Циклопедия скорбит по жертвам террористического акта в Крокус-Сити (Красногорск, МО)

Борис Годунов (опера)

Материал из Циклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
«Борис Годунов», Большой театр: Alexander Pirogov, Ivan Kozlovsky, дирижёр Н. Голованов (аудиозапись 1948 г.)
Мусоргский - Борис Годунов (фильм-опера, СССР, 1954, реж. Вера Строева). Part 1
Мусоргский - Борис Годунов (фильм-опера, СССР, 1954, реж. Вера Строева). Part 2
«Борис Годунов», Большой театр, 1978. Борис — Yevgeny Nesterenko, Григорий — Vladislav Piavko, Марина — Irina Arkhipova, Пимен — Valery Yaroslavtsev, Варлаам — Artur Eisen, Шуйский — Andrei Sokolov, Мисаил — Vitali Vlassov, Федор — Glafira Koroleva
Мусоргский - Борис Годунов (Мариинский театр)

«Борис Годунов» — опера в четырёх действиях композитора Модеста Петровича Мусоргского по собственному либретто, созданному композитором по мотивам одноимённой трагедии А. С. Пушкина и материалах «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина[1].

Опера создавалась в течение нескольких лет, начиная с октября 1868 года[2].

Первая постановка: неполная — 10 февраля 1873 года, Мариинский театр (Петербургская императорская труппа), полная — 27 января (8 февраля) 1874 года, там же.

Существует несколько редакций оперы.

Опера «Борис Годунов» признана мировым шедевром. Она включена в репертуар многих дирижеров. Среди исполнителей — множество прославленных вокалистов, среди постановщиков — Андрей Тарковский и др. известные режиссеры.

Историческая основа[править]

В основу музыкального произведения легли реальные российские исторические события 1598—1605 годов, когда царствование Бориса Годунова завершилось приходом в Москву поляков и Лжедмитрия.

Одновременно с этими трагическими для всей страны фактами реальной истории царь Борис переживает собственную трагедию — своей души, историю своего восхождения во власть, когда он занял престол, предназначенный для сына Иоанна Грозного. Маленький сын царя Ивана Грозного царевич Димитрий погиб мальчиком, его неожиданная смерть послужила появлению народной молвы о том, что смерть его оказалась неслучайной, а приложил к ней руку Борис Годунов. Замешан ли был настоящий Борис Годунов в этой смерти или нет, историки гадают по сей день, хотя большинство их приходит к мнению о невиновности Бориса, однако единого мнения нет и вряд ли будет достигнуто когда-либо. Пушкин в своей трагедии «Борис Годунов» придерживался версии народной молвы — о причастности царя Бориса к преступлению. Композитор, основывая свое музыкальное произведение на одноименной трагедии Пушкина, повторил эту версию[2]. Поэтому в опере Мусоргского Борис как персонаж произведения — детоубийца.

История создания[править]

Внимание композитора к трагедии А. С. Пушкина «Борис Годунов» привлек в 1868 его друг, историк русской словесности и фольклорист профессор В. В. Никольский[1][2].

Сама по себе драма Пушкина, несмотря на свою историчность, является очень сценичной, театральной — с драматургической интригой и сюжетной разработкой действия; это отметил советский музыкальный критик А. А. Гозенпуд в своей большой музыковедческой работе «О сценичности и театральной судьбе „Бориса Годунова“», рассматривая пушкинское произведение как новаторство — Пушкин полностью ломал стереотипы классической драмы[3]; современники великого поэта не были готовы к таким преобразованиям, посчитав саму пушкинскую пьесу фрагментарным набором на единую тему мало связанных между собой кусков и «несценичной» (пушкинский «Борис Годунов» действительно очень мало шел на сцене; правда, это было связано с цензурным запретом пьесы). Но именно эта не понятая сценичность, объявленная «несценичностью», но обладавшая внутренним накалом, и привлекла композитора.

19 век стал для России определенной вехой в развитии культуры, становления искусств и интереса к собственной истории. Если до 19 века Россия в основном пользовалась насаждаемой сверху политикой европеизации, то в 19 веке Россия стала не только берущей, но и дающей, то есть производящей свою самобытную культурную сферу на базе общеевропейской культуры, войдя таким образом в общую систему европейских ценностей. Правда, касалось это в основном лишь столиц Петербурга и Москвы, остальная Россия выходила из средневекового захолустного невежества крайне медленно, не в состоянии поспеть за столичным бегом. В области музыкального развития Россия создала свою культурную направленность. Это в первую очередь касалось жанра оперы. Современный музыкальный критик Виктор Коршиков подытожил в статье об опере «Каменный гость» «А. С. Даргомыжский „Каменный гость“» (По книге: Виктор Коршиков. Хотите, я научу вас любить оперу. О музыке и не только. Москва: Студия ЯТЬ, 2007): «Без „Каменного гостя“ нельзя представить себе развитие русской музыкальной культуры. Именно три оперы — „Иван Сусанин“, „Руслан и Людмила“ и „Каменный гость“ создали Мусоргского, Римского-Корсакова и Бородина. „Сусанин“ — опера, где главным героем является народ, „Руслан“ — мифический, глубоко русский сюжет, и „Гость“, в котором драма превосходствует над сладкой красотой звучания»[4]. Мусоргский в своем творчестве был прямым продолжателем этих традиций накала драматизма, мятежа, народной трагедии. Не одной лишь сладкозвучностью пропитаны его произведения, а тяжелыми трагедийными действами, перенесенными на сцену самой Историей. Без понимания этого нельзя вообще говорить ни о нем как композиторе, ни о его произведениях.

Опера «Борис Годунов» является именно русской оперой не только по обращению к конкретным историческим фактам, но как определенный жанр оперного искусства.

К сочинению музыки Мусоргский приступил в октябре 1868 года.

Мусоргский сам писал либретто оперы, основываясь не только на трагедии А. С. Пушкина, но и привлекая материалы «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина и другие исторические документы[1].

Через полтора месяца уже был готов первый акт[1].

По мере сочинения отдельные сцены исполнялись в кружке членов «Могучей кучки», собиравшихся то у А. С. Даргомыжского, то у сестры Глинки Л. И. Шестаковой. Музыкальный критик В. В. Стасов, постоянный завсегдатай этих встреч, так писал об исполнении первых фрагментов оперы «Борис Годунов»: «Радость, восхищение, любование были всеобщими»[1].

Через год партитура оперы в четырех частях была окончена, а осенью 1870 года представлена в дирекцию императорских театров Петербурга. Однако опера не была «одобрена для исполнения на русской оперной сцене»[2].

Особенностью этой редакции было выписывание в партитуре движений певцов на сцене, вплоть до мимики лиц. До появления кинематографа ещё было достаточно времени, но комментарии к партитуре настолько детальные, что напоминают сценарий кинофильма.

В 1871—1872 годах композитор создает вторую редакцию оперы, завершив ее сценой народного восстания под Кромами, что по-новому осветило ее содержание. Однако театральна дирекция снова не приняла работу[2].

Н. А. Римский-Корсаков объяснял это новизной музыки, поставившей «в тупик почтенный комитет»[2]. Однако далеко не все музыковеды согласны с этим мнением и ставят под вопрос само новаторство Мусоргского. Мусоргский был, безусловно, гениальным композитором, но — не новатором; он, используя опыт русской музыки, накопленный до него, старательно следовал ему, расширял его, развивал… Так во всяком случае считает современный музыковед Яков Рубенчик[5].

Дело в том, что Мусоргский построил свое произведение на речи, используя строки пушкинской трагедии, в некоторых случаях, правда, несколько изменив пушкинский стих, чтобы он лег на музыку — это тот прием, который применил буквально только что, в те же годы, но чуть раньше, композитор А. С. Даргомыжский при написании оперы «Каменный гость» (он писал свою оперу в 1866—1869 гг., завершить не успел, закончил оперу композитор Ц. А. Кюи, оркестровку создал Н. А. Римский-Корсаков). Сам Мусоргский называл Даргомыжского «учителем музыкальной правды»[6].

Вместе с тем нельзя уменьшать и результат исканий Мусоргского в области музыкального претворения человеческой речи; он повторил прием, введенный Даргомыжским, потому что и сам оказался приверженцем его. Декламационный характер вокальных партий, распевные интонации в мелодике — всё это указывало на продолжение развития тех же новаторств[5]. «Борис Годунов» был построен на полном совпадении музыки и драматического действия, точной обрисовке сценических положений и их психологической детализации, близкой к старинной крестьянской песне и народному говору. Но этот стиль лишь входил в оперное искусство и еще был далек от привычных представлений о пении в опере[2]. Помимо этого нового внутреннего приема было еще новаторство — в массовости действия. Обратясь к жанру традиционной музыкальной драмы, композитор как бы «одушевил» ее человеческими чувствами — любовью, лиризмом, личными трагедями всех основных персонажей, причем каждая трагедия — своя, особенная. Хотя опера называется по имени царя, композитор нашел средства отобразить многоплановость и многослойность всей России, создав народную драму[7]; он писал: «Я разумею народ как великую личность, одушевленную единой идеей. Это моя задача. Я попытался решить её в опере». И потому есть все основание говорить об определенной революционности всего музыкального произведения[1].

Также можно с полной уверенностью утверждать о новаторстве Мусоргского в плане гармонического языка оперы. В сценах с колокольным звоном (Пролог), с курантами (II действие), по сути, Мусоргский открыл миру такое явление, как сонористика — сочетание разных звуковых пластов, никак не связанных тонально между собой, смысл сопоставления которых в красочности звучания. В «Сцене с курантами» этот приём привёл к предельно острому звучанию, которые можно назвать «инфернальной музыкой».

Итак, первая редакция (впрочем, тогда композитор еще не знал, что это будет только первая редакция) была завершена и отвергнута дирекцией императорской труппы. И композитор приступил ко второй редакции, которую завершил в 1872 году. Однако и новый вариант не устроил театральную дирекцию императорской труппы.

В театральной постановке композитору было отказано, зато Русское музыкальное общество в Петербурге под руководством дирижера Э. Направника исполнило одну сцену из оперы — сцену коронации; произошло это 5 февраля 1872 года. А через два месяца, 3 апреля 1872 года, в Бесплатной музыкальной школе был сыгран полонез из третьего акта, дирижер М. А. Балакирев.

Сюжет[править]

Борис Годунов — Федор Шаляпин (1913)

Действующие лица[править]

  • Борис Годунов — баритон или бас

дети Бориса:

  • Феодор — меццо-сопрано
  • Ксения — сопрано
  • Мамка Ксении — низкое меццо-сопрано
  • Князь Василий Иванович Шуйский — тенор
  • Андрей Щелкалов, думный дьяк — баритон
  • Пимен, летописец, отшельник — бас
  • Самозванец под именем Григория — тенор
  • Марина Мнишек, дочь сандомирского воеводы — меццо-сопрано или драматическое сопрано
  • Рангони, тайный иезуит — бас

бродяги:

  • Варлаам — бас
  • Мисаил — тенор
  • Хозяйка корчмы — меццо-сопрано
  • Юродивый — тенор
  • Никитич, пристав — бас
  • Ближний боярин — тенор
  • Боярин Хрущев — тенор

иезуиты:

  • Лавицкий — бас
  • Черниковский — бас
  • Митюха — бас
  • Бояре, боярские дети, стрельцы, рынды, пристава, паны, пани, сандомирские девушки, калики перехожие, народ московский. Действие происходит в России и Польше в 1598—1605 годах[2][8].

Первая редакция[править]

Схематичный план первой редакции Мусоргского (составил А. Майкапар)[1]:

ДЕЙСТВИЕ I

  • Картина 1. двор Новодевичьева монастыря; народ просит Бориса Годунова принять царство.
  • Картина 2. Московский Кремль; венчание Бориса на царство.

ДЕЙСТВИЕ II

  • Картина 3. Келья Чудова монастыря; сцена Пимена и Григория Отрепьева.
  • Картина 4. Корчма на литовской границе; беглый монах Григорий скрывается в Литве, чтобы затем достичь Польши.

ДЕЙСТВИЕ III

  • Картина 5. Царский терем в Кремле; Борис с детьми; боярин Шуйский рассказывает о Самозванце; Борис испытывает муки и угрызения совести.

ДЕЙСТВИЕ IV

  • Картина 6.Площадь у собора Василия Блаженного; Юродивый называет Бориса царем Иродом.
  • Картина 7.Заседание Боярской думы; смерть Бориса.

Вторая редакция[править]

Схематичный план второй редакции Мусоргского, по редакции Н. А. Римского-Корсакова (составил А. Майкапар)[1]:

ПРОЛОГ

  • Картина 1. двор Новодевичьего монастыря; народ просит Бориса Годунова принять царство.
  • Картина 2.Московский Кремль; венчание Бориса на царство.

ДЕЙСТВИЕ I

  • Картина 1. Келья Чудова монастыря; сцена Пимена и Григория Отрепьева.
  • Картина 2. Корчма на литовской границе; беглый монах Григорий скрывается в Литве, чтобы затем достичь Польши.

ДЕЙСТВИЕ II (На картины не делится)

  • Ряд сцен в царском тереме в Кремле.

ДЕЙСТВИЕ III (ПОЛЬСКОЕ)

  • Картина 1. Уборная Марины Мнишек в Сандомирском замке.
  • Картина 2. Сцена Марины Мнишек и Самозванца в саду у фонтана.

ДЕЙСТВИЕ IV

  • Картина 1. Заседание боярской думы; смерть Бориса.
  • Картина 2. Народное восстание под Кромами (с эпизодом с Юродивым, заимствованным — частично — из первой редакции).

Первая постановка[править]

Первой театральной постановки удалось добиться певице Петербургской императорской труппы Юлии Платоновой[1], включившей оперу в свой бенефис — в свои бенефисы артисты сами имели право выбирать репертуар. Правда, разрешение было дано лишь на постановку трех сцен, они и были показаны 10 февраля 1873 г. в Мариинском театре.

Г. Кондратьев и О. Петров — первые исполнители партий Мисаила и Варлаама

Дирижёр Э. Ф. Направник. Исполнители: Марина — Платонова, Хозяйка корчмы — Д. Леонова, Григорий — Ф. Комиссаржевский, Варлаам — О. Петров, Мисаил — Г. Кондратьев, Никитич — М. Сариотти, Рангони — О.Палечек, польские танцы — Ф. И. Кшесинский.

Полная премьера[править]

О.Палечек — Рангони, Ю. Платонова — Марина (Мариинский театр, 1874)
И. А. Мельников — Борис Годунов (Мариинский театр, 1874)

Премьера оперы полностью состоялась через год, 27 января (8 февраля) 1874 года в том же Мариинском театре (петербургская императорская труппа). Дирижёр Э. Ф. Направник, декорации Шишкова и Бочарова; исполнители: Борис Годунов — И. А. Мельников, Григорий (Самозванец) — Ф. П. Комиссаржевский, Варлаам — О. А. Петров, Пимен — Васильев 1-й (Владимир Иванович Васильев), Рангони — О. О. Палечек, Марина — Ю. Ф. Платонова, Фёдор — А. П. Крутикова, Ксения — В. И. Рааб, Мамка — О. Э. Шрёдер, Шуйский — Васильев 2-й (Василий Михайлович Васильев), Щелкалов — В. Ф. Соболев, Мисаил — П. Дюжиков, Хозяйка корчмы — А. И. Абаринова, Юродивый — П. П. Булахов, Никитич — М. И. Сариотти, Митюха — Лядов, Ближний боярин — Соболев, Хрущов — М. А. Матвеев, Лавицкий — Васильев 1-й, Черниковский — Соболев.

Сцена смерти Бориса, опера «Борис Годунов», Мариинский театр (1874).

Опера вызвала бурю самых противоречивых эмоций со всех сторон: кто-то буквально захлебывался от восторга, кто-то тоже захлебывался, но — не в слишком приятных выражениях.

Тем не менее спектакль продержался еще несколько лет. Правда, его стали давать с произвольными сокращениями[1].

Хроникер русского театра А. И. Вольф оставил такие воспоминания об этой постановке: «Всё было сделано, чтобы способствовать успеху, но настоящего успеха однако не было, по крайней мере, сборы были плохи. В течение 10-ти лет „Бориса Годунова“ исполнили 15 раз; не будем однако отчаиваться. Придет, может быть, время, когда музыка Мусоргского, как музыка будущего, сделается весьма популярною»[9].

А в 1882 г., вскоре после смерти композитора (1881 г.), опера была полностью исключена из репертуара Мариинского театра постановлением Художественного совета.

Н. А. Римский-Корсаков писал по этому поводу: «Ходили слухи, что опера не нравится царской фамилии; болтали, что сюжет ее неприятен цензуре»[1].

Первые постановки[править]

Несмотря на опалу, через шесть лет после исключения оперы из Петербургской императорской труппы она оказалась в Московской императорской труппе, где на сцене московского Большого театра впервые прошла 16 декабря 1888 года: дирижёр И.Альтани, декорации К.Вальца; Борис — Б.Корсов (затем — П. Хохлов), Самозванец — Л. Донской, Варлаам — В. Стрелецкий, Марина — М.Климентова, Пимен — И. Бутенко, Хозяйка корчмы — В. Гнучева, Фёдор — Н.Салина, Рангони — П.Борисов, Ксения — А. Каратаева, Мамка — О.Павлова, Шуйский — А. Барцал, Щелкалов — П.Фигуров, Ближний боярин — А. Додонов.

Но и в Москве судьба оперы не сложилась, ее давали весьма редко, а в 1890 г. она была снята с репертуара после — всего-то! — десяти представлений, прошедших за это время.

Редакция Н. А. Римского-Корсакова[править]

Тогда за оперу взялся Н. А. Римский-Корсаков и сделал новую редакцию оперы. Ее показ состоялся 28 ноября 1896 — Большой зал Санкт-Петербургской консерватории (Театральная энциклопедия ошибочно называет Мариинский театр); впервые в редакции Н. А. Римского-Корсакова, он же — дирижёр. Борис — М.Луначарский, Варлаам — Ф. Стравинский, Григорий Отрепьев — Г. А. Морской, Шуйский — Васильев 2-й (Василий Михайлович Васильев), Рангони — Н. Н. Кедров, Юродивый — Екаб Карклинь. Это было новое рождение оперы, наконец-то принятой слушателями и оцененной[1].

Ф. Шаляпин — Борис Годунов, В. Шкафер — Василий Шуйский. Моск. частная рус. опера С. Мамонтова. 1898. Москва.

Но все же первый истинно огромнейший успех пришел к спектаклю в московском театре Солодовникова, 7 декабря 1898 г., в той же редакции Н. А. Римского-Корсакова[2] (труппа Саввы Мамонтова), режиссёр М. В. Лентовский); дирижёр — И. Труффи. В партии Бориса Ф.Шаляпин, Отрепьев — А. Секар-Рожанский, Марина — С. Селюк-Рознатовская, Рангони — П. С. Оленин, Шуйский — В. Шкафер, Фёдор — В. Страхова, Никитич/Пристав — А. К. Бедлевич. Спектакль был дан 14 раз.

В этой редакции оперу тут же подхватили гастрольные частные труппы и она стала обходить музыкальные сцены разных русских городов: 1899 г. — Казань; 1900 г. — Орел, Воронеж, Саратов; в 1901 г. оперу поставил в Харьковской труппе антрепренер А. А. Церетели (Самозванец — И. С. Томарс[10]). Было несколько других постановок. Оперное товарищество под управлением М. М. Бородая и С. В. Брыкина впервые показало в 1902 году эту оперу в Одессе, а в 1903 году эта же труппа привезла свою постановку в Киев[11]. Ещё раньше на новую редакцию «Годунова» уже обратили внимание и столичные (Москва и Санкт-Петербург) императорские театры.

Ф. И. Шаляпин — Борис Годунов

1901 г. — Большой театр (Московская императорская труппа): Борис Годунов — Ф.Шаляпин, Самозванец — Л. Собинов, Василий Шуйский — С. Гарденин, Андрей Щелкалов — С. Борисоглебский, Ксения — М. Цыбущенко, Фёдор — С. Синицына, Рангони — Р. Ф. Бернарди, Варлаам — П. С. Оленин, Мамка — Л. Звягина, Мисаил — А. Успенский, Никитич — И.Матчинский, 2-й пристав — В. Тютюнник.

9 ноября 1904 г. — Мариинский театр. Дирижёр — Ф. Блуменфельд, Борис — Федор Шаляпин. Спектакль был возобновлен в старых декорациях, что не нравилось Шаляпину, и его еле уговорили не срывать представление.

16 и 27 августа 1906 года — в Петербурге в театре «Олимп»; Борис Годунов — Шаляпин, Пимен — Цесевич[12].

19 мая (6 мая ст.ст.) 1908 — в Париже, в рамках дягилевских «Русских сезонов», на сцене парижской «Гранд-Опера»; именно этой оперой открылись организованные С. П. Дягилевым «Русские сезоны» в Париже[13]. Это был первый спектакль Дягилевских Русских сезонов[14]. Режиссер А. Санин. Декорации А. Бенуа, К. Юона, Е.Лансере и А. Головина. Эскизы специфических русских костюмов, чему сам С. Дягилев уделял особое внимание и даже самолично ездил по деревням, покупая старинные одежды и украшения, выполнил И. Я. Билибин. В партии Бориса — Ф. Шаляпин, Григорий — Д. Смирнов, Марина Мнишек — Н. Ермоленко-Южина, Федор — К. Тугаринова, Ксения — Д.Ренина, Нянька — Е. Петренко, Шуйский — И. Алчевский, Щелкалов — Н. Кедров, Пимен — В. Касторский, Варлаам — В. Шаронов, Мисаил — В. Доверин-Кравченко, Юродивый — М. Чупрынников, Никитич — Х. Толкачёв. Успех был настолько потрясающим, что исполнительница партии Марины Мнишек Наталия Ермоленко-Южина была представлена к ордену Почетного легиона[15][16]. Прошло всего 7 представлений[17]. Огромнейший успех заставил повторить оперу и на другой год, в следующий Дягилевский Русский сезон — в 1909 году, а затем и в 1911 и 1913 годы (при этих повторах партию Пимена исполнял К. Д. Запорожец); свою постановку «Бориса Годунова» Дягилев впоследствии передал театру Французской Оперы[13], и эта постановка продолжила свою жизнь на той же сцене, но в исполнении собственной французской труппы.

П. И. Цесевич — Борис Годунов (Опера Зимина, 1908, Москва)
В. П. Дамаев — Григорий Отрепьев, М. И. Шуванов — Варлаам, Ф. Ф. Эрнст — Мисаил. 1908. Москва. Опера Зимина

31 августа 1908 — Москва, Опера Зимина (без купюр и со сценой «Под Кромами»; в помещении театра Г. Солодовникова[18]; получившая известность «Сцена под Кромами» показывает расправу ожесточенного народа над боярином и была выпущена из спектаклей императорских театров, лишь после Октябрьской революции она была повсеместно восстановлена), Борис Годунов — П. И. Цесевич (певец и музыковед С. Левик назвал Цесевича лучшим после Шаляпина Борисом Годуновым[19]), Самозванец — В. П. Дамаев (дебют певца в театре Зимина), Марина Мнишек — Е. Я. Цветкова, Пимен — В. В. Осипов, Рангони — Н. Д. Веков, Варлаам — М. И. Шуванов, Мисаил — Ф. Ф. Эрнст, Князь Василий Шуйский — В. Р. Пикок, Юродивый — Н. Л. Благовещенский; режиссер: П. С. Оленин; эта постановка была расценена московской театральной критикой как выдающийся художественный подвиг Зимина[20] (к подвигу относилось включение в постановку «Сцены под Кромами») и небезосновательно восславила П. С. Оленина как режиссера-постановщика.

Портрет Ф. И. Шаляпина в роли Бориса Годунова. 1912. Художник А. Я. Головин

6 января 1911 года — Петербург, Мариинский театр (Петербургская императорская труппа), режиссер В. Э. Мейерхольд, художник А. Я. Головин; в партии Бориса Годунова — Ф. И. Шаляпин. Среди зрителей были царь Николай II и члены императорской семьи. На этом спектакле хористы и несколько поддержавших их певцов-солистов (в том числе Е. И. Збруева) решили просить у государя прибавку к зарплате и пенсии для хористов, для чего специально разыграли сцену с исполнением гимна, причем участники не предупредили о своей акции ни директора императорских театров В. А. Теляковского, ни возглавлявшего тогда оперную часть труппы И. В. Тартакова, которые в ужасе метались за сценой, не зная ни что произойдет, ни что предпринять; Шаляпин, тоже не знавший о готовящейся акции, услышав шум на сцене, поспешил туда, а увидев падших на колени солистов и хористов с протянутыми руками к царю, ошарашенно замер, не понимая происходящего. Но — увы! — государь их не понял (и немудрено: все перекрикивали друг друга) и решил, что ему таким образом подданные выказывают особую любовь. Газеты на следующий день вышли с критикой почти революционного поведения Шаляпина: когда все артисты дружно пали на колени перед государем, тот стоял как вкопанный — не коллективистское поведение! (об этом инциденте довольно забавно написал в своих воспоминаниях директор императорских театров В. А. Теляковский[21]). А. Я. Головин написал портрет Ф. И. Шаляпина в роли Бориса в этой постановке. Шаляпин позировал художнику после спектаклей в костюме, созданном специально для него по эскизу самого Головина[22]. Костюм этот очень нравился Шаляпину.

19 марта 1913 года опера впервые была показана в Нью-Йорке, в театре Метрополитен-опера. За основу была взята постановка С. Дягилева. Дирижировал Артуро Тосканини, в партии Бориса выступил Адамо Дидур.

22 мая 1913 года С. Дягилев показал своего «Бориса Годунова» в Париже, Театр Елисейских полей, а 24 июня 1913 года в Лондоне, театр Друри лайн. Дирижер Эмиль Купер. Бориса пел Федор Шаляпин, Григорий — Василий Дамаев, Ксения — Мария Бриан, Федор — Мария Давыдова, Варлаам — Александр Белянин, Мисаил — Николай Большаков.

В скором времени опера «Борис Годунов» обошла все мировые сцены.

Примечательно, что в Нью-йоркском театре Метрополитен-опера в сезоне 1921/1922 гг. в партнерстве с Ф. Шаляпиным — Борисом в партии Григория выступал выдающийся итальянский вокалист Аурелиано Пертиле, работа которого была признана американской музыкальной критикой «неправильной»; современный музыкальный критик Виктор Коршиков отметил, что это было единственное место во всем мире (из всех, где выступал А. Пертиле, — а его неоднократно приглашали во многие самые знаменитые театры), где он был признан «неправильным тенором»[4].

В середине 1920-х — начале 1930-х годах опера входила в репертуар русской иммигрантской труппы А. А. Церетели, в партии царя Бориса опять выступал выдающийся бас Ф. Шаляпин.

Выдающийся советский музыкальный критик А. А. Гозенпуд так определил место оперы: «„Борис Годунов“ Мусоргского — великое создание русского демократического искусства, но произведение, отличное от трагедии Пушкина (речь идет не только о тексте). Благодаря обработке Римского-Корсакова и гениальному исполнению заглавной партии Ф. Шаляпиным опера эта с конца 90-х годов стала одной из самых репертуарных <…> оперный „Борис“, утвердившийся на сцене, вопреки замыслу Мусоргского, сосредоточившему основное внимание на народе, как трагедия преступной совести почти вытеснил драматического „Бориса“ со сцены»[3].

Различные музыкальные редакции[править]

Но и на этом история создания оперы «Борис Годунов» не кончается. Существует множество ее редакций[8]. Причем сколько их точно, сказать невозможно, поскольку время от времени список их увеличивается. Официальные источники уверяют, что с полдюжины их имеется уж наверняка: две были созданы самим М. Мусоргским, еще две сделал Н. Римский-Корсаков, в 1927 году на основании редакции Н. Римского-Корсакого создал собственную редакцию М. М. Ипполитов-Иванов, один вариант оркестровки оперы предложил Д. Д. Шостакович и еще два варианта были сделаны Джоном Гутманом и Каролем Ратгаузом в середине XX столетия для нью-йоркской Метрополитен-опера. Каждый из этих вариантов дает свое решение, какие сцены, написанные Мусоргским, включить в контекст оперы, а какие исключить, а также предлагает свою последовательность сцен[1].

Постановочные версии[править]

Характеризовать каждую постановку в этой статье бессмысленно. Это не есть цель данной статьи. Цель — в другом: разъяснить, что опера Мусоргского несет в себе столько аспектов, что может трактоваться в каждой постановке неоднозначно. А потому — лучше всего обратиться к профессиональным материалам, в частности, к цитатам музыкальных критиков, посвятивших свои статьи разработкам по этой опере.

В Москве немалым сценическим успехом пользовалась постановка 1947 года в Большом театре БаратоваФедоровского. Впервые она прошла 17 апреля 1947 года, а через полтора года, 16 декабря 1948, там же и ими же была сделана ее новая редакция, включающая сцену «Под Кромами». Значению этой сцены — зачем Мусоргскому понадобилась эта сцена, отсутствующая в трагедии Пушкина? — посвятил свою музыковедческую статью Александр Курмачев: «Как известно, события под Кромами хронологически предшествуют событиям на Красной Площади, тогда как во всех известных версиях оперы, включающих в себя обе сцены, знаменитый диалог Юродивого с Борисом происходит до неприличной насильственной „женитьбы“ боярина Хрущева на „столетней“ бабке под Кромами. <…> …дело даже не в том, как „оправдать“ присутствие в одном спектакле взаимоисключающих сцен, а в том, чтобы понять, почему именно в окончательную редакцию 1875 года Мусоргский включил сцену под Кромами. <…> С невероятной силой „антинародная“ концепция драмы Мусоргского раскрывается в сцене у собора Василия Блаженного: здесь автор специально подчеркивает потребительскую сущность отношения граждан к государству в истошных криках „Хлеба! Хлеба!“, которых нет в тексте Пушкина, а сумасшедшая выходка Юродивого, указывающего на полнейшее отсутствие легитимности у Борисовой власти, вскрывает не только колоссальный разрыв между народом и государством, но и их агрессивное противостояние»[23].

К этой версии Большой театр возвращался неоднократно (см. видеоролик).

Музыкальный критик Виктор Коршиков (Виктор Коршиков. Хотите, я научу вас любить оперу. О музыке и не только. Издательство ЯТЬ. Москва, 2007) дал краткие психологические характеристики основным действующим лицам (соответственно, постановки могут решаться и в этих аспектах):

«БОРИС ГОДУНОВ», БЕССПОРНО, ГЕНИАЛЬНОЕ СОЧЕТАНИЕ МУЗЫКИ, ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОРИИ. Сам композитор назвал «Бориса Годунова» не оперой, а «народной музыкальной драмой». Именно народ является главным действующим лицом оперы. Традиционно считается, что Борис страдает из-за смерти Димитрия. По-настоящему трагедия всего произведения в непонимании двух непроизвольно оппозиционных сил — народа и царя. Годунов не испытывает превосходства над народом — эта черта более присуща Шуйскому (короля играет свита). В первой картине народ даже не знает, кого они просят принять царский престол… Им все равно. Борис желает прежде всего сделать что-либо для народа. Так в оригинальной версии оперы 1869 года слова Бориса в монологе «Достиг я высшей власти»: «Я думал свой народ в довольствии и славе успокоить, щедротами любовь его сыскать!». Но как было отмечено, народ не может любить царя.

Годунов понимает, что его никогда не примут как законного царя. Он надеется на сына: «Не спрашивай, каким путем я царство приобрел… Тебе не нужно знать… Ты царствовать по праву будешь как мой наследник!» Именно поэтому Годунов уделяет так много внимания сыну. Он хороший отец, но и детей своих он не в силах понять. Ксения и Федор для него как любимые слуги. Он готов пожертвовать для них всем, но они не в состоянии его понять. Он царь — владыка всей Руси, ему подвластно все. Он без объяснений может казнить кого угодно при малейшем подозрении. Но именно эта власть, сознание того, что во всем мире нет человека сильней его, и тяготит Годунова. «Какой-то страх невольный зловещим предчувствием наполнил сердце» — эти слова, сказанные им в прологе, и характеризуют всю оперу. Казалось бы — ему ничто не угрожает, но есть нечто, что терзает его. Это нечто — не страх перед потерей власти, а именно перед фигурой Самозванца: вдруг это и есть тот самый царевич, который всем расскажет, что Годунов и есть настоящий самозванец, что Годунов убил царевича, чтобы самому завладеть троном. Он не смеет противиться даже Юродивому, который открыто называет его убийцей.

Отрепьев по-настоящему не является отрицательным персонажем. Его делают таким поляки. Вначале он лишь жалеет, что в отличие от Пимена, который вел весьма праздную жизнь, он с детских лет лишь простой монах. От этого и вся его наивность. Впервые он влюблен — и сразу забывает о планах царствах. Он не в силах поверить, что Марина Мнишек такая же женщина, как и любая другая. Он не видит ее характера, что она неспособна к чувствам, а лишь ищет выгодного мужа. Только когда он станет царем, она будет принадлежать Григорию (Димитрию). Но вернемся в начало оперы. Григорий получает летопись неподкупного монаха, человека, перед которым он трепещет. И когда тот говорит ему, что Русью отныне правит цареубийца, то Григорий воспринимает его слова как некий таинственный сигнал к действию. Чем Самозванец значительно отличается от Бориса, это отношением к народу. Парадоксально то, что Годунов, который с детства был при дворе и никогда не был частью народа, пытается помочь людям, хотя он их и не понимает, в то время как Отрепьев, сам простой монах, который от Москвы до самой Литвы шел с Варлаамом и Мисаилом и который без сомнения может понять народ, мало внимания уделяет ему, и его не беспокоит, что в народе о нем думают.

Пимен в опере не самый важный персонаж, но его слово всегда имеет вес, он силен и мудр. Именно той спокойной мудрости Пимена и не хватает Годунову. Но Пимен не просто монах. Он жил буйно и весело. Он убил немало людей и выпил немало вина. Он знал и женщин, и пиры, и войну. Он способен понять, что грехи молодости не страшны и перед ними все люди могут быть искушенными. Но он заботится о душе. Он пишет правду. Он хочет, чтобы потомки его современников знали правду.

Князь Шуйский — вот кто и хитер, и умен, и более всего заинтересован в смуте. Шуйский — и властный боярин, и покорный холоп. Ему доставляет удовольствие чувствовать свое превосходство и власть над Годуновым. Он знает себе цену и понимает, что Димитрий, находящийся в Польше, самозванец, но ему это выгодно. Он хочет, чтобы Годунов сам поверил, что в Польше объявился именно сын Иоанна, что он идет на Бориса, который несправедливо занял его трон. Лишь Годунов — единственная преграда Шуйскому. Как только царь Борис умирает, он быстро подбегает к трону, но не для того, чтобы сразу занять его. Нет, Шуйскому нужно другое — чтобы Федор, законный царевич, не стал самодержцем. Придет другой, и того народ не признает как истинного царя, а Шуйский был известен всегда. Он потомок древнего рода, он был приближенным всех царей, начиная с Грозного. Само собой, когда некого будет избрать царем, народ выберет его, что и случилось.

Варлаам и Мисаил — трагические, несмотря на всю их внешнюю комичность, образы. Это, можно сказать, угнетенный класс. Недаром, когда Варлаам добродушно предлагает Григорию выпить и спеть с ним, а Григорий отвечает ему: «Пей, да про себя разумей, отец Варлаам», Варлаам обижен. «Да что мне про себя разуметь?». Именно эти слова и показывают нам Варлаама. «Про себя?» Как это — про себя? Кто ж я такой? Но с какой откровенностью они поют хвалы царевичу, даже увидав, что это тот самый беглый монах, которого они провожали до Литвы, а потом гнались за ним, узнав, что он и есть еретик Гришка Отрепьев. И как они недовольны, услышав, как и иезуиты, «нехристи», восхваляют «их», «русского», царевича.

Юродивый — единственный человек, который не боится правды, и его-то Борис не тронул. Правда страшна для Годунова. Шуйского, который к нему подлизывается и к которому царь относится с пренебрежением, что Шуйскому и нужно, он всячески оскорбляет. Юродивый — по социальному статусу никто, но он силен правдой — нельзя молиться за царя-Ирода.

В своем роде повествовательную роль играет Щелкалов. Он не принимает участия в действии, но именно из его уст мы узнаем, о чем, собственно, говоря, вся опера.

Марина — один из сложнейших образов во всем репертуаре. Это, по сути своей, две разные героини, в зависимости от использования сцены в ее будуаре. Если сцена включена, то Марина лишь шутя хочет соблазнить самозванца, но когда Рангони говорит сам то, о чем она лишь мечтает, то она в ужасе. Поэтому во всей второй части «польского акта» она выполняет поручения Рангони. Если же сцена в ее комнате исключена из постановки, то перед нами предстает сильная, волевая женщина, которая твердо поставила себе немалую цель — стать русской царицей.

Рангони… Именно он и есть единственный отрицательный персонаж. При всем этом он считает, что поступает правильно. Любыми методами привить на Руси римскую веру — это его цель, ради достижения которой он готов на все.

Но как уже было отмечено, главный персонаж оперы народ. «Строго вникай в суд народный, суд не лицемерный», — говорит Борис Федору перед смертью. Народ, может быть, не во всем прав, но его суда не избежать как Годунову, так и Самозванцу, и в конечном счете и Шуйскому.

«Борис Годунов» обладает огромной притягательной силой. Как ни странно, многие зрители настолько эмоционально проникаются этим сюжетом, что плачут в театре и, что еще более странно, только после третьего или четвертого прослушивания. Глубину этой оперы невозможно постичь сразу. Нужно прослушать «Бориса» минимум три или четыре раза, чтобы понять то, что Мусоргский пытался донести до нас. И после этого уже немыслимо забыть этот шедевр русского искусства.[24]

Экранизации[править]

Опера «Борис Годунов» неоднократно экранизировалась. Среди самых известных экранизаций:

Кроме того, существует множество видеозаписей различных спектаклей.

Дискография[править]

Дискография оперы огромна.

1946 — так называемая (Итальянская версия), ее представил нью-йорский театр Metropolitan Opera: Дирижёр Эмиль Купер, хор и оркестр Метрополитен-опера (Нью-Йорк, США); Boris Godunov — Ezio Pinza, Feodor — Irene Jordan, Xenia — Francis Greer, Nurse — Martha Lipton, Shuiski — Alessio de Paolis, Pimen — Nicola Moscona, Gregorio — Richard Tucker, Marina — Risë Stevens, Rangoni — Frank Valentino, Varlaam — Salvatore Baccaloni, Missail — Lodovico Oliviero, Krushchov — Leslie Chabay, Shchelkalov — Robert Merrill, Innkeeper — Doris Doe, Simpleton — Anthony Marlowe, Nikitch — Jerome Hines, Mitukha — William Hargrave, Lavitsky — Hugh Thompson, Chernikovsky — George Cehanovsky (прослушать; на итальянском языке)[25].

Особое внимание критиков долго вызывали две советские адудиозаписи 1948 года, они похожи.

1948 — Дирижёр Николай Голованов, хор и оркестр Большого театра, «Мелодия» (Д—0305-12, Д—05836-43), СССР. Исполнители: Борис Годунов — А.Пирогов, Григорий — Георгий Нэлепп, Шуйский — Никандр Ханаев, Пимен — Максим Михайлов, Марина Мнишек — Мария Максакова, Юродивый — Иван Козловский, Фёдор — Бронислава Златогорова, Ксения — Елена Кругликова, Варлаам — Василий Лубенцов (см. видеоролик с аудизаписью в начале данной статьи)

1948 — Дирижёр Николай Голованов, хор и оркестр Большого театра, «Мелодия» (М—37403-10), СССР. Исполнители: Борис Годунов — Марк Рейзен, Григорий — Георгий Нэлепп, Шуйский — Никандр Ханаев, Пимен — Максим Михайлов, Марина Мнишек — Мария Максакова, Юродивый — Иван Козловский, Фёдор — Бронислава Златогорова, Ксения — Елена Кругликова, Щелкалов — Илья Богданов, Варлаам — Василий Лубенцов, Мисаил — Василий Якушенко, Шинкарка — Александра Турчина, Никитич — Сергей Красовский, Боярин Хрущов — Александр Перегудов, крестьянин Митюха — Иван Сипаев[26] (прослушать).

  • По поводу этих двух похожих аудиозаписей критик Виктор Коршиков: «Качество звука оставляет желать лучшего, но сама запись бесценна. Достаточно сказать, что в ней участвуют 6 народных артистов СССР. Партию Бориса записали Марк Рейзен и Александр Пирогов, и первоначально оперу можно было купить с двумя разными Борисами. Михайлов редкостный по красоте и мощи Пимен, напоминающий Сусанина — коронную роль певца. Лубенцов замечательный Варлаам, которого даже Рейзен, его конкурент во многих ролях, называл одним из лучших басов своего времени. Нэлепп мощный и твердый Самозванец, однако в драматическом плане он, прекрасный Герман и Садко, уступает В.Атлантову и В.Пьявко. Ханаев, известный Самозванец, на этот раз исполняет Шуйского. Он, возможно, лучший Шуйский, когда-либо записанный. Он прекрасный актер, талантливый вокалист и, главное, может находить правильную интонацию для каждого своего слова. Козловский приглашен на роль юродивого как „звезда“, и конечно, с блеском справляется с этой короткой, но сложной и важной партией. Максакова лучшая меццо-сопрано своего поколения, но когда сравниваешь ее с более новыми исполнительницами роли Марины — И.Архиповой, Е.Образцовой, Т.Синявской, Н. Терентьевой и Т.Ерастовой, то понимаешь, что Максакова звучит блекло. Важность записи в обоих исполнителях главных партий и некоторых из их коллег и великолепном дирижировании Николая Голованова»[4].

Среди следующих аудиозаписей:

1962 — Дирижёр Александр Мелик-Пашаев, хор и оркестр Большого театра, «Мелодия» (Д—010953-60), СССР. Исполнители: Борис Годунов — Иван Петров, Григорий — Владимир Ивановский, Шуйский — Георгий Шульпин, Пимен — Марк Решетин, Марина Мнишек — Ирина Архипова, Юродивый — Антон Григорьев, Варлаам — Алексей Гелева, Щелкалов — Алексей Иванов, Мисаил — Николай Захаров, Шинкарка — B.Борисенко.

  • Критик Виктор Коршиков о записи: «Эта запись (любимая оперная запись лично автора) прекрасно очищена и является, пожалуй, лучшим полным „Годуновым“. Петров, первый бас своего поколения, предпочитает петь по системе „больше пения, меньше рыданий“. Его Борис — властный царь, любящий отец, кающийся грешник. Ивановский, тенор, который уступает Нэлеппу, Атлантову, Шербакову и Пьявко по силе голоса и красоте звучания, обладает редкостным музыкальным чутьем и данными хорошего драматического артиста. Его голос подходит для роли Самозванца, и хотя он не очень мощный, его высокие си-бемоль в сцене у фонтана ничем не хуже, чем у итальянских теноров, специализирующихся на высоких нотах. Архипова самая красивая из всех Марин (если ее не видеть) и, бесспорно, самая величавая (в положительном смысле). Шульпин обладает напряженным голосом, который подходит для роли Шуйского, однако с первого прослушивания может показаться тяжелым (он долгое время исполнял баритональные партии). В качестве „звезды“ на роль Щелкалова приглашен Алексей Иванов — лучший советский драматический баритон. Юродивый Антона Григорьева удивительно чист и легок. По чистоте звучания и проникновением роли он не уступает и Козловскому. Марк Решетин обладает мощным и спокойным басом, как нельзя лучше подходящим для роли Пимена, а Алексей Гелева один из тех Варлаамов, которые (как и должно быть) предпочитают уделять больше внимания драматическим аспектам роли, а не комическим. Быть одновременно крайне смешным и трагичным удается лишь Артуру Эйзену. В этой записи есть и дополнительная сцена Марины и Рангони (которого драматически великолепно и вокально безукоризненно и исполняет Евгений Кибкало), которую не исполняют в Большом театре с 1946 года. Сцена „под Кромами“ захватывает дух, а смерть Бориса как нельзя лучше заканчивает оперу под руководством Мелик-Пашаева» [4].

1970 — Дирижёр Герберт фон Караян, хор Радио Софии, хор Венской государственной оперы, Венский филармонический оркестр. Исполнители: Борис Годунов — Николай Гяуров, Самозванец — Людовик Шписс, Марина Мнишек — Галина Вишневская, Пимен — Мартти Талвела, Варлаам — Антон Дьяков, Шуйский — Алексей Масленников, Фёдор — Оливейра Милякович, Ксения — Надежда Добрянова, Шинкарка — Маргарита Лилова, Юродивый — Алексей Масленников, Щелкалов — Сабин Марков.

1981 — Дирижёр Владимир Федосеев, хор и оркестр Центрального телевидения и Всесоюзного радио, СССР. Исполнители: Борис Годунов — Александр Ведерников, Федор — Глафира Королёва, Ксения — Елена Школьникова, Мамка — Нина Григорьева, Шуйский — Андрей Соколов, Щелкалов — Александр Ворошило, Пимен — Владимир Маторин, Самозванец — Владислав Пьявко, Марина Мнишек — Ирина Архипова, Рангони — Юрий Мазурок, Варлаам — Артур Эйзен, Мисаил — Анатолий Мишутин, Шинкарка — Людмила Симонова, Юродивый — Янис Споргис.

1985 — Дирижёр Марк Эрмлер, хор и оркестр Большого театра, «Мелодия», СССР. Исполнители: Борис Годунов — Евгений Нестеренко, Григорий — Владимир Атлантов, Шуйский — Константин Лисовский, Марина Мнишек — Елена Образцова, Пимен — Анатолий Бабыкин, Рангони — Юрий Мазурок, Щелкалов — Александр Ворошило, Фёдор — Ольга Терюшнова, Ксения — Елена Школьникова, Варлаам — Артур Эйзен Мисаил — Константин Басков, Шинкарка — Лариса Никитина, Юродивый — Алексей Масленников, Мамка Ксении — Нина Григорьева.

1987 — воссоздание постановки Л.Баратова 1947/1948 гг. Дирижер — А.Лазарев; Борис — Евгений Нестеренко, Самозванец — Владислав Пьявко, Пимен — Александр Ведерников, Марина — Тамара Синявская, Юродивый — Александр Федин, Шуйский — Владимир Кудряшов, Щелкалов — Юрий Мазурок, Варлаам — Артур Эйзен, Мисаил — Александр Архипов, Хозяйка корчмы — Лариса Никитина, Ксения — Нелли Лебедева, Федор — Татьяна Ерастова (прослушать).

  • Сайт «Погружение в классику» о записи: «Сразу предупрежу: Нестеренко здесь явно не в лучшей форме; такое ощущение, что он не любимым делом занимается, а выполняет какую-то необыкновенно тяжелую, нудную работу, которая, к тому же, не доставляет ему ни малейшего удовольствия. Зато Эйзен, кажется, переплюнул самого себя: такой живости и экспресии в образе Варлаама я еще не видел ни у кого; ну, и все остальные, разумеется, тоже на высоте»[27].
  • Критик Александр Курмачев о записи: «…коллективом театра проделана весьма качественная работа по восстановлению легендарного спектакля, даже несмотря на некоторые технические накладки <…>. Из очевидных „штампов“ соцреалистической оперной режиссуры, в первую очередь, можно отметить условно-нереалистическую пластику массовых сцен: артисты много машут руками, когда нужно изобразить какое-то действие, и вообще, ведут себя порой крайне несуразно (например, выражают свою солидарность с Юродивым, укладываясь на землю и простирая к нему руки, или надевают в зимний лес обувь на каблуках). Но вневременная гениальность таких спектаклей состоит не только в том, что их пластические решения становится источником вдохновения для современных оперных режиссёров <…>, но и в том, что сам по себе ходульный сценический рисунок многих эпизодов не вызывает отторжения, но выглядит гармоничным и убедительным»[23].

1997 — Дирижёр Валерий Гергиев, хор и оркестр Мариинского театра, Studio 5, Нидерланды. Исполнители:

Редакция 1869 года — Борис Годунов — Николай Путилин, Григорий — Виктор Луцюк, Шуйский — Константин Плужников, Пимен — Николай Охотников.
Редакция 1872 года — Борис Годунов — Владимир Ванеев, Григорий — Владимир Галузин, Шуйский — Константин Плужников, Марина Мнишек — Ольга Бородина, Пимен — Николай Охотников.

и мн. др.

Источники[править]

  1. 1,00 1,01 1,02 1,03 1,04 1,05 1,06 1,07 1,08 1,09 1,10 1,11 1,12 Опера Мусоргского «Борис Годунов»
  2. 2,0 2,1 2,2 2,3 2,4 2,5 2,6 2,7 2,8 Модест Мусоргский. Опера «Борис Годунов»
  3. 3,0 3,1 А. А. ГОЗЕНПУД. О СЦЕНИЧНОСТИ И ТЕАТРАЛЬНОЙ СУДЬБЕ «БОРИСА ГОДУНОВА»
  4. 4,0 4,1 4,2 4,3 книга: В.Коршиков. Хотите, я научу вас любить оперу. О музыке и не только. — М., ЯТЬ, 2007. — 246 с.
  5. 5,0 5,1 «ХОВАНЩИНА» И ВАНДАЛИЗМ ШОСТАКОВИЧА
  6. Мусоргский М. П. Собрание романсов и песен. — М.: Музгиз, 1960
  7. Русская классическая музыка // Опера «Борис Годунов»
  8. 8,0 8,1 Мусоргский
  9. Годовыя обозрѣнія русской и французской драматической сцены, оперы и балета. By А. И. Вольф (стр.133)
  10. Отечественные певцы. — 2008 // Томарс Иосиф Семёнович
  11. Отечественные певцы. — 2008 // Евгеньева Анастасия Ильинична
  12. Легенда классического оперного и камерного искусства: Платон Иванович Цесевич. Автор Фенина Земфира Николаевна
  13. 13,0 13,1 Календарь // 19 мая
  14. «Борис Годунов» — первый спектакль русских сезонов в Париже (1908 год)
  15. Macy, Laura Williams. The Grove Book of Opera Singers p. 542. Oxford University Press: New York, 2008
  16. Пружанский А. М. Отечественные певцы. 1750—1917: Словарь. — Изд. 2-е испр. и доп., электронное. — М., 2008 // Ермоленко-Южина Наталия Степановна
  17. Emerson, Oldani (1994: p. 119)
  18. Оперный театр С. И. Зимина
  19. Отечественные певцы. — 2008 // Цесевич Платон Иванович
  20. Зимин Сергей Иванович
  21. Теляковский В. А. Воспоминания 1898—1917. Пб., изд-во «Время», 1924
  22. А. Я. Головин. Портрет Ф. И. Шаляпина в роли Бориса Годунова. 1912
  23. 23,0 23,1 Возвращение в Большой театр «Бориса Годунова» Мусоргского; автор Александр Курмачев
  24. «БОРИС ГОДУНОВ». Из книги: Виктор Коршиков. Хотите, я научу вас любить оперу. О музыке и не только. Москва: Студия ЯТЬ, 2007
  25. Мусоргский. БОРИС ГОДУНОВ (Итальянская версия)
  26. М.Мусоргский «Борис Годунов» дирижер Н.Голованов 1948
  27. Мусоргский. Борис Годунов (Нестеренко, Ведерников, Мазурок, Пьявко, Синявская)