Чаепитие в Мытищах, близ Москвы
| |
«Чаепитие в Мытищах, близ Москвы» — картина русского художника Василия Григорьевича Перова (1834—1882), написанная в 1862 году. Размер полотна — 43,5 x 47,3 см. Работа написана маслом на холсте. Хранится в Государственной Третьяковской галерее в Москве.
Описание[править]
На полотне изображён толстый иеромонах, сидящий за чайным столом в тени деревьев. К священнослужителю подходит с протянутой рукой слепой, безногий инвалид, тяжело опирающийся на костыль. На нём заплатанная ветхая одежда. На потёртой шинели прикреплены награды, в том числе, солдатский Георгиевский крест, что говорит о том, что старик является героем Крымской войны, закончившейся незадолго до этого. Рядом с нищим стоит босой мальчик-поводырь, держащий в руке шапку, на котором также старая одежда, почти превратившаяся в лохмотья.
Священнослужитель с важным видом пьёт чай из блюдечка, не обращая внимания на нищего. У его ног стоит приоткрытый саквояж, в котором видна бутылка, припасённая для приятного времяпровождения. За его спиной автор изобразил монашеских служек, один из них пьёт чай, другой лениво потягивается. Служанка отталкивает нищего от стола, чтобы он не мешал иеромонаху с удовольствием вкушать чай.
Место действия изображённого на полотне события выбрано автором не случайно. Надпись на верстовом столбе сообщает зрителю, что чаепитие происходит в Мытищах, которые были главным источником питьевой воды для Москвы. Из Мытищ в XVIII веке был сооружён первый московский водопровод, поскольку считалось, что вода в Мытищах самая вкусная в Подмосковье.
Сцена происходит на фоне идиллического пейзажа: пышные зелёные кроны деревьев, чистое, ясное небо. Эта условная идиллия выступает контрастом по отношению к происходящему возле чайного стола[1].
Работа отличается оригинальной композицией. Картина написана таким образом, что зритель не может не обратить внимание на противопоставление сытого, довольного священнослужителя и истощённого, несчастного калеки. Художник умело противопоставил сверкающую чистоту дорогих сапог монаха и порванную ветхую рубаху нищего. Рука, которую старый солдат протянул за подаянием, оказывается в равнодушной пустоте[2]. В основе композиции находится круг, в котором левая и правая части показывают два мира, с зеркальной точностью отражающие друг друга. Все элементы в левой части выписаны с детальной тщательностью с преобладанием предметов округлой формы. В правой части предметы отличаются сдержанной живописной фактурой и монохромной, маловыразительной цветовой гаммой.
В картине молодой живописец показал практически немыслимое событие: в милостыне несчастному страждущему калеке отказывает священник, который проповедует людям идею об обязательной христианской любви к ближнему[1].
Зритель, глядя на полотно, ощущает атмосферу напряжённости и неловкости, которая сгустилась вокруг персонажей. В противоположность толстому и равнодушному монаху служанка, вынужденная оттолкнуть нищего, испытывает чувство стыда и неловкости. Она выполняет указание священнослужителя с видимой неохотой, избегая взгляда калеки[2].
Особая, какая-то фольклорная ясность создала иллюзию наивности, чуть ли не примитивности художественного выражения, что на самом деле далеко не так. В то же время язык, образный строй картины, действительно, роднит её с притчевой, доходящей до прямолинейности, простотой метких, разящих высказываний на тему жадности, душевной чёрствости — «сытый голодного не разумеет». … И предстают-то герои этой «притчи», как на сценическом помосте народного театра. Они ясны в своих нравственных ролях, обращены к зрительскому суду и опять-таки, подобно пословице, поговорке, врезаются в память, отпечатываются в ней. Композиция предельно ясна, что, вероятно, и вызвало необоснованный и не очень понятный упрек в академичности. Фигуры образуют круг, самовар — его геометрический центр; почти чистой симметрией, зеркальным взаимоотражением воспринимаются склонившиеся друг к другу фигуры служанки и нищего, — так описывает изображение на полотне советский и российский искусствовед Владимир Леняшин в своей монографии «Василий Григорьевич Перов»[3].
История создания[править]
Согласно легенде, в мае 1775 года императрица Екатерина II посетила Троице-Сергиеву лавру. По дороге, возле Мытищ, царица захотела утолить жажду, и ей подали воду из родника. Государыне очень понравилась вода, она нашла её необыкновенно вкусной, и позже издала указ о проведении водопровода от Мытищинских родников до Москвы. С тех пор стала почитаться традиция пить чай в Мытищах. Гордая этим фактом, городская Мытищинская администрация заказала Василию Перову картину, посвящённую этой тематике.
Вместо помпезной картины молодой живописец создал полотно, в котором чувствовалась ирония и сатира. Чиновники наотрез отказались приобретать картину у автора[4].
Полотно было куплено московским предпринимателем и книгоиздателем Константином Терентьевичем Солдатёнковым. В 1925 году картина поступила из Румянцевского музея (собрания К. Т. Солдатёнкова) в Третьяковскую галерею[1].
Отзывы и критика[править]
Критики отмечают, что полотно «Чаепитие в Мытищах, близ Москвы» является произведением с острой социально-обличительной тематикой, которые в большом количестве создавались русскими художниками в 1860—1870-х годах. К этому же числу относятся и написанные Василием Перовым в 1861 году картины «Проповедь в селе» и «Сельский крестный ход на Пасху»[1].
….В этом особенность перовского таланта — простой наглядности ему мало. Он ищет образ, который западал бы в душу. И в картине мы видим нищего с мальчиком, не «объясняющих» замысел, а вызывающих эту трудно завоёвываемую симпатию. В солдате нет ничего назойливого, в его лице природная доброта и стойкость характера, способность безропотно выносить не только «ужас войны», но и ужасы теперешней его жизни. Мальчика Перов показывает почти со спины, но так точно, бережно написаны его растрёпанные волосы и щека, нежные складки шеи и напряжённо держащие фуражку руки, что мы угадываем выражение лица, выжидающий, терпеливый, чуть исподлобья и без малейшей искры надежды взгляд… Концентрация образа такова, что фигура солдата с мальчиком начинает восприниматься в более обобщённом смысле, переводя конкретную жизненную ситуацию в план столкновения добра и зла. На месте церковника мог оказаться купец, чиновник, помещик — ничего не изменилось бы для этого солдата с поводырем. Его жест обращён в пустоту, становясь символом отчаяния всех бездомных, убогих, голодных, взывающих к сочувствию, взывающих понапрасну, безответно и безнадёжно…, — пишет Владимир Леняшин[3].
Известный художественный критик Владимир Стасов, анализируя творчество Василия Перова, писал, что живописец «мало был наклонен расплываться в красивых и сладких ощущениях, он был полон негодования на то, что видел, его волновали до корней души целые толпы русских типов и личностей, постоянно везде стоявшие около него, его потрясали сцены и события, около которых слишком многие проходят не замечая».
«Проповедь в селе» (1861), «Сельский крестный ход», «Чаепитие в Мытищах» (1862), «Монастырская трапеза» (1866) — вдруг нарисовали целый новый мир, тоже раньше никем не тронутый, с той стороны, которая была именно самая характерная. До тех пор было принято изображать наше духовенство с одной только точки зрения: точки зрения благодушных, елейных пастырей, представителей неба на земле. В лжебытовых картинах… везде русские попы и монахи представлены были только чистыми, светлыми голубицами, помышляющими только о небесном. …Надо было показать эти личности в самом деле людьми, и притом такими, какими всякий их знавал и видел в действительной жизни, особенно в глухих Углах России, — писал Стасов в своей монографии «Двадцать пять лет русского искусства»[5].
Примечания[править]
- ↑ 1,0 1,1 1,2 1,3 Чаепитие в Мытищах, близ Москвы. Моя Третьяковка. Проверено 15 января 2025.
- ↑ 2,0 2,1 Чаепитие в Мытищах, близ Москвы, Перов, 1862. Музеи мира. Проверено 15 января 2025.
- ↑ 3,0 3,1 В.А. Леняшин Василий Григорьевич Перов. Товарищество передвижных художественных выставок. Проверено 15 января 2025.
- ↑ Наталья Швец Заказчик картину не принял. Проза.ру. Проверено 15 января 2025.
- ↑ Стасов Владимир Васильевич Двадцать пять лет русского искусства. Lib.ru. Проверено 15 января 2025.
Литература[править]
- Леняшин, Владимир Алексеевич. Василий Григорьевич Перов, 1834—1882 / В. А. Леняшин. — Ленинград : Художник РСФСР, 1988. — 103,[1] с.
- Стасов, Владимир Васильевич (1824—1906). Избранные сочинения : в 2 томах / В. В. Стасов; cтатьи и примеч. С. Н. Гольдштейн. — Москва ;, Ленинград : Искусство, 1937—1938.
![]() | Одним из источников, использованных при создании данной статьи, является статья из википроекта «Рувики» («ruwiki.ru») под названием «Чаепитие в Мытищах, близ Москвы», расположенная по адресу:
Материал указанной статьи полностью или частично использован в Циклопедии по лицензии CC-BY-SA 4.0 и более поздних версий. Всем участникам Рувики предлагается прочитать материал «Почему Циклопедия?». |
---|