Организация доктора В.П. Ковалевского

Контрреволюционная организация военного врача В. П. Ковалевского — одной из многих антисоветских подпольных организаций начального периода существования РСФСР, действовавшей под патронажем и по заданию британской разведки с целью захвата власти сначала на Севере России, а затем в Петрограде.

Была раскрыта в августе 1918 года Петроградской ЧК, по делу проходило около 60 человек, из них 13 были приговорены к расстрелу.

Дело контрреволюционной организации В. П. Ковалевского было одним из важнейших в Петроградской ЧК в 1918 году. Вначале оно развивалось как расследование шпионской деятельности российских граждан в интересах британской разведки, однако затем проявилась и антигосударственная сущность её работы.

Предыстория

В июне 1918 г. в Архангельск стали прибывать группами и поодиночке бывшие гвардейские и морские офицеры из Вологды, Москвы, но преимущественно из Петрограда. У многих на руках имелись подлинные документы, выданные Вологодским Военконтролем или военными структурами Петрограда. Аналогичные случаи были зафиксированы и в Москве, откуда бывшие офицеры направлялись в Вологду целыми вагонами.

В начале августа 1918 г. на станции Плесецкая Архангельской железной дороги красноармейцы обратили внимание на странного человека, одетого в тёплое пальто с одной латунной пуговицей среди обычных, кого-то поджидавшего. Его задержали и при обыске обнаружили пропуск на имя Сомова, выданный Вологодским Военконтролем. На допросе задержанный показал, что был послан из Петрограда доктором Ковалевским в Архангельск к англичанам, сопровождение ему обеспечили члены организации Ковалевского, для которых опознавательным знаком служила жёлтая пуговица на поношенном пальто. В Архангельске, после обмена паролем (пароль «Двина», отзыв «Дон») передав донесение, он должен был вступить на службу к белым.

Следствие

Благодаря показаниям Сомова было установлено место ключевого перевалочного пункта на станции Дикая, вблизи Вологды, где переодетые чекисты с опознавательным знаком-пуговицей вскоре перехватили военного летчика Оллонгрена, офицеров-артиллеристов Белозёрова и Солминова, юнкера Михайлова. Их допросы вывели на след бывшего полковника Михаила Куроченкова, арестованного в поезде на станции Чебсара в ночь с 19 на 20 августа 1918 г. Куроченков попытался выпрыгнуть из поезда на полном ходу и сломал руку. Добравшись до деревни Анисимово, полковник предложил крестьянину Александру Савину 40 тыс. руб. за надежное укрытие и помощь, а тот отвёл его в Несвойский сельсовет, откуда его доставили в Вологодскую губчека.

Ещё в июле 1918 г. в Петроградскую ЧК обратились два работника следственной комиссии Нарвско-Петергофского района — Богданов и Самодед, рассказавшие о предложении шофёру их комиссии отправиться в Мурманск, с выдачей аванса в 400 руб. и ежемесячным окладом в 500 руб. Богданов и Самодед встретились с вербовщиками, от которых получили авансы по 400 руб. и адрес в Мурманске, куда надлежало прибыть. При задержании вербовщиков один из них (Деев) был убит, а второй (Логинов) ранен; показания последнего дали мало информации. В засады на квартирах вербовщиков попалось несколько человек, среди которых оказался и бывший офицер Рогушин, давший показания о хорошо законспирированной организации для сбора шпионских данных и вербовки бывших офицеров и технических специалистов для белогвардейских соединений, формировавшихся на Севере.

21 августа был арестован глава организации врач Ковалевский, его допрос 22 августа провёл лично председатель Петроградской ЧК М. С. Урицкий. Ковалевский показал, что полковник Куроченков был его пациентом, а с английским военно-морским атташе, капитаном Фрэнсисом Алланом Кроми, он был знаком ещё до революции по делам службы. В ходе следствия и допросов проходивших по этому делу около 60 человек были выявлены обширные военные и внешнеполитические связи Ковалевского.

Связь с английской разведкой

Петроградская губчека 31 августа 1918 г. предприняла вооруженный захват посольства Британии, в ходе которого военно-морской атташе Кроми, отстреливаясь от чекистов, успел сжечь все компрометирующие документы, а сам погиб. Тем не менее, следствие благодаря показаниям Н. К. Антипова смогло доказать связь английской разведки с организацией Ковалевского: она занималась сбором шпионских данных, переправляла бывших офицеров через Петроград различными маршрутами (Антипов указал на 5 основных) в Архангельск и отчасти Вологду, а также вела подготовку вооружённого выступления в Петрограде и Вологде.

Приговорённые к расстрелу

Александр Николаевич Рыков, герой Русско-Японской войны.

Первое сообщение о раскрытии вербовочной шпионской английской организации и расстреле по этому делу поместили «Известия ВЦИК» 8 декабря 1918 г. В сообщении фамилии расстрелянных лиц были большей частью искажены, а имена-отчества даны корректно. Это были:

1. Ковалевский Владимир Павлович — военный врач, глава организации, связывавший её с английской миссией.
2. Морозов Владимир Владимирович.
3. Туманов Владимир Спиридонович.
4. Де Симон Анатолий Михайлович.
5. Логин Иван Осипович.
6. Плен Павел Михайлович (в 1917 г. являлся также главой организации, отправлявшей офицеров на Дон).
7. Грабовский Александр Александрович.
8. Шульгина Вера Викторовна — хозяйка явочного кафе «Goutes» (сестра генерал-майора Бориса Викторовича Шульгина).
9. Соловьев Георгий Александрович.
10. Трифонов Иван Николаевич.
11. Бетулинский Юрий Андреевич (титулярный советник, участник Русско-Мурманского ремонтного и судостроительного Товарищества).
12. Весёлкин Михаил Михайлович — контр-адмирал, главный организатор Русско-Мурманского ремонтного и судостроительного Товарищества.
13. Рыков Александр Николаевич — бывший морской офицер, участник Русско-Мурманского ремонтного и судостроительного Товарищества.

Дальнейшее прояснение обстоятельств

В дальнейшем картину дела Ковалевского стали дополнять воспоминания эмигрантов и показания арестованных по другим делам в Советской России.

В 1922 г. увидели свет воспоминания члена ЦК партии народных социалистов, председателя ее петроградского комитета В. И. Игнатьева, который сообщил, что в Петрограде весной 1918 г. имелся целый ряд подпольных организаций, тесно связанных с зарубежными военными миссиями, в том числе с английскими. Среди них Игнатьев назвал организации генерала Геруа и доктора Ковалевского, обе связанные с англичанами. По его словам, Ковалевский «…руководит организацией, направляющей офицеров тому же английскому генералу Пулю через Вологду, и имеет своего представителя в Архангельске, работающего под фамилией Томсона, находящегося там в тесном контакте с английской миссией». Под фамилией Томсона скрывался капитан первого ранга Чаплин. Игнатьев поддерживал с ними информационные контакты, равно как и с группой М. М. Филоненко. Когда Игнатьев столкнулся с Чаплиным как представителем Ковалевского в Архангельске, получив на него жалобы и обвинения со стороны членов архангельского подполья, упреки в малоопытности, хлестаковщине, Ковалевский признал, «что Томсон-Чаплин, действительно несколько легкомыслен и авантюристичен и он его из Архангельска уберет. Сделать, однако, это ему ввиду происшедшего переворота в Архангельске не удалось».

Сам Г. Е. Чаплин в 1928 г. в 4-м томе «Белого дела» сообщил, что «находился в тесной связи с покойным английским морским агентом, кап. I ранга Кроми и прочими морскими и военными агентами союзников». В начале мая 1918 г. Кроми предложил ему активизировать действия: подрывать корабли Балтийского флота при угрозе их передачи большевиками Германии, железные дороги и мосты. Для этого следовало создать минное подразделение на больших кораблях.

Чаплин упомянул, что состоял в штабе одной из многочисленных петроградских подпольных организаций, в котором также работали «военно-морской врач, гвардейский полковник и полковник генерального штаба». Первоначально она переправляла офицеров на Дон, на Волгу к белочехам, реже — к союзникам на Мурман. В мае основным направлением отправки офицеров стал Архангельск. Военный врач и полковник генштаба остались в Петрограде для организации отправки, гвардейский полковник должен был проникнуть в ряды Красной Армии и получить назначение на Мурманскую железную дорогу, чтобы организовать там передаточный пункт. Чаплина направили в Архангельск для приема офицеров и организации последующего вооруженного выступления. В Вологде Чаплин получил документы английского гражданина и сотрудника английской военной миссии, а затем в Архангельске он занимался организацией антибольшевистского переворота. Таким образом, Чаплин подтвердил наличие организации под руководством Ковалевского в Петрограде и её связь с английской разведкой.

В 1928 г. в Париже были опубликованы мемуары капитана драгунского полка личной охраны Его Императорского Величества, участника корниловского выступления и обороны Зимнего дворца в октябре 1917 Ю. Д. Безсонова, который, будучи арестован в августе 1918 г. , в заключении столкнулся со знакомыми офицерами: бывшим есаулом Александром Николаевичем Экеспарре и князем Владимиром Спиридоновичем Тумановым. В камере № 96 на Гороховой, 2, они свободно в присутствии других заключённых рассказывали, что их организация раскрыта. «Экеспарэ был спортсмен. Мы говорили о скачках, об общих знакомых, но чаще всего разговор переходил к их делу. Он мне рассказал о том, что состоит в организации, которая поддерживается иностранцами-англичанами и что он верит в успех. „Если мы не свалим большевиков изнутри — говорил он, — англичане придут на помощь извне. Наша организация расшифрована, но есть другие, и мы все-таки победим“, — утверждал он. Допрашивали его, по его словам, чрезвычайно любезно: папиросы, мягкое кресло, завтрак, ужин, — все было к его услугам. Осведомленность у них большая. Сам он ничего не выдал, но подтверждал то, что они уже знали. Им в глаза он ругал большевиков и коммунизм, заявляя, что будет с ними бороться. Несмотря на это, ему всё время гарантировали жизнь. Не знаю, сознавал ли он опасность, или верил чекистским обещаниям, но, во всяком случае, держал он себя молодцом. С князем Тумановым была несколько иная картина. Ему навалили кучу обвинений. — Сношения с иностранцами, организация вооруженного восстания и т. п. Допрашивали его грубо, все время угрожали расстрелом, предлагая сознаться в действиях, которых он не совершал. Его совершенно запутали и он нервничал. Большей частью свою виновность он отрицал. Не знаю, был ли он вообще виновен в чем-нибудь серьёзном. Он был совсем мальчик».

Участники организации

Павел Михайлович Плен. Участвовал в переправке офицеров из Петрограда в другие регионы ещё в 1917 г. Выдавал проездные документы и удостоверения со всеми нужными печатями Советов. Весной 1918 г. Плен участвовал в различных подпольных организациях Петрограда; в том числе, в организации доктора Ковалевского. Первоначально был арестован как заложник, в ночь на 6 августа 1918 г. на своей квартире на улице Моховой, д. 5, кв. 3, вместе с адмиралом М. К. Бахиревым. Затем оба были перемещены в Дерябинскую тюрьму, как и Ковалевский.

Иван Николаевич Трифонов, 1895 г. рождения, на момент ареста заведующий финансовым подотделом в Комиссариате городских хозяйств, ранее преподаватель физико-математического факультета Петроградского университета. Согласно очерку Б. Г. Катенева в сборнике, посвященном памяти погибших от рук советской власти членов партии кадетов, молодой талантливый физик по специальности, был активным членом Партии народной свободы. После Октября он активно участвовал в выборной кампании кадетов в Петрограде, организации митингов памяти Кокошкина и Шингарева. К. К. Черносвитов ввёл его в Национальный центр. «В начале зимы 1918-го года И. Н. был арестован чекой, и притом — без всякого отношения к его деятельности. Ему вменялось в вину помощь, будто бы им оказанная его двоюродному брату, который, в свою очередь, обвинялся в том, что собирался бежать в Архангельск для присоединения к северным „белым“. Одно время казалось, что это обвинение отпало. Во всяком случае, после нескольких недель заключения, И. Н. в начале декабря был выпущен на свободу. Но через очень короткий промежуток времени он совершенно неожиданно был снова арестован, а через 2-3 дня ПОСЛЕ этого, без предъявления ему какого-бы то ни было нового обвинения, был расстрелян. Рассказывали, что он прочитал в „Известиях“ о своем якобы уже состоявшемся расстреле за несколько часов до самого расстрела», — написал Катенев. Двадцатилетний двоюродный брат Трифонова В. В. Морозов, проходивший по делу организации Ковалевского, был в прошлом юнкером. На следствии он неоднократно заявлял, что болен: «болезнь эта заключается в том, что у меня часто бывают нервные припадки, судороги и дергание». Однако оба брата были расстреляны. Согласно следственным данным, приводимым в исследовании В. И. Бережкова, И. Н. Трифонов был расстрелян за то, что «отказался сообщить о работе кадетов по отправке офицеров на Дон и к англичанам».

Вера Викторовна Шульгина в 1918 г. содержала кафе-кондитерскую «Goutes» на углу Кирочной (д.17) и Знаменской улиц, служившее, наряду с кафе-гастрономом Генерального штаба подполковника В. Я. Люндеквиста углу Бассейной и Надеждинской улиц, вербовочным пунктом и местом встреч организации брата Веры Викторовны, генерал-майора Бориса Викторовича Шульгина. Они ориентировалась первоначально на французов, впоследствии немцев, а затем и англичан (с которыми был связан Люндеквист). Шульгина была арестована 24 августа, а первый допрос у следователя С. А. Байковского состоялся лишь 17 октября. Дама отрицала причастность к подполью, однако не могла объяснить, как у неё оказались бланков 6-го Лужского полка и литеры 1-го Василеостровского полка, где были изобличены заговорщики. Были получены свидетельства против неё других арестованных. Согласно следственному делу, Шульгина была «правой рукой своего брата генерал-майора Б. В. Шульгина». Приговор ей подписали Антипов, Байковский и следователь П. Д. Антиловский. Интересно, что данные следственных дел начала 1930-х гг. в СССР подтвердили существование организации Шульгина в Петрограде и участие в ней В. В. Шульгиной.

А. Н. Рыков и контр-адмирал М. М. Весёлкин — бывшие морские офицеры и члены «Русско-Мурманского ремонтного и судостроительного товарищества» через это предприятие нанимали людей в Мурманск к англичанам. Как показал Н. М. Телеснин, они «посылали своих людей на Север и вместе с англо-французами вырабатывали план оккупации Северной области».

Юрий Андреевич Бетулинский

Ю. А. Бетулинский, выпускник Катковского лицея и французской дипломатической школы в Париже, помощник обер-секретаря Сената в прошлом, близкий родственник адмирала Весёлкина, также работал под его началом в «Русско-Мурманском ремонтном и судостроительном Товариществе». Его жена арестовывалась, но была выпущена на свободу, после чего с двумя дочерьми перешла через границу в Финляндию. В эмиграции его дочь стала известной певицей, композитором, автором «Песни партизан» А. Ю. Смирновой-Марли.

Поисковые работы на месте гибели

В 2009 году при благоустройстве Заячьего острова строители обнаружили захоронения с человеческими останками. В течение пяти лет поисковых работ на территории между левым фасом Головкина бастиона и Кронверкским проливом были обнаружены захоронения периода 1917—1921 годов, среди которых сотрудниками Государственного музея истории Санкт-Петербурга, специалистами-антропологами и судебными медиками, в числе которых были Вячеслав Попов и Денис Пежемский, были идентифицированы останки участников организации доктора В. П. Ковалевского, в том числе самого доктора, контр-адмирала М. М. Весёлкина и его родственника Ю. А. Бетулинского, героев Русско-японской войны А. М. Де-Симона, А, Н. Рыкова, П. М. Плена, а также других осуждённых: В. В. Морозова, В. С. Туманова, И. О. Логина, А. А. Грабовского, В. В. Шульгиной, Г. А. Соловьёва, И. Н. Трифонова.

Источники

Одним из источников этой статьи является статья в википроекте «Руниверсалис» («Руни», руни.рф), называющаяся «Организация доктора В.П. Ковалевского». Материал указанной статьи полностью или частично использован в Циклопедии по лицензии CC BY-SA. Всем участникам Руниверсалиса предлагается прочитать «Обращение к участникам Руниверсалиса» основателя Циклопедии и «Почему Циклопедия?».