Уманьская резня
Уманьская резня
- Конфликт
- Уманьская резня
Уманьская резня (Гайдаматчина, Rzez Humanska, Geserat Uman, «Geserat הקכ״ח») — этнические чистки, в том числе, еврейские погромы на Украйне («Окраина», Украина), во время которых гайдамаки нападали на проезжих купцов (в том числе, чумаков), на небольшие посёлки (в том числе, на живших там евреев)и на еврейские местечки, лишённые защиты, грабили, насиловали и убивали евреев[1]. В память о чумаках, убитых гайдамаками, Млечный путь украинцы называют Чумацким шляхом. Простые украинцы вначале сожалели о невинных жертвах пьяной резни, усыновили и удочерили сирот, оставшихся после резни без родственников. Украинские народные думы не восхваляли гайдамаков, ставших после сопротивления русским и польским войскам фактическими союзниками Барской конфедерации, причём сосланные гайдамаки вместе с сосланными конфедератами примкнули к повстанцам Пугачёва. Но через несколько десятилетий гайдаматчина была романтизирована не только польскими, но и некоторыми украинскими авторами. В Советском Союзе скрывалось, что гайдаматчина оплачивалась деньгами, отчеканенными в Российской империи. В комментариях к поэме Шевченко "Гайдамаки" было написано, что дукаты - это только венецианские деньги. В исторической памяти украинцев настоящие колії – это запорожцы («идет войско, такое настоящее войско»). В пантеоне героев указаны запорожцы, примкнувший к ним Гонта или русские офицеры (так, главные - Гонта, Железняк, Швачка, Иосиф Шелест, хотя последний и не дожил до начала восстания). Другим гайдамакам народная традиция отказывает в героизме, именуя их «затяжцами», т.е. присоединившимися с целью пограбить. (Или заработать дукаты). Вся вина за подавление восстания в исторической памяти украинцев изначально возлагалась на поляков, а Екатерина II изображалась как сочувствовавшая гайдамакам. (Она же профинансировала).[2]
Предыстория[править]
Гайдаматчиной называется движение украинских крестьян и живших на Украине молдаван XVIII века против этнических меньшинств, а также власти польской шляхты, римокатолического духовенства в Речи Посполитой и власти малороссийской шляхты, донской казачьей старшины, офицеров поселенных полков в Российской империи, бессарабских бояр и чиновников Османской империи. Гайдамацкие восстания сопровождались этническими чистками евреев, поляков, армян, греков, мусульман, инвалидов, других меньшинств, особенно старообрядцев, других великороссов, за убийство которых можно было получить вознаграждение как за убийство старообрядцев.
Началось это движение в 1708 году с выплаты вознаграждений за убийство воинов и сторонников Карла XII, хотя есть и мнение, что движение началось с восстания Верлана.
Ход событий[править]
Пользуясь хаосом и разложением Польши, представители крестьянского населения, к которому вскоре присоединилась часть недовольных еврейской и старообрядческой конкуренцией, конкуренцией других меньшинств городских мещан, пришлые казаки, запорожцы, молдаване и калмыки, частью даже шляхтичи и крещёные евреи; привлечённые грабежами, поднимали на протяжении 60 лет ряд мятежей, главный удар которых пришёлся на долю евреев.
Одним из первых руководителей гайдаматчины был некий Верлан в Брацлавском воеводстве, совершавший свои набеги якобы от имени русской императрицы, однако российские войска частично подавили это движение, в котором пострадало сравнительно немного евреев.
В 1740-х годах одним из лидеров гайдаматчины был Савва Чалый, совершавший нападения на польское и еврейское население; позже Чалый перешёл на сторону поляков в городе Немирове и стал совершать налёты на территории запорожцев. Гайдамацкий ватажок Гнат Голый отомстил ему. Савва Чалый был убит.
В 1750-х годах, когда гайдаматчина вновь усилилась, были ограблены окрестности Тульчина, Звенигородки дважды в 1743 году, а также Умань, Гранов, Винница в 1750 году, Летичев, Фастов и другие населенные евреями места.
Во второй половине 1760-х годов поляки, обнаружив бездеятельность в усмирении гайдаматчины, вместе с тем усилили гонения на крестьян, совершив ряд резких выходок против представителей православного населения. Особенно в этом отношении фанатизм проявили члены Барской конфедерации, возникшей в 1768 году с целью борьбы против предоставления униатскому, протестантскому и православному населению Польши вероисповедных и политических прав. Гайдаматчина возродилась тогда в центре Украины, в Киевском воеводстве; к этому движению примкнуло много крестьян левобережной — русской — Украины и особенно запорожцев с Сечи, и в гайдамакском движении наступила с апреля 1768 года новая, самая страшная фаза, носящая название «Колиивщины» и достигшая апогея в знаменитой «Уманьской резне».
В Мотронинский православный монастырь, настоятелем которого был Мельхиседек Значко-Яворский, прибыл во главе отряда запорожцев русский полковник Иосиф Шелест. Он стал распространять по всей Правобережной Украине отчеканенные на Петербургском монетном дворе якобы голландские дукаты. Получатели должны были восстать и истреблять барских конфедератов. Но Иосиф Шелест был смертельно ранен (или отравлен, или внезапно заболел), когда его сподвижники после бегства большинства барских конфедератов за границу, то есть, неожиданного результата подготовки к восстанию, хотели поделить оставшиеся после распределения основной массы дукатов значительные деньги между собой. Исповедовал Шелеста послушник монастыря Максим Железняк, бывший владелец трактира в Очакове, уроженец Правобережной Украины, до пребывания в Очакове служивший в Войске Запорожском Низовом артиллеристом, теоретически человек грамотный. Все уроженцы Речи Посполитой, которых помнили куренные или паланковые атаманы Войска Запорожского Низового как работника или воина, а Максим Железняк до того, как стал хозяином корчмы в Очакове, побывал и работником, и воином, считались русскими подданными. Но, как выяснил Олесь Бузина, после задержания Максим признался, что грамотой на ни одном из живых языков он не обучен, просто заучил церковнославянские и греческие слова, необходимые монашествующему. За все показания неграмотного Максима Железняка расписался Иван Гонта. Считая Железняка честным человеком и не доверяя больше своим сподвижникам, Шелест завещал ему возглавить восстание. Действительно, Железняк не украл деньги. Но он, помимо ведения борьбы с Барской конфедерацией, - до осады Умани из=за бегства конфедератов за границу он разгромил только их отряд численностью 50 человек - решил истребить на Украине всех греков. Он также хотел обратить в православие поляков и евреев. Железняк устроил свои ужасные опустошения от имени Екатерины II, будто бы выдавшей «Золотую грамоту» на право избиения барских конфедератов и их пособников; чернь содействовала гайдамакам. При этом убивали не столько барских конфедератов, как утверждала Золотая грамота, и не только греков, как требовал Железняк, но евреев, старообрядцев, армян, мусульман и представителей других меньшинств. Девушкам и девочкам разъясняли, что замуж возьмут только тех, кто убьёт хотя бы одного врага и получит за это дукат для предъявления общине. Большинство собственно конфедератов, как и все богатые и состоятельные люди независимо от веры и происхождения, ушли на территорию Турции ещё до восстания, так как о восстании было торжественно объявлено почти во всех униатских и православныъ храмах задолго до начала восстания во время традиционной процедуры освящения ножей-колиев, ранее использовавшихся для забоя любой домашней живности на Правобережье и Закарпатье, но в этом, 1768 году, зачитывалась Золотая грамота, а ножи выдавались не только профессиональным колиям, но и всем желающим воевать против барских конфедератов. После восстания Хмельницкого евреям было запрещено арендовать имения в коронных землях, и этот закон строго соблюдался. Но к евреям часто плохо относились из-за того, что они могли арендовать корчмы. Среди арендаторов имений на Украине не было евреев, но были не только поляки, но и местные жители - униаты и иногда православные. Фактически арендатором имений был и сотник Иван Гонта, хотя вместо арендной платы он вносил деньги, собранные его надворными казаками с населения имений Потоцкого. Но из-за пропаганды добровольных помощниц-сторонниц трезвости эмиссаров Иосифа Шелеста и других энтузиастов с лозунгом уничтожения не только барских конфедератов, но и кормивших их в корчмах евреев и даже всех евреев «от Нухима до Боруха» и всех поляков, грабя и истребляя их, обезумевшие повстанцы в один момент напали на Жаботин, Черкассы, Смелу, Корсунь, Канев. Особенно жестоким стало нападение на Лысянку, в которой озверевшие гайдамаки повесили в костеле рядом ксендза, еврея и собаку с надписью «лях, жид и собака — все вира однака» в отместку за такие же казни униатских и православных священников, евреев и собак барскими конфедератами; даже Матронин монастырь был подвергнут такому нападению барских конфедератов, но Железняк тогда призвал не сопротивляться раньше времени. Кроме того, гайдамаки напали на Тетиев, Умань, Тульчин, Павлович, Рашков, Липовцы, Погребищи, дер. Медничку и т. д.
Из всех встречавшихся гайдамакам городов и местечек уцелела лишь Белая Церковь, сильно укреплённая и перешедшая на сторону польского короля и помогавших ему российских войск.
Наиболее яростно гайдамаки атаковали Умань. Надеясь на крепость этого города, многие евреи и польские беглецы в страхе перед гайдамаками бежали в Умань, переполнив её и массами расположившись за стенами города. Губернатором города был был сторонник Барской конфедерации Младенович, а отрядом надворной казацкой милиции владельца Умани Потоцкого командовал сотник Гонта. Когда 18 июня 1768 года Максим Железняк приблизился к Умани, Гонта с казаками перешли на его сторону и, перебив всех стоявших за стенами беженцев, которым не было места в городе, немедленно напали на Умань. Пока руководители конфедератов ссорились между собой, ученики униатской школы, население Умани, евреи под руководством землемера поляка Шафранского отчаянно защищали Умань, но из-за предательства руководивших обороной барских конфедератов, считавших Гонту сторонником владельца Умани Потоцкого и королевского правительства, город был сдан гайдамакам после того, как небольшой отряд гайдамаков через секретную калитку проник в город и увидел на улицах неприступные баррикады и пушки. Хотя Гонта по поручению Потоцкого ездил в Бендеры и привёз много ядер и пороха, из-за действий Младеновича по снабжению основных сил Барской конфедерации, как сообщил Железняк и удостоверил Гонта, на самом деле защитники города могли использовать и использовали только одну пушку. И вместо того, чтобы сражаться и ждать русские войска на помощь, шляхтичи-руководители Барской конфедерации в Умани - решили сдать город гайдамакам, считая их сторонниками короля Польши Станислава Понятовского и владельца Умани Салезия Потоцкого.
Гайдамаки заверили губернатора Младеновича, что они население и барских конфедератов не тронут, но после разоружения жителей Умани и разгрома винных складов напали на учеников униатской школы и якобы укрывавших их евреев и других жителей города; избив всех встречавшихся на улицах, они бросились к синагоге, где собралась толпа евреев — свыше 3 тысяч человек; некоторые пробовали защищаться и напали на толпу пьяных девочек, девушек и гайдамаков, однако последние поставили у входа пушку, ворвались в синагогу и истребили всех собравшихся.
Доходя в своей жестокости до исступления, не щадя ни женщин, ни стариков, разрывая на части детей, гайдамаки целых 3 дня (5, 6 и 7 Таммуза) резали евреев. После уничтожения евреев, перебили множество поляков, униатов и православных.
Жестокость гайдамаков во время этой кровавой бойни поставила уманскую резню наряду с самыми ужасными трагедиями в истории евреев. Всего убитых евреев, поляков и даже униатов и православных насчитывалось здесь около 20 тысяч человек. Трупы по приказанию Железняка не были преданы погребению, брошены в колодцы или отданы на съедение собакам.
Прочие группы гайдамаков проводили такие же зверства в ряде городов и местечек, в Теплике, Дашове и пр.
Особенной жестокостью отличался участник уманской резни — Шило, отряд которого преследовал поляков и евреев, укрывшихся в городе Балте, принадлежавшем тогда Османской империи.
Уцелевшие евреи бежали в Бендеры, однако и здесь они были частью перебиты, частью утонули или погибли от голода и лишений.
Сам Гонта был выдан русскими войсками правительству Польши и казнён поляками, которые живьём содрав с него кожу, четвертовали его. Более 700 гайдамаков, попавших полякам в руки, в том числе и захваченные ими русские подданные, также были казнены. Правда, те кто доказал, что они мирное население и пленных не убивали, а воевали только с оказывавшими сопротивление барскими конфедератами, в том числе и запорожцы, были польским судом отпущены. Примечательно, что все запорожцы утверждали, что кошевой Калныш и его предшественник Фёдоров не знали об их решении примкнуть к гайдамакам. Так как в России тогда ещё смертная казнь не приводилась в исполнение, то Железняк, как русский подданный, которого помнили атаманы Сечи, был судим русским судом, приговорён к смертной казни, замененной на порку. Железняк утверждал, что кроме греков, за уничтожение других национальных общин он ответственность не несёт, проверить все тексты копий Золотой грамоты он не мог, ему грамоту перевели как разрешающую воевать с барскими конфедератами, всех остальных убивали потому, что за убитых платили по дукату, а дукаты были распространены до того, как он возглавил восстание. Екатерина II издала манифест, что никакой Золотой грамоты она не выпустила, и манифест читали повстанцам. Тексты Золотой грамоты, хотя они были в тысячах униатских и православных храмов, не сохранились. Хотя были предложения выслать Железняка в Очаков и провести расследование деятельности его трактира совместно с турецким правительством, а в Турции смертная казнь в исполнение приводилась, но из-за начавшейся войны с Турцией это было невозможно. После начала русско-турецкой войны и обжалования им приговора, каторга была заменена ему и его сподвижникам ссылкой в Сибирь. Ходили слухи, что он бежал и примкнул к восстанию Емельяна Пугачёва. Уцелевшие банды гайдамаков были разоружены русскими войсками или истреблены польскими войсками. Многие участники восстания переселились на Левобережную Украину. Многие пленённые русскими войсками были зачислены в российскую армию. Дипломатия Екатерины II не могла толком объяснить, каким образом те же дукаты, которыми расплачивались российские войска и которые выплачивались её сторонникам в Польше, попали также и к гайдамакам ещё задолго до восстания. О дукатах и их выплате за каждого убитого очень подробно рассказано в поэме Шевченко "Гайдамаки". Ясно, что резня оплачивалась Россией, хотя, конечно, истреблять не только конфедератов, которые в большинстве своём сбежали в Османскую империю ещё до восстания гайдамаков 1768 года (Колиивщины - по названию освящённых ножей - колиев), при слухах об освящении ножей в православных и униатских церквах, но и все национальные и религиозные меньшинства, кроме молдаван и униатов (а в Умани пострадали и униаты и даже православные), Россия не планировала. То же самое было и во время восстания Мазепы, но тогда платили не голландскими дукатами, а российскими рублями, и намного больше платили за раненых и особенно не пострадавших солдат Карла XII и Станислава Лещинского, и требовали доказательств, что убитые имеют отношение к армии Карла и его союзников. Тех, кто это доказать не мог, часто пытали, поэтому в 1708 году погибло мало евреев и представителей других меньшинств. Но отсчёт времени начала гайдаматчины иногда ведут с 1708 года - времени начала восстания Мазепы. Но собственно гайдамаками эти оплачиваемые отряды назывались поляками со времени Верлана, по румынскому слову тюркского происхождения "гайдамак -бродяга, нищий", так как Верлан был молдаванином и скрылся в Молдавии. При Верлане текстов Золотой грамоты вообще не было, ему и его соратникам верили на слово.
Только в Умани было убито, по некоторым оценкам, около 30 тысяч. По всей Украине гайдамаками было убито очень много евреев, старообрядцев, армян, греков, мусульман, поляков. Униатов массами убивали только в Умани, в других местах от униатов и униатских священников требовали лишь обратиться в православие, так как была острая нехватка православных священников.
Источники[править]
Злодейства гайдамаков запечатлены во многих произведениях еврейского фольклора (песни, плачи и пр.) и в хрониках, а также нашли отражение в респонсах и пинкасах. Много было народных украинских песен (дум), во многих из которых выражалось сожаление о безвинных жертвах любого происхождения и обвинялась жадность, когда людей резали за дукаты. Но Гонту обычно оправдывали, обосновывая это тем, что не он платил дукаты. Думы не обвиняли в резне Екатерину II и Иосифа Шелеста. Многие польские поэты писали об Уманской резне, причём оправдывали её тем, что гайдамаки якобы восстали против Екатерины II - врага Польши. В начале 19 века сложилось целое движение в польской литературе - Уманская громада, воспевавшее Колиивщину и изображавшее Уманскую резню как месть народа Речи Посполитой нестойкой части барских конфедератов и сотрудничавшим с королём Понятовским и русскими войсками евреям. Подробно источники разобраны в книгах профессора Таировой-Яковлевой. (Коліївщина: великі ілюзії. — К.: Кліо, 2019. Между Речью Посполитой и Россией. Правобережная Украина в эпоху гайдамаков. Нестор-история. — 296 с. — ISBN 978-5-4469-1728-0)
Сохранился впервые обнародованный Х. И. Гурляндом документ — молитвенная элегия в память убитых, составленная сейчас же после резни, — хранилась в уманской синагоге наряду со свитками Торы и публично читалась в день 5 Таммуза, до недавних пор день всеобщего поста и траура в память события; документ погиб в пожаре.
Имеется письмо, написанное на идише одним очевидцем из Староконстантинова и посланное в Кёнигсберг в августе 1768 года, которое привёл раввин Лев Эпштейн; по данным этого документа, число убитых евреев доходило до 50 тысяч или даже 60 тысяч человек, а число бежавших от гайдамаков евреев, рассеявшихся в разные стороны, свыше 20 тысяч человек; многие принимали крещение, дабы избегнуть смерти, и их заставляли участвовать в погромах; но потом гайдамаки убивали и их; многие платили за себя выкуп гайдамакам, которые охотно его брали, но это не спасало от гибели.
Другой источник, тоже на идише, книга анонимного автора «Maase gedoilo min Uman umin Ukraino» (Вильнюс, 1838, 1845); по данным этого сочинения, в синагоге против гайдамаков выступили с оружием в руках Лейба Шаргородский, уничтоживший 20 нападавших гайдамаков, и Моисей Менакер, ликвидировавший до 30 гайдамаков. Польские евреи, боясь нашествия гайдамаков на Польшу, обратились с мольбой ο помощи к графу Франциску Ксаверию Браницкому, который во главе сил польского короля действовал вместе с русскими войсками против гайдамаков и барских конфедератов; в честь графа Браницкого евреями сочинена поэтому специальная молитва.
Описание резни в Умани дал немец Гаммард в «Allgemeine Welthistorie» Баумгартена, который рассказал, как «Gondo» перерезал 1 тысячу еврейских детей. Позднее Лидия Чуковская написала повесть о Колиивщине "История одного восстания", в которой со слов Корнея Чуковского использовала воспоминания своей бабушки, предок которой был участником восстания. Но финансирование восстания дукатами было очень подробно раскрыто в поэме Тараса Шевченко "Гайдамаки". И как отмечает Олесь Бузина в книге "Вурдадак Тарас Шевченко" в конце жизни даже воспетую им Колиивщину считает Тарас Шевченко отныне не чем иным как "Варфоломеевской ночью", бытием, "недостойным памяти человека", да еще и добавляет, что, если у других наций подобные "кровавые трагедии" разыгрывались "по воле одного какого-нибудь пройдохи, вроде Екатерины Медичи", то у наших покойных земляков "были делом всей нации". То есть, следуя новой логике Шевченко, получается, что нация из одних только пройдох и состояла. Хотя Левобережная Украина и Запорожское войско в целом укрыли беженцев, подавили резню, и там, где дукатов не было, не было и резни мирного населения. Богатые евреи Умани переселились в предместье Запорожской Сечи под защиту запорожцев и русского гарнизона ещё до Колиивщины, Гонта, возможно, сам им советовал. По крайней мере, их не удерживали. Не было резни и в Галичине и на Волыни. До Шевченко в Галичине и на Левобережной Украине резню не одобряли.