Караюки-сан

Материал из Циклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
Караюки-сан, работавшие в Сайгоне во Французском Индокитае (ок. 1910)

Караюки-сан (яп. からゆきさん, букв. «отправляющиеся в Китай») — эвфемизм, использовавшийся в отношении японских женщин и девушек, которые в период с 1870 по 1930 год[1] работали в публичных домах Китая, Юго-Восточной Азии, на российском Дальнем Востоке и в других регионах Азии и Тихоокеанского бассейна.

Караюки-сан в основном происходили из бедных районов острова Кюсю, таких как острова Амакуса и полуостров Симабара. Некоторые добровольно выбирали профессию проститутки, но многих вывозили обманом или насильно. Также нередки были случаи, когда семьи продавали дочерей в зарубежные бордели. На пике численность караюки-сан могла достигать около 20 тысяч. Некоторые исследователи считают, что они сыграли важную роль в становлении японского капитализма и способствовали развитию внешней торговли Японии.

Терминология[править]

Существительное караюки-сан (яп. からゆきさん, букв. «отправляющиеся в Китай»)[2] возникло на северо-западе Кюсю. Билл Михалопулос отмечает, что его первоначальное значение остаётся неясным. По его словам, после Реставрации Мэйдзи термин караюки-сан стал одним из многих обозначений для бедных мигрантов обоего пола, покидавших Японию в поисках работы за границей. Лишь на рубеже XIX—XX веков он начал широко применяться к молодым женщинам, которые добровольно или принудительно вывозились с Кюсю для работы в зарубежных публичных домах. В период Тайсё (1912—1926) термин вновь расширил своё значение, включив всех женщин-мигранток, отправлявшихся в страны Азии и Тихоокеанского региона, — как занимавшихся проституцией, так и работавших в других сферах[2]. После окончания войны на Тихом океане термин караюки-сан вновь стал применяться к женщинам, проданным в бордели Юго-Восточной Азии и других азиатских стран[3].

Другие авторы указывают, что термин кара-юки («отправляющиеся к китайцам») возник в период сёгуната и политики изоляции и применялся к проституткам, обслуживавшим китайских купцов, заходивших в Нагасаки. Аналогично термин оранда-юки («отправляющиеся к голландцам») использовался для обозначения проституток, обслуживавших голландских торговцев[4].

При этом термин караюки-сан был известен и употреблялся в основном на Кюсю. В других японских источниках второй половины XIX века, созданных журналистами, дипломатами, филантропами и христианскими миссионерами, японских женщин, занимавшихся проституцией за границей, называли: микко: фу («безбилетные пассажирки»), кайгай сю: гё: фу («женщины дурного поведения за рубежом»), ро: сигун («группа бродячих женщин»)[2]. Лишь после публикации в 1972 году романа «Сандакан № 8» (яп. Sandakan hachiban shōkan) авторства Томоко Ямадзаки термин караюки-сан получил широкую известность за пределами Кюсю[3].

Исторический контекст[править]

Явление международной торговли японскими женщинами существовало уже в XVI веке. Этим занимались португальские торговцы, которые покупали японских женщин и девушек, а затем продавали их в качестве сексуальных рабынь в страны Юго-Восточной Азии. Масштабы явления стали настолько велики, что в 1616 году японские власти были вынуждены ввести запрет на продажу женщин за границу. Однако эти меры оказались малоэффективными. Лишь изгнание португальцев из Японии и введение политики изоляции (сакоку) в 1630-х годах позволило положить конец этой практике[4].

В последующие 200 лет право торговать с Японией имели только китайские и голландские купцы. Торговля велась преимущественно на искусственном острове Дэдзима в Нагасаки. Во время стоянки в Нагасаки иностранным купцам разрешалось пользоваться услугами японских проституток, но с условием, что те не останутся у них на ночь. Вывоз женщин из Японии был строго запрещён[4].

Ещё в период сёгуната сельские регионы Кюсю, такие как острова Амакуса и полуостров Симабара, страдали от перенаселения и хронической бедности[5]. Многие жители в поисках лучшей жизни мигрировали в Нагасаки, который в то время был одним из самых крупных и богатых городов Японии. С постепенным ослаблением политики изоляции и развитием угледобывающей промышленности на Кюсю в порты Нагасаки, Кутиноцу, Модзи и Вакамацу стали всё чаще заходить иностранные суда. Для бедных сельских жителей это открыло возможности нелегальной трудовой миграции[2]. Миграционные пути также вели из других японских портов, например, Кобе[2]. В это же время в портовых городах процветала проституция. Японские сутенёры, чьи заведения посещали моряки и другие иностранцы, вскоре поняли, что большие доходы можно получить, перенеся свою деятельность в другие страны Азии[6].

Контрабанда японских женщин и девушек резко активизировалась после Реставрации Мэйдзи (1868)[6]. Среди караюки-сан, отправлявшихся добровольно или под принуждением работать в зарубежные публичные дома, преобладали жительницы островов Амакуса и полуострова Симабара, хотя встречались и женщины из других регионов Японии[5]. Билл Михалопулос рассматривает феномен караюки-сан как «одну из многих реакций сельской бедноты на радикальные социальные изменения, происходившие в Японии с 1870-х годов», а также как прямое следствие вовлечения Японии в процессы глобализации[2]. Джеймс Фрэнсис Уоррен считает, что именно караюки-сан пришлось «нести на себе самые тяжёлые социальные издержки» стремительной индустриализации и урбанизации, начавшихся в Японии после Реставрации Мэйдзи[5].

Направления миграции и торговли женщинами[править]

Караюки-сан обычно попадали в публичные дома в Китае, Юго-Восточной Азии и на российском Дальнем Востоке. Их также можно было встретить в Индии, Австралии, на Гавайях и даже в таких отдалённых от Японии местах, как Кейптаун или западное побережье США[6].

Первоначально основными центрами японской проституции за рубежом были Владивосток и Шанхай. В 1887 году в первом из этих городов проживало около 4-5 тысяч японцев, включая более 200 караюки-сан. В Шанхае, согласно данным за 1882 год, работало около 800 японских проституток[6]. В результате действий, предпринятых японскими дипломатами в 1884—1885 годах, более 500 караюки-сан были репатриированы из Шанхая в Японию. Тем не менее, в городе осталось свыше 200 японок, которые продолжали тайно заниматься проституцией. В итоге к середине 1910-х годов японская дипломатия отказалась от попыток ликвидировать японскую проституцию в Шанхае, решив вместо этого установить над ней определённый контроль. С этого момента караюки-сан работали в публичных домах, получивших лицензию консульства[6].

Однако действия японского консульства привели к тому, что японские сутенёры вместе с караюки-сан начали перебираться из Шанхая в другие города Китая и Юго-Восточной Азии[6]. В 1870—1880-х годах сопоставимую с Шанхаем роль начал играть Гонконг[5]. Кроме того, караюки-сан, хотя и в меньшем количестве, можно было встретить в Нинбо, Макао, Чунцине, на острове Хайнань, а также в портах Французского Индокитая, таких как Сайгон и Хайфон[6][5].

Около 1895 года новым центром японской проституции стал Сингапур[5]. Это было напрямую связано с европейской колониальной экспансией, благодаря которой Сингапур превратился в ключевой британский торговый и военный порт на Дальнем Востоке[2]. Стремительный рост города привёл к притоку большого числа одиноких мужчин — трудовых мигрантов из Китая и Индии, что, в свою очередь, значительно увеличило спрос на секс-услуги[2][5]. Точное количество караюки-сан, работавших в Сингапуре, установить сложно, поскольку официальные отчёты и реестры, скорее всего, не отражали реальных масштабов явления[5]. По данным, которые летом 1902 года глава «Китайского протектората» Уильям Эванс передал японскому консулу, в Сингапуре находились 618 японских проституток, работавших в 83 лицензированных публичных домах[2]. Согласно информации за 1906 год, в колонии проживало 1835 японцев, включая 852 караюки-сан и 113 сутенёров. В 1910 году, как свидетельствует японский правительственный отчёт, в Сингапуре действовали 188 японских публичных домов, где работали 1048 караюки-сан[6]. Однако другие источники сообщают, что в 1906 году в Сингапуре находились 2086 японских проституток[5]. Исследования японского учёного Хадзимэ Симидзу показывают, что в 1907—1915 годах караюки-сан составляли более 50 % японской диаспоры в Сингапуре. Наибольшее их число — 1912 человек — было зарегистрировано в 1917 году; в тот период они составляли 62 % японского населения Сингапура и Малайи[2]. Караюки-сан пользовались в Сингапуре большой популярностью, поскольку обслуживали клиентов без различия расы или этнической принадлежности[6][Комм. 1]. Сингапур не только привлекал значительное число японских сутенёров и проституток, но и служил ключевым перевалочным портом, откуда караюки-сан вывозились вглубь Малайского полуострова, а также в Сиам, британские колонии на Борнео и в Голландскую Ост-Индию[5].

Согласно данным, собранным японскими консульствами в 1890 году, число японок, работавших в публичных домах за пределами страны, составляло 1120 человек[2]. Однако голод, обрушившийся на Японию в 1905 году, вынудил множество отчаявшихся женщин эмигрировать[4]. Джеймс Фрэнсис Уоррен указывает, что в первое десятилетие XX века в Гонконг и Сингапур ежегодно вывозили около 500—600 девушек[5]. По данным одного из источников, в 1906 году зафиксировано, в частности, 2086 караюки-сан в Сингапуре, 1087 — во Владивостоке, 970 — в Батавии, 747 — в Шанхае, 485 — в Гонконге, 392 — в Маниле и 192 — в Сайгоне[5]. На севере австралийского штата Квинсленд на рубеже XIX—XX веков действовало около 20-30 публичных домов, где работали японки[7].

Первая караюки-сан, согласно устным свидетельствам, появилась на Гавайях ещё в 1868 году. К 1900 году там осели 3726 японок, часть из которых изначально занималась проституцией, а часть обратилась к этому ремеслу позже[8]. По отчёту генерального прокурора Гавайев, в 1898 и 1899 годах число караюки-сан составляло 115 и 226 соответственно[8]. Согласно данным 1901 года, из 144 женщин, торговавших собой в печально известном квартале красных фонарей Ивайле в Гонолулу, 131 были японками[8]. Характерной особенностью японской проституции на Гавайях было то, что большинство караюки-сан состояли в браке[8].

С 1880-х годов, особенно после аннексии Гавайев США (1898) и установления регулярного судоходства между Японией и портами Северной Америки, караюки-сан стали появляться на тихоокеанском побережье США и Канады[9]. Спрос на их услуги был крайне высок из-за присутствия большого числа японских и китайских трудовых мигрантов-мужчин. Последние, из-за антикитайского законодательства, принятого в США в 1875 и 1882 годах, не могли рассчитывать на соотечественниц[10][9]. Согласно отчёту японского консула в Сан-Франциско за август 1898 года, численность японских проституток в разных штатах США распределялась следующим образом: Калифорния — 150, Орегон — 75, Вашингтон — 69, Айдахо — 23, Монтана — 16, Юта — 12. Значительное их число также находилось в Британской Колумбии (Канада)[9]. Караюки-сан, отправлявшиеся на американский Запад, в основном происходили из бедных деревень залива Суруга на острове Хонсю[9]. Одни попадали в классические публичные дома, другие совмещали проституцию с работой в японских барах[9].

После начала русско-японской войны большинство японских сутенёров, действовавших во Владивостоке и других городах российского Дальнего Востока, перебрались с «работницами» в южную Маньчжурию. По данным на сентябрь 1905 года, только в Ляодуне работало свыше 1400 караюки-сан, составлявших 54,3 % японского гражданского населения региона[6]. Остальных репатриировали в Японию, но многие, не сумев найти работу или устроить жизнь, вновь эмигрировали — теперь в Австралию или страны Юго-Восточной Азии, где продолжили заниматься проституцией[5].

Новый приток японских проституток в Маньчжурию и на российский Дальний Восток отмечался после начала интервенции на Дальнем Востоке в 1918 году. По данным начала 1919 года, там находилось около 5-6 тыс. японок, в основном караюки-сан, следовавшие за японской армией[2].

Юки Танака указывает, что к 1910 году число зарегистрированных караюки-сан достигло 19 тыс. При этом в самой Японии в тот период работали 47 541 легальных проституток[6]. По другим оценкам, в 1910—1935 годах общее количество караюки-сан составляло от нескольких тысяч до 20[7]. Джеймс Фрэнсис Уоррен отмечает, что в 1906 году за пределами Японии находилось около 300 тыс. трудовых мигрантов, включая более 22 тыс. караюки-сан[5]. Сара Сох, в свою очередь, пишет, что к 1910 году их число достигло 20 тыс.[11].

Методы вербовки и условия работы[править]

Ключевую роль в торговле женщинами играли «посредники» (яп. ぜげん, дзэгэн) — мужчины и женщины, обычно выходцы из японской диаспоры. Они находили молодых девушек разными способами: объезжая деревни или выслеживая мигранток в портах и на вокзалах, а затем заманивали их обещаниями лучшей жизни за границей. Помимо вербовки, посредники занимались и нелегальной переправкой женщин за рубеж. Иногда в этой роли выступали бывшие караюки-сан, завершившие работу в публичных домах. Возвращаясь на родину, они вербовали новых девушек, рисуя перед ними образ лёгкого и быстрого заработка. Однако чаще всего посредники действовали под видом «агентств по трудоустройству» (яп. くちいれや, кутиирэя), которые существовали практически в каждом портовом городе Японии[2]. По неподтверждённым (и, возможно, преувеличенным) данным, только одна банда контрабандистов под руководством некоего Мураоки за пять лет вывезла из страны 3222 женщины[6].

Некоторые женщины сознательно выбирали профессию проститутки[2]. Этому способствовало то, что в бедных регионах, традиционно поставлявших караюки-сан (например, на островах Амакуса или полуострове Симабара), проституция не считалась позорным занятием. Напротив, она воспринималась как возможность скопить приданое, поддержать семью или даже обрести финансовую независимость[2]. Однако многие девушки попадали в зарубежные публичные дома против своей воли[6]. Часть из них обманом вербовали те же посредники, суля работу продавщицами, служанками, официантками или нянями[6][2]. Некоторые уезжали за границу, поверив в брак с японским эмигрантом (иногда знакомым лишь по фотографии), но в итоге оказывались в борделе[8][9]. Были и случаи похищений — девушек вывозили насильно[6].

Нередко обнищавшие семьи сами продавали дочерей в публичные дома[6][2][Комм. 2]. Иногда продавали даже 7-летних девочек[7]. Это было следствием не только крайней бедности в сельских районах, но и патриархальных устоев. Во многих семьях дочерей считали «обузой» или даже «товаром», который можно обменять на деньги. Некоторые девушки, руководствуясь конфуцианской «сыновней почтительностью», сами соглашались стать проститутками, чтобы вытащить семью из долгов или спасти её во время голода и экономических кризисов[5].

В 1896 году газета The Japan Weekly Mail сообщала, что японские проститутки за рубежом могли рассчитывать на месячный заработок в размере: Австралия — 400 иен, Индия — 200 иен, Сингапур, Малайя и Сиам — 120 иен, Гонконг — 100 иен. Для сравнения: средний годовой доход японского рабочего в то время составлял лишь 40 иен. Даже японские иммигранты, занятые добычей жемчуга на острове Терсди (одна из самых высокооплачиваемых работ), могли отправить на родину не более 100 иен в год[7]. На американском Западе, где сильны были расовые предрассудки, японские проститутки получали меньше: в Сан-Франциско в конце XIX века их заработок составлял 0.50 долларов за клиента[9]. На Гавайях некоторые караюки−сан зарабатывали до 200 в месяц[8].

Однако это не означает, что караюки-сан получали всю эту сумму. В Гонконге японские женщины продавались в публичные дома примерно за 250 долларов, а в Сингапуре — примерно за 350 долларов[5]. В свою очередь, на американском Западе их продавали за 500—600 долларов[9]. Эта сумма становилась «долгом», который женщина должна была «отработать» сутенёру, обычно в течение 4-5 лет[2]. В случае с Гонконгом основная зарплата «посредника» составляла около 70-100 иен с одного караюки-сан, причем последний часто взимался дополнительно за проезд и проживание (до 45 иен). «Долг» этот сутенер обычно выкупал у «посредника» и дополнительно обременял им женщину[2]. Даже тех женщин, которые стали жертвами похищения, заставляли оплачивать дорожные расходы[6].

Как правило, половина дневного заработка караюки-сан приходилась на сутенера. Кроме того, её дебиторская задолженность уменьшалась за счет расходов на проживание, питание, одежду, медицинские исследования и т. д., в результате чего реальный заработок, как правило, был минимальным. В случае болезни и неспособности работать «долг» увеличивался, а время, необходимое для его «отработки», увеличивалось[6]. Эта система лишала караюки-сан возможности сменить хозяина или вырваться из круга эксплуатации[1]. Кроме того, для вербовки новых женщин сутенёры и посредники часто брали кредиты у ростовщиков, используя самих караюки-сан в качестве «залога»[2].

В отдельных случаях караюки-сан удавалось вернуться в Японию со значительными сбережениями[6]. Некоторые после периода проституции находили мужа или лучшую работу. Многие даже в качестве проституток жили на более высоком уровне, чем это было бы возможно в их родных деревнях[12]. Однако большинство после завершения «работы» оказывались в нищете и на обочине общества. Многие навсегда оставались в странах, куда их вывезли[6]. Некоторые становились алко- или наркозависимыми[12]. Физические и психологические нагрузки, связанные с секс-работой, нередко приводили к смертельным заболеваниям или самоубийствам[6]. Во время работы караюки-сан находились под строгим контролем, а их свобода передвижения за пределами публичного дома была ограничена[9]. Они также регулярно подвергались различным формам насилия — как со стороны сутенёров, так и клиентов[9][7].

В США и Канаде помощь японским и китайским женщинам, покидающим публичные дома, оказывали протестантские организации, специально созданные для этой цели, такие как Cameron House в Сан-Франциско, Humane Society в Сиэтле или Oriental Home and School в Виктории[9].

Реакции в Японии[править]

В первые годы после Реставрации Мэйдзи отношение японских властей к караюки-сан было двойственным[2]. Однако в первой половине 1880-х годов зарубежную проституцию постепенно стали воспринимать как фактор, негативно влияющий на процессы экономической и социальной модернизации, особенно на поддерживаемую и организуемую Токио эмиграцию японских сельскохозяйственных рабочих. Существовали опасения, что факт занятия проституцией значительного числа японских эмигранток послужит правительствам англосаксонских стран предлогом для введения законодательных ограничений на иммиграцию из Японии[2]. Японские деловые объединения, действовавшие в Азии и на Тихоокеанском регионе, также направляли в Министерство иностранных дел Японии петиции с требованием прекратить эту практику, аргументируя это негативным влиянием на их репутацию и деловые интересы[2]. Кроме того, в период с 1890 по 1927 годы влиятельная женская христианская организация «Нихон Кристикё Фудзин Кёфукай» последовательно вела публичную кампанию и лоббистскую деятельность с целью прекращения выезда молодых женщин для занятия секс-работой за пределами Японии[2][Комм. 3].

В марте 1891 года по инициативе японского МИДа в Палату пэров был внесен законопроект о защите японских женщин в иностранных государствах, предусматривавший тюремное заключение или штрафы как для женщин, выезжающих за границу для занятия проституцией, так и для «посредников» и сутенёров[2][Комм. 4]. Рассмотрением этого вопроса занялась специальная комиссия Палаты под председательством князя Ацумаро Коноэ, которая предложила ввести существенные ограничения на выезд за границу для «женщин, намеревающихся вести аморальный образ жизни», а также ужесточить наказания за занятие проституцией за пределами страны. Однако пересмотренный проект вызвал ряд возражений со стороны парламентариев и чиновников, в результате чего закон в конечном итоге не был принят[2].

Сторонники ограничения свободы передвижения женщин не сдавались. Уже в августе 1891 года в структуре японского МИДа был создан департамент эмиграции, задачей которого стало как содействие японскому переселенческому движению за рубежом, так и ограничение явления караюки-сан[2]. В 1893 году МИД и Министерство внутренних дел совместно издали директиву, предписывающую губернаторам префектур и столицы привлекать полицию к борьбе с «посредниками», занимающимися торговлей женщинами, а также проводить разъяснительную работу среди женщин об опасностях, связанных с нелегальной эмиграцией[2]. В 1896 году был принят закон о защите эмигрантов, который вводил более строгий контроль за лицами, покидающими Японию, и обеспечивал им большую защиту со стороны государства, одновременно отвечая ожиданиям иностранных правительств о том, что Япония ограничит эмиграцию лиц, считающихся «нежелательными»[13]. В марте 1897 года МИД распорядился, чтобы японские консульства каждые шесть месяцев представляли отчеты о количестве караюки-сан, находящихся в их консульских округах. Отчеты также должны были содержать информацию об их выездах и въездах, а также об условиях жизни[2].

Однако действия, направленные против сутенёров и торговцев женщинами, были непоследовательными и недостаточно решительными[6]. Введение ограничений на выезд женщин за границу встретило сопротивление в правительстве и парламенте — как из-за их неконституционности, так и потому, что они противоречили усилиям Токио по обеспечению свободного перемещения японской рабочей силы[2]. Против ограничений на выезд женщин также выступал ведущий японский мыслитель Юкити Фукудзава, который считал караюки-сан неизбежным «переходным этапом» на пути к созданию современного японского общества и одновременно фактором, стимулирующим трудовую миграцию и поселение за рубежом[2].

Японские консулы в Сингапуре и других европейских колониях пытались противодействовать притоку караюки-сан, но ограниченная юрисдикция и нежелание местных властей и японской диаспоры сотрудничать значительно снижали эффективность их усилий[2]. В Гонконге после долгих переговоров установили лимит в 52 японские женщины, которые могли работать в лицензированных публичных домах[2]. В Шанхае, благодаря расширенной юрисдикции, навязанной китайским властям, местный консул смог репатриировать в Японию несколько сотен караюки-сан, однако в долгосрочной перспективе искоренить проституцию не удалось[2]. Не увенчались успехом и попытки ввести административные барьеры, например, связать выдачу паспортов с наличием у женщин разрешений на легальную работу. В таких случаях женщины или их «посредники» обычно выбирали нелегальную эмиграцию или отправлялись в европейские колонии, где полномочия японских дипломатов были крайне ограничены[2]. В марте 1892 года министр иностранных дел Японии Такэаки Эномото был вынужден издать инструкцию для консулов, предписывающую им игнорировать присутствие караюки-сан, пока те не нарушают местные законы и общественный порядок[2].

Борьбу с торговлей женщинами осложняло то, что этим прибыльным бизнесом занимались хорошо организованные преступные группировки. Пресечь выезд караюки-сан из Японии было практически невозможно, поскольку они сначала отправлялись в порты Китая и Кореи, куда японцы могли ездить без паспортов[5]. В случае с американским Западом «посредники» часто выдавали караюки-сан за своих жён, что позволяло обходить действующие в Японии и США ограничения[10][9]. Более того, как показало расследование, проведённое в 1900 году японским консулом в Гонконге Кидзабуро Иноуэ, с торговцами людьми сотрудничали коррумпированные полицейские и чиновники, а также капитаны и лоцманы судов[2]. Нередки были случаи, когда с их согласия женщин прятали в трюмах кораблей и незаконно вывозили за границу[5].

Экономическое значение[править]

Причиной непоследовательной борьбы Токио с торговлей женщинами также было существенное влияние зарубежной проституции на экономику Японии. С одной стороны, она обеспечивала приток в страну столь необходимой иностранной валюты[6][5]. Только почта в Нагасаки ежегодно принимала денежные переводы от караюки-сан на сумму 200 тысяч иен[5]. Из почти 1 миллиона иен, которые японские трудовые мигранты на российском Дальнем Востоке перевели на родину в 1900 году, 630 тысяч якобы поступили от караюки-сан[11]. В бедных регионах, таких как острова Амакуса или полуостров Симабара, деньги, присылаемые караюки-сан, становились важным источником дохода для их семей[3].

С другой стороны, присутствие японских женщин в зарубежных городах создавало спрос на японские товары — продукты питания, напитки, одежду (особенно кимоно)[6]. В Сингапуре вплоть до начала Первой мировой войны экономическая жизнь японской диаспоры была неразрывно связана с секс-индустрией[2]. Вокруг публичных домов в японском «квартале красных фонарей» сформировалась целая экономическая экосистема, включавшая: прачечные, цветочные магазины, аптеки, парикмахерские, фотосалоны, ювелирные лавки, медицинские и стоматологические кабинеты, бары и рестораны[2][5]. Кроме того, работницы секс-индустрии долгое время были главными кредиторами для японских мелких торговцев и предпринимателей в Сингапуре. Кредитные кооперативы, капитал которых формировался в основном за счёт взносов караюки-сан, предоставляли японскому бизнесу необходимые средства. Во время «каучукового бума» эти инвестиции позволили ему расшириться вглубь Малайского полуострова[2]. О роли секс-индустрии в жизни диаспоры красноречиво говорит тот факт, что именно японские сутенёры финансировали фейерверк по случаю бриллиантового юбилея королевы Виктории в 1897 году[2].

Некоторые исследователи, включая Юки Танака и Ицуэ Такамурэ, считают, что истоки японского капитализма — включая развитие внешней торговли — следует искать в экспорте товаров и денежных потоках, связанных с торговлей японскими женщинами на рубеже XIX—XX веков[6]. Джеймс Фрэнсис Уоррен указывает, что миграции (включая феномен караюки-сан) стали первым этапом японской экономической экспансии в Юго-Восточной Азии[5]. В качестве примера он приводит дзайбацу Мицуи, который закрепился в Сингапуре, продавая пиво Asahi в японском «квартале красных фонарей»[5].

Закат явления[править]

Присутствие караюки-сан в Сингапуре и других регионах Юго-Восточной Азии значительно сократилось лишь после начала Первой мировой войны. Власти Японии, стремившейся в тот период к статусу военной и экономической державы, стали однозначно воспринимать караюки-сан как явление, наносящее ущерб имиджу страны и подрывающее её престиж. Аналогичного мнения придерживались владельцы и директора крупных японских предприятий, всё активнее осваивавших рынки Юго-Восточной Азии. По мере их растущего присутствия происходила «социальная нормализация и интеграция» японских диаспор. Дополнительными факторами стали: растущее неприятие британской общественностью системы лицензированной проституции в азиатских колониях и международные усилия по ограничению торговли женщинами[2][5].

В Сингапуре японское консульство, действуя в согласии с местными британскими колониальными властями, в период 1914—1921 годов значительно ограничило японскую проституцию и торговлю женщинами[2]. В частности, в 1914 году из колонии были тайно выдворены 37 японских сутенёров[2]. В следующем году британские власти ввели запрет на въезд в Сингапур для японских женщин, намеревавшихся заниматься проституцией. В 1915 году Токио даже рассматривал вопрос об издании императорского указа о полном запрете зарубежной проституции, однако из-за серьёзных проблем в японской внешней торговле, вызванных массовым бойкотом со стороны китайских торговцев, от столь радикальных мер решили воздержаться, опасаясь резкого прекращения денежных переводов от караюки-сан[5]. Активные меры против караюки-сан были усилены лишь около 1919 года[2]. В 1921 году деятельность лицензированных японских публичных домов в Сингапуре была официально запрещена[5].

В течение нескольких лет более 90 % караюки-сан были репатриированы из Сингапура в Японию[5]. Как правило, их оставляли в японских портах — без средств к существованию и какой-либо поддержки. На родине они сталкивались с остракизмом и оказывались на обочине общества. Некоторые, особенно пожилые, совершали самоубийства. Многие вновь занялись проституцией, следуя в Китай за подразделениями Императорской армии Японии[5].

Действия консульства в Сингапуре были признаны японским МИДом образцовыми, хотя на практике далеко не везде их удалось повторить в точности[2]. Ещё раньше, согласно «джентльменскому соглашению» с Японией 1907 года, власти США существенно ограничили японскую эмиграцию[10]. Кроме того, после вступления в силу Международной конвенции о борьбе с торговлей людьми 1910 года значительное число японских проституток было депортировано с Западного побережья. В сотрудничестве с лидерами японской диаспоры, опасавшимися роста антияпонских настроений в США, американским властям удалось значительно сократить число караюки-сан[9][10]. С Гавайев в 1913—1914 годах также депортировали большинство японских проституток, хотя некоторым, вероятно, удалось избежать высылки и со временем вернуться к прежней деятельности[8]. В 1918 году в Маниле американские власти ликвидировали «квартал красных фонарей», а работавших там 122 караюки-сан выслали в Давао, где существовала крупная японская диаспора[4].

Тем не менее, торговля японскими женщинами не была полностью искоренена. Ещё в 1920-х годах в Сингапуре и Малайе[2], а также в австралийском штате Квинсленд[7] можно было встретить нелегально работавших караюки-сан. В таких случаях японские власти иногда поощряли их обслуживать исключительно японских клиентов, что позволяло ограничить явление рамками диаспоры[4].

С сокращением заморской проституции и расширением японской экспансии в Восточной Азии система лицензированной проституции распространилась на Корею и южную Маньчжурию[10]. Одновременно с аннексией Кореи (1910) в японских публичных домах по всей Восточной Азии караюки-сан постепенно начали заменяться кореянками[6].

Юки Танака и Ч. Сара Сох считают, что феномен караюки-сан — включая выбор социальных групп для рекрутирования, методы вербовки и каналы контрабанды — послужил моделью для системы принудительной проституции, созданной японскими вооружёнными силами в период войны на Тихом океане[6][11].

В культуре[править]

Первым литературным произведением, познакомившим широкую публику с историей караюки-сан, стала документальная повесть «Сандакан № 8» (1972) Томоко Ямадзаки, относящаяся к жанру нон-фикшн[2][7]. Её экранизация под тем же названием вышла в 1974 году (режиссёр Кэй Кумаи)[3].

Судьбу японских проституток, работавших за пределами страны, также освещает документальный фильм «Караюки-сан» (1975) режиссёра Сёхэя Имамуры[14].

Караюки-сан по имени Одзэки является одной из главных героинь романа «Панкхавала и проститутка» Уэсли Леона Арузу[15].

Примечания[править]

Комментарии[править]

  1. ↑ Исключение составляли японские клиенты, которых сутенёры не допускали к караюки-сан из опасения, что те могут уговорить их бежать. Такое положение сохранялось вплоть до окончания Первой мировой войны, когда в Сингапуре появилось значительное число «респектабельных» японских бизнесменов[2].
  2. ↑ Если молодую женщину продавали в публичный дом за 200 иен, её семья обычно получала лишь 30–50 иен[2].
  3. ↑ Эта организация также выступала, особенно начиная со второго десятилетия XX века, за отмену действующей в Японии системы лицензированной проституции[2].
  4. ↑ Проект был внесен, в частности, под влиянием международного интереса, который вызвала смерть восьми японских нелегальных иммигрантов, в том числе семи женщин, которые в Нагасаки укрылись в тайнике в трюмах углевоза «Fushiki Maru» и в ходе путешествия в Гонконг умерли от жары и нехватки воздуха[2].

Источники[править]

  1. ↑ 1,0 1,1 Mihalopoulos, 2001
  2. ↑ 2,00 2,01 2,02 2,03 2,04 2,05 2,06 2,07 2,08 2,09 2,10 2,11 2,12 2,13 2,14 2,15 2,16 2,17 2,18 2,19 2,20 2,21 2,22 2,23 2,24 2,25 2,26 2,27 2,28 2,29 2,30 2,31 2,32 2,33 2,34 2,35 2,36 2,37 2,38 2,39 2,40 2,41 2,42 2,43 2,44 2,45 2,46 2,47 2,48 2,49 2,50 2,51 Mihalopoulos, 2011
  3. ↑ 3,0 3,1 3,2 3,3 Mihalopoulos, 1994
  4. ↑ 4,0 4,1 4,2 4,3 4,4 4,5 Martínez, 2016
  5. ↑ 5,00 5,01 5,02 5,03 5,04 5,05 5,06 5,07 5,08 5,09 5,10 5,11 5,12 5,13 5,14 5,15 5,16 5,17 5,18 5,19 5,20 5,21 5,22 5,23 5,24 5,25 5,26 5,27 Warren, 1989
  6. ↑ 6,00 6,01 6,02 6,03 6,04 6,05 6,06 6,07 6,08 6,09 6,10 6,11 6,12 6,13 6,14 6,15 6,16 6,17 6,18 6,19 6,20 6,21 6,22 6,23 6,24 6,25 6,26 Tanaka, 2002
  7. ↑ 7,0 7,1 7,2 7,3 7,4 7,5 7,6 Killoran, 2022
  8. ↑ 8,0 8,1 8,2 8,3 8,4 8,5 8,6 Hori, 1981
  9. ↑ 9,00 9,01 9,02 9,03 9,04 9,05 9,06 9,07 9,08 9,09 9,10 9,11 9,12 Oharazeki, 2013
  10. ↑ 10,0 10,1 10,2 10,3 10,4 Lu, 2017
  11. ↑ 11,0 11,1 11,2 Soh, 2008
  12. ↑ 12,0 12,1 Warren, 1992
  13. ↑ Rusenko, 2024
  14. ↑ Karayuki-san, the Making of a Prostitute англ.. imdb.com. Проверено 22 июня 2024.
  15. ↑ The Punkhawala and the Prostitute by Wesley Leon Aroozoo англ.. asianreviewofbooks.com (2022-02-15). Проверено 20 июня 2024.

Литература[править]

Руниверсалис

Одним из источников, использованных при создании данной статьи, является статья из википроекта «Руниверсалис» («Руни», руни.рф) под названием «Караюки-сан», расположенная по адресу:

—«https://руни.рф/index.php/Караюки-сан»

Материал указанной статьи полностью или частично использован в Циклопедии по лицензии CC BY-SA.

Всем участникам Руниверсалиса предлагается прочитать «Обращение к участникам Руниверсалиса» основателя Циклопедии и «Почему Циклопедия?».

Источник — http://cyclowiki.org/w/index.php?title=Караюки-сан&oldid=2317700