Циклопедия скорбит по жертвам террористического акта в Крокус-Сити (Красногорск, МО)

Последнее новоселье

Материал из Циклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску

«Последнее новоселье» — стихотворение М. Ю. Лермонтова.

Завершающее стихотворение «наполеоновского цикла». Написано весной 1841 года в Петербурге и в том же году опубликовано в журнале «Отечественные записки». Его написание было вызвано перенесением останков Наполеона в конце 1840 года с острова святой Елены в Париж. В. Г. Белинский, высоко ценивший творчество Лермонтова и лично с ним знакомый, писал, однако, В. Боткину: «Какую дрянь написал Лермонтов о Наполеоне и французах, и жаль думать, что это Лермонтов, а не Хомяков». Поэт-славянофил Алексей Хомяков ещё раньше Лермонтова откликнулся на взволновавшее многих событие стихотворениями «На перенесение Наполеонова праха» («Небо ясно, тихо море...») и «7 ноября» («Когда мы разрыли могилу вождя...»). Но Белинского должно было вполне устроить (по крайней мере по содержанию) первое стихотворение, где Наполеон вовсе не восхвалялся, а даже обвинялся в малодушном страхе и низкой злости (помимо этого, там восхвалялась русская сила). Второе стихотворение носит другой характер, и всё же Лермонтова сближало с Хомяковым в первую очередь только отношение к современной им Франции, которое явно возмутило знаменитого критика[1][2].

Хомяков не протестовал против перенесения праха, что сделала поэтесса Евдокия Ростопчина (знавшая Лермонтова с юных лет и находившаяся с ним в дружеских отношениях), которая начала своё стихотворение «Поклонникам Наполеона» словами «Не трогайте костей Его!». Андрей Подолинский в стихотворениях «Звезда» и «Остров св. Елены», так же, как Лермонтов и Ростопчина, протестовал против перенесения праха, а «Остров св. Елены» начал строкой, похожей на слова Ростопчиной («Не троньте пустынной могилы»)[3][4].

Некоторые строки «Последнего новоселья» очень близки к публицистике жившего тогда в Париже Генриха Гейне. У Гейне: «Говоря откровенно, французы в этом случае ведут себя, как дети, которым возвращают отнятую у них игрушку: как только она снова попадет к ним, они со смехом разобьют ее и растопчут ногами»[5], у Лермонтова: «И возвратился Он на родину; — безумно, / Как прежде, вкруг Него теснятся и бегут, / И в пышный гроб, среди Столицы шумной, / Остатки тленные кладут. / Желанье позднее увенчано успехом! / И краткий свой восторг сменив уже другим, / Гуляя, топчет их с самодовольным смехом / Толпа, дрожавшая пред Ним»[6].

Всё же автор «Последнего новоселья» более суров к французам, чем любимый им немецкий поэт: «Негодованию и чувству дав свободу, / Поняв тщеславие сих праздничных забот, / Мне хочется сказать великому народу: / Ты жалкий и пустой народ!»[7]. Здесь Лермонтов близок к фразе из посмертно изданной статьи А. С. Пушкина «Последний из свойственников Иоанны д'Арк»: «Жалкий век! жалкий народ»[8]. Ещё одна связь была обнаружена Николаем Чернышевским. Журнал «Московский наблюдатель» напечатал речи Гегеля. В предисловии к ним есть фрагмент, направленный против французской философии, где особенно примечательна фраза «Французы никогда не выходили из области произвольных рассуждений, и все святое, великое и благородное в жизни упало под ударами слепого мертвого рассудка». Процитировав эту и другие фразы в журнале «Современник», Чернышевский продолжил: «В «Последнем новоселье» Лермонтов буквально переложил эти слова в стихи»[5]. Действительно, Лермонтов продолжил свои обвинения французского народа так: «Ты жалок потому, что Вера, Слава, Гений, / Всё, всё великое, священное Земли, / С насмешкой глупою ребяческих сомнений / Тобой растоптано в пыли»[7].

Лермонтов, безусловно, знал, что, придя к власти после государственного переворота, свергнув погрязшую в коррупции Директорию, тридцатилетний Наполеон очень быстро вывел Францию из упадка. Это поэт выразил в строках, продолжавших его обращение к французскому народу: «Ты погибал! — и Он явился, с строгим взором, / Отмеченный божественным перстом, / И признан за вождя всеобщим приговором, / И ваша жизнь слилася в Нём; / И вы окрепли вновь в тени его державы, / И мир трепещущий в безмолвии взирал / На ризу чудную могущества и славы, / Которой вас Он одевал»[9].

Лермонтов подчеркнул байроническое одиночество Наполеона, соединив при этом и его победы, и поражение в 1812 году: «Один — Он был везде, холодный, неизменный, / Отец седых дружин, любимый сын молвы, / В степях Египетских, у стен покорной Вены, / В снегах пылающей Москвы!». Даже поражение не разрушает романтический образ («Когда в полях чужих Он гордо погибал...»)[10]. (В юношеском стихотворении «Не говори: одним высоким...» о Наполеоне сказано: «Разбитый же в снегах родимых...»[11]. Имелись, конечно, в виду снега России, но можно подумать и что речь идёт о снегах родины Наполеона. В конце своей короткой жизни Лермонтов уже никак не мог допускать подобных ошибок).

Написал Лермонтов и об измене. Об этом также писал Хомяков, но достаточно коротко («В дни несчастья, в дни страданья / Изменившая страна»)[12]. Лермонтов развил эту тему с большой силой: «Среди последних битв, отчаянных усилий, / В испуге не поняв позора своего, / Как женщина Ему вы изменили / И как рабы вы предали Его»[10].

В финале «Последнего новоселья» есть некоторая параллель с «Воздушным кораблём», но речь идёт уже не о временном возвращении призрака Наполеона во Францию, а возможном появлении его духа у своей новой, роскошной гробницы: «И если Дух Вождя примчится на свиданье / С гробницей новою, где прах Его лежит, / Какое в Нём негодованье / При этом виде закипит!»[13].

Вскоре, в одном из самых знаменитых стихотворений Лермонтова («Выхожу один я на дорогу...»), появилась параллель с «Последнем новосельем». В стихотворении о Наполеоне есть строки: «И грустно мне, когда подумаю, что ныне / Нарушена святая тишина / Вокруг Того, Кто ждал в своей пустыне / Так жадно, столько лет спокойствия и сна!»[13]. (Сравн. «Я ищу свободы и покоя! / Я б хотел забыться и заснуть!»)[14].

«Последнее новоселье» оставляет впечатление произведения, написанного на одном дыхании. Сохранились и беловой, и черновой автографы; в большом стихотворении из 76 строк есть только 28 поправок (чаще всего незначительных)[15][16].

Уже после гибели Лермонтова, в 1842 году, «Отечественные записки» сообщили о готовящемся выходе антологии русской поэзии в переводах на французский М. Мещерским и привели в качестве примера перевод «Последнего новоселья». Александр Бенкендорф писал по этому поводу министру народного просвещения Сергею Уварову: «...издание подобной пьесы неприлично и не соответствует отношениям нашим к иностранным державам», добавив также про «сильные выходки подлинника против Франции»[17]. Так в отрицательном отношении к «Последнему новоселью» неожиданно сошлись начальник Третьего отделения Бенкендорф и революционный демократ Чернышевский, который отвергал «франкоедство» журнала «Московский наблюдатель» и нашёл такое же «франкоедство» у Лермонтова[5].

Источники[править]

  1. Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: в 5 т. Т. 2, с. 233—234. М., Л., Academia, 1935—1937.
  2. Хомяков Алексей Степанович. Стихотворения
  3. Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: в 5 т. Т. 2, с. 233. М., Л., Academia, 1935—1937.
  4. ПОДОЛИНСКИЙ
  5. 5,0 5,1 5,2 Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: в 5 т. Т. 2, с. 235. М., Л., Academia, 1935—1937.
  6. Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: в 5 т. Т. 2, стр. 104—105. М., Л., Academia, 1935—1937.
  7. 7,0 7,1 Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: в 5 т. Т. 2, с. 103. М., Л., Academia, 1935—1937.
  8. М. Ю. Лермонтов. Сочинения. Т. 1, с. 691. М., «Правда», 1988.
  9. Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: в 5 т. Т. 2, стр. 103—104. М., Л., Academia, 1935—1937.
  10. 10,0 10,1 Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: в 5 т. Т. 2, с. 104. М., Л., Academia, 1935—1937.
  11. Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: в 5 т. Т. 1, с. 67. М., Л., Academia, 1935—1937.
  12. Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: в 5 т. Т. 2, с. 234. М., Л., Academia, 1935—1937.
  13. 13,0 13,1 Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: в 5 т. Т. 2, с. 105. М., Л., Academia, 1935—1937.
  14. Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: в 5 т. Т. 2, с. 141. М., Л., Academia, 1935—1937.
  15. Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: в 5 т. Т. 2, стр. 103—105. М., Л., Academia, 1935—1937.
  16. Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: в 5 т. Т. 2, с. 232. М., Л., Academia, 1935—1937.
  17. Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: в 5 т. Т. 2, с. 236. М., Л., Academia, 1935—1937.