизированными, а не научными комментариями»[18].

В 2017 году историк Е. И. Фляйшхауэр[de] в монографии «Русская революция. Ленин и Людендорф (1905—1917)» отмечала следующее: "Изучая связь между Людендорфом и Лениным, нельзя обойти вопрос подлинности документов, приобретённых зимой 1917—1918 гг. в Петрограде специальным посланником президента Вудро Вильсона Эдгаром Сиссоном. Т. н. документы Сиссона (70 документов, 13 из которых Сиссон получил в оригинале, а 35 в фотокопиях) были в США подвергнуты научному анализу и признаны подлинными, за исключением двух. Сиссон достоверно описал путь, каким эти бумаги попали из Смольного к представителю США, позже его подробно обрисовал один из русских посредников в приобретении документов (Семёнов [Коган] Е. П. Германские деньги у Ленина // Последние новости [Париж]. 1921. № 294—300) и нашёл правдоподобным историк П. Н. Милюков (Последние новости. 1921. № 293). Тем не менее официальные германская и советская стороны оспаривали подлинность документов, и видные российские историки (В. Л. Мальков, В. И. Старцев и др.) разделяли эту позицию даже после перестройки. Брешь в стене отрицания с российской стороны пробил в 1996 г. А. Г. Латышев. Он нашёл среди засекреченных документов Ленина в Центральном партийном архиве (ЦПА ИМЛ. Ф. 2. Оп. 2. Д. 226) записку Наркомата иностранных дел от 16 ноября 1917 г. под грифом «совершенно секретно», совпадающую по форме и содержанию с документом № 1 из бумаг Сиссона. Записка гласила: «Согласно резолюции, принятой на совещании народных комиссаров товарищей Ленина, Троцкого, Подвойского, Дыбенко и Володарского, мы произвели следующее: 1. В архиве министерства юстиции из дела об „измене“ товарища Ленина, Зиновьева, Козловского, Коллонтай и др. мы изъяли приказ германского имперского банка № 7433 от второго марта 1917 года с разрешением платить деньги тт. Ленину, Зиновьеву, Каменеву, Троцкому, Суменсон, Козловскому и др. за пропаганду мира в России. 2. Были просмотрены все книги банка Ниа в Стокгольме, заключающие счета тт. Ленина, Троцкого, Зиновьева и др., открытые по приказу германского имперского банка за № 2754. Книги эти переданы Мюллеру, командированному из Берлина». Совпадение этого текста с текстом сиссоновского документа № 1 побудило Латышева настаивать на проверке всех документов Сиссона"[26].

Живой Журнал: yroslav1985:

можно констатировать тот факт, что публикуемые в 90-е годы различными СМИ, многочисленные статьи кандидата исторических наук Анатолия Георгиевича Латышева использовались в роли своего рода рупора пропаганды, служащего для очернения и дискредитации В. И. Ленина. Стоит также отметить, что и сегодня работы А. Г. Латышева востребованы среди различных историков, публицистов. журналистов, которые придерживаются в своих публикациях антиленинской направленности.[27]

Научные труды[править]

Книги[править]

  • Латышев А. Г. Ленин: первоисточники. — М.: Март, 1996. — 48 с. ISBN 5-88505-021-X 51 000 экз.
  • Латышев А. Г. Рассекреченный Ленин. — М.: Март, 1996. — 336 с. — (Люди и власть). — 15 000 экз. доп. тираж 11 000 экз.
  • Латышев А. Г. Ленин, молодёжь мира и революция. — М.: Знание, 1977. — 64 с. (Новое в жизни, науке, технике. Серия "Молодёжная". № 11). Тираж 79 360 экз
  • Десятерик В. И., Латышев А. Г. Рука об руку, как единомышленника. — М.: Молодая гвардия, 1970. — 206 с. Тираж 50 000 экз.
  • Десятерик В. И., Латышев А. Г. Борьба учит: Ленин и молодые зарубежные революционеры. — М.: Молодая гвардия, 1974. — 191 с. Тираж 45 000 экз.

Учебные издания[править]

  • Основные этапы международного молодёжного движения (80-е годы XIX в. — 70-е годы XX в.): Учебное пособие / А. Г. Латышев, В. П. Мошняга, А. П. Зиновьев, кандидаты ист. наук и др.]; Под ред. канд. ист. наук В. П. Мошняги; Высш. комс. школа при ЦК ВЛКСМ, Науч.-исслед. сектор междунар. молодёжного движения. — М.: ВКШ, 1976. — 339 с.

Статьи[править]

Публицистика[править]

Интервью[править]

Источники[править]

  1. ↑ 1,0 1,1 1,2 Латышев, 1996, с. 4
  2. ↑ Латышев, 1996, с. 4–5
  3. ↑ 3,0 3,1 3,2 3,3 3,4 3,5 3,6 3,7 Анатолий Латышев // Музей Российской центральной студии документальных фильмов
  4. ↑ 4,0 4,1 Латышев, 1996, с. 5
  5. ↑ Латышев, 1996, с. 5–6
  6. ↑ 6,0 6,1 Латышев, 1996, с. 6
  7. ↑ 7,0 7,1 Трофимов, 1995, с. 58
  8. ↑ Латышев А. Г. Рабочее движение Швейцарии после Второй мировой войны (1945–1965 гг.): Автореф. дис. … канд. ист. наук. 572 / Акад. обществ. наук при ЦК КПСС. Кафедра истории междунар. ком. и раб. движения. — Москва : [б. и.], 1968. — 27 с.
  9. ↑ Латышев, 1996, с. 6–7
  10. ↑ Латышев, 1996, с. 7
  11. ↑ Латышев, 1996, с. 3–4
  12. ↑ Латышев, 1996, с. 3, 9
  13. ↑ Альбац, 1992, с. 299
  14. ↑ Гроссман, 1996, с. 151
  15. ↑ 15,0 15,1 Рокитянский, 1996, с. 1138
  16. ↑ https://yroslav1985.livejournal.com/156196.html
  17. ↑ Латышев, 1996, с. 9
  18. ↑ 18,0 18,1 Котеленец, 1999, с. 146
  19. ↑ Ильясов И. Двадцать лет лжи // Информационно-аналитический портал «Ледокол», 31.03.2016.
  20. ↑ Латышев, 1996, с. 13
  21. ↑ Волкогонов, 1994, с. 4
  22. ↑ Трофимов, 1995, с. 57—58
  23. ↑ Гроссман, 1996, с. 151—154
  24. ↑ Рокитянский, 1996, с. 1138—1141
  25. ↑ Котеленец, 1999, с. 117
  26. ↑ Фляйшхауэр, 2020, с. 618—619
  27. ↑ https://yroslav1985.livejournal.com/156196.html

Литература[править]

Ссылки[править]


Runi.svg Одним из источников этой статьи является статья в википроекте «Руниверсалис» («Руни», руни.рф), называющаяся «Латышев, Анатолий Георгиевич ».
Материал указанной статьи полностью или частично использован в Циклопедии по лицензии CC BY-SA.
Всем участникам Руниверсалиса предлагается прочитать «Обращение к участникам Руниверсалиса» основателя Циклопедии и «Почему Циклопедия?».
Источник — http://cyclowiki.org/w/index.php?title=Анатолий_Георгиевич_Латышев&oldid=1651013