Каганович как второй человек во власти в начале 30-х годов
Каганович как второй человек во власти в начале 30-х годов — период максимального политического могущества Л.М. Кагановича в начале 1930-х годов. В те годы Каганович был вторым человеком в государстве. Когда Сталин уезжал в отпуск к Чёрному морю, именно Лазарь Каганович оставался в Москве в качестве временного главы партийного руководства.
Общие сведения[править]
В 1931–1934 годах Каганович был одновременно секретарем ЦК ВКП(б), руководителем столичной московской партийной организации, заместителем Сталина в Комиссии обороны – совместном органе Политбюро и СНК СССР, а в начале 1934 года возглавил вдобавок Комиссию партийного контроля при ЦК ВКП(б) и Комиссию по железнодорожному транспорту.
Ход событий[править]
Рой Медведев пишет:
На XVI съезде партии в июне 1930 года Каганович выступил с большим докладом, не уступавшим по объему докладу Сталина. Обсуждение двух докладов шло на съезде параллельно, благодаря чему словосочетание «Сталин и Каганович» примелькалось и впервые сделалось привычным.
В июне 1930 года на Московской областной партконференции Каганович выступал трижды.
В декабре 1930 года, после назначения В.М. Молотова председателем Совета Народных Комиссаров СССР, Сталин назначил Кагановича своим заместителем по партии. Лазарь Моисеевич не только возглавил работу Организационного бюро ЦК ВКП(б) и ряда важнейших отделов ЦК, но и руководил заседаниями Политбюро ЦК в период отпусков И.В.Сталина.
Молотов вспоминал:
Обязанности второго секретаря стал выполнять Каганович. Он замещал Сталина в ЦК. Во всяком случае, наиболее крупный деятель в Секретариате ЦК после Сталина тогда Каганович был[1].
Каганович совмещал в 30-е годы множество постов, причём появление всё новых постов у Кагановича носило лавинообразный характер. Так, 17 августа 1931 года Политбюро приняло решение ввести Кагановича на время отпуска Сталина в состав Валютной комиссии; 5 июня 1932 года Политбюро по предложению Сталина утвердило Кагановича заместителем Сталина в Комиссии обороны; 15 февраля 1934 года Каганович стал председателем комиссии по железнодорожному транспорту и т. д., — а ведь он в это время возглавлял Московский обком и горком, не считая прочих постов, среди которых — секретарь ЦК ВКП(б), член Политбюро, член Оргбюро ЦК ВКП(б). Каганович в то время занимался буквально всем в стране[2].
Обязанности своего заместителя по партии Сталин передал Л.М. Кагановичу. После назначения на второй по значению пост в ЦК Каганович не только возглавил работу Оргбюро и ряда важнейших отделов ЦК, но руководил заседаниями Политбюро в периоды отпусков Сталина, председательствовал в многочисленных комиссиях Политбюро[3].
Когда Сталин уезжал в отпуск на Чёрное море, именно Каганович оставался в Москве в качестве временного главы партийного руководства.
В те годы Сталин не принимал ни одного серьезного решения и не делал никаких решающих шагов без обсуждения и согласования с Кагановичем.
Лазарь Моисеевич руководил всеми кадровыми вопросами.
Вторым человеком в СССР на несколько лет стал Лазарь Каганович. Самый верный Сталину соратник занимает множество партийных и государственных постов... Должности все прибавляются: теперь он еще председатель комиссий по чистке партии и партконтроля при ЦК ВКП(б). Уезжая в отпуск, Сталин оставляет за себя Кагановича, и года два-три рапорты с мест по адресу «Москва, Кремль» направляются им двоим — такой чести больше не удостоится никто[4].
Более того:
Сам Сталин, посылая в Москву директивы и предложения, адресовал их обычно так: «Москва. ЦК ВКП(б) для т. Кагановича и других членов Политбюро».
Особую роль Кагановича в руководстве аппаратом ЦК определяло постановление Секретариата ЦК о приёме работников в аппарат ЦК ВКП(б), утверждённое 17 января 1934 г. В нём говорилось: «а) Установить, что приём или увольнение всех без исключения работников в аппарат ЦК производится лишь с утверждения т. Кагановича или т. Сталина, б) Обязать заведующих отделами ЦК ВКП(б) строго придерживаться этого постановления»[5].
В 1932—1934 годах письма,с мест многие адресовали — «Товарищам И.В. Сталину и Л.М. Кагановичу».
Кагановичу приходилось решать и вопросы внешней политики. Как свидетельствовао бывший сотрудник Наркомата иностранных дел СССР Евгений Александрович Гнедин, основные внешнеполитические решения принимались не в Совнаркоме, а в политбюро: «В аппарате (НКИДа) было известно, что существует комиссия политбюро по внешней политике с меняющимся составом. В первой половине 30-х годов мне случилось присутствовать на ночном заседании этой комиссии. Давались директивы относительно какой-то важной внешнеполитической передовой, которую мне предстояло писать для „Известий“. Был приглашен и главный редактор „Правды“ Мехлис. Сначала обсуждались другие вопросы. Решения принимали Молотов и Каганович; последний председательствовал. Докладывали зам. наркома Крестинский и Стомоняков; меня поразило, что эти два серьезных деятеля, знатоки обсуждавшихся вопросов, находились в положении просителей. Их просьбы (уже не доводы) безапелляционно удовлетворялись либо отклонялись. Но надо заметить, что Каганович не без иронии реагировал и на замечания Молотова».
Кагановича называли «железным наркомом», «сталинским наркомом» и «лучшим учеником Сталина»; также: «лучший сталинец товарищ Каганович» и т. п.
В середине тридцатых на демонстрациях портретов Кагановича было немногим меньше, чем портретов вождя[6].
Аналогично:
На празднованиях октябрьской революции в 1934 и 1935 гг. портреты Кагановича занимали второе место после портретов Сталина[7].
Когда в 1934 году в Колонном зале в Москве хоронили Кирова, Каганович стоял у гроба Кирова вдвоем со Сталиным.
7 января 1935 года колхозник Поляков приветствует III съезд Советов Московской области. «Заключительный возглас Полякова:
— Да здравствует великий Сталин! Да здравствует его ближайший соратник, любимый руководитель московских большевиков тов. Л. М. Каганович! — тонет в аплодисментах, которые с новой силой возобновляются и переходят в бурную продолжительную овацию при предложении послать приветствия товарищам Сталину и Кагановичу.
Как и прежде, во время отпуска Сталина в августе-сентябре 1935 и 1936 годов Каганович руководил работой Политбюро — регулировал прохождение вопросов, визировал решения Политбюро и протоколы его заседаний.
Когда Кагановича поставили наркомом НКПС, на всех вокзалах были вывешены портреты Кагановича. На Северном (Ярославском) вокзале Москвы буквы лозунга «Привет железному наркому т. Кагановичу» сделали такими крупными, что они целиком закрывали окна фасада второго этажа. Без конца повторялись слова «под руководством тов. Л. М. Кагановича выведем транспорт на широкую дорогу побед».
Закат[править]
Однако, во второй половине тридцатых Сталин убрал Кагановича с партийной работы, к концу 1930-х годов роль 2-го человека уверенно занял Молотов (Каганович был вторым человеком в Совнаркоме после Молотова, и сохранил пост зампредмседателя СМ и позднее), затем Каганович был отодвинут ещё дальше в иерархии, но тем не менее он оставался в когорте высших руководителей страны вплоть до 1957 года.
См. также[править]
Источники[править]
- ↑ Сто сорок бесед с Молотовым: Из дневника Ф. Чуева
- ↑ https://istmat.org/taxonomy/term/471
- ↑ https://www.alexanderyakovlev.org/almanah/inside/almanah-intro/11
- ↑ https://namednibook.ru/kaganovich.html
- ↑ https://litlife.club/books/244091/read?page=20&ysclid=ll22f9vwli221746750
- ↑ Лазарь Каганович: железный нарком
- ↑ Сталин и Каганович. Переписка. 1931–1936 гг.
