Хаим Иосиф Давид Азулаи

Хаим Иосиф Давид Азулаи (חידא‎) — библиограф и видный представитель раввинско-каббалистической литературы 18 века.

Биография

Родился в Иерусалиме около 1724 года.

В числе его учителей в юности был известный каббалист Хаим бен-Аттар, автор мистического комментария к Библии «Or ha-chaim», устроивший иешиву в Иерусалиме в 1742 году.

Будучи типичным восточным раввином-каббалистом, юный Азулаи, однако, заинтересовался предметом, который менее всего обращал внимание ученых, — историей раввинской литературы и критикою текстов. Еще в раннем возрасте начал он писать компилятивную работу о тех местах в раввинской литературе, в которых авторы диалектическим путем пытались решить вопросы, основанные на хронологических ошибках. Этот компилятивный труд, названный העלם דבר‎, никогда не был напечатан.

Учёность Азулаи стяжала ему такую славу, что в 1755 году он был избран «мешуллахом», то есть эмиссаром для сбора пожертвований в Европе в пользу Эрец-Исраэль, — почётная должность, дававшаяся только лицам, достойным представлять Святую землю в Европе, где народ смотрит на палестинского рабби как на образец учености и благочестия. В качестве такого мешуллаха он объехал Италию, Францию, Германию и Голландию.

После возвращении в Эрец-Исраэль Азулаи поселился в Хевроне, где некогда жил его предок Авраам Азулаи. Отсюда он ещё дважды предпринимал путешествия по Азии и Европе (в 1770 и 1781 годах). В 1755 году он был в Германии, в 1764 году — в Египте, а в течение 1773 году перебывал в Тунисе, Марокко и Италии. В Италии он, по-видимому, оставался до 1777 года, занятый печатанием первой части своего известного био- и библиографического словаря — שם הגדולים‎ («Имена великих», Ливорно, 1774), а также новелл к Шулхан-Аруху п. з. «Birke Josef» (1774—1776). В 1777 году он был во Франции, а в 1778 году в Голландии.

Осенью 1778 года он вступил в Пизе во второй брак с Рахилью; первая его жена, Сара, умерла в 1773 году. Отмечая это событие в своём путевом дневнике, он выражает пожелание, чтобы ему было суждено вернуться в Эрец-Исраэль. Но это желание, вероятно, не осуществилось: он остался в Ливорно, занимаясь изданием своих сочинений.

Литературная деятельность Азулаи отличалась изумительной разносторонностью. Она охватывает все области богословской и раввинской литературы: экзегезу, гомилетику, казуистику, каббалу, литургику и библиографию. Однако его оригинальное творчество проявилось только в последней области. Страстный любитель книг и неутомимый читатель, он отмечал все то, что относилось к истории, биографии и библиографии; во время своих путешествий по Европе он посещал известные книгохранилища Италии и Франции и там изучал редкие еврейские манускрипты. Все эти записи и заметки послужили материалом для вышеупомянутого библиографического лексикона. Он печатался отдельными частями (1-я часть в Ливорно, 1774; 2-я часть под особым именем — וער לחכמים‎, Ливорно, 1786—1798) и дополнялся автором. В систематическом виде, с примечаниями и дополнениями, лексикон «Schem ha’gedolim» был издан библиографом Бен-Якобом в двух отделах: «отдел авторов» и «отдел книг» (Вильна, 1852, с биографией Азулаи). Это сочинение представляет собою смесь тонкого критического анализа и наивного мистического легковерия. Автор часто устанавливает подлинность или дату литературного произведения на основании остроумного разбора текстов, но теряет способность критики, когда касается каббалистических доктрин. Он, например, верит, что Хаим Виталь пил воду из источника Мириам и благодаря этому успел менее чем в два года воспринять всю мудрость каббалы от своего учителя Исаака Лурии (см. слово «Chajim Vital» в «Schem ha-Gedolim»). Примеров такого суеверия, встречающихся в его дневнике и других его произведениях, так много, что задаешься вопросом, как они могли ужиться в человеке с такими удивительными критическими способностями. В своем дневнике он приводит все каббалистические рецепты, находимые им в манускриптах, и указывает на ряд случаев, когда его молитвы производили чудесное действие. В исполнении религиозных предписаний он был строгим ригористом. Касаясь вопроса о погребении тотчас после смерти, он особенно рекомендует этот традиционный обычай, исходя из того каббалистического учения, что отсрочка погребения причиняет страдание умершему. Если бы, пишет он, в одном из 19 тысяч случаев кто-нибудь был бы погребен заживо, в этом не было бы никакого греха: это значило бы только, что так было предопределено свыше, дабы предупредить то преступление и зло, которые мог бы причинить миру покойник или его потомство.

Экзегетические труды Азулаи носят тот же характер: все они наполнены числовыми и казуистическими толкованиями. Подобного рода примеры можно встретить на некоторых страницах его «Chomat Anak» и в комментарии на Псалмы, озаглавленном «Josef Tehillot» (Ливорно, 1794).

Как писатель Азулаи был весьма плодовит. Перечень его трудов, составленный Бен-Якобом, заключает 71 название; впрочем, в этом списке некоторые сочинения поименованы дважды, так как они снабжены двумя заглавиями, а другие потому, что еще мало исследованы. Во всяком случае, продуктивность его была необыкновенна. Всюду ему оказывали уважение как святому мужу. Он рассказывает в дневнике, что когда он жил в Тунисе по смерти первой жены он вынужден был скрывать от всех, что он вдов; иначе его заставили бы тотчас вторично жениться. Легенды о нем, напечатанные в добавлении к его дневнику и находящиеся также в Вальденовском «Schem ha-Gedolim ha-chadash», указывают на тот особенный почет, которым он пользовался среди людей.

Как указывала «ЕЭБЕ»:

Еще поныне многие благочестивцы совершают паломничество к его могиле или посылают письма с тем, чтобы они были положены туда.

Умер в Ливорно 21 марта 1807 года.