Майя Александровна Улановская

Майя Александровна Улановская

Дата рождения

20 октября 1932 года

Место рождения

Нью-Йорк, США

Дата смерти

25 июня 2020 года

Место смерти

Иерусалим, Израиль

С мужем.

Майя Улановская (англ. Maya Ulanovskaya) — советско-израильская диссидентка, правозащитница, писатель, публицист, переводчик и мемуаристка.

Ранний период

Появилась на свет в семье разведчиков Александра Петровича (Израиля Хайкелевича) Улановского и Надежды (Эстер) Марковны Улановской (в девичестве Фридгант). В конце 40-х родителей арестовали.

В 1949 поступила в МИПП, в котором вступила в «Союз борьбы за дело революции», собравший в себя осознавших преступный характер сталинского режима и всего строя еврейских юных интеллектуалов.

Репрессии

7 февраля 1951 арестована органами МГБ. Неоднократно была отправлена в карцер (три раза в Лефортовской тюрьме и один раз в Бутырской), «к следователю вызывали ночью, а днём не давали спать», в карцере выдавали «300 граммов хлеба в сутки и две кружки кипятку. Но от голода начинаешь страдать только на третий день, настолько мучителен холод». Так, она описывает, что её подвергли следующему наказанию:

В соседней большой комнате на меня набросилось с полдюжины солдат, схватили за руки, хотя не сопротивлялась, и один из них стал колотить меня мешком, набитым песком, по голове, лицу и плечам, приговаривая: «Фашистка!» Потом на меня надели длинную брезентовую рубаху с прикреплёнными к рукавам ремнями, скрутили руки за спиной, бросили на пол и стали подтягивать ноги к затылку. Боль нарастала, и я чувствовала, что каждый из этих мужчин и женщин, которые видели меня в первый раз, старается причинить боль посильнее, затягивая ремни туже и туже. Я прохрипела: «Гады». Потом услышала дикий рёв, не понимая, что кричу я сама. Так я лежала минут десять, видела возле своего лица чёрные сапоги и судорожно пыталась принять такое положение, чтобы уменьшить боль. Позже, в лагере, я узнала, что «рубашку» полагается надевать на буйных уголовников, чтобы смирить физическое сопротивление, и что при этот присутствует врач и щупает пульс.

Сокамерница, по ее воспоминаниям, попрекала ее тем, что якобы евреи в лагерях предпочитают лёгкий труд «придурков», а не «вкалывать» на «общих работах»:

Кто-то из них с возмущением рассказал, как радостно евреи приветствовали приехавшую в Москву Голду Меир. Потом их, по каким-то спискам, естественно, всех пересажали, и правильно сделали. Танька – в том ночном разговоре – выразила убеждение, что в лагере я захочу, как делают обычно евреи, жить, не работая, а чтобы за меня работала она.

Правда, сама Улановская писала, что физический труд ей был скучен:

Моя мать, например, хотела доказать, что евреи и интеллигенты умеют работать не хуже других. Поэтому она всё время была на общих работах… Мне такой подход был абсолютно чужд… Я вообще не понимала, зачем надо надрываться. На кого работаем?… Правда, устроиться мне было некуда. Я с самого начала знала, что в «придурки» мне не попасть.

Сама она пишет, что не пыталась обманывать в лагпунктах, выдавать там себя за специалиста, зато написала, что пыталась выдавать себя в документах за русскую, но была разоблачена следователем. «Друзья старались найти мне работу придурка». Тем не менее, по словам Улановской, она работала на общих работах.

13 февраля 1952 ВКВС приговорена к 25 годам ИТЛ. Сидела в Озерлаге, трудилась на слюдяном производстве и в сельхозе. Знала там и немецких лагерниц. Считает, что немецкие женщины в целом не против евреев:

Могу констатировать, что немки — наименее заражённый юдофобством лагерный элемент… Помню, правда, рассуждения одной немки о том, что Гитлер не зря был против евреев. Они захватили все места в Германии, а немцы — народ мягкий, добродушный, вот их и вытеснили отовсюду.

С одной немецкой заключённой, Урсулой, лесбиянкой, была в близкой дружбе. Пишет, что в лагере такое было не редкостью («впрочем, говорят, что, попав в нормальные условия, большинство заражённых этим пороком быстро от него избавлялись») наряду с мастурбацией (приводит поговорку: «Попробуешь пальчика, не захочешь мальчика»), и даже была лесбийская частушка:

Ой, спасибо Сталину,

Сделал с меня барыню:

И корова я, и бык,

Я и баба, и мужик.

Тем не менее, её близость с Урсулой многими осуждалась, и другие узницы их разлучили. Пыталась сочинить стихи об Урсуле и о «пороке».

В феврале 1956 года амнистирована.

Семья и личная жизнь

Затем её супругом стал поэт и переводчик Анатолий Александрович Якобсон, семья которого также пострадала от репрессий и Холокоста, не забывавший о своём происхождении:

Я всегда знал, что я еврей. С детства. Я не считал, что это хорошо или плохо. Стало быть, я всегда любил Израиль. Я любил его как еврейское государство.

В 1959 родила сына Александра, ставшего историком, профессором Еврейского университета в Иерусалиме.

Дальнейшая судьба

В 60-х — 70-х трудилась в библиотеке ИНИОНа в Москве и участвовала в правозащитном движении — перепечатывала самиздат, передавала информацию за границу. Доставала и переводила для знакомых запрещённые книги на еврейскую тему. Знакомые Улановской, по её воспоминаниям, мало верили в победу над строем, так как население оставалось глухо к идеям диссидентов:

Русский народ, мол, вполне устраивает советская власть. Только мы, евреи, всегда пытаемся что-то изменить в этой стране.

В 1971 стала изучать иврит, всё больше и больше она с семьёй и друзьями думали о переезде в Израиль.

В сентябре 1973 с мужем и сыном репатриировалась в Израиль.

В 1974 произошёл развод с мужем.

Трудилась в Национальной библиотеке в Иерусалиме. Перевела на русский ряд книг с английского, иврита и идиша.

Занималась изучением и переводами Артура Кёстлера.

Труды

Собственные сочинения

• Улановская Н. М., Улановская М. А. История одной семьи. - СПб. : Инапресс, 2003.
• Внутренний план жизни [В годовщину смерти В. Гершуни] // Мемориал-аспект. — М.: 1996. — № 17. — С. 8.
• Еврейская национальная библиотека и её российские корни // Иерусалимский библиофил. — Иерусалим: 1999. — В. 1. — С. 86–[94].
• Об Анатолии Якобсоне // Памяти Анатолия Якобсона: Сб. воспоминаний к 75-летию со дня рождения. — Бостон: М. Graphics Pub., 2010. — С. 19–31.

// Евреи в культуре русского зарубежья. — Иерусалим: 1995. — № 4. — С. 69–84. (Опубл. с сокращ. и с добавлением текста В. Фромера)

• Письма Юне Вертман // Памяти Анатолия Якобсона: Сб. воспоминаний к 75-летию со дня рождения. — Бостон: М. Graphics Pub., 2010. — С. 32–38.
• Почему Кёстлер? // «22». — Тель-Авив: 1997. — № 104. — С. 187–192. (Для презентации книги о Кёстлере, Иерусалим, ноябрь 1996)
• Свобода и догма : жизнь и творчество Артура Кёстлера. — Иерусалим: Иерусалимский издат. центр, 1996. — 173 с.
• Майя Улановская: Спор в Израиле о Гесе Гельфман
• Майя Улановская: «Прискорбный эпизод»

Вера Прохорова. Часть 5: Майя Улановская.

Вера Прохорова. Часть 6. Анатолий Якобсон.

Переводы

• С иврита:
  • Ковнер А. Книга свидетельств = יום זה : מגילת עדות. — Иерусалим: Библиотека Алия, 1989. — 275 с. с.
  • Нетаниягу Й. Письма Йони: портрет героя = מכתבי יוני / собраны и подгот. к печати Беньямином и Идо Нетаньягу. — Иерусалим: Тарбут, [1984].
    • Письма. — [2-е изд.]. — Иерусалим; М.: Гешарим; Мосты культуры, 2001. — 330 с.
  • Нетаниягу И. Последний бой Йони = הקרב האחרון של יוני. — Иерусалим; М.: Гешарим; Мосты культуры, 2001. — 252 с.
• С английского:
  • Кестлер А. Воры в ночи : хроника одного эксперимента = Thieves in the night. — Изд. 1-е – 3-е. — Иерусалим: Библиотека Алия, 1981–1990.
  • Кестлер А. Приезд и отъезд : роман = Arrival and departure // Ной : армяно-еврейский вестник. — М. — № 20 (последний). — С. 72–215.
  • Кестлер А. Тринадцатое колено = Thirteenth tribe // Время и мы. — Нью-Йорк; М.; Иерусалим: 1998. — № 140. — С. 190–231. (Краткое изложение и перевод)
  • Кестлер, Артур: Приезд и отъезд : роман. // «Филобиблон», Иерусалим, 2017. 227 с.
• С идиша:
  • Котик Е. Мои воспоминания = מיינע זכרונות. — СПб.; М.; Иерусалим: Изд-во Европейского ун-та; Мосты культуры; Гешарим, 2009. — Т. 1. — 367 с.
  • Котик Е. Мои воспоминания. Часть 2. Скитаясь и странствуя. М.—Иерусалим: Мосты культуры — Гешарим, 2012. — 302 с.