Стихотворения И. А. Бродского

Шаблон:Проводится экспертиза РАН Стихотворе́ния Ио́сифа Алекса́ндровича Бро́дского ― творческое наследие русского поэта второй половины XX века Иосифа Александровича Бродского (1940—1996).

Бродский И. Стихотворения. М., 1990

Общая характеристика

И. А. Бродский выразил в стихах безграничность и непостижимость мира, неуловимую для рационального познания. Основные темы его произведений — философские (жизнь и смерть, пространство и время, человек и вещь, творчество и язык и пр.).

Бродский И. Стихотворения. М., 1990. Обложка издания. Художник Л. В. Козлов

Он продолжал традиции акмеистов, с которыми его сближало внимание к вещи, отражённой в восприятии человека. В какой-то мере следовал традициям английской метафизической лирики XVII века (прежде всего Джона Донна), русской философской поэзии XIX века и др. На него оказало большое влияние творчество О. Э. Мандельштама и М. И. Цветаевой. Ему удалось соединить в своём творчестве сдержанность, идущую от традиции поздней лирики А. А. Ахматовой, и хаотичность и дисгармоничность поэтического мира, вдохновлявшие его в поэзии М. И. Цветаевой.

Исследователи отмечают склонность поэта к большим стихотворным формам (некоторые его стихотворения содержат 100, 200 и более строк). Уже в ранней лирике поэт использует самые разные способы стихосложения: силлабо-тоническую, тоническую, дольник, верлибр. Характерны для его поэзии эксперименты со строфическим построением и типами рифмовки. Любимые тропы А. И. Бродского — развёрнутое сравнение и сложная метафора. Часто это интеллектуальная метафора, напоминающая головоломку (из-за чего некоторые читатели воспринимают его лирику как сухую, лишённую душевной теплоты). Вслед за М. И. Цветаевой И. А. Бродский часто использует анжабеман — ритмический перенос.

Периодизация

В творчестве И. А. Бродского выделяют три периода:

• 1957—1965 (до ссылки). Основные темы: любовь, смерть, одиночество. Самые известные из ранних стихотворений: «Пилигримы» (1958), «Рождественский романс» (1961), «Стансы городу» (1962), «Большая элегия Джону Донну» (1963), «Песня» (1964).
• 1966—1972 (после ссылки до эмиграции). Любовная и философская лирика, стихотворения с античными («Дидона и Эней», «Одисей Телемаку» и др) и христианскими («Сретенье») мотивами и образами. Цикл «Письма римскому другу». Сборники «Стихотворения и поэмы» (1965), «Остановка в пустыне» (1970), «Конец прекрасной эпохи. Стихотворения 1964—1971» (опубликован в 1977).
• 1972—1995 (эмигрантский период). Философская и любовная лирика. Мотивы тоски по утраченной родине, одиночества, небытия (пустоты), неумолимости времени и пр. Циклы «Часть речи», «Двадцать сонетов к Марии Стюарт» и пр. Сборники «Часть речи. Стихотворения 1972—1976» (1977), «Новые стансы к Августе. Стихи к М. Б. 1962—1982» (1983), «Урания» (1987), сборники 1990-х годов: «Примечания папоротника», «Каппадокия», «В окрестностях Атлантиды».

Особенности ранней лирики (1957—1965)

Ранние произведения И. А. Бродского отличает устремлённость в будущее, не имеющее чётких очертаний, которое часто символизирует путеводная звезда («Да будет во мгле / для тебя гореть / звёздная мишура, / да будет надежда / ладони греть / у твоего костра» в стихотворении «Прощай», 1957). Значимым является и образ пути как непрерывного движения, жизни (как в стихотворении «Пилигримы»), в котором лирический герой говорит о принятии мира целиком и полностью, со всеми его противоречиями. В «Рождественском романсе» на общем фоне «печального» движения жизни звучит надежда на то, что жизнь «качнётся» в сторону счастья, и одновременно сомнение в этом. Празднование Нового года объединено в стихотворении с образом Рождества, что говорит о поиске духовных опор для счастья. В двух стихотворениях о Рождестве 1963 и 1964 годов, озаглавленных «Рождество 1963 года», также отражается вера поэта в высший смысл бытия и его духовные основы.

В стихотворениях «Лети отсюда, белый мотылёк» (1960) и «Зимним вечером на сеновале» (1965) также есть вера с светлое начало мира, в союз двух душ, которые могут согреть друг друга. В первом стихотворении мотылёк представляется герою вестником, который может напомнить о нём любимой. Во втором он сам становится для проснувшегося зимой мотылька тёплым миром: «Среди вечерней мглы / мы тут совсем одни. / И пальцы мои теплы, / как июльские дни».

В ранней лирике поэт затрагивает и темы смерти и одиночества, которые будут волновать его на протяжении всего творчества. Например, в цикле «Июльское интермеццо» (1961), в стихотворении «Холмы» (1962), в «Большой элегии Джону Донну» (1963) и пр.

Неизвестность будущего пугает человека и заставляет его обращаться к пережитому опыту, к прошлому.

В ранней лирике преобладают точные рифмы, хотя встречаются и экспериментальные.

Особенности лирики 1966—1972 годов

Произведения, созданные в России после возвращения И. А. Броского из ссылки, исследователи определяют как его зрелое творчество. В эти годы И. А. Бродский не публикует стихи в советских изданиях и живёт на гонорары от переводов. Первый сборник его стихотворений выходит за границей в 1965 году.

Особенности поэтики И. А. Бродского этого периода: отточенность формы, чёткий строфический рисунок, множество афористических выражений, хитроумных определений и пр. при том, что поэт всегда сосредоточен на изображении иррационального, стихийного (поэтому не принимающие творчество поэта упрекают его либо в излишнем сухом рационализме, либо в хаотичности и бессмысленности текстов). Основной жанр — длинное стихотворение («Речь о пролитом молоке», «Памяти Т. Б.», «Разговор с небожителем», «Пенье без музыки», «Натюрморт», «Бабочка» и пр.). Обычно это разговор на разные темы (как правило, философские) с самим собой или с адресатом, находящимся где-то далеко.

Основные темы этого периода те же, но мотивы одиночества углубляются. В то же время появляются жизнеутверждающие мотивы, преодоление «пустоты» смерти (последнее из «Писем римскому другу», «Сретенье», «Похороны Бобо» и др.).

Особенности лирики эмигрантского периода (1972—1995)

Образ мира в поэзии И. А. Бродского в этот период становится более трагичным. Большие философские стихотворения этого периода: «1972», «Колыбельная Трескового мыса», «Осенний крик ястреба», «Строфы», «В горах», «Муха» и др. Основные темы: смерть, пространство и время, человек и вещь и пр. В этот период И. А. Бродский много путешествует и создаёт циклы о разных странах («Мексиканский дивертисмент», «Римские элегии», «Декабрь во Флоренции» и пр.). В его цикле «Двадцать сонетов к Марии Стюарт» исследователи находят черты поэтики постмодернизма: игра с культурными контекстами, обыгрывание цитат из классиков и пр.

Поэтику произведений этого периода отличает виртуозная техника, следование традиции англо-американского поэта XX века У. Х. Одена (тоническое стихосложение с анжабеманами и сложной системой рифмовки и пр.). По мысли И. А. Бродского, такой стих соответствует природе времени «нейтральностью голоса». Именно таким, нейтральным, поэт представляет время как орудие небытия, уничтожающее разнообразный и красочный мир.

В поздней лирике звучат мотивы старения, угасания, приближения смерти. Лирический герой И. А. Бродского не принимает эту неизбежную и близкую реальность смерти, не смиряется с ней.

Основные темы, мотивы и образы

Любовная лирика

Большинство любовных стихотворений И. А. Бродского посвящено Марианне Басмановой, сложные отношения с которой привели поэта к ощущению дисгармоничности мира. Так, в стихотворении «Новые стансы к Августе» (1964) тоска по возлюбленной («Да, сердце рвётся всё сильней к тебе, / и оттого оно — всё дальше») вырастает до безвыходного метафизического отчаяния.

В стихотворении «Пенье без музыки» лирический герой, навсегда разлучённый с любимой и находящийся от неё «за морями», предлагает ей мысленно провести направленный в небо перпендикуляр от центра отрезка — разделяющего их расстояния. Одновременно устремив свои взгляды в ту точку в небе, где взгляды на этом перпендикуляре пересекаются, они обретают воображаемое место встречи, находящееся на вершине треугольника. Эта интеллектуальная игра для героя — способ унять боль от разлуки. Обыгрывая религиозное представление о воссоединении в раю душ, которые не могли встретиться на земле, герой подчёркивает условность такого рая:

Ткни пальцем в темноту — туда,

где в качестве высокой ноты

должна была бы быть звезда;

и, если её нет, длинноты,

затасканных сравнений лоск

прости: как запоздалый кочет,

униженный разлукой мозг

возвыситься невольно хочет.

В стихотворении «Postscriptum» (1967) лирический герой пытается дозвониться любимой из телефонной будки, но слышит лишь гудки: «тому, кто не способен заменить / собой весь мир, обычно остаётся / крутить щербатый телефонный диск...». Благодаря «космическим» и мистическим образам бытовая ситуация подаётся как ситуация вселенского одиночества человека. Любить для И. А. Броского — значит видеть любимого как целый мир. В стихотворении 1981 года «Я был только тем, чего...» понимание любви такое же. Возлюбленная, подобно Богу, создающему миры, «создаёт» лирического героя своими прикосновениями, взглядами, обращёнными к нему словами и пр.:

Я был только тем, чего

ты касалась ладонью,

над чем в глухую, воронью

ночь склоняла чело.

Я был лишь тем, что ты

там, внизу, различала:

смутный облик сначала,

много позже — черты.

Но она так же, как создатель мира, оставляет своё творение без внимания («Так творятся миры. / Так, сотворив их, часто / оставляют вращаться, / расточая дары»).

Любовь у И. А. Бродского всегда изображается как отношения, оставшиеся в прошлом: «Почти элегия» (1968), «Шесть лет спустя» (1968), «Любовь» (1971), «Горение» (1981) и пр.

Темы смерти и пустоты

В «Большой элегии Джону Донну» поэт говорит о смерти как о загадке бытия, которую не в силах постичь даже поэт, проникающий в своём воображении в любое место Вселенной. Пространство за пределами жизни описывается как «неясный край», светлый мир, куда не доносятся земные звуки, где стирается память о прожитом. Душа поэта не достигает этого мира, она тоскует, не в силах расстаться с землёй, с плодами своих мыслей и чувств:

Ну, вот я плачу, плачу, нет пути.

Вернуться суждено мне в эти камни.

Нельзя прийти туда мне во плоти.

Лишь мертвой суждено взлететь туда мне.

Да, да, одной. Забыв тебя, мой свет,

в сырой земле, забыв навек, на муку

бесплодного желанья плыть вослед,

чтоб сшить своею плотью, сшить разлуку.

Основная тема «Разговора с небожителем» (1970) — непостижимость божественного. Человек обращается к Богу, стремится его постичь, но Бог отвечает молчанием. Поэтому вера представляется лирическому герою как «почта в один конец», а коль скоро это так, смерть человека — это его уход в пустоту. В стихотворении 1972 года «Песня невинности, она же — опыта» смерть поэт также приравнивает к небытию, пустоте:

...пустота вероятней и хуже ада.

Мы не знаем, кому нам сказать: «не надо».

В «Колыбельной Трескового мыса» (1975) Ничто трактуется как предел человеческой мысли, устремлённости к постижению абсолютной истины:

А дальше ― туман густой:

рай, где есть ангелы, ад, где черти.

Но длинней стократ вереницы той

мысли о жизни и мысль о смерти.

Этой последней длинней в сто раз

мысль о Ничто...

Тема поэта и поэзии

В понимании И. А. Бродского, поэзия не делает поэта бессмертным, не отменяет дисгармоничности и бессмысленности бытия. Однако поэзия всё же противостоит смерти, поскольку показывает, выявляет её непреложность. Образ поэта И. А. Бродский, с одной стороны, романтизирует, а с другой — снимает с него ареол святости. В стихотворениях «Диалог» (1962), «На смерть Роберта Фроста» (1963) и «На смерть Т. С. Элиота» (1965) поэт в духе романтизма изображается как избранник. В последнем стихотворении после смерти поэт растворяется в природе, и сама природа становится его своеобразным памятником, подобным тому, о котором писал Гораций в оде «К Мельпомене»: «Будет помнить лес и луг. / Будет помнить всё вокруг».

В «Большой элегии Джону Донну» изображается полёт мысли поэта, охватывающий все сферы бытия, вплоть до Бога:

Ты птицей был и видел свой народ

повсюду, весь, взлетал над скатом крыши.

Ты видел все моря, весь дальний край.

И Ад ты зрел — в себе, а после — в яви.

Ты видел также явно светлый Рай

в печальнейшей — из всех страстей — оправе.

Ты видел: жизнь, она как остров твой.

И с Океаном этим ты встречался:

со всех сторон лишь тьма, лишь тьма и вой.

Ты Бога облетел и вспять помчался.

Но есть у поэта и человеческая ипостась, связывающая его с телом, с земным миром.

В стихотворении «Я памятник воздвиг себе иной…» (1962) поэт вступает в диалог с многовековой традицией стихотворений-памятников идущей от Горация. Здесь он обращается и к стихотворению А. С. Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...» и к «Реквиему» А. А. Ахматовой, где тоже возникает тема памятника. Поэт даёт свою трактовку творческого наследия как памятника и осмысляет особенности своего наследия.

Пространство, время и вещь

Время в миропонимании И. А. Бродского враждебно человеку. Оно может рассматриваться как земное проявление божественного начала, которому безразличны человеческие планы (как в стихотворении «Песня пустой веранды»). Время вытесняет человека из жизни, приближает его к небытию.

...Ты отлеталась.

Для времени, однако, старость

и молодость неразличимы.

Ему причины

и следствия чужды де-юре... («Муха», 1985)

Исследователи отмечают, что важной категорией в философском и поэтическом мире И. А. Бродского становится вещь. Анализируя поэтику сборника «Урания», Ю. М. Лотман отмечал ключевой для поэзии Бродского конфликт между пространством и вещью. Они находятся в противоборстве: вещь стремится вытеснить пространство, а пространство — поглотить вещь. Время в «Урании» рассматривается как вторичное по отношению к пространству («Оттого-то Урания старше Клио...»). Когда прекращается существование в пространстве, начинается существование во времени.

Отношения с властью и покинутой родиной

Тема противостояния человека деспотичному государству возникает в ряде стихотворений И. А. Бродского («Конец прекрасной эпохи», «Речь о пролитом молоке» и пр.). В стихотворении «Речь о пролитом молоке» государство, как и время, враждебно индивидуальности. Для государства люди одинаковы, а если кто-то выделяется, оно стремится вытеснить непокорного одиночку. Советское государство поэт сравнивает с исламской деспотией («Календарь Москвы заражён Кораном»). В некоторых стихах возникают мотивы активного противостояния человека государственной машине («Господа, разбейте хоть пару стёкол!», «Зло существует, чтобы с ним бороться» и пр.).

Поэт нередко высмеивает реалии жизни в Советском союзе («Пятая годовщина», «Представление» и пр.):

Там украшают флаг, обнявшись, серп и молот.

Но в стенку гвоздь не вбит и огород не полот.

В то же время во многих произведениях эмигрантского периода звучит тоска по родине: «Развивая Платона», «Новая Англия» и пр.

Литература

• Измайлов Р. Р. Хронос и топос: Поэтический мир И. Бродского. — Саратов, 2006.
• Кирсанова Л. И. Странничество в вещном мире (особенности поэтики И. Бродского) // Учёные записки ЗабГУ. Серия: Философия, социология, культурология, социальная работа. — 2012. — С. 4.
• Лосев Л. В. Иосиф Бродский : опыт литературной биографии. — Изд. 3-е. — М. : Молодая гвардия, 2008. — 447 с. — (Жизнь замечательных людей : серия биографий; Вып. 1299). — ISBN 978-5-235-03089-3.
• Смирнова А. Ю. «Духовное» и «Вещное» в ранней лирике И. А. Бродского // Известия Самарского научного центра РАН. — 2011. — № 2—2.

Ссылки

• Иосиф Бродский в мировой культуре. История и современность отечественных и зарубежных рецепций и интерпретаций на сайте РХГА
• Сайт, посвящённый творчеству И. А. Бродского

Одним из источников, использованных при создании данной статьи, является статья из википроекта «Рувики» («ruwiki.ru») под названием «Стихотворения И. А. Бродского», расположенная по адресу: — «https://ru.ruwiki.ru/wiki/Стихотворения_И._А._Бродского» Материал указанной статьи полностью или частично использован в Циклопедии по лицензии CC-BY-SA 4.0 и более поздних версий. Всем участникам Рувики предлагается прочитать материал «Почему Циклопедия?».