Политики в опиумной лавочке

«Политики в опиумной лавочке» — картина русского художника Василия Васильевича Верещагина (1842—1904), написанная в 1870 году. Размер полотна — 67,8 × 47,1 см. Работа написана маслом на холсте. Хранится в Государственной Третьяковской галерее в Москве.

Описание

На полотне изображено несколько мужчин, жителей Ташкента, которые собрались в среднеазиатском кафе, называемом каландар-хане. Эти заведения в основном посещались дервишами («монахами» суфийского ордена) и небогатыми туркестанцами, которые проводили время в кафе, угощаясь чаем с лепёшками или кукнаром (напитком, приготовленным из семян мака). Многие посетители каландар-хане жевали опиум или курили его, после чего засыпали, примостившись возле стены. Опиум свободно продавался на базарах. Каландары (дуваны и дервиши), не имеющие дома и семьи, жили непосредственно в каландар-хане. Каландар-хане являлись своеобразными клубами по интересам, в которых мужчины делились новостями и вели политические споры.

Изображённые на полотне мужчины о чём-то горячо спорят. Их пожелтевшие от опиума лица очень серьёзны и сосредоточены. Двое каландаров сидят на циновках, которыми застелен прохладный земляной пол кафе, трое мужчин стоят на циновках босиком. Дервиши одеты в традиционную пёструю одежду, которую автор выписал с детальной точностью. Зритель может рассмотреть даже узоры и текстуру тканей. На головах мужчин стёганые шапки-каллуши и тюбетейки, что говорит о том, что спорщики являются обычными жителями Ташкента, не дервишами.

«Жители Центральной Азии, как и все обитатели далёкого Востока, страстно любят говорить о политике. Они, вероятно, будут убивать время, сколько им вздумается, лишь изредка разбавляя основную тему какой-нибудь детской историей или наивными сплетнями о своих эмирах и падишахах. Художник изображает здесь такую серьёзную, но комичную группу политиков...», — написал Василий Верещагин в каталоге своей персональной выставки 1876 года.

История создания

Картина «Политики в опиумной лавочке» была написана художником во время его второго путешествия в Туркестан. В этот период времени Василий Васильевич пишет несколько этюдов, посвящённых среднеазиатским нищим. В их число, помимо «Политиков в опиумной лавочке» входят такие работы, как «Дервиши (дуваны) в праздничных нарядах», «Нищие в Самарканде», «Хор дервишей, просящих милостыню». Как предполагает искусствовед Злата Антонова в своей статье «Тема опиума в творчества В. В. Верещагина», этюды были написаны непосредственно с натуры, но «при этом их отличают и художественные достоинства».

«На первый взгляд кажется будто „Политики в опиумной лавочке. Ташкент“ представляет собой простой „снимок“ городских нравов, своего рода бытовую зарисовку. На самом деле тут всё сложнее. Сам художник не раз отмечал, что в каждой его работе есть определённая мысль и мораль, а отсутствие их может свести картину до фешенебельно мебели», — пишет Антонова.

Искусствовед отмечает, что художник ставил перед собой цель показать, что безделье и нищета местного населения являются социальной язвой жизни среднеазиатского населения, заключающейся в том, что большое количество трудоспособных мужчин обречено вести паразитический образ жизни.

«Почти все диваны записные пьяницы, почти все опиумоеды. Кукнар и опиум принимают дозами, раза по три, по четыре в день — первый большими чашками, второй кусками; многие, впрочем, готовы глотать тот и другой, сколько войдет, во всякую данную минуту», — отмечает художник в своих записках.

Отзывы и критика

Картины, посвящённые двум поездкам Василия Верещагина в Среднюю Азию, вошли в Туркестанскую серию, которая насчитывает тринадцать полотен, 81 этюд и 133 рисунка. Вся коллекция была представлена зрителям на персональной выставке художника в 1873 году в Лондоне в Хрустальном дворце. Годом позже, в 1874 году, Туркестанская серия экспонировалась на персональной выставке Верещагина в Санкт-Петербурге и Москве. Желающих побывать на выставке картин Василия Васильевича было такое большое количество, что залы Министерства внутренних дел, где проходила экспозиция, с большим трудом вмещали посетителей. Весь тираж каталогов экспозиции — 30 тысяч экземпляров — был полностью раскуплен.

Современники разошлись во мнениях о полотнах Верещагина. В то время, когда одни зрители и специалисты утверждали, что произведения художника можно назвать настоящим успехом русской живописной школы, их оппоненты считали, что художник использует слишком яркие цвета, что является нетипичным для академической живописи.

Известный московский промышленник и коллекционер Павел Третьяков поставил своеобразную точку в спорах, приобретя всю Туркестанскую серию в свою галерею за сумму, которая была в то время достаточно большой, — за 97 000 рублей.

«Верещагин — явление, высоко поднимающее дух русского человека… такой художник, что его надо видеть непременно», — высказал своё мнение о полотнах Верещагина живописец Иван Крамской.

Художник Илья Репин, впервые попавший на выставку полотен Василия Васильевич осенью 1876 года, вспоминает, что первое впечатление о полотнах живописца у него было очень противоречивое, «близкое к разочарованию».

«Вообще — это нахватавшийся дилетант, настоящего художника в нём нет, то есть есть и художник, только второго сорта; вещи его впоследствии значительно упадут в цене. Его сильно вывозит новизна сюжета и настроение. Он сам хорошо чувствует свои слабости и держится поодаль от художников, он не глуп. Новизны и изобретения в нём нет, всё это уже вещи открытые, он их популяризирует и всегда сумеет эксплуатировать, когда ему надо», — написал Репин своему другу художественному критику Владимиру Стасову.

Однако Илья Ефимович продолжал испытывать интерес к творчеству Верещагина. И, посетив выставку работ Верещагина в Москве летом 1877 года, он почувствовал себя покорённым творчеством Василия Васильевича, о чём спешит сообщить в письме Стасову.

«Теперь нашёл я в нём гораздо больше, чем ожидал. Я смотрел неверно, Я не позаботился прошлый раз стать на точку зрения автора. Теперь только я понял его и оценил эту свежесть взгляда, эту оригинальную натуральность представлений. Какие у него есть чудеса колорита, живописи и жизни в красках! Просто необыкновенно! Простота, смелость и самостоятельность, которые я прежде не оценил», — с восторгом пишет Репин.

Много позже русский писатель, журналист, искусствовед Фёдор Булгаков в своей работе, посвящённой Верещагину, отмечает, что его заслуги, как живописца, признаются и ценятся во всём мире.

«В своих картинах Верещагин вообще не допускал ничего вымышленного или изысканного, в угоду к какой-либо тенденции, доктрины или учения. Он писал только то, что сам видел, а писал потому, что находил это интересным и живописным, желая передать верную картину пережитого им, и никакими иными побуждениями при этом не руководствовался», — отмечает Булгаков.

Литература

• Булгаков, Фёдор Ильич. Василий Васильевич Верещагин и его произведения / / Ф. И. Булгаков. — Фототип. и автотип. изд. — Санкт-Петербург : тип. А. С. Суворина, 1896. — 95 с.
• Верещагин Василий Васильевич. Повести. Очерки. Воспоминания. Место издания: Москва. Издательство: Советская Россия. Год: 1990. Количество страниц: 352 с.
• Репин, Илья Ефимович (1844—1930). Переписка [Текст] / И. Е. Репин, В. В. Стасов ; Письма подгот. к печати и примеч. к ним. сост. А. К. Лебедевым и Г. К. Буровой ; Под ред. А. К. Лебедева. — Москва ;, Ленинград : Искусство, 1948—1950. — 3 т. : 22 см — (Письма И. Е. Репина).

Одним из источников, использованных при создании данной статьи, является статья из википроекта «Рувики» («ruwiki.ru») под названием «Политики в опиумной лавочке», расположенная по адресу: — «https://ru.ruwiki.ru/wiki/Политики_в_опиумной_лавочке» Материал указанной статьи полностью или частично использован в Циклопедии по лицензии CC-BY-SA 4.0 и более поздних версий. Всем участникам Рувики предлагается прочитать материал «Почему Циклопедия?».