Парфёнов, Филипп Александрович

Материал из Циклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
← другие однофамильцы Парфёнов
Парфёнов, Филипп Александрович
Дата рождения:

1 марта 1967 года

Место рождения:

Москва, СССР

Страна:

Флаг СССР → Флаг России

Место службы:

Храм Трёх Святителей

Сан:

иерей

Рукоположен:

1997

Духовное образование:

Православный Свято-Тихоновский богословский институт

Светское образование:

МГУ имени М. В. Ломоносова

Церковь

Русская православная церковь

Награды

набедренник

Фили́пп Алекса́ндрович Парфёнов (род. 1 марта 1967, Москва, СССР) — российский религиозный деятель, публицист и блогер. Священник Русской православной церкви.

Биография[править]

Родился 1 марта 1967 года в Москве[1][2]. Отец — Лев Георгиевич Прыгунов[3]. Мать — учительница музыки, в 1972 году вторично вышла замуж, поэтому носит отчество и фамилию отчима[3]. Бабушка — учительница русского языка и литературы в средней школе. Семья была «сугубо светской, советской ... родители были неверующими, бабушка могла раз или два в год сходить за крещенской водой, освятить куличи на Пасху, но не более того». Был «крещён в младенчестве, в 1967 году, в храме, который находился на станции Тарасовская Ярославской железной дороги», где «как раз в те годы здесь служил отец Александр Мень, книги которого впоследствии сильно на меня повлияли». По собственным словам «рос я в безверии, к религии относился нейтрально и даже немного отрицательно» и согласно одному из детских воспоминаний «то ли с мамой, то ли с бабушкой оказался в каком-то храме: полумрак, свечи, старушки целуют иконы — ничего хорошего и светлого я в этом не нашёл». В то же самое время «глобальные вопросы — жизнь, смерть, смысл — стали меня интересовать рано, лет с шести, и ответа я не находил». После того как один «из родственников мне сказал, что когда человек умирает, он продолжает жить в своих детях, и на время меня это успокоило», однако «ближе к двадцати годам, подобные вопросы возникли с новой силой». Юность пришлась на начало Перестройки, когда «можно было нелегально достать кое-какие книги, изданные за рубежом: и историческую литературу, и религиозно-философскую, и книги запрещенных авторов вроде Солженицына». Именно тогда «решающее воздействие на меня оказала книга отца Александра Меня „Сын человеческий“», при этом он «никогда не знал отца Александра лично и даже не видел, но его слово позже помогло мне лучше ориентироваться в нашей внутрицерковной жизни — часто разнообразной и противоречивой». Первым духовником был иеромонах Троице-Сергиевой лавры, позднее ставший епископом в одной из епархий России, который «был более консервативен, чем отец Александр, мы иногда даже спорили по каким-то вопросам, но тем не менее он был и остаётся одним из самых достойных, на мой взгляд, служителей», но «к трудам отца Александра он относился хорошо и даже подарил мне одну из его книг — «Магизм и единобожие», заграничное издание, — за что я до сих пор благодарен». Парфёнов вспоминает, что «так получилось, что я читал ее как раз в день гибели отца Александра — эту печальную весть я услышал по радио»[4].

В детстве занимался музыкой учась играть на фортепиано, но, имея способности, не обладал усердием в развитии техники игры. Хотя в дальнейшем легко смог стать певчим, развив «абсолютный слух и неплохой голос»[4].

В 1984—1991 годы учился на биологическом факультет МГУ имени М. В. Ломоносова[1][2]. При этом «к моменту окончания университета понял, что это не мой путь и естественно-научными дисциплинами заниматься я не буду», поскольку ему «изначально были ближе гуманитарные области, но в советской школе к гуманитарным наукам — истории, литературе — могли привить скорее отвращение, нежели интерес»[4].

В 1992—1996 годы учился в Православном Свято-Тихоновском богословском институте[1][2].

В 1997 году рукоположен в священники епископом Читинским и Забайкальским Иннокентием и служил в Читинской епархии[1][2]. Вспоминает: «Долгое время меня не хотели рукополагать. Я не вписывался в определенные представления о кандидате на посвящение в духовный сан — не был женат. Наша традиция предполагает, что ты либо женишься, либо идешь в монастырь, а я не хотел ни того ни другого. Не то чтобы я специально стремился к какой-то особой аскетической практике, просто чувствовал, что с семейной жизнью у меня не получится: я не увлекался девушками, и они если и увлекались, то не чувствовали ответной реакции. Мне велели дождаться тридцати лет, я дождался, но после этого с рукоположением снова стали тянуть — уже без особых причин. Одно время я думал о постриге и даже предпринял такую попытку, но монахом так и не стал — и не жалею: не всякий желающий жить безбрачно способен к монашескому подвигу, это разные вещи. Плохих монахов у нас и так достаточно — зачем пополнять их число? В какой-то момент я пытался смириться с тем, что меня не хотят рукополагать, но потом почувствовал, что это мой единственно возможный путь и я без этого просто не смогу дальше жить. Уехал в Забайкальский край, в Читу, по знакомству с епископом, который готов был возвести меня в священный сан, и там начал своё служение — в 1997 году. Возможно, четыре года служения в Чите были моими лучшими годами. Тогда было время церковной романтики — готовность сделать личный вклад в духовное возрождение давала силы, и я чувствую, что в те годы мог гораздо больше, чем могу сейчас. Теперь, возможно, я стал опытнее и рассудительнее, но вот сил и дерзновения, наверное, поменьше. До 1992 года на всю Читинскую область — а по площади это две трети Франции — был один-единственный храм. Позже стали открываться другие приходы. Люди там были прекрасные. Россия вообще страна контрастов, а в глубинке это особенно хорошо видно: там человек либо святой, либо бандит; середину встретишь нечасто. Мне запомнились исповеди церковных бабушек — я постепенно узнавал, как они живут. Вот бабушка искренне кается в своих минутных срывах, но при этом мне известно, что у неё муж парализован, она неустанно за ним ухаживает, успевает съездить на дачу грядки вскопать, посеять, собрать урожай, успевает о внуках заботиться, а последнюю копейку с пенсии старается отдавать в храм. И на исповеди она рассказывает о чём-то вроде минутной раздражительности, гневливости, и я её слушаю и думаю: „Но ведь ты же уже святая“. Такие святые посреди нас, и мы их не замечаем, при этом они обычно сами себя считают ужасными грешниками[4].

В 2002—2004 годы — клирик храма Трёх Святителей Корсунской епархии[1][2]. «Епископа, который служил в Чите, перевели в Париж, в Корсунскую епархию. Там была вакансия, и он предложил мне поехать — согласился я не сразу, но потом решился. Во Франции я ещё успел застать тех, кто детьми покинул Россию после революции, все они были насельниками Русского старческого дома в Cент-Женевьев-де-Буа, где сейчас находится известное русское кладбище»[4].

В январе 2005 по семейным обстоятельствам возвратился в Москву и вышел за штат[1][2]. «Из-за болезни и преклонного возраста бабушки мне пришлось просить о досрочном завершении моей командировки в Корсунскую епархию. В детстве бабушка уделяла мне очень много внимания, и я чувствовал, что пришла моя очередь. Она была совершенно беспомощной, последние пять лет её жизни приходилось постоянно за ней смотреть и ухаживать, но зато в это время я сблизился с ней, как никогда. Формально, когда оканчивается заграничная командировка, священник должен возвратиться в ту епархию, откуда уехал, так что Священный Синод предписывал мне вернуться в Читу. Я написал объяснительную на имя святейшего патриарха Алексия — почему я не могу туда поехать, и с тех пор официального места служения в Москве не получил. Служил в разных храмах с согласия их настоятелей. Тот настоятель, который меня знал с самого начала и рекомендовал меня для рукоположения, спросил обо мне у первого викария Московской епархии, но не получил ни утвердительного, ни отрицательного ответа. Когда настоятель в этом храме сменился, со мной сразу распрощались — к тому моменту я уже начал довольно откровенно высказывать в „Живом журнале“ свои мысли о ситуации в нашей организации. Вероятно, это тоже сыграло свою роль. Некоторое время я служил на Болгарском подворье, но когда и там сменился настоятель, мне снова пришлось уйти. Сейчас я служу в ещё одном московском храме — скорее сослужу и помогаю: исповедь, поездки в приют для бездомных и другое»[4]. Участвовал в качестве певчего в богослужениях храма иконы Божией Матери «Живоносный Источник» в Царицыне и окормлял больницу ЗИЛ[2]. В 2010-е годы в храме Космы и Дамиана в Шубине протоиерея Александра Борисова[5].

Был сотрудником Отдела внешних церковных связей Московского патриархата[1].

Был членом редакции научно-популярного портала о религии «Империя Духа»[6].

Награды[править]

Публикации[править]

Примечания[править]

  1. ↑ 1,0 1,1 1,2 1,3 1,4 1,5 1,6 Иерей Филипп Парфенов // Русская неделя
  2. ↑ 2,0 2,1 2,2 2,3 2,4 2,5 2,6 Филипп Александрович Парфёнов // Благотворительный фонд «Русское Православие»
  3. ↑ 3,0 3,1 Внебрачный сын Льва Прыгунова впервые рассказал об отношениях со знаменитым отцом // НТВ, 17.10.2020
  4. ↑ 4,0 4,1 4,2 4,3 4,4 4,5 Борзенко А. Священники большого города: отец Филипп Парфёнов // Большой город
  5. ↑ Филипп Александрович Парфёнов
  6. ↑ Редакция // научно-популярный портал о религии «Империя Духа»

Ссылки[править]

Руниверсалис

Одним из источников, использованных при создании данной статьи, является статья из википроекта «Руниверсалис» («Руни», руни.рф) под названием «Парфёнов, Филипп Александрович», расположенная по адресу:

—«https://руни.рф/index.php/Парфёнов,_Филипп_Александрович»

Материал указанной статьи полностью или частично использован в Циклопедии по лицензии CC BY-SA.

Всем участникам Руниверсалиса предлагается прочитать «Обращение к участникам Руниверсалиса» основателя Циклопедии и «Почему Циклопедия?».

Источник — http://cyclowiki.org/w/index.php?title=Парфёнов,_Филипп_Александрович&oldid=2213656