Роль Кагановича в репрессиях, коллективизации и раскулачивании
Роль Кагановича в репрессиях, коллективизации и раскулачивании — участие Л.М. Кагановича в сталинских репрессиях.
Подпись Кагановича стоит под расстрельными списками на 36 тысяч человек, в числе которых были 21 нарком и 23 члена ЦК партии. Письма и телеграммы за 1932–1933 годы показывают, что Каганович был одним из главных организаторов чрезвычайных хлебозаготовок и террора в период массового голода. Сталин неоднократно посылал его в основные зерновые регионы страны (УССР, Северный Кавказ), где Каганович неизменно действовал жестоко и безжалостно.
Период Красного террора[править]
В августе 1918 года В.И. Ленин приказал нижегородским большевикам подавить угрозу внутренней контрреволюции при помощи массового террора. 25-летний Каганович, как руководитель партийной организации, претворял в жизнь эти требования, в том числе расстрелы заложников из числа «буржуазии». При этом публично Каганович призывал повысить роль чека и революционных трибуналов, защищал их от критиков[1].
Политические репрессии[править]
Каганович с 20-х годов вёл последовательную борьбу с противниками Сталина — с Л. Троцким, Г. Зиновьевым, Л. Каменевым, поддержал отстранение от власти Н. Бухарина и А. Рыкова, и т. д. Например, Михаил Михайлович Лашевич приводит случай, как Каганович «технически подготовил» снятие сочувствовавшего антисталинской оппозиции секретаря Иваново-Вознесенска. Но главное, Кагановичу удалось в ходе сложных интриг привлечь на сторону Сталина украинских коммунистов в ходе решающей борьбы с оппозицией.
26 апреля 1928 года генеральный секретарь ЦК КП(б) Украины Л.М. Каганович написал Сталину:
Мне кажется, необходимо усилить роль ГПУ примерно так, чтобы в крупных трестах были бы крупные работники, уполномоченные ГПУ, как вроде транспортных органов ГПУ. Эту реорганизацию надо провести под наблюдением и непосредственным руководством руководящих работников ЦК и ЦКК, иначе, я боюсь, как бы у нас на деле в смысле структуры и методов работы не осталось по-старому.
В январе 1932 года на Московской партконференции Каганович сказал: «В самое последнее время, как вы знаете, вскрыты серьезные извращения в освещении истории большевистской партии. Эти извращения прямым образом вели и ведут к ревизии основных вопросов ленинизма, к ревизии явно троцкистского характера». Был проклят «гнилой либерализм» по отношению к инакомыслящим, мягкотелость и примиренчество.
10 декабря 1932 года было принято постановление ЦК о крупномасштабной чистке партии. Каганович стал председателем Центральной комиссии по проведению этой чистки.
В октябре 1933 году Сталин поручил Кагановичу «вздуть» Орджоникидзе за то, что он, доверив руководство артиллерийскими заводами «двум-трем своим любимчикам — дуракам, готов отдать в жертву этим дуракам интересы государства».
В 1933—1934 годах, как председатель Центральной комиссии по проверке партдокументов, Каганович руководил чисткой партии от реальных и мнимых противников Сталина. Продолжил эту работу в качестве первого председателя Комиссии партийного контроля, образованной после реорганизации на XVII съезде Центральной контрольной комиссии ВКП(б).
Каганович, как председатель оргкомитета по проведению XVII съезда, организовал фальсификацию результатов тайного голосования, уничтожив около 300 бюллетеней, в которых была вычеркнута фамилия Сталина.
Каганович был членом комиссии по созданию нового Особого совещания НКВД в 1934 году, предложил создать в республиках, краях и областях «тройки» для внесудебного рассмотрения дел по политическим обвинениям. Его письма в НКВД на арест 1587 работников железнодорожного транспорта составили пять томов. Он лично подписал 191 список на осуждение, в основном «по первой категории», к расстрелу 36 тысяч человек — партийных, советских, военных и хозяйственных работников.
В 1935 году Григорий Яковлевич Сокольников предложил в политбюро разрешить издание беспартийного журнала. Он подвергся жестокому разносу, причем первой скрипкой в этом деле стал Каганович.
Историками раскрыта роль Кагановича в организации московского процесса 1936 года, выявлена его роль в уничтожении профсоюзной верхушки в 1937 году: «Именно Каганович, ближайший сподвижник Сталина, и дал "зеленый свет" участникам пленума для развертывания жесткой критики аппарата ВЦСПС, его президиума и всего секретариата во главе с Шверником».
Широкие массовые репрессии начались с конца 1936 года, после телеграммы Сталина и Жданова из Сочи от 25 сентября 1936 года, адресованной Кагановичу, Молотову и другим членам Политбюро, в которой говорилось следующее:
Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение т. Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздал в этом деле на 4 года. Об этом говорят все партработники и большинство областных представителей НКВД.
8 сентября 1936 года Каганович в компании с Ежовым и Вышинским провел очную ставку Бухарина и Рыкова с арестованным Сокольниковым, дававшим на них «обличающие» показания. В том же месяце наркомом внутренних дел стал вместо Ежов, а 29 сентября Каганович, по указанию Сталина, подготовил директиву «Об отношении к контрреволюционным троцкистско-зиновьевским элементам», которая была принята политбюро и привела к многочисленным повторным арестам участников всевозможных былых «уклонов» и «оппозиций».
Рой Медведев пишет:
Каганович был одной из ведущих фигур той страшной террористической «чистки» партии и всего общества, которая проходила волна за волной в СССР в 1936–1938 годах. Именно Каганович руководил в Москве репрессиями в наркоматах путей сообщения и тяжелой промышленности, в руководстве Метростроя, а также по всей системе железных дорог и крупных промышленных предприятий. При расследовании, которое проводилось после XX съезда КПСС, были обнаружены десятки писем Кагановича в НКВД со списками множества работников, которых Каганович требовал арестовать. Сталин настолько доверял ему в тот период, что поделился с ним планами великой чистки еще в 1935 году[2].
Михаил Павлович Шрейдер пишет, что в 1936—1937 годах в Москве Каганович очень нажимал на начальника УНКВД Московской области Реденса и на Радзивиловского, требуя «усилить борьбу с врагами народа — троцкистами». Тогда же от Радзивиловского я слышал, что он вел в Москве дело на крупных работников, содержащихся в Лефортовской тюрьме, и что туда неоднократно приезжали Молотов, Каганович и Маленков и присутствовали на допросах[3].
В январе 1937 года прошёл процесс «параллельного центра» Пятакова — Радека. Трое из 17 подсудимых работали в НКПС под руководством Кагановича. Заместитель Кагановича Яков Абрамович Лившиц говорил: «Я был окружен доверием партии, я был окружен доверием соратника Сталина — Кагановича. Я это доверие растоптал».
В конце мая — начале июня 1937 года Каганович, вместе со Сталиным и Молотовым, анализировал «показания» арестованных по делу Тухачевского — Якира военных, определял состав подсудимых на процессе, утверждал текст обвинительного заключения.
В июне 1937 года в Ярославль приехал член Политбюро и нарком путей сообщения Лазарь Моисеевич Каганович, который по поручению Сталина участвовал в работе областной и городской партийной конференций.Он призвал немедленно разоблачить врагов народа и показал пример, как это надо делать. Прямо на конференции Каганович объявил врагом народа второго секретаря обкома Ивана Андреевича Нефедова. Его тут же и арестовали. Ивану Нефедову было всего тридцать девять лет. Вслед за ним были арестованы ещё пять видных партийных работников.
Каганович выезжал для руководства чисткой во многие районы страны: он руководил репрессиями в Челябинской и Ярославской областях, в Ивановской области и в Донбассе. Так, не успел Каганович приехать в Иваново, как сразу дал телеграмму Сталину: «Первое ознакомление с материалами показывает, что необходимо немедленно арестовать секретаря обкома Епанчикова. Необходимо также арестовать заведующего отделом пропаганды обкома Михайлова». Вторая его телеграмма из Иванова гласила: «Ознакомление с положением показывает, что правотроцкистское вредительство здесь приняло широкие размеры — в промышленности, сельском хозяйстве, снабжении, торговле, здравоохранении, просвещении и политработе. Аппараты областных учреждений и обкома партии оказались исключительно засоренными». Каганович организовал подлинный разгром Ивановского обкома партии. Выступая в начале августа 1937 года на пленуме уже весьма поредевшего обкома, Каганович обвинил всю партийную организацию в попустительстве «врагам народа». Сам пленум проходил в атмосфере страха. Стоило, например, секретарю Ивановского горкома А. А. Васильеву усомниться во «вражеской деятельности» арестованных работников обкома, как Каганович грубо оборвал его. Тут же на пленуме А. А. Васильев был исключен из партии, а затем и арестован как «враг народа». Такая же судьба постигла и председателя областного Совета профсоюзов И. Н. Семагина.
После Каганович «чистил» Донбасс.
10 августа 1937 года Каганович отправил в НКВД письмо с требованием арестовать 10 ответственных работников НКПС.
В конце августа 1937 года Каганович участвовал в пленуме ЦК комсомола, собранном по инициативе Сталина с единственным вопросом в повестке дня — «Сообщение о работе врагов народа внутри комсомола».
Каганович имел непосредственное отношение к разгрому театра Мейерхольда. Непосредственно перед закрытием театра одну из его постановок посетил Каганович, обладавший тогда громадной властью. Спектакль не понравился Кагановичу. Верный «соратник» Сталина покинул театр, не дождавшись и середины постановки. Мейерхольд, которому было за шестьдесят, бросился за Кагановичем на улицу. Но Каганович сел со своей свитой в машину и уехал. Мейерхольд бежал за машиной, пока не упал. Вскоре его арестовали и расстреляли.
Посетив Биробиджан Каганович поначалу ограничился критикой местного еврейского театра, но вскоре было репрессировано почти всё руководство ЕАО. Среди репрессированных оказался и старый товарищ Кагановича — Матвей Павлович Хавкин.
В 1938 году Каганович приложил руку к аресту Николая Чаплина — бывшего генерального секретаря ЦК BЛKCM.
5 марта 1940 года Каганович (вместе со Сталиным, Молотовым и Ворошиловым) поставил свою подпись под решением Политбюро ЦК ВКП(б) о расстреле пленных польских офицеров, полицейских, пограничников, жандармов и прочих («Катынский расстрел»).
Став в 1947 году 1-м секретарём КПУ, Каганович, по словам Хрущева, «развернул бешеную деятельность в двух направлениях: против украинских националистов и против евреев» (имеются ввиду в основном те евреи, которые входили в креатуру Хрущева).
Всего, подписи Кагановича стоят на списках к расстрелу 36 тысяч человек. В одном из таких списков из 223 перечисленных жертв 23 — члены ЦК партии, 22 — члены КПК, 21 — наркомы и их замы.
9 января 1953 года Каганович подписал проект сообщения в печати об аресте группы врачей вредителей и опубликовать его вместе со статьей «Правды» по этому вопросу.
Каганович поддержал и арест Берия[4], утверждая, что «Берия вел дело к перевороту фашистского характера»[5].
Коллективизация[править]
Каганович – один из главных организаторов чрезвычайных хлебозаготовок и террора в период массового голода. Каганович был одним из ярых сторонников отмены НЭПа и приветствовал принудительную коллективизацию сельского хозяйства СССР
Во время коллективизации был эмиссаром Сталина в основных зерновых районах страны (Украина, Сибирь, Северный Кавказ). Везде добивался увеличения темпов коллективизации, действовал жестко и безжалостно, высылал сотни тысяч «кулаков» и «подкулачников», подчас целыми деревнями.
В 1930 году Каганович выступил в Московской организации с требованием усилить нажим на кулаков. Он был командирован в Центрально-Черноземную область, НижнеВолжский и Средне-Волжский края.
В марте 1930 года Каганович в Воронеже призывал: «Надо срочно снимать головотяпов с занимаемых постов за допущенные ошибки» в проведении коллективизации.
В апреле 1930 года Каганович, которому было поручено преодолеть сопротивление местной элиты курсу на временное свертывание коллективизации, был направлен в Сибирь.
Особенно зловещую роль сыграл Каганович в хлебозаготовках зимы 1932/1933 года.
В Украине и Северном Кавказе в 1932—1933 годах Сталин создал две партийные чрезвычайные комиссии — по увеличению хлебозаготовок на Украине (Молотов) и Северном Кавказе (Каганович). Когда в неурожайном 1932 году на Северном Кавказе, Нижней Волге и большей части Украины колхозы не смогли выполнить заданий по сдаче хлеба, на Кубань была командирована комиссия во главе с Кагановичем, которая провела массовые репрессии партийных, советских и колхозных работников, рядовых колхозников (принудительное изъятие хлеба, роспуск партийных организаций, массовые исключения из партии, выселение населения ряда станиц в северные районы).
Василий Николаевич Щека, назначенный в феврале 1932 года руководителем Березанского зерносовхоза, вспоминал методы Кагановича:
Получаем телеграмму за подписью Кагановича: „На окончание сдачи зерна даю три дня“… Сдали мы еще 10 процентов зерна. Вскоре в райком партии приходит телеграмма Кагановича: „За саботаж хлебозаготовок директора Березанского зерносовхоза Аникина, его заместителей Щеку и Бухтиярова из партии исключить, отдать под суд“. В тот же день приехал из райцентра прокурор. Нас арестовали...
(Уже на следующий день состоялся суд, приговоривший В. Н. Щеку к 10 годам лишения свободы).
Виновными в «злостном саботаже» объявлялись целые станицы. Всего на «черную доску» на Северном Кавказе было занесено 15 станиц. Три из них (Полтавская, Медведковская и Темиргоевская) были выселены на Север поголовно (45 тысяч человек), остальные — «частично».
Аналогичные мероприятия Каганович проводил и на Кубани за месяц до Украины без всякой национальной составляющей. Первое решение бюро крайкома по кубанским станицам было принято 4 ноября 1932 года: на Север выселялись целые станицы. Другие заносились на так называемую черную доску и полностью лишались продовольствия. Оттуда вывозились товары из кооперативных и государственных лавок и магазинов, у жителей изымались продукты. Люди, жившие в этих станицах, обрекались на голодную смерть.
Рой Медведев пишет:
Умерших от голода на Кубани хоронили в большие общие ямы, которые из протяжении многих недель не засыпали землей: каждая такая яма заполнялась постепенно, день за днем.
Сам Каганович прекрасно знал о голоде в деревне[6], и в целом понимал, что она не обеспечена товарами[7][8].
20 декабря 1932 года Каганович с Кубани переехал в Украину, где, не взирая на массовый голод, в том же духе требовал выполнения хлебозаготовок.
В январе 1933 года на объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) Каганович в обличительном тоне говорил о том, что в 40 % дел, проходящих по Указу о десяти колосках судебные работники на местах дают наказание нарушителям ниже нижнего предела.
Осенью 1933 года Каганович прибыв в Ефремовский район Московской области, потребовал от председателя РИКа Уткина выполнить план заготовок зерна и продовольствия в течение трёх дней. На возражения Уткина о том, что урожай вдвое меньше, Каганович ответил бранью и обвинениями в «правом оппортунизме». Уткин был исключён из партии. После такой «заготовительной» кампании почти половина населения района уехала, забив свои избы. В течение трёх лет в район завозили зерно и картофель.
В 1933—1934 годах Каганович возглавлял Сельскохозяйственный отдел ЦК ВКП(б).
Каганович был одним из создателей в 1933 году новой системы административно-репрессивного контроля над сельским хозяйством посредством организации сети политотделов МТС и совхозов. Каганович активно руководил организацией МТС в колхозах и совхозах.
В конце ноября 1934 года Каганович на пленуме ЦК обосновывал ликвидацию политотделов в деревне — с той же уверенностью, с какой за полтора года до этого дня обосновывал обратное.
Подавление недовольства[править]
В 1930 году, после внезапного появления статьи Сталина «Головокружение от успехов», внутренняя политика на какое-то время смягчилась. Деревня вздохнула свободнее. Люди почувствовали послабление, и в течение нескольких недель многие крестьяне вышли из колхозов, что конечно, не соответствовало воли Сталина. Начиналась новая волна репрессий на селе. Каганович отправился в Воронеж.
Рой Медведев пишет:
Молодой летчик Иосиф Ханнович Явно служил в то время под Воронежом. Как-то под утро, после ночных полетов, он пешком возвращался домой с аэродрома. Светало. Пешехода догнал длиннейший обоз телег, прикрытых рогожами. Мрачные возчики молчали, на летчика не глядели. Когда последняя телега ушла вперед, стало видно, что обоз оставляет за собой на дороге полосу крови. В последующие дни, после осторожных расспросов, И. Явно узнал, что под рогожами лежали мертвые крестьяне, расстрелянные по приказу Кагановича за отказ возвращаться в колхоз[9].
Весной 1932 года Каганович принимал активное участие в подавлении забастовок рабочих Иваново-Вознесенска, связанных с уменьшением продовольственного обеспечения по карточкам.
Рукоприкладство[править]
Как отмечается, Каганович в гневе избивал подчинённых[10], и даже запускал в них стулья.
Каганович о репрессиях[править]
В 1980-е годы Каганович по поводу репрессий высказывался так:
Мы виноваты в том, что пересолили, думали, что врагов больше, чем их было на самом деле. Я не выступаю против решений партии по этому вопросу. Ошибки были — не только у Сталина, а у нас у всех, у сталинского руководства в целом были ошибки. Легко сейчас судить, когда нет нужды в твёрдой руке и в борьбе, и в жестокости.
Источники[править]
- ↑ Сталин и Каганович. Переписка. 1931–1936 гг.
- ↑ https://biography.wikireading.ru/251008
- ↑ НКВД изнутри. Записки чекиста
- ↑ Письмо Л.П.Берии в Президиум ЦК КПСС. 2 июля 1953 г.
- ↑ Стенограмма июльского (1957 г.) Пленума ЦК КПСС. 2-7 июля 1953 г.
- ↑ Из краткой записи «дневника» о поездке Л.М. Кагановича на Северный Кавказ (ноябрь 1932 г. — февраль 1933 г.). Конец января 1933 г.
- ↑ Из письма Л.М. Кагановича И.В. Сталину о положении со снабжением деревни ширпотребом и ходе посевной кампании 1932 г. 9 июня 1932 г.
- ↑ Из письма Л.М. Кагановича И.В. Сталину о ширпотребе для деревни и севе на Украине, Урале и Северном Кавказе. 6 июня 1932 г.
- ↑ https://biography.wikireading.ru/251004
- ↑ https://istmat.org/files/uploads/63654/rgaspi._f.17._op.171._d.498_reshenie_kpk.pdf
Примечания[править]
- ↑ "Всем известна борьба с так называемым „предельчеством“ в НКПС’е. Троцкистские вредители в НКПС’е пытались прикрыть свою антигосударственную работу наукой и техническими соображениями, доказывая невозможность дальнейшего роста погрузки на железнодорожном транспорте без новых больших капиталовложений. Планы вредителей-"предельщиков", как известно, были сорваны. Тов. Каганович успешно развернул борьбу с „предельщиками" в НКПС, и, как известно, это дало большие положительные результаты. Псевдо-научные и псевдо-технические возражения вредителей-„предельщиков“ были разгромлены практическими успехами железнодорожного транспорта. Этим было сделано большое дело для государства. Но все дело в том, что вредители в НКПС’е сидели не только в плановых органах, проповедывавших „теорию пределов". После разгрома „предельщиков" троцкистская вредительская организация в НКПС’е осталась существовать и продолжала свое предательское дело, особенно изощряясь в устройстве аварий и крушений. Это нам лишнее напоминание о необходимости развернуть борьбу с вредительством и вредителями до конца." — В. М. Молотов "Наши задачи в борьбе с троцкистскими и иными вредителями, диверсантами и шпионами"
