Правление Голды Меир

Церемония спуска на воду ракетного катера «Решеф», февраль 1973 года

Правление Голды Меир — пребывание Голды Меир на посту премьер-министра.

Ход событий

Вступление в должность

26 февраля 1969 года премьер-министр Леви Эшкол скончался от сердечного приступа. Секретариат партии Труда назначил Голду Меир его преемницей. Эта кандидатура была утверждена в Кнессете подавляющим большинством голосов. Правда, Давид Бен-Гурион, её не поддержал, но это уже не могло повлиять на результат.

Тем не менее, и сама Меир находилась в тяжёлом состоянии — в 1965 году у неё, помимо многих других её болезней, был обнаружен рак. В 1972 году Меир втайне от широкой публики перешла на постоянную химиотерапию. Её ментальные способности деградировали, все оставшиеся силы уходили на то, чтобы скрывать существующее положение дел.

Голда не была избрана народом на прямую (как, впрочем, и прочие премьеры Израиля). Широкая публика поддерживала Меир намного слабей, чем Моше Даяна или Игаля Алона, но на внутрипартийном голосовании ни один из 400 членов ЦК «Аводы» не проголосовал против неё (45 делегатов от РАФИ воздержались).

Решение было принято несмотря на то, что Меир уже исполнилось 70 лет и у неё к этому моменту был диагностирован рак крови. Меир вступила в должность 17 марта 1969 года, кнессет поддержал её новый кабинет 84 голосами против 12.

Правление

Политика

В первый же день вступления в должность Голда заявила, что «мы готовы вести мирные переговоры с нашими соседями в любой день и по всем проблемам».

Несмотря на проблемы со здоровьем, как премьер-министр Голда продолжала работать на износ, до позднего вечера, редко урывая время для нормального обеда или ужина, и загружала таким же огромным объёмом работы своих подчинённых и помощников. Она унаследовала от Эшколя правительство национального единства, включавшее представителей большинства политических фракций Кнессета, от крайне левых до право-националистических (в него входил оппозиционный блок Гахал, возглавляемый Менахемом Бегиным), что затрудняло принятие решений. Голда быстро проявила себя как намного более авторитарный лидер, заявив, что не потерпит «иудейской войны» в правительстве в дополнение к войне с внешними врагами, и не стесняясь распекать отдельных министров в присутствии остальных. Особенно резкую реакцию вызывали публичные заявления министров о возможных условиях израильского отступления с занятых территорий: Голда считала, что их воспримут как свидетельство слабости и отсутствия единства в правительстве. В итоге мало кто из министров осмеливался открыто возражать Меир, опасаясь личной вендетты; фактически, она была более либеральна по отношению к представителям оппозиции в Кнессете, чем к собственным соратникам.

Наиболее важные решения Голда принимала не советуясь с полным составом правительства — для этого существовал узкий «кухонный кабинет», собиравшийся у неё дома в неформальной обстановке. При этом не составлялась предварительная повестка дня, не готовились копии докладов, к работе не привлекались секретари-референты. В кризисных ситуациях такая неформальность и кулуарность процесса принятия решений оборачивались непрофессионализмом и неэффективностью. Узкий состав «кухонного кабинета» и нетерпимость Голды к мнению, отличному от её собственного, часто препятствовали всестороннему анализу важных вопросов. Ни Даян на посту министра обороны, ни возглавивший МИД Абба Эвен не пользовались полной свободой действий, и премьер часто принимала решения за них.

Менее чем через месяц на посту премьера рейтинг Меир в опросах общественного мнения в Израиле достиг 61 %, а к июлю 1969 года — почти 90 %. Она добилась от партии МАПАМ согласия на участие в выборах в Кнессет 7-го созыва единым блоком, получившим название «Маарах», и в новом составе Кнессета он получил рекордные 56 мандатов. После выборов Меир вновь сформировала правительство национального единства, но уже через год коалицию покинул правый блок ГАХАЛ из-за того, что Голда согласилась рассмотреть «план Роджерса», предполагавший заключение мира между Израилем и Египтом после отступления Израиля с территорий, освобождённых в Шестидневную войну.

В Израиле в те годы возникло протестное движение «Чёрные пантеры», которые боролись против дискриминации мизрахим. Их критику вызывали, среди прочего, и привилегии новых репатриантов из СССР и Восточной Европы, которые получали лучшие условия жизни и лучшую работу. Неприятие лидеров «Чёрных пантер» и Голды Меир оказалось взаимным. На слова президента Ассоциации марокканских иммигрантов Шауля Бен-Шимона, однажды назвавшего «пантер» «милыми ребятами», Голда ответила: «Люди, бросающие коктейли Молотова в израильскую полицию, вовсе не милые». Под общественным давлением Меир учредила комиссию по проблемам детей и молодёжи в бедственных условиях при офисе премьер-министра, которая в июне 1973 года представила обширную программу реформ. В их число входили расширение пособий многодетным семьям, реструктуризация системы образования и новые строительные проекты. Кажущееся равнодушие Меир к проблемам восточных евреев обернулось их охлаждением к партии «Авода», потерявшей часть голосов избирателей.

В 1971 году Голда заявила, что намерена уйти в отставку с поста премьер-министра, а год спустя указала конкретную дату — октябрь 1973 года. Члены кабинета уговаривали её остаться, так как вопрос о преемнике оставался нерешённым (наиболее реальной кандидатурой был Даян, но Меир ему не доверяла). За месяц до своего 75-летия Голда объявила на заседании ЦК «Аводы», что готова сохранить пост за собой. К этому времени уровень её поддержки, по опросам общественного мнения, составлял 73 %.

Экономика

После Шестидневной войны, в том числе в 1969—1973 годах, экономика Израиля переживала быстрый подъём. Но параллельно росла и инфляция, за которой не поспевали предусмотренные долговременными контрактами зарплаты израильских рабочих.

Трудовые конфликты привели к серии забастовок работников отдельных сфер хозяйства. Меир, возмущённая «алчностью» рабочих, требовавших изменений условий контрактов до их истечения, боролась с забастовками, используя штрейкбрехеров и указ о чрезвычайном положении, заставлявший вернуться на рабочие места работников ключевых для экономики отраслей. В процессе этой борьбы она испортила отношения с главой Гистадрута Ицхаком Бен-Аароном, и в конечном счёте практически лишила профсоюзы самостоятельности.

В то же время государство при ней активно инвестировало средства в социальные программы, и последний бюджет 15-го правительства Израиля был первым в истории страны, где доля гражданских вложений превышала долю трат на безопасность.

Сформировала комиссию при премьер-министре, занимающуюся проблемами молодежи.

Дипломатия

В 1969 году посетила США, где провела встречу с президентом Никсоном. В итоге, США передали Израилю «Фантомы».

Сближение с США было особенно важно для Израиля, так как вскоре после вступления Меир в должность получающий вооружение от СССР Египет начал войну на истощение. Египетский президент Насер и прочие арабские лидеры регулярно выступали с угрозами в адрес Израиля, который обещали уничтожить. Голда заявила, что готова к прямым мирным переговорам с арабскими странами, в рамках которых будут обсуждаться будущие «безопасные» границы Израиля, но арабы настаивали, что любым переговорам должно предшествовать полное отступление Израиля к границам 1949 года.

В августе 1970 года при посредничестве с США было осуществлено прекращение огня с Египтом. Голда Меир в своих мемуарах забыла написать, что соглашение о прекращении огня, заключённое по инициативе США, было почти сразу нарушено: вопреки его условиям Египет продолжил двигать свои войска к Суэцкому каналу в границах зоны, которая должна была оставаться демилитаризованной.

В 1970 году встречалась с румынским диктатором Николае Чаушеску. Румыния была единственной страной советского блока, не разорвавшей с Израилем дипотношения после Шестидневной войны.

Между тем, в Иордании противостояние между палестинскими организациями и правительством короля Хусейна вылилось в сентябре 1970 года в вооружённый конфликт. Организация НФОП объявила о намерении «освободить» Амман от власти Хашимитской династии и предприняла попытку убийства короля. Сирия и Ирак выступили в поддержку «братьев-фидаев», и границу с Иорданией начали пересекать сирийские танковые части. По просьбе Хусейна израильские самолёты совершили над ними несколько пролётов. Этого хватило, чтобы удержать Сирию от вмешательства и позволить Хусейну подавить беспорядки в стране. События «Чёрного сентября» укрепили неофициальное израильско-иорданское сотрудничество. В отсутствие официального мира добрососедские отношения были установлены де-факто: обе страны работали над одними и теми же проектами, начала работать «горячая линия» телефонной связи между королём и премьер-министром Израиля. Мирное соглашение Хусейн и Голда неоднократно пытались выработать в ходе тайных встреч. Однако иорданский король, опасаясь реакции прочих арабских стран, не соглашался на территориальный компромисс и настаивал на передаче под свой полный контроль всех территорий, освобождённых Израилем, включая Восточный Иерусалим.

Весной 1971 года предприняла десятидневное путешествие по Скандинавии (Дания, Финляндия, Швеция и Норвегия).

В начале 1972 года помощник министра иностранных дел Румынии приехал в Израиль с целью встретиться с людьми в нашем министерстве иностранных дел, и провёл встречу с Меир. В итоге Меир по приглашению Чаушеску посетила Румынию. Чаушеску рассказал ей о предложении египетского диктатора Садата о мирных переговорах. Но это общение не имело последствий, так как Садат решил сделать ставку на войну.

Сама Меир так обрисовала своё видение будущих границ Израиля после заключения мира: с сохранением освобожденных у Сирии Голанских высот, Шарм-аш-Шейха и всего Иерусалима. Она была готова на иорданский контроль над остальной частью Западного берега и сектором Газа, но настаивала на полной демилитаризации всех территорий, с которых отступит Израиль. Для Египта, однако, предложенные уступки оказались недостаточными.

Активно выступала за право советских евреев на выезд, отказавшись от традиционной израильской политики секретных переговоров об их судьбе. К этой борьбе она подключила общественность и западных странах. Ей удалось добиться некоторых успехов, среди которых, например, были смягчение приговоров участникам ленинградского «самолётного дела», а затем значительное увеличение числа выездных виз в Израиль для евреев. Если в 1970 году визы получила 1 тысяча человек, то на следующем году уже 13 тысяч, а всего за середину 1970-х годов из СССР сумели вылететь ~200 тысяч евреев.

В январе 1973 года Меир посетила Ватикан и имела аудиенцию у папы Павла VI.

Госсекретарь США Генри Киссинджер предложил Египту и Израилю мирный план в 1973 году, примерно за шесть месяцев до Войны Судного дня, согласно которому Израиль признает суверенитет Египта над всем Синайским полуостровом, когда на нескольких территориях будет присутствовать израильская служба безопасности. точки на Синае. Голда согласилась с планом, в то время как Садат не ответил и через несколько месяцев начал Войну Судного дня.

Террор

При Голде продолжал свирепствовать террор, так в ходе теракта на Олимпийских играх в Мюнхене, где боевики палестинской организации «Чёрный сентябрь» убили ряд членов спортивной делегации Израиля. Она писала:

Меня буквально физически стошнило, когда через шесть недель после мюнхенских убийств 1972 года убийцы были освобождены с огромной рекламой и отправлены в Ливию.

В конце сентября 1973 года два бандита ворвались в поезд, когда он пересек австрийскую границу, захватили семерых советских евреев, в том числе семидесятилетнего старика, больную женщину и трех летнего ребенка, и нагло известили австрийское правительство, что если оно немедленно не прекратит оказывать помощь советским евреям-эмигрантам и не закроет Шенау, то будут не только убиты заложники, но и жестокие репрессии будут приняты против Австрии. К нашему изумлению и ужасу, австрийское правительство, возглавляемое канцлером Бруно Крайским, тут же уступило, к восторгу обоих бандитов (немедленно переправленных в Ливию) и всей арабской прессы.

С этими словами осуждения Меир политики западных стран, потворствующих террору, можно и нужно согласится. Но непонятно, а что сама Голда как премьер-министр делала для искоренения террора? Об этом её книга умалчивает.

Поселения

Сама Голда равнодушно смотрела на освобожденные в Шестидневной войне еврейские земли, по её мнению само собой они будут отданы Иордании в обмен на «мир». Вместе с тем, в те времена израильские власти ещё не додумались до идеи, что можно запретить евреям жить на этих землях:

Допустим, что с Божьей помощью мы когда-нибудь заключим мир с Иорданией и «вернем» Хеврон. Значит ли это, что мы согласимся, чтобы там никогда не жили евреи? Конечно же, никакое правительство Израиля не может взять на себя обязательство на всегда запретить евреям селиться в любой части Обетованной земли.

На самом же деле, левые включая Голду быстро поняли, что можно изгонять евреев силой, о чём Меир пишет так:

Но другие попытки нелегальных поселений пресекались более твердой рукой — хотя правительству было мучительно трудно приказывать израильским солдатам изгонять евреев из тех мест на Западном берегу, где они хотели поселиться.

К началу 1969 года на территориях, освобождённых в ходе Шестидневной войны, уже начали снова возникать еврейские поселения. Политику на этих территориях определяло в основном министерство обороны Израиля. Его глава Моше Даян взял курс на активное развитие поселений (включая строительство целых городов) и ослабление административных ограничений, которым подвергалось арабское население. Таким образом он рассчитывал упрочить добрососедские отношения между еврейскими поселенцами и жителями арабских городов, что, в свою очередь, послужило бы основой для мира с Иорданией.

В 1970 году правителство разрешило построить ограниченное количество домов для евреев на окраине Хеврона, которую поселенцы назвали Кирьят-Арба.

Голда в основном не вмешивалась в действия Даяна, пока тот не выступил с идеей разрешить израильтянам приобретать землю на территориях. Этот план натолкнулся на решительное противодействие «голубиного» крыла в правительстве. В дальнейшем разногласия усугублялись по мере того, как Даян вносил всё новые предложения по «ползучей аннексии» (такое определение его политике дал Сапир).

В поисках компромисса в 1973 году при активном участии Меир был подготовлен меморандум Исраэля Галили, определявший государственную политику Израиля на территориях. Он в значительной степени узаконивал позицию Даяна, хотя сама Голда относилась к ней скептически.

Изменение Закона о возвращении

В своё время «религиозные» партии требовали установить в Законе о возвращении раввинское определение еврейства: «евреем является тот, кто рождён от матери-еврейки или принял иудаизм» (что означает «еврейка», и как понять «принял иудаизм» намеренно не разъясняется). Это предложение Кнессетом тогда было отвергнуто.

Но когда ортодоксы стали захватывать власть, они стали проталкивать собственное ими же выдуманное определение еврейства. В декабре 1959 года министром внутренних дел стал лидер партии «МАФДАЛ» Хаим Моше Шапира. Сразу после вступления в должность, 1 января 1960 года, он издал новые «процедурные распоряжения о регистрации евреев»: «При записи в регистр населения сведений о вероисповедании и национальности евреем может быть зарегистрирован: (а) Тот, кто рождён от матери-еврейки и не принадлежит к иной конфессии. (б) Тот, кто принял иудаизм согласно Галахе».

При Голде Меир определение по матери вошло в Закон о возвращении: в марте 1970 года на основе двух вышеуказанных прецедентов были приняты поправки к Закону о возвращении и к Закону о регистрации населения. В основу этих поправок легло компромиссное соглашение между партиями «Авода» и «МАФДАЛ»: «В применении к настоящему Закону евреем считается тот, кто рождён от матери-еврейки и не перешёл в другое вероисповедание, а также лицо, принявшее иудаизм».

Тем самым, ортодоксы добились юридического закрепления собственной идеи, о том что еврейство будто бы передаётся по матери. Этот тезис не имеет оснований в Торе, и поэтому именуется ими галахой (то есть якобы «обычаем»).

Приверженность социализму

Несмотря на то, что советский блок фактически вёл против Израиля войну, Голда Меир оставалась активистской социализма:

Много лет я приезжала на заседания Социалистического интернационала (вице-пред седателем которого я являюсь), где бы они ни проходили. В 1973 году встреча социалистического руководства была назначена в Париже — за полтора месяца до всеобщих выборов во Франции. Я, разумеется, собиралась поехать, как и главы других государств, где социалисты были у власти — например, Австрии, Дании, Финляндии и Швеции, также, как главы социалистических партий, находящихся в оппозиции. И тут, ко всеобщему изумлению, Жорж Помпиду обвинил меня в том, что я приезжаю в Париж для того, чтобы переманить «еврейские голоса» (понятие, которого во Франции нет) на сторону социалистов.

Катастрофа Boeing 727-224

21 февраля 1973 года в окрестностях города Исмаилия на Синайском полуострове, когда в результате атаки истребителей израильских ВВС разбился Boeing 727-224 ливийской компании Libyan Arab Airlines, в результате чего погибли 108 человек.

Сама Голда так описала причины случившегося: «Нас предупредили, что готовится действие «камикадзе» против Израиля: где-нибудь на его территории будет посажен самолет, груженый взрывчаткой, — и мы не могли рисковать... Летчик игнорировал все наши попытки опознать самолет, как было доказано потом, когда был найден черный ящик».

Война Судного дня

Что касается личного вклада главы правительства Голды Меир в вопросы обороны и безопасности, то практически все решения, которые оглашались от её имени, принимала не сама Голда, а её военный секретарь бригадный генерал Исраэль Лиор.

В мае 1973 года передвижения египетских войск убедили начальника Генштаба Давида Элазара в том, что готовится нападение на Израиль, и была объявлена мобилизация резервистов, обошедшаяся государству примерно в 35 млн долларов. После этого военное и политическое руководство Израиля не было готово к повторной мобилизации, оказывающей разрушительное влияние на экономику, без неоспоримых оснований.

Начальник военной разведки Эли Зеира был уверен, что Египет не готов к войне, так как не располагает тяжёлыми бомбардировщиками.

25 сентября 1973 года король Иордании Хусейн тайно прибыл в Израиль и сообщил Меир, что обладает информацией о готовящемся нападении Сирии на Израиль. У короля якобы не было данных о планах Египта, но он считал, что эта страна также примет участие во вторжении.

Вскоре после этого израильская разведка получила сведения о мобилизации 120 тысяч резервистов в Египте и начале эвакуации советских военнослужащих и советников из Египта и Сирии. Даян и Зеира, тем не менее, продолжали успокаивать Меир, заявляя, что вступление в войну Египта маловероятно, а военные действия со стороны одной лишь Сирии не представляют для Израиля угрозы.

К утру 5 октября, накануне наступления поста Йом-Кипур, стало известно, что на египетской стороне Суэцкого канала сосредотачивается большое количество техники для форсирования водных преград. Начальник Генштаба отменил все отпуска военнослужащих и начал переброску танковых частей к сирийской границе. Из-за его расхождений с Даяном в оценке намерений Египта окончательное решение о дальнейших шагах осталось за Голдой. На заседании узкого кабинета мобилизацию резервистов отложили до окончания поста, хотя в случае острой необходимости эта возможность оставалась у премьер-министра и в Йом-кипур. Меир также срочно отправила посла Израиля в США Симху Диница обратно в Вашингтон, где уже находился министр иностранных дел Абба Эвен.

Утром 6 октября «Моссад» получил информацию, что египетско-сирийское вторжение начнётся на закате этого дня. Времени на мобилизацию оставалось слишком мало, и Элазар предложил нанести упреждающий авиаудар по частям противника, но Даян был резко против. Решение пришлось принимать Меир. Она отказалась от превентивного удара, но согласилась начать мобилизацию и распорядилась о немедленной эвакуации детей из кибуцев на границе с Сирией. Вскоре после того, как Голда заверила посла США в том, что Израиль не будет атаковать первым, вторжение арабских армий началось.

Вечером 6 октября, по завершении поста, Меир выступила по телевидению, выразив уверенность в победе Цахала. Однако наступление арабских армий, создавших огромный численный перевес на своих участках, продолжалось и на следующий день, у израильских частей, сдерживавших прорыв, кончались боеприпасы, а 10 % авиации было уничтожено новыми советскими ракетными комплексами «Куб» на вооружении арабов. Даян настаивал на отступлении с Голанских высот и вглубь Синайского полуострова к новым рубежам обороны и предсказывал «падение Третьего храма» под натиском вражеских полчищ. Он полностью переложил все военные решения на премьер-министра, которая вынужденно оказалась в положении «генералиссимуса», как это определил военный корреспондент «Гаарец» Зеэв Шифф. Но Элазар и предшественник Даяна на посту министра обороны Хаим Бар-Лев не поддались панике и предложили кабинету министров рискованный, но выполнимый план обороны на текущих позициях, который и был утверждён вопреки призывам Даяна.

Вспоминает Ицхак Бен-Аарон: «Даже в наиболее критические моменты Войны Судного дня, когда министры, члены ее кабинета, не выдерживали нервного напряжения, она была спокойной и уверенной в себе».

В книге «Моя жизнь» Голда писала: «В то роковое утро, в пятницу, я должна была прислушаться к голосу своего сердца и объявить всеобщую мобилизацию. Ничто и никогда не сможет стереть из моей души память об этой ошибке. Ни слова, ни логика, ни здравый смысл не принесут мне утешения. Важен лишь факт, что я… не приняла этого единственного решения. Ужасное чувство вины будет сопровождать меня до конца дней».

Рассказывает её секретарша Лу Кедар: «Во время войны был лишь один момент, когда она дрогнула и подумала о самоубийстве. Она вышла ко мне в коридор после встречи с министром обороны Моше Даяном. Никогда еще я не видела ее в таком состоянии. — Даян предлагает обсудить условия капитуляции, — сказала она пепельными губами. — Я подумала, что мы примем таблетки и уйдем из жизни вместе…»

По некоторым сведениям, в третий день войны Меир отдала приказ о приведении в боевую готовность ядерных боеголовок, находящихся в распоряжении Израиля.

8 октября Меир объявила о решении не давать интервью, пока исход войны не определился. На следующий день она запретила это и Даяну. Вместо этого к нации была обращался генерал Аарон Ярив, который в осторожных выражениях проинформировал граждан, что на севере ситуация нормализовалась, но на юге остаётся тяжёлой. К полудню следующего дня стало ясно, что поражения удалось избежать: на Синае египетские силы были окончательно остановлены, а на Голанских высотах израильтяне перешли в контрнаступление. Но Цахал начинал испытывать нехватку боеприпасов, а обещанные поставки от США задерживались. Пытаясь ускорить этот процесс, Голда к 11 октября связалась с депутатами Конгресса, профсоюзным лидером Джорджем Мини и еврейскими лоббистами и потребовала личной встречи с Никсоном.

На 5-й день войны, когда Даян всё ещё настаивал на создании эшелонированной обороны и раздаче гражданским лицам противотанкового вооружения, Элазар уже выдвинул план танкового броска на Дамаск. Начальник Генштаба считал, что это заставит сирийцев запросить прекращения огня и позволит перебросить затем силы на Синай для создания преимущества против египетских войск. Их спор опять пришлось решать Голде, и она поддержала план Элазара.

13 октября президент Никсон, получив информацию об огромном объёме поставок советского оружия арабским странам, отдал распоряжение о быстрой и крупномасштабной поставке оружия и боеприпасов Израилю. Одновременно египтяне на Синае предприняли попытку нового наступления, обернувшуюся для них огромными потерями. Когда Хаим Бар-Лев, возглавивший войска на юге, сообщил Меир о переломе в боевых действиях, она дала разрешение на переход Суэцкого канала. Утром 15 октября развернулось израильское наступление на Каир.

Стенограммы совещаний у Голды Меир показывают, что она препятствовала ударам ВВС Израиля по арабским городам, в частности по Дамаску.

Когда наметилось поражение арабов, СССР потребовал немедленного прекращения огня. США после недолгих раздумий согласились с этим требованием. Израиль был поставлен перед фактом единогласного голосования в Совете Безопасности ООН, вынуждавшим его прекратить наступление. Согласиться на эти требования Голду побудил один из пунктов резолюции, призывавший к прямым переговорам между Израилем и Египтом с целью заключения окончательного и всеобъемлющего мира. Так как Меир долгое время добивалась именно таких переговоров без участия посредников, она сочла возможным остановить военные действия в обмен на это обещание.

Перемирие, вступившее в силу 22 октября, было почти сразу сорвано. В этом были виноваты обе стороны, но выгоду извлекли только израильтяне, сумевшие окружить египетскую 3-ю армию. Новое перемирие было заключено 25 октября, когда в войну пригрозил включиться Советский Союз[264]. Менее чем через неделю Меир вылетела в Вашингтон для переговоров с Никсоном и Киссинджером. Последний уже дал обещание СССР и Египту, что израильские войска откроют коридор для снабжения 3-й армии и отступят к линии прекращения огня 22 октября. Меир в свою очередь требовала полного отступления египтян за Суэцкий канал и как можно более скорого обмена пленными. Эти переговоры не принесли результата, но тем временем израильские и египетские полевые командиры на Синае самостоятельно договорились об отходе АОИ на 35 км от канала в обмен на открытие Египтом Баб-эль-Мандебского пролива для иранских танкеров, везущих нефть в Израиль. Американцам пришлось самим дать Меир гарантии, что Египет будет соблюдать прочие условия перемирия, включая обмен пленными и размещение миротворцев ООН на территории, с которой отходили израильские войска.

Из-за сговорчивости израильского руководства, Египет вернул себе Синай, а Израиль потерял свыше 2500 солдат убитыми.

После войны

Выборы в Кнессет 8-го созыва, назначенные на 31 октября, из-за войны были отложены до 31 декабря. За оставшееся время партии «Авода» было необходимо скорректировать программу с учётом уроков войны. При поддержке Меир «голуби» в составе партии сумели внести ключевое изменение в формулировки: теперь в программе говорилось, что границы Израиля, определяемые будущими мирными соглашениями с соседними странами, станут результатом «территориального компромисса». Кроме того, она определяла, что строительство поселений на территориях будет вестись «с учётом национальных оборонных приоритетов», что было отходом от прежней поселенческой политики Даяна.

Меир утвердила полномочия государственной комиссии во главе с судьёй Верховного суда Агранатом, на которую возложили расследование причин провалов разведки и вооружённых сил накануне и в первые дни войны. Главным виновником произошедшего в руководстве партии и в обществе в целом считали Даяна, как министра обороны. Тем не менее Меир последовательно отвергала требования об его увольнении. В результате министр юстиции Яаков-Шимшон Шапира, требовавший отставки Даяна, ушёл из правительства сам. Внутри самой «Аводы» тоже обострился конфликт фракций: сторонники Даяна требовали отставки Алона, во время войны занимавшего пост заместителя премьер-министра, и министра без портфеля Галили. Собрав ЦК партии, Голда потребовала тайного голосования по вопросу о том, может ли она оставаться лидером «Аводы». Однако никто больше не выдвинул своей кандидатуры на этот пост, и в результате за Меир проголосовали более 80 % членов ЦК.

В преддверии выборов 31 декабря 1973 года в кампаниях «Аводы» и «правого» блока «Ликуд» избирателям были представлены диаметрально противоположные взгляды на территориальный компромисс. «Ликуд» обвинял оппонентов в капитуляции и заявлял, что Меир и «Авода» сами отказались от права руководить страной; «Авода» представляла своих соперников готовыми пожертвовать перспективой «мира». В качестве прорыва на пути к достижению «мира» с арабами партия Меир пыталась представить избирателям достигнутые с Египтом промежуточные соглашения и стартовавшую в Женеве мирную конференцию. На выборах она получила 40 % голосов против 29 % у «Ликуда», осталась крупнейшей в израильском парламенте и стала основой для очередной правительственной коалиции.

Одновременно Меир вела переговоры с Египтом о дальнейшем урегулировании на Синайском полуострове. Эти переговоры приняли форму челночной дипломатии, где в роли «челнока»-посредника выступал госсекретарь Генри Киссинджер. Преследуя в основном интересы собственной страны, он требовал от Израиля территориальных уступок без гарантий мира со стороны Египта. Меир пришлось удовлетвориться долгосрочным прекращением огня при условии, что гарантом безопасности Израиля выступят США.

В условиях роста цен экономисты выступали с рекомендациями о девальвации израильского фунта, введении новых налогов на предметы роскоши и снижении субсидий на базовые продукты питания. Рейтинг Голды продолжал падать, достигнув 21 %. Левые партии (в число последних входило отколовшееся от «Аводы» Движение за гражданские права) не стремились в коалицию, а формирование нового правительства национального единства с «Ликудом» грозило параличом переговоров с Египтом. 3 марта Меир объявила, что сформирует правительство меньшинства или сдаст депутатский мандат, но уже через неделю ей удалось собрать коалицию, включавшую больше 60 депутатов. Кроме «Маараха», в коалицию вошли МАФДАЛ и Партия независимых либералов.

11 апреля 1974 года Меир подала в отставку с поста главы правительства, а в июне отказалась и от депутатского мандата. Причиной такого решения стала публикация промежуточного отчёта комиссии Аграната. В промежутке между объявлением об отставке и формированием нового правительства Меир сохраняла за собой пост премьер-министра. Она использовала своё влияние для того, чтобы предотвратить избрание на этот пост Шимона Переса, с которым давно конфликтовала. Помимо него, единственным заметным членом руководства страны, чья репутация не была запятнана войной Судного дня, оказался Ицхак Рабин, до должности посла в США бывший начальником Генштаба АОИ, а в последнем кабинете Меир занявший пост министра труда. Он также со времён Эшколя считался противовесом Даяну как военный авторитет. Его в итоге и поддержала Голда.

Главным, что успело сделать правительство Меир между выборами 1973 года и окончанием своих полномочий, стало подписание двух промежуточных соглашений с Египтом (в январе 1974 года) и с Сирией (в мае). Они предусматривали отступление Израиля с части занятых в результате военных действий территорий в обмен на гарантии безопасности. Уступки сирийцам вызвали осуждение у израильтян: частично возвращавшиеся Сирии Голанские высоты воспринимались, как «крепостная стена» израильской безопасности. Кроме того, незадолго до заключения соглашения спонсируемые Сирией палестинские террористы захватили в заложники школьников в израильском городе Маалот и убили 20 из них, прежде чем израильский спецназ спас остальных. Однако Голда только остановила переговоры на один день, заявив, что лечить нужно болезнь (отсутствие «мира»), а не симптом (арабский террор).

Рабин сформировал новый правительственный кабинет в июне 1974 года.

Источники

Одним из источников этой статьи является статья в википроекте «Русская Википедия» под названием «Меир, Голда», находящаяся по адресу: «https://ru.wikipedia.org/wiki/Меир,_Голда» Материал указанной статьи полностью или частично использован в Циклопедии по лицензии CC-BY-SA 4.0 и более поздних версий.