Хония Га-Меагель
Хония Га-Меагель — еврейский законоучитель I века до н. э.[1]
Биография[править]
Он был потомком Моисея[2], принадлежал к секте ессеев и пользовался популярностью в народе.
У Хонии было много учеников. Он был великим знатоком устного учения. Свои разъяснения Хония охотно давал всем вопрошавшим его ученикам[3].
Но ни одна галаха, связанная с его именем, не сохранилась, и слава Хония более всего основана на творимых им чудесах, сохранившихся в памяти последующих поколений. Примеры легенд, героем которых был Хония: была засуха, и стране угрожал голод. Народ обратился к чудотворцу, умоляя его ο заступничестве пред Богом. Он помолился, но дождь не пошел. Тогда он начертил круг, и, став в его середине, обратился к Богу: «Владыка всех миров, Твои дети обратились ко мне, считая меня как бы близким Тебе человеком. Клянусь именем Твоим великим, что я не тронусь с этого места, пока Ты не смилуешься над Твоими детьми». Стал накрапывать дождь. «Не того просил я, — воскликнул он, — я желаю такого дождя, чтобы все цистерны наполнились водою». Тогда разразилась страшная гроза. «Не того просил я, — воскликнул он опять, — я желаю дождя благоволения и благодати!» Тогда пошёл дождь умеренный, но беспрерывный, пока народ не упросил его помолиться ο прекращении дождя. Глава синедриона Симон бен-Шетах был возмущён этими обращениями чудотворца к Богу и послал сказать ему: «Не будь ты Хония, я бы подверг тебя анафеме. Но что мне делать с тобой, когда ты капризничаешь пред Богом, как балованный сын пред своим отцом, который исполняет все его прихоти»[4]. Другое предание говорит, что место в храме, где стоял Хония, ярко светилось[5].
Иосиф Флавий так изображает Хонию: в ходе междоусобицы в семье Хасмонеев между Гирканом II и Аристобулом II, разразившейся после смерти Саломеи-Александры, Аристобул, занимавший укрепление на храмовой горе, был осаждён Гирканом. Солдаты последнего привели Хонию в свой лагерь и потребовали от него, чтобы он помолился ο гибели осажденных. Тогда Хония обратился к небу со следующей молитвой: «О Владыка всего существующего! Осаждающие — Твой народ, а осажденные — Твои служители; молю Тебя, да не будут иметь силы проклятия, которые посылает одна сторона другой». Разгневанные солдаты немедленно убили его[6].
Талмуд изображает смерть Хонии в более легендарной форме: Хония увидел однажды человека, занятого посадкой рожкового дерева, приносящего плоды лишь через семьдесят лет. «Неужели ты надеешься сам воспользоваться плодами его?» — спросил он этого человека. «Я во всю жизнь ем плоды деревьев, посаженных моими предками, — ответил он, — пусть за то мои потомки воспользуются трудами моих рук». Хония почувствовал усталость и прилег отдохнуть в ущелье между скалами, оставив своего осла пастись в окрестности. Проснувшись, он увидел человека, собирающего рожки с дерева, посаженного перед тем, как он лег спать, а вместо своего осла нашел целый табун ослов. Хонич догадался, что он проспал целых 70 лет. Придя в город, он стал расспрашивать людей прο своего сына. Оказалось, что сына давно на свете нет, внуки его живут, но те не хотели его признать. Отправляется он в Академию и слышит как при разборе какой-то галахи некто заметил: «Эта галаха так ясна, как будто ее объяснил сам Хони га-Меагель». Это я — Хония, заявил он, но никто ему не поверил: все с пренебрежением отвернулись от него. Тогда он помолился Богу ο ниспослании ему смерти. По этому поводу установилась поговорка: או חנרותא או מיתותא = «Или людское общество, или смерть»[7].
Иерусалимский Талмуд сообщает, что Хония заснул после разрушения первого храма и проснулся, когда был возведён второй.