Ночь на Лысой горе (балет)

Балет в постановке Игоря Моисеева [44:42]

«Ночь на Лысой горе» — одноактный балет на музыку одноимённой симфонической поэмы М. П. Мусоргского, созданную 1867 г., в инструментальной обработке Н. А. Римского-Корсакова.

Музыка

Само понятие Лысая гора восходит к украинскому фольклору. Это сказочное место, где собирается вся нечистая сила: ведьмы, бесы, черти и т. д. Особые вакханалии происходят там в ночь на Ивану-Купалу, когда все бесы беснуются в полную силу.

Вот к этому сюжету и обратился М.Мусоргский — причем еще в юности, правда, отложил, но вернулся через некоторое время.

Сам композитор определил название своего произведения «Иванова ночь на Лысой горе», жанр: фантазия для симфонического оркестра.

Вся музыкальная работа была готова в 1867 году. Композитор музыкальными средствами отобразил разгул нечисти — бесшабашный, вихревой, смещающий все ритмы… Однако его произведение не нашло понимания у других музыкантов, а Балакирев, на исполнение которого рассчитывал Мусоргский, заявил, что исполнять этого не будет, пока автор «всё не переделает». Мусоргский переделывать отказался.

Правда, через какое-то время композитор действительно переделал какие-то музыкальные куски для вставки в свои другие произведения, но на том дело и кончилось. Симфонию так никто и не исполнял.

А после смерти Мусоргского его товарищ Николай Андреевич Римский-Корсаков взялся за переделку «Ивановой ночи на Лысой горе». Работа и у него долго не шла. Но 1886 году он ее закончил. Однако произведение в его обработке оказалось совсем далеким от замысла Мусоргского, даже состав оркестра был иным. Если у Мусоргского властвовала необузданная стихия нечисти, нарушавшая в вихре своей пляски все музыкальные каноны, то Римский-Корсаков вернул музыке определенные формы. Вот в таком виде музыкальное произведение обрело известность. Кстати, и авторская версия Мусоргского не пропала, и музыканты время от времени используют и ее, но все же достаточно редко; в основном симфоническая фантазия известна и исполняется в обработке Римского-Корсакова.

Тема танцевального вихря нечисти, конечно, не могла пройти незамеченной для хореографов. И действительно, многие балетмейстеры видели эту вакханалию по-разному и каждый по-своему стремился отобразить ее в своих постановках.

Постановка Горского

1918 г.

Первым решившим использовать музыку симфонии «Ночь на Лысой горы» для балета, был выдающийся хореограф А. А. Горский.

За разработку либретто он взялся сам, использовав роман Д. С. Мережсковского «Воскресшие боги». Из анонса и рецензий установлено, что Горский первоначально намеревался ставить вакханалию нечистой силы как сцену шабаша ведьм в духе итальянского средневековья, однако переиначив персонажей Мережсковского на русский лад: вместо красивой итальянки мадонны Кассандры, обручающейся с Hyrcus Nocturnus (Ночным Козлом), у Горского — Ганна и Черт; вместо патриарха колдунов, верховного жреца Святейшей Инквизиции — Чернобог, вместо каноника — пономарь. У Мережковского Ночной Козел принимал облик юного и прекрасного Диониса, у Горского — бога Ярилы. Таким образом, дьявольский шабаш превращался в балете Горского не в божественную оргию Вакха, а в сцену поклонения древнеславянскому божеству.

Работая в это время в московском Большом театре, Горский и готовил там новый балет. Премьера прошла 28 мая 1918 года на сцене летнего театра сада «Аквариум»; художник К. А. Коровин, дирижер А. Ф. Арендс; Ганка — Е. Л. Девильер, Ярило — В. В. Свобода, Чернобог — И. Е. Сидоров, Черный козел — Л. А. Лащилин, Чёрный кот-оборотень — С. В. Чудинов.

Однако критика посчитала постановку неудачной: в балетном спектакле больше места отводилось сценическим эффектам и театральным превращениям, чем самим танцам, а для такой темы явно не хватало хореографического темперамента, которого требовал музыкальный накал; рецензия гласила: «Вся картина, внешне пестрая, внутренне оказалась бледной».

Представление прошло несколько раз в «Аквариуме», на сцену Большого театра перенесено так и не было, да и сам балетмейстер больше к нему не возвращался.

Постановка Лопухова

Чернобог — Андрей Лопухов, Ежи-баба — Валентина Иванова

1924 г.

Фёдор Васильевич Лопухов, возглавлявший Петроградский театр оперы и балета (это по-советски; до того и после театр известен как Мариинский театр), обратившись к музыке из симфонии «Ночь на Лысой горе», придумал свой вариант балета. Лопухов искал новые формы классического танца на фольклорном материале с использованием скоморошества — и музыка для этой темы очень подходила. Он сам написал либретто балета «Ночь на Лысой горе», который называл «Скоморошье бесовское позорище». По его сценарному замыслу, актеры должны были на глазах зрителя разыгрывать скоморошеское действие, хореографическим сюжетом которого стала свадьба Чернобога и Ежи-Бабки (то есть Баба-Яга).

В связи с тяжелым материальным положением (послереволюционная разруха) новые декорации не заказывались, а использовали декорации К. А. Коровина к опере Н. А. Римского-Корсакова «Млада», поставленной там же в 1917 году — для балета Лопухова они оказались слишком мрачными, однако пришлось довольствоваться тем что есть.

Премьера прошла 26 марта 1924 г. в бывшей Мариинке (Петроградский театр оперы и балета), г. Ленинград (с 26 января 1924 года Петроград стал Ленинградом); художник по костюмам М. Ф. Домрачев, дирижер А. В. Гаук; исполнители: Ежи-баба — О. В. Фёдорова (сестра выдающейся балерины Софьи Фёдоровой, а их брат Михаил в это же самое время в эмиграции готовил главную партию в постановке Брониславы Нижинской в балете на ту же музыку в труппе С. Дягилева «Русский балет») / во втором составе Валентина Иванова, Чернобог — А. В. Лопухов, Глашатый игрища — Н. А. Солянников, Кадильщица — А. П. Константинова, Подметалка — З. И. Пюман.

Балет начинался неожиданно — с драматической сцены: до того как вступал оркестр, перед занавесом появлялась шумная ватага скоморохов с бубнами, а с ними глашатай, созывавший народ на представление. Эту роль исполнял мимический артист Николай Солянников, который был одновременно и драматическим актером, и вокалистом, он начинал спектакль словами: «Эй, вы! Люди добрые! Молодые молодцы, красные девицы, слушайте-послушайте, слушайте-послушайте, как на Лысой горе Чернобог с Ежи-бабой сочетается!» — и лишь после этого начиналось балетное представление.

Скоморошество, которое столь привлекало балетмейстера гротесковостью и эксцентрикой, было, по замыслу Ф.Лопухова, пародией на церковную обрядовость — а в стране как раз полным ходом развертывалась антиклерикальная кампания, в которой уничтожалось духовенство — уничтожалось в прямом физическом смысле этого слова, — поэтому с точки зрения идеологической спектакль поспел вовремя. Но с точки зрения театрального представления, как и в балете Горского, спектаклю не хватало эмоционального духа, накала, той страсти, которая соответствовала бы музыке. Критика снова объявила балет неудачей.

Постановка Нижинской

1924 г.

В то же самое время, когда Ф.Лопухов работал над постановкой балета «Ночь на Лысой горе» в советском Ленинграде, в Париже и Монте-Карло (в зависимости, где в какой момент проходили гастроли) той же темой по той же музыке занималась Бронислава Фоминична Нижинская. Ее постановка тоже называлась «Ночь на Лысой горе» и предназначалась для труппы Дягилева «Русский балет», где и прошла премьера 13 апреля 1924 г..

Где точно состоялась премьера, сведения расходятся: по утверждению русской балетной энциклопедии — в Париже, однако другие источники называют Монте-Карло. Костюмы создала Н. С. Гончарова; исполнители главных партий Лидия Соколова (настоящее имя: Хильда Маннингс) и Михаил Федоров (брат выдающейся балерины Софьи Фёдоровой, а их сестра Ольга в это же самое время работала в главной партии балета Ф. Лопухова на ту же музыку — в Лениграде).

Постановка Дысковского

1924 г.

Еще один спектакль на ту же музыку в том же 1924 году поставил в Тбилиси балетмейстер Михаил Григорьевич Дысковский.

В следующем 1925 году в Киеве М. Г. Дысковский повторил свою постановку.

Постановка Лифаря

К творчеству М.Мусоргского обращался выдающийся деятель балета Серж Лифарь. В 1934 году он поставил в Парижской Опере балет под названием «Чёрная магия», где использовал музыкальные мотивы «Ночи на Лысой горе».

В 1946 г. он поставил балет с названием «Ночь на Лысой горе» для труппы «Nouveaux Ballet de Monte Carlo».

Постановка Лишина

1943 г.

Балетмейстер Дэвид Лишин был приглашен в Американский балетный театр (American Ballet Theatre), созданный Люсией Чейз — там он поставил несколько представлений, в том числе в 1942 — «Елена Троянкая» по оперетте «Прекрасная Елена» — это работа М. М. Фокина, но тот не успел ее довершить, — а в 1943 году создал свой балет «Сорочинская ярмарка» (Fair at Sorochins) по незавершенной одноименной опере М.Мусоргского. По некоторым данным, для своей постановки он использовал и музыку из «Ночи на Лысой горе».

Можно ли отнести эту постановку к балетам на тему симфонии «Ночь на Лысой горе» — трудно сказать.

Постановка Захарова

Дважды ставил балет «Ночь на Лысой горе» балетмейстер Р. В. Захаров:

• 1951 — Большой театр (на сцене филиала), когда он был в должности главного балетмейстера московского Большого театра
• 1977 — Московский классический балет Н. Касаткиной и В. Василёва.

Постановка Войциховского

В 1952 году свою постановку балета создал польский танцовщик Леон Войциховский.

Постановка Моисеева

1983 г. (в балетной энциклопедии ошибочно поставлен 1985 г.)

Балетмейстер Игорь Александрович Моисеев создал свою постановку на известную музыку для возглавляемого им ансамбля — Государственный ансамбль народного танца СССР. Он же сам является и разработчиком сценария.

При разработке своего одноактного балета И. А. Моисеев использовал произведения Н. В. Гоголя.

В этой постановке две картины: «Народные гулянья» с использованием народной музыки и «Шабаш на Лысой горе» с музыкой М. П. Мусоргского/Римского-Корсакова. Сюжет сводился к тому, что главный герой, напившись горилки, заснул и во сне оказался на Лысой горе, и все происходящее на сцене — его страшный и феерический сон.

Спектакль вышел в 1983 году, и советская цензура поначалу запретила его к постановке — уж очень не по-советски вели себя ведьмы на шабаше во второй части балета. Но цензоры забыли, с кем имеют дело: Моисеев добился разрешения, и с этим спектаклем исколесил полмира.

Игорь Моисеев — как последний из могикан — нес все наработки Московской балетной школы — хореографического направления, уничтоженного в 1930-е годы, когда все ключевые позиции в балетной труппе были отданы переведенным в Большой театр ленинградским балетмейстерам и танцовщикам. Большое место в работе московской труппы занимала разработка народного танца и его соединение с академическим балетом, именно характерным танцем и танцовщиками характерного амплуа прославилась московская балетная сцена. Работу в том же хореографическом направлении продолжал И.Моисеев. Вся деятельность этого выдающегося балетмейстера — превращение характерного танца в самостоятельный вид искусства. Для него обращение к теме нечисти на Лысой горе — было в первую очередь обращением к народному украинскому плясу. И шабаш ведьм в этой постановке — это все равно прежде всего народный пляс, в данном случае — украинский народный танец, превращенный в головокружительную феерию.