Акавья бен-Магалалель

Акавья бен-Магалалель — иудейский законоучитель.

Жил, по-видимому, ещё во время существования Второго Храма (1 век).

О его молодости ничего не известно, имена его учителей нигде не названы, и до нас дошло сравнительно небольшое число его изречений.

Мишна изображает его человеком твердых убеждений, который смело и упорно отстаивал свою точку зрения на некоторые галахические вопросы, несмотря на то, что большинство его товарищей держалось другого мнения. Когда он однажды в спорном вопросе сослался в своих определениях на традицию, полученную им от предшественников, смущенное большинство коллегии предложило ему отречься от своих слов и сулило ему за это сан аб-бет-дина (председателя суда); но Акавья отклонил предложение, заметив: «Я предпочитаю всю жизнь называться глупцом, чем хоть раз согрешить перед Богом».

При обсуждении галахического вопроса о применении «горькой воды» (которая, согласно Библии, давалась в качестве испытательного средства женщине, заподозренной в неверности мужу), Акавья утверждал, что эту воду дают пить только свободнорожденной еврейке, между тем как большинство держалось того мнения, что новообращённая язычница или отпущенная на свободу рабыня в этом отношении равна свободнорожденной дочери Израиля. В подкрепление своего взгляда представители большинства ссылались на аналогичный случай, когда председатели Синедриона, Шемая и Абталион, применили упомянутое испытание к вольноотпущеннице; на это Акавья презрительно воскликнул: «Дугма гишкуа!» — דוגמא השקוח‎ («подобное дали пить»). Относительно смысла этого восклицания существует разногласие. По мнению одних, это означает — «они дали пить подобной им самим», намёк на старый слух, что оба эти президента были прямыми потомками прозелитов; по мнению других, это значит: «Они дали ей не настоящий напиток, а нечто похожее на него». Так или иначе, но память двух учёных мужей столь высоко чтилась в народе, что слова Акавья были приняты за оскорбление и его приговорили к «ниддуй» (отлучению).

В отлучении Акавья пребывал до конца своих дней, но не изменил своего мнения. Перед смертью, однако, он убеждал сына соглашаться с мнением большинства даже в тех вопросах, в которых сам он выказывал такую упорную непримиримость. Когда его сын удивился столь явной непоследовательности, умирающий мудро возразил: «Я получил традицию из уст многих, и мои противники также. Я настаивал на своей традиции, они на своей. Но ты слышал об этих вопросах мнение одного человека и мнение многих, и поэтому для тебя лучше пренебречь мнением отдельного лица и примкнуть к воззрениям большинства».

Характерно для Акавья также то значение, какое он придавал личным заслугам. Когда Акавья лежал на смертном одре и сын просил его рекомендовать его своим ученым коллегам, он отказался это сделать. На вопрос сына, не считает ли он его недостойным такой рекомендации, Акавья ответил: «Нет, но пусть твои собственные поступки приближают тебя (к людям) или отдаляют от них».

Девизом жизни Акавья были следующие слова: «Помни, откуда ты пришёл, куда ты идешь и перед кем тебе придется дать отчет в твоих поступках». Кроме этого изречения и перечисленных выше галах, до нас ничего от Акавья не дошло.

Мнения учёных относительно времени его жизни различны: в то время как одни относят его к эпохе патриархата Гиллеля I (30 г. до н. э.), другие причисляют его к первому поколению таннаев (10−80 годы), а третьи полагают, что он жил во время патриархата Гамлиила II (80−117). На основании того, что Акавья был отлучен из общины с такой жестокостью только за то, что не согласился с мнением большинства, некоторые полагают, что он жил в эпоху таннаев, известных своим ригоризмом и нетерпимостью к чужим мнениям. Но вспомним, до каких насильственных действий доходили иногда споры по ритуальным вопросам не только между саддукеями и фарисеями, но и в среде самих фарисеев — между гиллелитами и шаммаитами. С другой стороны — то обстоятельство, что его имя цитируется без титула «рабби», и в беседе р. Акибы с мудрецами о галахических мнениях Акавья говорится, как о чём-то старом, давно минувшем, подтверждает то, что Акавья жил ещё во время существования Храма. Это видно также из слов р. Иегуды: «Сохрани Боже думать, что Акавья был исключён, ибо никогда двери Храма не запирались бы пред человеком, который был так велик во Израиле своею мудростью и богобоязненностью, как Акавья бен-Магалалель». Это выражение, основывающееся на законе, запрещавшем отлученному входить в Храмовый двор, впоследствии явилось источником галахических дискуссий. В другом месте сказано: «Кто станет утверждать, что Акавья был исключен из общины, тот должен будет дать ответ в этом перед небесным судом». Это замечание некоторыми приписывается Иуде бен-Батире I; из этого предположения заключают, что Акавья жил ещё при существовании Храма.