Дело Кировлеса

Дело Кировлеса — уголовное дело против российского оппозиционера Алексея Навального.

Суть дела

В Кировской области существовало предприятие — КОГУП «Кировлес», основанное ещё при Сталине в 1936 году. В 2009 году Кировлес под руководством директора Опалёва уверенно шёл к банкротству, имея долгов на общую сумму 311 млн руб. По мнению Алексея Навального, причина была банальна — в составе этого КОГУПа было 33 лесхоза, во главе каждого из которых стоял директор, имеющий доверенность на продажу леса за наличные деньги. Эти директора часть денег не сдавали в КОГУП, а оставляли себе, и, скорее всего, делились ими с Опалёвым. Заметим, никаких доказательств откатов Опалеву со стороны директоров лесхозов Навальный и его адвокаты не предъявили. Соответственно, Навальный, будучи в то время советником губернатора Кировской области (на общественных началах, то есть бесплатно, однако с проживанием в государственных апартаментах за госсчет), глядя на это, предложил своему другу Петру Офицерову исправить ситуацию, прекратив воровство леса директорами лесхозов и выведя предприятие из состояния банкротства. Противники Навального рассматривают это как то, что Навальный решил поучаствовать в распиле денег, возглавив воровство леса директорами лесхозов, окончательно разоряя предприятие.

Губернатор в качестве «крыши» обеспечивал неприкасаемость, что следует из переписки Навального и губернатора Кировской области Никиты Белых.

Реализована эта бизнес-идея была не лучшим образом — вместо того, чтобы сменить директора Кировлеса Опалёва на Офицерова, было зарегистрировано ещё одно юрлицо — «Вятская Лесная Компания» — ВЛК, гендиректором которого и стал Офицеров, после чего Навальный под угрозой увольнения «заставил» Опалёва подписать с ВЛК договор о том, что теперь весь лес, который рубят лесхозы, Кировлес не будет продавать никому, кроме ВЛК, а вот ВЛК уже будет продавать его всем желающим. При этом по договору КОГУП «Кировлес» передавал продукцию ВЛК с дисконтом в 7 %. По документам, ВЛК даже не отгружала лес со склада, этим занимался все тот же «Кировлес». Таким образом Навальный и Офицеров создали классического вида фирму-прокладку между государственной компанией и её клиентами.

При всем этом приёмная дочь Опалёва была в этом самом ВЛК коммерческим директором, продолжая при этом работать в Кировлесе по совместительству. Также стоит отметить, что Навальный не имел полномочий уволить Опалёва, а лишь мог милостиво просить об этом губернатора. Соответственно, он угрожал Опалёву тем, что сможет убедить губернатора уволить или посадить Опалёва и т. д. Об этих разговорах Навального с Офицеровым и Опалёвым все узнали на суде, где была опубликована переписка по электронной почте Навального и его телефонные разговоры на эту тему.

Во всём этом деле есть несколько вопросов, ответы на которые никто достоверно не знает, сторонники и противники Навального отвечают на них прямо противоположным образом, что, в свою очередь, и порождает срачи. И вопрос о том, почему Навальный вместо увольнения и посадки Опалёва создал «прокладку» — ВЛК — один из них. Если пользоваться бритвой Хэнлона, то это можно объяснить глупостью Навального, что никак не устраивает ни его сторонников, ибо тогда оказывается, что Навальный — глупец, ни его противников, которые желают видеть в Навальном не глупца, а преступника.

В общем, так или иначе, была создана компания ВЛК, которая купила у Кировлеса более 10 000 куб.м. леса (1,5 % от всего сбыта Кировлеса за тот период), заплатив за него 13,7 млн руб., и при этом осталась должна 3,1 млн руб., и стала продавать его оптом и в розницу. То есть, речь идёт о растрате по одной-единственной сделке и по одному эпизоду. После 3 месяцев работы Кировлес расторг договор с ВЛК, за следующие 3 месяца ВЛК распродал остатки леса и успешно обанкротился. При этом ВЛК по-прежнему остался должен Кировлесу миллион рублей, которые так и не были возвращены даже по прошествии нескольких лет. Спустя некоторое время банкротом стал и Кировлес.

Почему так случилось? На суде, реализуя позицию защиты о благих целях при создании ВЛК, Офицеров рассказал, что пытался исправить ситуацию, издав приказ, запрещавший директорам лесхозов продавать лес за наличный расчёт, но отозвать у этих директоров доверенности на продажу леса за наличные он не мог, ибо это мог сделать только Опалёв, а Опалёв не стал этого делать, чтобы не лишиться откатов от директоров лесхозов. В итоге за это дело Опалёв получил условно, а Навальный с Офицеровым могли сесть реально. Однако, суду факты откатов Опалеву директорами лесхозов предоставлены не были.

Уголовно-правовой аспект

Опалёва, Офицерова и Навального обвиняли в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 160 УК РФ:

«Присвоение или растрата, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенные организованной группой либо в особо крупном размере»

 — Часть 4 статьи 160 УК РФ

Для начала следователи уговорили Опалёва написать явку с повинной, в которой он признал свою вину как исполнитель, за что суд дал ему 4 года условно. И только потом предъявили обвинение Офицерову и Навальному. Суть здесь в том, что c еретической юридической точки зрения для того, чтобы доказать вину Офицерова как пособника и Навального как организатора, нужно доказать, что, во-первых, имущество было отчуждено, и, во-вторых, что имущество было отчуждено с корыстной целью. То есть, что у Опалёва, Офицерова и Навального был корыстный мотив. Но даже в деле Опалёва этот корыстный доказан не был, ибо для того, чтобы это доказать, недостаточно одного только признания Опалёвым своей вины, поскольку корысть — это объективный критерий, и он доказывается не чистосердечным признанием, а объективными доказательствами. Кроме того, если говорить о Навальном, то возникает вопрос — а в чём корыстный интерес Навального, не получившего с этой сделки ни копейки? Следствие установило, что со своей деятельности Навальный вообще ничего не получил, а Офицеров — копеечную зарплату за полгода. Логика следователя исходит из того, что Навальный просто не успел получить свою долю.

Ну и конечно, факт отчуждения не доказан, ибо продажа леса покупателям за деньги — это не то отчуждение, о котором идёт речь в статье 160 УК РФ.

Далее, если продолжать занудство, то судить по этой статье можно только того, кому было вверено какое-либо имущество, а ни Офицерову, ни Навальному никакого имущества никто не вверял.

Но и это ещё не всё. Судья Сергей Блинов, вынесший приговор Офицерову и Навальному, сослался на постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51 на эту тему, где написано, что хищение имущества с одновременной заменой его менее ценным квалифицируется как хищение в размере стоимости изъятого имущества, отсюда и сумма 16 миллионов, а не тот жалкий миллион. То есть, суд посчитал покупку леса за деньги хищением, поскольку деньги — это менее ценное имущество, чем лес. Из этого следует, в частности и то, что никакую экономическую экспертизу по делу проводить не надо — и так ведь всё ясно.

Действительно, когда за продукцию государственной компании вне тендера платится на 7 % меньше её реальной стоимости (а какова она?) — именно это является фактом хищения, организованного по сговору группой лиц. На деньги обменивается товар с уже уменьшенной стоимостью с ущербом для государственной компании. Сторонники Навального этот момент обычно стараются умолчать. Вот с помощью такой нехитрой юридической эквилибристики обвинение и смогло превратить переклеивание ценников в подмену товара самого на себя, но другого.

Защита строилась на следующем мудреном утверждении: масса прибыли — это норма прибыли и объем. И работать можно по обоим параметрам. Дело еще и в том, что есть технологии рубки и вывоза леса с лесосек. Есть технологические склады как в лесхозах (или их нет) и на бумагоделательных предприятиях. Есть мощности этих складов и технологии подачи леса на эти склады и с них — на окорочные станки и производство щепы и далее на варку бумаги и склады готовой продукции (бумаги) и переработка отходов. Это производство, под которое заряжаются поставки. И без рассмотрения в совокупности реальной технологии процесса с его экономикой делать какие-либо выводы кто у кого что украл неправильно.

Это утверждение можно было бы как-то учитывать, если бы ВЛК вела какую-нибудь производственную деятельность. Однако, ее не было. Весь лес отгружался со складов «Кировлеса».

Отметим, что с точки зрения ЕСПЧ и европейских судов, если «прокладка» не имеет разумной бизнес-цели, то это, как правило, считается преступным. Переоформление клиентов на посредника без обоснования того, зачем это нужно, по европейским нормам обычно считается правонарушением. Соответственно, здесь возникает вопрос об экономической обоснованности наличия ВЛК как посредника. Именно для ответа на этот вопрос адвокаты Офицерова и Навального и просили суд назначить экономическую экспертизу, но суду и так уже всё было ясно, и поэтому в проведении экспертизы было отказано.

Также отмечают и недостаточный профессионализм адвокатов Офицерова и Навального — они не стали задавать суду неудобных вопросов о том, что именно считается корыстной целью, должен ли каждый участник группы иметь самостоятельную корыстную цель, и вообще, при чём здесь группа лиц, если Опалёв — единственный спецсубъект по 160 УК РФ. Также адвокаты не задавали вопросов о том, связана ли сумма зарплаты приёмной дочери Опалёва, которую она получала в ВЛК, с исполнением договора между Кировлесом и ВЛК, а также о том, обещала ли она Опалёву отдавать часть своей зарплаты, которую она получала в ВЛК.

Защита Навального строилась на том, что Навальный не имеет никакого отношения к деятельности ВЛК. Однако прокуратурой были предъявлены доказательства в виде писем от имени помощника губернатора А. Навального в адрес клиентов «Кировлеса», в которых он настаивал на перезаключении договоров уже с ВЛК.

По одной из интерпретаций, согласно сказанному выше, в деле присутствует растрата без корыстного умысла, группа лиц по предварительному сговору с одним спецсубъектом, и цена леса без установления рыночной стоимости. По логике приговора не надо доказывания реальной корысти — достаточно доказать, что создали схему растраты, а желание впоследствии извлекать из этой схемы корысть, причем неважно каким путем — презюмируется. Из этого следует, что извлечение реальных доходов из схемы не нужно доказывать, и даже если схема принесла убытки — состав преступления всё равно есть. По версии сторонников обвинения, схема всё же принесла убытки Кировлесу в сумме 3,1 млн руб., не возвращенных ВЛК за поставленный ей лес.

Значимость дела

В логике приговора, которая в принципе, действительно формально вытекает из Пленума, хотя так не применялась раньше — не надо доказывать заниженность цен, достаточно доказательств того, что цена продажи посреднику меньше цены продажи посредником.

По версии стороны защиты, то, что сделали Офицеров и Навальный — это стандартная схема, когда есть некое ООО «Торговый дом», которое есть у каждого второго производителя в стране (как минимум). Это когда весь или почти весь сбыт выделяется в отдельное юрлицо для оптимизации издержек и снижения инсайдерской коррупции (откатов и пр.). Вернее не сколько снижения, сколько централизации их в руках специально доверенных людей, а не кого попало из головного предприятия (особенно если собственником головного предприятия являются нежелательные лица, вроде массы миноритарных акционеров, что еще хуже — государства). И защита утверждает, что приговор Офицерову и Навальному объявил эту стандартную практику не просто незаконной, а преступной, караемой пятью годами тюрьмы.

Однако, критики Навального утверждают, что если посмотреть на факты — по тому же фондовому рынку, то мы увидим, что рынок снизился менее, чем на 1,5 % и это является обычным внутридневным движением. Преступной признана практика создания внеконкурсных сбытовых посредников, работающих за счет прибыли государственной материнской компании. Например, крупнейшие государственные нефтяные компании работают с частными логистическими подразделениями. При этом, продажа нефти логистическим компаниям осуществляется по рыночным ценам, сами логистические компании выбираются на основе тендеров и сами же занимаются хозяйственной деятельностью, вывозом и доставкой нефти в России и за её пределами.

Итоги

В итоге был оглашен приговор: 5 лет лишения свободы Навальному, 4 года — Офицерову, с обоих — штраф по 500 тысяч. Арестовать обоих в зале суда. Однако, как часто утверждается комментаторами, столкнулись интересы сторонников наказания Навального и мэра Москвы Собянина, которому Алексей понадобился на выборах в мэра Москвы в качестве соперника. Компромисс был найден быстро — в тот же вечер тот же самый прокурор, который требовал ареста, передумал и подал апелляцию с требованием выпустить обоих под подписку о невыезде, ибо приговор в законную силу не вступил (подобных прецедентов смягчения меры пресечения по инициативе прокуратуры по причине, что приговор может быть обжалован, в российской практике практически не известно, также была бы неловкая ситуация, если бы сторона Навального не подала свою апелляцию). Тем не менее, апелляция прокурора была с космической скоростью рассмотрена и удовлетворена. Так что Навальный был отпущен на свободу, Сразу после приговора, по окончанию рабочего дня, на митинги протеста вышли по данным из разных источников, от 1,5 до 15 тысяч человек.

В результате обжалования приговора Навальным в вышестоящей инстанции, 16 октября 2013 года Кировский областной суд заменил ему и Офицерову лишение свободы на условный срок.

Приговор затем был обжалован в Европейском суде по правам человека, который 23 февраля 2016 года постановил, что Навального и Офицерова осудили за действия, которые «неотличимы от предпринимательской деятельности», а уголовное преследование Навального было политически мотивированным, связанным с его публикациями.

В итоге в ноябре 2016 года Президиум Верховного суда РФ отменил приговор и отправил дело на новое рассмотрение в Ленинский суд города Кирова.

Навальный считает это невыполнением решения ЕСПЧ и собирается обжаловать решение президиума ВС в комитете министров Совета Европы.

8 февраля 2017 года Ленинский районный суд Кирова повторно приговорил Навального и Офицерова к 5 и 4 годам заключения условно. Навальный отметил, что приговор суда дословно повторяет старый, вынесенный в 2013 году и, как и в прошлый раз, обжаловал приговор в областном суде. 15 марта 2017 Кировский областной суд принял решение не рассматривать жалобу по существу, а вернул дело в районный суд, чтобы устранить процессуальные нарушения. 3 мая 2017 года областной суд подтвердил повторный приговор Навальному и Офицерову с условным сроком. Защита Навального собирается обжаловать приговор в ЕСПЧ.

Ссылки

• Дело Навального в картинках
• Архив: Луркоморье: Дело Кировлеса в энциклопедии «Викиреальность» (архивная копия статьи из Луркоморья)