Самарканд (картина)

← другие значения

«Самарканд» — картина русского художника Василия Васильевича Верещагина (1842—1904), написанная в 1869 году.

Размер полотна — 43 × 51 см. Работа написана маслом на холсте. Хранится в Серпуховском историко-художественном музее в Серпухове.

Описание

На полотне изображена главная базарная площадь Регистан перед медресе Улугбека, считающаяся центром города. Площадь была знаменита тем, что на ней проходили городские праздники и различные торжища. Сотни лет над площадью слышался базарный гул: здесь торговались покупатели и купцы, погонщики понукали мулов, раздавались звуки молитв, пения и музыки.

Полотно было написано художником после его участия в обороне Самаркандской крепости и вошло в Туркестанскую серию его работ. В произведениях этой серии живописец использовал новые приёмы письма, показывая на холсте терпкую и яркую атмосферу восточного быта.

Картина «Самарканд» показывает повседневную обычную жизнь восточного города. Глядя на полотно, зритель видит небольшой базар, залитый жаркими солнечными лучами. Купцы разложили свой товар, в основном, непосредственно на земле на маленьких ковриках. Немногочисленные покупатели лениво ходят по базару, разглядывая товар. Площадь, когда-то яркая и шумная, предстаёт на холсте тихой и несколько провинциальной. А изображённая на заднем плане медресе выглядит опустевшей и запущенной, неся на себе следы постепенного разрушения.

Отзывы и критика

Полотно «Самарканд», как и картины «Афганец», «После удачи (Победители)», «После неудачи» и другие работы Туркестанской серии, произвели неоднозначное впечатление на современников. Картины были слишком непривычными, яркими и оригинальными. Сочные и живые образы, обилие ярких, насыщенных красок на полотнах были приняты и поняты далеко не всеми специалистами и зрителями.

Памятны также и те фанатические толки, которые происходили в те дни по поводу верещагинских картин и статей за каждым званым обедом, в каждой гостиной и даже в таких домах, где ни до, ни после никогда о живописи не говорилось ни слова. «Верещагин — шарлатан и шут гороховый», — решительно утверждали противники; «Верещагин — гений, каких ещё не было в искусстве», — не менее решительно, восторженно и неистово возражали им энтузиасты. … Разумеется, картины Верещагина обозначали шаг вперёд в смысле солнца, света и воздуха, но обозначали, скорее, какой-то научный, а не художественный шаг вперёд. Так же точно успехи красочной фотографии нельзя было бы обсуждать в истории живописи. Верещагин, как исследователь, учёный, этнограф, путешественник, репортёр, имеет большое значение. Но так же, как нельзя назвать Ливингстона или Пржевальского поэтами, хотя бы их описания были бы сделаны с величайшей точностью, так точно и Верещагина нельзя считать истинным художником за то, что он высмотрел с громадным трудом и упорством, под всеми широтами света более верные, нежели у своих предшественников, краски. Из обозрения его картин видно, что эти открытые им новые краски не радовали его своей прелестью, не восхищали его, что он всегда и всюду оставался тем же холодным исследователем, если чем любующимся, то только самим собой, своим усердием, своей неустрашимостью и неутомимостью. Нельзя даже сказать, что его этюды Индии и Средней Азии, очень верные и точные, яркие и светлые, имели бы влияние на развитие русской пейзажной живописи. … В них отсутствуют нерв, трепет, восторг: это сухие географические и этнографические документы, — пишет русский художник, искусствовед и писатель Александр Бенуа в своей монографии «История русской живописи в XIX веке».

Известный художественный критик Владимир Стасов в своей статье «Двадцать пять лет русского искусства» отмечает, что Василий Верещагин отличается необыкновенной непоседливостью и «стремлением вдаль», что не могло не отразиться в его картинах.

Ни у одного из них всех нет того беспокойного духа, той непоседливости, того стремления вдаль, в неизвестные страны, к чуждым людям и народам, той жажды личной деятельности, той потребности в приключениях, событиях, опасностях, той охоты поминутно рисковать собственной жизнью, часто ни за грош, какие наполняют натуру Верещагина. … И это придало свою особую печать его произведениям. … Колорит Верещагина долго не достигал такого совершенства. Первые картины на сюжеты из современного быта и войн в Средней Азии … представляли высокое совершенство по правде типов и выражению, но оставляли ещё желать многого по колориту, почти постоянно мутному, жёсткому, суховатому…, — пишет Стасов.

Литература

• Бенуа, Александр Николаевич (1870—1960). История русской живописи в XIX веке / Александр Бенуа; товарищество «Знание». — Санкт-Петербург : Типография Спб. акц. общ. печатного дела в России Е. Евдокимов, 1902. — 285 с.
• Стасов, Владимир Васильевич (1824—1906). Избранные сочинения : в 2 томах / В. В. Стасов; cтатьи и примеч. С. Н. Гольдштейн. — Москва ;, Ленинград : Искусство, 1937—1938.

Одним из источников, использованных при создании данной статьи, является статья из википроекта «Рувики» («ruwiki.ru») под названием «Самарканд (картина)», расположенная по адресу: — «https://ru.ruwiki.ru/wiki/Самарканд_(картина)» Материал указанной статьи полностью или частично использован в Циклопедии по лицензии CC-BY-SA 4.0 и более поздних версий. Всем участникам Рувики предлагается прочитать материал «Почему Циклопедия?».