Иван Трифонович Твардовский
Иван Трифонович Твардовский
- Дата рождения
- 19 октября 1914 года
- Место рождения
- хутор Загорье возле деревни Сельцо Смоленской губернии, Российская империя
- Место смерти
- деревня Сельцо Починковского района Смоленской области, Российская Федерация
- Гражданство
- Российская империя, СССР,
Россия
- Род деятельности
- литератор,
резчик по дереву,
диссидент
- Отец
- Трифон Гордеевич Твардовский
- Мать
- Мария Митрофановна Твардовская (Плескачевская)
- Супруга
- Мария Васильевна Романова
- Дети
- сын Валерий (1939-1951),
дочь Тамара (1941-1943),
приёмная дочь Ольга (р. 1954)
Иван Трифонович Твардовский (1914—2003) — русский литератор, краснодеревщик, резчик по дереву и кости, диссидент. Младший брат поэта Александра Твардовского.
Биография[править]
Детство и юность[править]
Иван Трифонович Твардовский родился 19 октября 1914 года на хуторе Загорье возле деревни Сельцо Смоленской губернии, в семье сельского кузнеца Трифона Гордеевича Твардовского и его супруги Марии Митрофановны (в девичестве Плескачевской), происходившей из однодворцев[1]. Братья — Константин (1908—2002), Александр (1910—1971), Павел (р. 1917), Василий (1925—1954), сёстры — Анна (р. 1912) и Мария (р. 1922). Грамоте Иван обучался на дому, в основном у старшего брата Александра, параллельно работая по хозяйству. В 1925 году он поступил сразу в третий класс четырёхклассной школы и спустя два года успешно окончил её. В это же время он вместе с отцом и братьями участвует в строительстве кузницы.
В 1929 году Иван Твардовский поступил в пятый класс Лобковской начальной школы. Проживая на квартире в селе Лобкове, он совершает первую самостоятельную поездку в Смоленск, к своему брату Александру.
Коллективизация. Раскулачивание. Ссылка на Урал[править]
Весной 1930 года началась коллективизация, и семья Твардовских была обложена непосильным индивидуальным налогом. Летом того же года семья, надеясь найти выход из создавшегося положения, вступает в Ляховскую сельскохозяйственную артель «Заря»; работа в кузнице прекращается. Вскоре отец уезжает на заработки в Донбасс, а Иван с братом Константином, опасаясь преследования властей за невыплату наложенного на семью налога, едут на некоторое время к своему знакомому в Китаб (Узбекистан). Константина тем временем заочно приговаривают к одному году заключения в Смоленской тюрьме, куда он и попадает по возвращении домой.
В феврале 1931 года Иван был исключён из школы как сын «кулака». В марте — апреле, в разгар кампании по раскулачиванию, семья Твардовских выселена из Загорья и почти в полном составе (кроме Александра) этапирована в товарных вагонах на Урал, до станции Ляля (ныне в Екатеринбургской области). Здесь Иван Твардовский работает на лесоучастке Ново-Лялинского леспромхоза; условия работы и жизни здесь были настолько невыносимыми, что уже в течение первого года из жизни ушли сотни спецпереселенцев. Вместе с Константином Иван предпринимает несколько попыток побега; скрываясь, он работает возчиком и грузчиком угля на чугунолитейном производстве на Тёплой горе, затем на алебастровом производстве на станции Утёс, на погрузке зерна, на лесоповале, в пожарной команде на Ново-Лялинском бумажном комбинате, на заводе на станции Тёша (Нижегородская область). Его отец и брат Павел также бегут из ссылки; после этого отец некоторое время работает кузнецом в совхозе «Гигант» под Можайском под именем Демьяна Никитьевича Тарасова.
После ссылки[править]
В ноябре 1932 года Твардовский был задержан при облаве на Казанском вокзале в Москве. Вскоре он был устроен рабочим на стройке, затем делопроизводителем в конторе, однако был уволен за оскорбление рабочего на национальной почве. В конце того же года вся семья бежит из ссылки и перебирается в Нижний Тагил, а затем в село Русский Турек Уржумского района Вятской области. Весной 1934 Иван предпринимает поездку к родителям в Русский Турек, а летом того же года — в Смоленск, где встречается с братом Александром и другими родственниками. Зимой 1933—34 работает на Каширской РГЭС.
Летом 1934 года Иван Твардовский устраивается через биржу труда на Московский учебный комбинат, работает на железнодорожном ремонтном заводе (Можерез) в Люблино-Дачном, подручным сталевара у сталелитейных электропечей. После увольнения с завода осенью 1936 устроился в совхоз «Старый большевик» (Раменский район Московской области). В апреле 1936 года брат Александр помогает семье с переездом в Смоленск. В декабре 1937 Иван навещает семью в Смоленске. Практически сразу после этого он, опасаясь репрессий, переезжает из Москвы в Нижний Тагил, где устраивается на работу в тресте Уралмашстроя, на строительстве завода оборонной промышленности. Здесь он знакомится со ссыльнопоселенкой Марией Васильевной Романовой (р. 1917), на которой и женится 7 июля 1938 года. Их сын Валерий, родившийся 29 мая 1939, был зарегистрирован комендатурой НКВД по группе ссыльнопоселенцев, несмотря на письмо Ивана Трифоновича лично Сталину. В возрасте семи месяцев у Валерия была диагностирована водянка мозга.
В сентябре 1939 Иван Твардовский предпринимает короткую поездку в Ставрополье, где поселился его брат Константин после отбытия трёх лет за побег из района спецпереселенцев. После запуска завода Твардовского переводят из строительной организации в его транспортный отдел. Уволившись позднее с завода, Иван Трифонович работает в группе аналитической отчётности планового отдела «Коксохимстроя»; его шефом станосится Сергей Андреевич Богинский, с которым он уже работал в Уралмашстрое.
В годы войны. Жизнь в финском плену[править]
26 июня 1940 Иван Трифонович был призван на службу в Красную Армию. В течение года после этого он служит на границе с Финляндией, близ города Сортавала, где проходит «курс молодого бойца». В это время он узнаёт из письма жены о рождении дочери Тамары.
В первые дни Войны-продолжения Иван Твардовский в составе 1-й стрелковой роты 367-го стрелкового полка принимает участие в боях на пограничной заставе в Вяртсиля. В этой операции погибло около 120 человек (три четверти личного состава роты), а командир роты и его замполит бежали с места боя; сам Твардовский был взят финнами в плен (16 июля 1941). После этого он был отправлен во временный лагерь для военнопленных; спустя двое суток его в группе из ста человек направляют на металлургический завод. С осени 1941 Твардовский работает на кирпичном заводе в Тохмаярви. Здесь он приступает к изучению финского языка, чтобы поддерживать контакты с финскими рабочими — многие из них с сочувствием относились к советским военнопленным. После нескольких месяцев пребывания в Тохмаярви Ивана Твардовского и других военнопленных отправляют в занятую финскими войсками Восточную (Советскую) Карелию: в начале на станцию Пяжиева Сельга, а спустя ещё месяц — в бывший лагерь НКВД в Петрозаводске, где он работает на чурочном производстве.
На второй год войны Ивану Твардовскому, как и многим военнопленным, был предложен выбор: воевать в финской армии против СССР либо работать в лесной глуши «в строгой изоляции». Не желая воевать против своих соотечественников, Твардовский выбрал второй вариант, после чего был направлен в лагерь в Финляндии, недалеко от Яанекоски, для работы на лесоповале. Условия содержания пленных здесь были весьма гуманными, во многом благодаря усилиям сержанта лагерной охраны. Иван Трифонович имел возможность, параллельно с работой, продолжать изучение финского. Во время работы в лесу ему однажды попалась берёза с большим капом, что привело его к мысли заняться резьбой по дереву (некоторый опыт в этом деле Твардовский имел ещё с подростковых лет). Свои изделия он продавал местному населению.
В мае 1943 года, после неудачной попытки побега из лагеря вместе с другим пленным, Твардовский был направлен в штрафной лагерь для русских военнопленных близ Мустасаари (около города Вааса). Условия жизни для пленных здесь были весьма тяжёлыми. В Ваасовском лагере Твардовский познакомился и сдружился с Николаем Дьяковым — пленным родом из Рязанской области; спустя почти тридцать лет они встретились вновь.
Из штрафного лагеря Твардовского вызволил предприниматель шведского происхождения Сёдерлунд: в июле 1943, когда его предприятию, изготовлявшему мелкие детали для моторных катеров, понадобился литейщик, он уговорившил начальника лагеря направить к нему Ивана Трифоновича и ещё одного военнопленного. На предприятии Сёдерлунда Твардовский проработал более года.
Побег из Финляндии[править]
К мысли о бегстве в Швецию Иван Трифонович начал склоняться ещё в период работы на лесоповале под Яанекоски, узнав из газет, что Швеция, будучи нейтральной страной, производит интернирование беженцев со всех концов Европы и содержит их в хороших условиях. Оставаться же в Финляндии он не считал возможным, поскольку опасался принудительной выдачи Советскому Союзу по окончании войны, после которой он, как бывший военнопленный, неизбежно попал бы в ГУЛАГ.
Работая у Сёдерлунда, Твардовский продолжает обдумывать план побега. В конце августа 1944 года он, переодевшись из робы военнопленного в гражданскую одежду, тайно покинул предприятие Сёдерлунда и отправился на угнанном велосипеде вдоль побережья Ботнического залива, в сторону пограничного со Швецией города Торнио. Дорога почти в пятьсот километров заняла около полутора месяцев. По пути Иван Трифонович нанимается в крестьянских хозяйствах копать канавы, питается преимущественно лесной брусникой, а при задержаниях полицией выдаёт себя за эстонского беженца.
К середине октября Иван Твардовский добирается до Торнио и, при помощи полковника финской полиции, которому он представился эстонцем, переходит вброд пограничную реку. Здесь он был задержан шведскими полицейскими, помещён в арестантскую камеру и вскоре допрошен; во время допроса он впервые с момента пленения финнами назвался собственным именем.
Жизнь в Швеции[править]
После примерно двух недель пребывания в Торнио, Твардовского направляют в лагерь для интернированных беженцев недалеко от Умео. Большинство русских интернированных, живших в лагере, были представителями интеллигенции, однако у Ивана Трифоновича отношения с ними не сложились: узнав, что он — брат Александра Твардовского, они ошибочно посчитали его «тайным агентом НКВД». Исключением стал инженер Бронислав Яворский, представлявшийся сыном «известного в своё время московского солиста»[Прим. 1] и сам обладавший хорошим баритоном.
Получив в конце ноября 1944 года шведский «паспорт для иностранца», Твардовский устраивается на работу на лесозаготовках акционерного общества «Бюваттен», недалеко от города Шеллефтео. Вместе с ним здесь работают ещё несколько интернированных из СССР, а также местные крестьяне. В это время Иван Трифонович постигает основы шведского языка, надеясь найти в будущем более достойную работу в Швеции. Читая шведские газеты («Дагенс нюхетер», «Стокхольмс тиднинген» и другие), он узнаёт об успехах Советской армии на фронтах войны, а также о бесчеловечном отношении сталинского руководства к освобождённым из немецкого плена и к интернированным. Осенью 1945 года становится известно о том, что шведское правительство согласилось выполнить требование Сталина об экстрадиции в СССР более ста беженцев из стран Балтии.
Работая на лесозаготовках, Твардовский пишет письмо в Финляндию — Анне-Лисе Сёдерлунд, дочери владельца литейных мастерских, где он некогда работал: между ними тогда установились дружеские отношения. Он сообщает (на финском языке), что жив и здоров, приносит извинения за её угнанный велосипед и выражает готовность возместить его стоимость в удобной ей форме. Её ответное письмо было полно добрых пожеланий; помимо прочего, она прислала ему шведско-русский и русско-шведский словари, а также пособие по шведской грамматике.
Примерно на девятый месяц жизни в Швеции Иван Твардовский принимает решение уволиться из лесного хозяйства «Бюваттен» и найти работу по своей специальности (резьба по дереву). Уже перед самым отъездом он встречает молодого школьного учителя, боготворившего русскую литературу, изучавшего русский язык и всю жизнь мечтавшего встретить живого русского. Вообще, о жителях шведской глубинки у Твардовского остаётся самое положительное впечатление.
Обратившись в «Арбетсфёрмедлинг» (биржу труда), Иван Трифонович устраивается резчиком на частное семейное предприятие «Резьба по дереву Свенссона» в селении Индальсэльвен, недалеко от города Сундсвалль. Помимо него, здесь работало ещё восемь человек, включая самого главу предприятия, Гарри Свенссона, его жены и братьев. Живёт Твардовский прямо в рабочем кабинете Гарри. У него складываются доверительные отношения со всеми членами семьи Свенссонов, а особенно близкие — с Конрадом Хёглундом, тестем хозяина. Определённую роль здесь сыграло и то, что Свенссоны были религиозными людьми, евангелистами лютеранской церкви.
Возвращение на родину[править]
Ещё с момента пленения финнами, Иван Трифонович Твардовский надеялся рано или поздно вернуться на родину, где оставалась вся его семья. Получив в Швеции свободу и достигнув материального благополучия, он почувствовал ностальгию ещё сильнее.
Непосредственную подготовку к репатриации он начал после того, как в августе 1946 прочитал «Обращение правительства СССР ко всем советским гражданам (подданным), находящимся за границей…», напечатанное по-русски в газете «Свенска дагбладет». В конце декабря того же года Твардовский, распрощавшись со Свенссонами и получив благословление пастора местной Евангелической общины, отправляется в Стокгольм, где обращается в советское посольство по вопросу возвращения на родину. Его направляют в консульство, располагавшееся неподалёку. Консул Петропавловский сообщает Твардовскому, что именно в день его обращения он получил свежий номер журнала «Огонёк», открывавшийся стихотворением его брата Александра «О Родине». Петропавловский обещает Ивану Трифоновичу содействие в возвращении, а на время подготовки предлагает поселиться в стокгольмской гостинице, арендованной советским консульством.
Спустя неделю Иван Твардовский отправляется на пароходе в финский порт Турку, оттуда на поезде в Хельсинки, где в сопровождении «товарищей» (предположительно агентов МГБ) пересаживается на ленинградский поезд. По прибытии в Выборг Твардовского высаживают из поезда и помещают в местную тюрьму. По прошествии двух дней его допрашивают и направляют в Лубянскую тюрьму (с короткой остановкой в Ленинграде с целью досмотра). Ещё через неделю состоялся допрос, после которого началось следствие по делу Ивана Твардовского.
В Чукотлаге[править]
Следствие продолжалось несколькло месяцев. Всё это время Иван Твардовский проводит в одиночной камере Лубянской тюрьмы; пережить эти месяцы ему могли помочь только книги, которые менялись раз в неделю. В конце мая 1947 Твардовского ставят в известность о том, что он приговорён к десяти годам исправительно-трудовых лагерей по ст.58 п.1б («нарушение воинской присяги»). Интересно то, что сам Иван Трифонович этот документ не читал и не ставил подпись об ознакомлении с ним. Судебного разбирательства также не было.
В ожидании этапирования в лагерь Твардовского помещают в камеру для осуждённых. В течение примерно месяца его постоянно перемещают из одной камеры Лубянской тюрьмы в другую и из Лубянской тюрьмы в Лефортовскую. Иван Трифонович разговаривает с другими осуждёнными, они рассказывают друг другу свои судьбы.
Этап был отправлен эшелоном Москва — Иркутск в начале июля 1947 года. В пути Иван Твардовский, опасаясь ограбления уголовниками, обменивает бо́льшую часть личных вещей на съестное. Тогда же он пишет письмо своей жене — впервые за последние семь лет. После короткой остановки в Иркутской пересыльной тюрьме, Твардовский был вызван на этап в эшелоне, отправлявшемся в Находку; туда он и прибыл к концу июля.
В пересыльном лагере под открытым небом в Находке Иван Трифонович провёл более двух месяцев. Условия жизни заключённых были невыносимыми: даже спать приходилось прямо на голой земле. Наконец, в конце сентября Твардовский отправляется этапом на Чукотку в трюме парохода «Миклухо-Маклай».
По прибытии в Чукотлаг Иван Твардовский был госпитализирован в лагерную больницу. Вскоре ему было предложено начертить эскизы инструментов, необходимых для резных работ по дереву. Как и многим квалифицированным специалистам (врачам, инженерам и т. п.), а также высококлассным мастерам редких профессий, Твардовскому «повезло»: он не был отправлен в безлюдную местность на общие работы (например, на рудниках). Поселили его в комнате при больнице, однако в качестве рабочего места ему первоначально было отведено помещение морга, о чём Иван Трифонович вспоминает с ужасом; впрочем, заведующий лагерной аптекой, с разрешения начальника санотдела, согласился отвести ему место для работы в аптечном бараке. Поскольку подходящего для работы дерева на Чукотке не нашлось, Твардовский стал использовать кость мамонта.
Некоторое время Иван Трифонович занимается изготовлением мебели для аптеки, однако потом его переводят в лагерную зону, в бригаду разнорабочих-строителей, где ему поручается носить носилки. Спустя два дня начальство лагеря определяет его в столярную мастерскую; по требованию Твардовского, ему были предоставлены необходимые материалы и инструменты, и он приступил к изготовлению мебели в кабинет начальника ОЛП.
В 1948 году Иван Трифонович Твардовский был направлен модельщиком в открывшийся литейный цех. Из числа рабочих цеха у него появляются близкие друзья — Иван Сидорович Бондаревский и Александр Андреевич Машаров. Параллельно с работой Твардовский, как и ранее в Финляндии, выполняет резные работы для заказчиков, только в качестве материала использует мамонтовую и моржовую кость. Среди его работ — статуэтки животных, браслеты для наручных часов, прорезные футляры для часов, скульптурная резьба на моржовых бивнях, миниатюрные шкателки, медальоны и многое другое.
В конце 1948 года для заключённых были введены зачёты за рабочие дни: при выполнении дневной нормы выработки до ста пятидесяти одного процента стало засчитываться два — три дня; таким образом, у Твардовского появилась возможность отбыть свою «десятку» за три — четыре года. Одновременно были открыты ларьки из мамонтовой и моржовой кости — и для заключённых, учреждены лицевые счета.
Из переписки с женой Иван узнаёт о её встрече с его братом Александром в августе 1948 года, во время его визита в Нижний Тагил, и о смерти дочери Тамары ещё в годы войны. В 1951 умирает от водянки мозга и сын Валерий. Налаживается переписка и со старшим братом Константином.
В декабре 1951 имели место жестокие баталии между заключёнными лагеря из числа уголовников — вновь прибывшими и старожилами. Произошло несколько убийств, как ночью, так и днём на производстве. Лагерное начальство поначалу никак не реагировало. Когда уголовники саботировали выход бригад на работу, об этом было доложено начальнику лагеря, и тот отдал приказ об открытии огня по толпе заключённых, среди которой было и много невиновных, без суда и следствия. В результате погибло 93 человека, также было много раненых. Хоронили погибших лишь в марте 1952 года; в захоронении принимал участие и Твардовский.
После освобождения[править]
27 мая 1952 года Иван Трифонович был досрочно освобождён из Чукотлага по зачёту с обязательством отработать на Дальстрое по вольному найму половину сокращённого срока. Он устраивается на квартиру к молодой семье из Горького (Нижнего Новгорода). Однако, уже в конце ноября начальник отдела кадров управления Чукотстроя Михайленко позволил Твардовскому покинуть Чукотку — при условии, что тот отгравирует для него рельефом моржовый клык. Условие было выполнено, и 24 ноября Иван Твардовский отплывает из порта Эгвенкинот. Во Владивисток пароход пришёл к 20 декабря; ещё примерно через две недели Твардовский добирается по железной дороге, с несколькими пересадками, до своего дома в Нижнем Тагиле, где встречается с супругой.
В последующие годы семья предпринимает несколько поездок к родственникам в Смоленск. Одновременно Твардовский пытается восстановить связь со старшим братом Александром Трифоновичем. Он с ним изредка переписывается, а в 1954 году они встречаются в Москве. В целом, отношения двух братьев так навсегда и остались непростыми.
В феврале 1956 года Твардовский с женой, потерявшие обоих детей, удочеряют двухлетнюю девочку Ольгу. В марте Твардовские переезжают в Смоленск. В сентябре семью навещает Александр в компании Александра Дементьева. Однако, смоленский заработок Ивана Трифоновича здесь был значительно ниже уральского, а жена со специальностью коксохимика не могла устроиться здесь на работу. Поэтому уже в марте 1957 семья Ивана Трифоновича возвращается в Нижний Тагил.
Иван Твардовский серьёзно заболевает: в феврале 1965 года у него был диагностирован грипп, а ещё через неделю его госпитализируют с пневмонией. Через некоторое время рентгеноскопия дала повод к подозрению на рак, и в конце апреля Твардовский отправляется для онкологического обследования в Москву. Московские врачи не подтвердили диагноз рака. Во время этой поездки Иван Трифонович в последний раз встречается с братом Александром.
В декабре 1968 семья переезжает Красноярский край (а семь лет спустя поселяется в посёлке Танзыбей Ермаковского района). В 1971 году Иван Трифонович ездит в Москву на похороны Александра.
Возрождение хутора Загорье. Литературная деятельность[править]
Весной 1977 года Иван Трифонович Твардовский получил письмо от старшего научного сотрудника Смоленского областного музея-заповедника Р. М. Минкиной с просьбой изготовить что-нибудь для экспозиции, посвящённой А. Т. Твардовскому. Одна из его поделок к тому времени уже находилась в музее Смоленского пединститута. И Иван, вспоминая своё детство и стихи Александра Трифоновича, посвящённые родным местам, принимает решение изготовить для музея деревянный макет загорьевской усадьбы Твардовских, ликвидированной коммунистами после выселения из неё семьи в 1931 году. К середине октября макет был готов; в Смоленск он был отправлен по железной дороге.
Установка макета широко освещалась как местными, так и центральными газетами. Его снимки Твардовский разослал многим литераторам — исследователям творчества брата; макет произвёл на них большое впечатление. Так, В. В. Дементьев в очерке «Поездка в Загорье» («Литературная Россия», 31 марта 1978) впервые призывает к восстановлению загорьевского хутора, в последующие годы этот вопрос неоднократно поднимается представителями творческой интеллигенции и прогрессивной общественности.
Первая с 1931 года поездка Ивана Трифоновича к месту родного хутора состоялась в 1980 году. В последующие годы он активно занимается литературной деятельностью: публикуется в журналах «Новый мир» (долгое время возглавлялся его братом Александром), «Юность», в альманахе «Дядя Ваня». В 1983 году издательством «Современник» издаётся его документальная повесть «На хуторе Загорье»[Прим. 2].
В 1985 Иван Трифонович принимает участие в торжествах по случаю 75-летия со дня рождения Александра Твардовского, проходивших в Москве и Ленинграде (Санкт-Петербурге).
Помимо прочего, супруги Твардовские славились в Танзыбее как прекрасные садоводы и огородники. На своём участке они выращивали облепиху, крыжовник, смородину, помидоры редких сортов.
В мае 1986 года Иван Твардовский получил письмо от директора областного музея-заповедника А. П. Якушева с предложением приехать в Смоленск для обстановки, бывшей в доме Твардовских в Загорье. Ему было предоставлено место для работы, а также квартира. Сразу же по приезде он принимается за изготовление по памяти копий мебели, стоявшей в отцовском доме; его помощником стал один из работников совхоза «Починковский», Павел Филиппович Романов. Официальное решение «О возрождении усадьбы Твардовских на хуторе Загорье» было принято Смоленским облисполкомом 1 сентября того же года.
При воссоздании обстановки хутора за основу был взят макет усадьбы, изготовленный Твардовским в ещё 1977 году. Однако, восстановление интерьера избы и других построек было невозможно без личного присутствия Ивана Трифоновича на строительной площадке. При этом, строительные работы затягивались, поскольку в проекте не были учтены многие работы — например, необходимость восстановить рельеф места усадьбы, нарушенный при строительстве автодороги в совхозу. Поэтому в октябре Твардовский с женой переселяются из Сибири на Смоленщину.
В возрождении загорьевского хутора принимали участие многие энтузиасты как из Смоленской области, так и со всех концов страны — поклонники творчества Александра Твардовского, школьные товарищи Ивана Трифоновича, общественность района. К осени 1987 года усадьба в основном была восстановлена, а в июне 1988 состоялось официальное открытие музея, приуроченное к 78-летней годовщине со дня рождения Александра Трифоновича. Единственным хранителем музея-усадьбы становится Иван Твардовский.
Последние годы жизни[править]
В 1996 году смоленским издательством «Посох» была издана книга мемуаров Ивана Твардовского «Родина и чужбина».
В 2001 году умирает супруга Твардовского, Мария Васильевна, а ещё через год — старший брат Константин, уехавший в сибирскую глушь и не отвечавший на письма. Бродячие псы загрызают дворовую собаку Ивана Трифоновича. Все эти события повергают его в глубокую депрессию[2].
19 июня 2003 года Иван Трифонович Твардовский ушёл из жизни в возрасте 88 лет; он был единственным из братьев Твардовских, умершим на малой родине. Похоронен на сельском кладбище у деревни Сельцо Починковского района, близ хутора Загорье.
Цитаты[править]
|
|
Библиография[править]
- И. Т. Твардовский На хуторе Загорье: Док. повесть. — М.: Современник, 1983. — 160 с.
- И. Т. Твардовский «У нас нет пленных»: Страницы пережитого // Новый мир, № 10. — М., 1991. — С. 140—192.
- И. Т. Твардовский До и после 58-й статьи / вступ. заметка В. Шугаева // Дядя Ваня, № 3. — М., 1992. — С. 34—185.
- И. Т. Твардовский Родина и чужбина: Книга жизни / предисл. В. Ивановой; послесл. В. В. Ильина. — Смоленск: Посох: Русич, 1996. — 351 с.
Примечания[править]
- ↑ По-видимому, речь идёт о Болеславе Яворском
- ↑ Следует отметить, что 170 машинописных листов тогда не было разрешено к печатанию; эти страницы увидели свет только в 1988 году в журнале «Юность» № 3 («Страницы пережитого»)
Источники[править]
Литература[править]
- О. Загайнова, О. Перец Судьбы братьев Твардовских в трагические моменты истории нашей страны / руководитель: В. В. Цедрик. — Танзыбей: МОУ «Танзыбейская средняя общеобразовательная школа», 2005.