Маскарад (пьеса М. Ю. Лермонтова)

Материал из Циклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
МАСКАРАД (советский фильм по драме М. Лермонтова) [1:40:53]
Спектакль «Маскарад» (М. Лермонтов) / Театр им. Леси Украинки / Художественный проект и постановка - И. Селин (г. Санкт-Петербург), 2005 г. [1:50:32]
«Маскарад» М. Ю. Лермонтов. Аудиокнига [2:22:40]

«Маскарад» — пьеса Михаила Юрьевича Лермонтова, написанная им в 1835 году[1].

История написания[править]

Вторая редакция (после отказа драматической цензурой при Третьем отделении разрешить постановку «Маскарада» в Императорском Санкт-Петербургском театре) была сделана в ноябре и первой половине декабря того же года. Этот вариант (который также был отвергнут) считается каноническим[2].

Необходимость сделать вторую редакцию позволила Лермонтову улучшить и усилить пьесу. Первая редакция заканчивалась тем, что Евгений Арбенин (в отличие от Владимира Арбенина из «Странного человека», не имеющий к личности автора никакого отношения) отравил свою жену Нину (во второй редакции её называют также Настасья Павловна, из чего понятно: Нина — уменьшительное имя; в те годы такое сокращение имени Анастасия было модно). Пьеса заканчивалась её смертью. Во второй редакции, в добавленном четвёртом акте Арбенин узнавал, что Нина не изменяла ему и сходил с ума[3].

В 1836 году Лермонтов написал пятиактную редакцию под названием «Арбенин», идя на серьёзные уступки. Отравление превратилось в мистификацию, сумасшествие Арбенина — в его отъезд. И эта редакция была отклонена[4]; сейчас «Арбенин» интересен в первую очередь филологам, изучающим творчество Лермонтова.

Содержание пьесы[править]

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ. Молодой князь Звездич проигрывает в игорном доме всё своё состояние. Пришедший туда Евгений Арбенин, опытный и умелый игрок в карты, отыгрывает все деньги и возвращает их Звездичу. Тот, естественно, очень благодарен; вместе они отправляются к Энгельгардам, которые решили устроить маскарад[5].

СЦЕНА ВТОРАЯ. У Энгельгардов Звездич знакомится с женщиной в маске, ведущей себя довольно фривольно; после разговора они уходят, взяв друг друга под руки. Когда они снова появляются, достаточно понятно, что между ними произошло; женщина уходит, поскольку князь хочет, чтобы она сняла маску, но после его просьбы о подарке отдаёт свой браслет. Всё это становится известно Арбенину[6].

СЦЕНА ТРЕТЬЯ. Вернувшись домой, Арбенин замечает, что у его жены Нины на руке нет одного из двух браслетов. Нина объясняет, что потеряла его; она относится к этому спокойно, поскольку браслет стоил достаточно дёшево. У Арбенина возникают понятные подозрения и он приказывает слуге искать браслет, который, по мнению Нины, она могла уронить в карете. Слуга не находит браслета и считает, что тот был потерян на маскараде (где Арбенин не находился рядом с женой). Арбенин (перед тем, как он обнаружил потерю браслета) сказал: «Я вижу, что творец тебя в вознагражденье / C своих небес послал ко мне»; теперь, оставшись наедине с Ниной, он сначала говорит о любви к ней в очень выразительном монологе, но добавляет: в случае обмана он разорвёт две их жизни. Испуг Нины приводит к резким словам её мужа; тот называет жену гиеной, признаётся в желании мести. Нина, произнёсшая пророческие слова «...ты ревностью своею / Меня убьёшь...», плачет[7].

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ. Нина приезжает к баронессе Штраль. Туда же приходит и Звездич, который говорит Нине, что видел её в магазине. Она удивляется, что не узнала его, и князь поясняет: «Вы были заняты...». Нина признаётся, что примеряла браслет, и добавляет: «Вот к этому», показывая лежащий у неё в ридикюле. Звездич спрашивает: «Но где ж другой?», после чего узнаёт о потере браслета. Нина не хочет отвечать, когда тот был потерян, а князь уже не сомневается: именно Нина была женщиной в маске. Он достаточно прозрачно намекает ей на это (баронесса разговаривает у окна с Чиновником), не скрывая и поведения той женщины. Нина просит князя больше не разговаривать с ней. Оставшись наедине с баронессой, Звездич, отвечая на вопрос, о чём был спор, признаётся, что видел Нину на маскараде, доказал ей это и что подаренный ему браслет точно такой же, как браслет Нины (при этом князь ничего не сказал о случившемся с ним и вообще о женщине в маске). В ответ на слова баронессы «Такие же есть в каждом магазине!» Звездич рассказывает о том, что обошёл магазины и убедился: таких есть только два (то есть подаренный ему и оставшийся у Нины). Из монолога, произнесённого баронессой Штраль в полном одиночестве, становится ясно, что женщиной в маске была она и что она случайно подобрала уроненный Ниной браслет. Баронесса также говорит о том, что любит молодого князя, и произносит: «Мне будто слышится и смех толпы пустой, / И шёпот злобных сожалений! / Нет, я себя спасу... хотя б на счёт другой...». Пришедшему Шприху она говорит про Звездича и Арбенину, которые якобы «осуждены уж светом»[8].

СЦЕНА ВТОРАЯ. Арбенин в своём кабинете погружён в нелёгкие размышления («Всё ясно ревности, а доказательств нет! / Боюсь ошибки — а терпеть нет силы...»). Вошедший слуга докладывает, что внизу ждёт человек, который принёс «барыне записку от княгини». Арбенин уходит, разминувшись с посетившим его Казариным. Последний хочет опять втянуть Арбенина в игру; дела Казарина идут плохо, и ему нужен искусный товарищ. Арбенин же после свадьбы отошёл от карт, и сыграл недавно только для того, чтобы возвратить Звездичу потерянное состояние. От вошедшего Шприха Казарин узнаёт про отношения жены Арбенина с «одним князьком», который, брошенный Ниной (после того, как был «счастлив и любим»), будто бы рассказывает везде об этом. Входит Арбенин, и становится известным содержание письма, которое он перечитывает (Казарин и Шприх не слышат этого, но видят письмо). Звездич признал правильным отказ Нины признаться, ведь их могли подслушать («что̀ страшней молвы?»). В «пламенных глазах» Нины князь прочёл «не презрение, но страх». Заканчивается письмо словами: «Вы тайны любите — и это будет тайной! / Но я скорей умру, чем откажусь от вас». Сейчас Арбенин не испытывает ревности к Нине, он испытывает ненависть к Звездичу, произнеся «О благодарность!..», «Неслыханная низость!..», «Вот благодарность!..» с сильным желанием «послать ... ответ кровавый». Шприх уходит, а Казарин излагает Арбенину свой взгляд на жизнь (в том числе произнеся известные строки «Что ни толкуй Вольтер или Декарт, / Мир для меня — колода карт») и пытается осуществить свои планы. Арбенин вначале, задумавшись, просто не слушает своего гостя, затем отвечает ему, однако мысли его — конечно, совсем о другом. Казарин же, сказавший «Однако ж всё мне жаль, что ты женат!», потом говорит в сторону: «Теперь он мой!..»[9].

СЦЕНА ТРЕТЬЯ. Арбенин, придя к Звездичу, застает князя спящим, хочет убить того во сне, но не может этого сделать. У него возникает другая идея. Уходя, он сталкивается в дверях с дамой в вуали, а, сняв с неё вуаль, убеждается, что это баронесса Штраль. Арбенин спрашивает у неё: «Лишь объясните мне, какою властью / Вот этот купидон вас вдруг околдовал? / Зачем, когда он сам бесчувствен, как металл, / Все женщины к нему пылают страстью?». Хотя баронесса пытается объясниться («Во всем виновна я, но слушайте...», «Но если бы не я, то не бывать письму...)», однако Арбенин не понимает её (заодно становится ясно, что он уже верит в близкие отношения своей жены со Звездичем). Последние правдивые признания баронессы звучат уже вслед уходящему Арбенину; она сама осознаёт, что тот не слышит её. Проснувшемуся и вышедшему к ней князю баронесса говорит об опасности со стороны Арбенина, который «...ужасен / В любви и ненависти...». Звездич не согласен с ней; он считает: Арбенин слишком умён, «чтобы лишиться на огласку». Впрочем, князь допускает и дуэль, но не боится её (заметив: «...эти эполеты / Я заслужил не бегством от врага»). Баронесса говорит, что женщиной в маске была она, кается в этом, уходит со словами «...думаю, что боле / Мы не увидимся», «Не следуйте за мной». После её ухода Звездич читает оставленную Арбениным записку, где тот приглашает его этим вечером на ужин к N. Князь реагирует на это так: «Ну, право, глаз особый нужен, / Чтоб в этом увидать картель. / Где слыхано, чтоб звать на ужин / Пред тем, чтоб вызвать на дуэль?»[10].

СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ. В доме N Казарин радуется тому, что Арбенин снова играет в карты (с ним и с хозяином). К игре присоединяется и вошедший Звездич. Арбенин обвиняет его в подмене карты, называет подлецом и шулером, бросает карты ему в лицо. Князь начинает говорить о дуэли, однако Арбенин не хочет стреляться, а обвинения в трусости встречает словами: «Я трус — да вам не испугать / И труса». Звездич, осознав всю сложность ситуации и то, как случившееся ударило по нему, закрывает лицо руками и произносит: «Честь, честь моя!..». Арбенин отвечает на это: «Да, честь не возвратится. / Преграда рушена между добром и злом, / И от тебя весь свет с презреньем отвратится. / Отныне ты пойдешь отверженца путем...»[11].

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ. На балу присутствующие говорят о нечестной игре Звездича, о том, что тот получил пощечину, но отказался стреляться. Один из гостей произносит: «...Каким же подлецом / Он показал себя...»; двое заявляют о своём решении прервать знакомство со Звездичем. Когда приходит князь, ему почти никто не кланяется. Звездичу удаётся побеседовать с Ниной в отдалении от гостей. Он возвращает ей браслет и советует быть осторожной, сказав об Арбенине: «Ваш муж злодей, бездушный и безбожный, / И я предчувствую, что вам грозит беда». Прощаясь с Ниной, он отвечает ей, что уезжает на Кавказ. Арбенин, наблюдавший за ними, принимает решение убить Нину. При этом он обращается к Богу: «...ты, Бог незримый, / Но Бог всевидящий — возьми ее, возьми. / Как свой залог тебе ее вручаю — / Прости ее, благослови, / Но я не Бог и не прощаю!..». Арбенин вспоминает, как около десяти лет назад проиграл почти всё, после чего купил яд. Тогда он отыгрался, но яд сохранил[12] (этот долго хранившийся яд и намерение использовать его для убийства напоминают «дар Изоры» в «Моцарте и Сальери» А. С. Пушкина)[13]. Когда Нина просит мужа принести ей мороженое, тот выполняет просьбу, всыпав в мороженое яд. Затем он разбивает блюдце, что Нине кажется проявлением неловкости. Во время отравления в глубине сцены появляется Неизвестный, который произносит, оставшись один: «Я чуть не сжалился, — и было тут мгновенье, / Когда хотел я броситься вперёд... / Нет, пусть свершается судьбы определенье, / А действовать потом настанет мой черёд» (о фатализме перед этим говорил и Арбенин: «...Ей, видно, суждено / Во цвете лет погибнуть, быть любимой / Таким, как я, злодеем, и любить / Другого...»)[14].

СЦЕНА ВТОРАЯ. Вернувшись домой, в спальне, Нина начинает чувствовать себя плохо, думая, что простудилась из-за съеденного мороженого. Она просит Арбенина вызвать доктора, что тот сделать отказывается. Плача, он говорит: «...есть граница мщенью, / И вот она: — смотри, убийца твой / Здесь, как дитя, рыдает над тобой...». Нина догадывается про яд и бежит к двери, однако падает. Умирая, она проклинает мужа и говорит о своей невиновности. Арбенин не верит в это, хотя у него и возникают сомнения («Но все черты спокойны, не видать / В них ни раскаянья, ни угрызений... / Ужель?»)[15].

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ. Сидя дома на диване, Арбенин размышляет: «Не всё ли кончено — ужели на земле / Страданье новое вкусить осталось мне!.. / Вздор!.. дни пройдут — придёт забвенье, / Под тягостью годов умрёт воображенье; / И должен же покой когда-нибудь / Вновь поселиться в эту грудь!..». Пока воспоминание преследует его: «...как живо вижу я / Её мольбы, тоску. — О! мимо, мимо / Ты, пробужденная змея». Затем появляется Казарин, а после его ухода — родственники и также доктор. Врач сильно обеспокоен душевным состоянием Арбенина, что (как, впрочем, и слова самого Арбенина) делает убедительным финальное сумасшествие главного героя. В дверях доктор сталкивается с Неизвестным и Звездичем. Услышав от врача, что хозяин болен, князь доволен, что Арбенин не «лежит без памяти», а «ходит, говорит». Неизвестный скрывает свою личность даже от Звездича («Я ваш сообщник, ревностно и дружно / За вашу честь вступился сам. / А знать вам более не нужно»). Вышедшему Арбенину Неизвестный говорит, что они были друзьями, что «...непримеченный, везде я был с тобой; / Всегда с другим лицом, всегда в другом наряде — / Знал все твои дела и мысль твою порой...». Поскольку Арбенин не узнаёт Неизвестного, тот напоминает: «Семь лет тому назад, / Ты узнавал меня, Арбенин. Я был молод, / Неопытен, и пылок, и богат. / Но ты — в твоей груди уж крылся этот холод, / То адское презренье ко всему, / Которым ты гордился всюду!». Выясняется, что Арбенин выиграл у Неизвестного в карты большую сумму денег («Я предался отчаянью — тут были, / Ты помнишь, может быть, / И слёзы, и мольбы... В тебе же возбудили / Они лишь смех. О! лучше бы пронзить / Меня кинжалом. — Но в то время / Ты не смотрел ещё пророчески вперёд. / И только нынче злое семя / Произвело достойный плод»). Арбенин признаёт, что узнал Неизвестного. Тот же говорит, что Арбенин «убил свою жену». Князь сообщает Арбенину о невиновности Нины; это подтверждает и Неизвестный. Арбенин пытается хохотать, но Звездич передаёт ему письмо баронессы Штраль. Арбенин читает письмо, после чего бросается на обоих со словами «Я задушу вас, палачи!», однако «слабеет и падает на кресла». Князь начинает говорить о дуэли, но потом произносит: «Молчит, не слушает, ужели он / Рассудок потерял...». Арбенин, вставая с диким взглядом, хохочет, становится на колени, падает на грудь к Неизвестному и плачет (тот грубо отталкивает его), бросается к двери, за которой находится гроб Нины, затем возвращается с диким стоном. Делая всё это, он произносит вполне соответствующие его поступкам слова. Наконец Арбенин «падает на землю и сидит полулёжа с неподвижными глазами». Завершается пьеса совершенно непохожими фразами Неизвестного («Давно хотел я полной мести, / И вот вполне я отомщен!») и Звездича («Он без ума... счастлив... а я? навек лишён / Спокойствия и чести!»)[16].

Особенности пьесы и влияние на неё[править]

«Маскарад» был впервые напечатан через год после гибели своего автора, в издании «Стихотворения М. Ю. Лермонтова» (СПб, 1842, ч. III) — с цензурными пропусками и искажениями. Почти все критические отзывы напоминали друг друга (пьеса была названа «одним из первых опытов совершенно неопытной юности», «самослабейшим опытом Лермонтова (несмотря на несколько хороших стихов)» и др.). Даже такой незаурядный критик как Аполлон Григорьев позже назвал «Маскарад» «нелепой, с детской небрежностью набросанной, хаотической драмой». А. Н. Муравьёв вспоминал о Лермонтове в своей книге «Знакомство с русскими поэтами» (1871): «Пришло ему на мысль написать комедию, вроде «Горе от ума», резкую картину на современные нравы, хотя и далеко не в уровень с бессмертным творением Грибоедова»[17].

(В. Мануйлов и В. Вацуро писали об этом: «…стилистически «Маскарад» во многом перекликается с комедией Грибоедова. Как и Грибоедов, Лермонтов в совершенстве владеет искусством диалога и острой эпиграмматической характеристики. Как и в «Горе от ума», диалог в «Маскараде» часто строится на кратких отрывистых репликах, что придает сценам особую живость и движение... Муравьеву изменила память, но самая его ошибка показательна. Грибоедовское начало в «Маскараде» несомненно, но … это произведение иной жанровой формы, иной проблематики, чем «Горе от ума», от которого оно к тому же резко отличается своей общей тональностью. Комедийная шутка сменилась в «Маскараде» саркастической иронией, и в устах Арбенина, героя нового времени, уже невозможно себе представить пылкие монологи Чацкого»)[18].

Даже в целом положительная оценка В. Г. Белинского принижала «Маскарад» («…нельзя не увидеть следы его мощного, крепкого таланта; так везде видны лапы льва, где бы ни прошел он»)[19].

С первыми критиками, конечно, никак нельзя согласиться. Написав в 17 лет поэму «Измаил-Бей» (см. Ранние поэмы Лермонтова) и показав этим, что он уже совершенно сложился как поэт (не только в стихотворениях, но и в крупной форме), в 20-21 год Лермонтов создал психологическую пьесу очень высокого уровня. При этом он использовал своё поэтическое мастерство. Из всех его пьес, кроме «Маскарада», только «Испанцы» были написаны стихами, а не прозой[20].

Мнение театральных кругов резко отличалось от мнения первых критиков. Еще в 1843 году лучший трагик России (помимо прочего, любимый актер Лермонтова) Павел Мочалов добивался постановки «Маскарада» (и исполнения роли Арбенина), но потерпел неудачу. В 1846 году дирекция Александринского театра представила пьесу в цензуру для бенефиса Марии Вальберховой и получила отказ. Через два года, незадолго до своей скоропостижной смерти, П. С. Мочалов снова добивался постановки «Маскарада», но снова безуспешно. В 1852 году за постановку «Маскарада» в Петербурге боролась М. Вальберхова. В итоге были поставлены (без участия самой Вальберховой) сцены из пьесы (три раза). В следующем году сцены были поставлены и в Москве, в Малом театре. 24 сентября 1862 года там состоялась наконец премьера «Маскарада» (с незначительными сокращениями). В январе 1864 года он был поставлен и в Александринском театре, а затем входил в репертуары частных театров (А. Бренко, Ф. Корша и других)[21].

На параллель с трагедией Уильяма Шекспира «Отелло» указал ещё Павел Висковатов (потеря браслета почти полностью тождественна потере платка Дездемоны)[22]. Совпадает и основная тема — муж из ревности убивает ни в чём не повинную жену; сумасшествие Арбенина и самоубийство Отелло можно поставить в один ряд. Поэтому удивляет, что в современной монографии, посвящённой влиянию Шекспира на классическую русскую литературу (Н. В. Захаров. «Шекспиризм русской классической литературы: тезаурусный анализ». М., 2008.), «Маскарад» не упоминается вообще.

Достаточно легко убедиться, что Арбенин отличается от Отелло далеко не только цветом кожи, да и Нина — вовсе не копия Дездемоны. Во второй сцене четвёртого действия «Маскарада» есть общее со второй сценой V акта «Отелло» (так, знаменитый вопрос «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?»[23] близок к фразе Арбенина «Теперь молиться время, Нина...»[24]), но гораздо больше там различий. Разговор Отелло и Дездемоны происходит перед убийством, тогда как разговор Арбенина и Нины — после убийства; Дездемона простила мужа и, отвечая на вопрос Эмилии «Кто это сделал?», говорит: «Никто не сделал. Я сама»[25], тогда как Нина прокляла своего убийцу.

Странно, что Висковатов нашёл в Звездиче черты Яго и вообще принизил образ князя[22]. Одно из самых главных и важных отличий «Маскарада» от «Отелло» — как раз отсутствие клеветника. Клеветой начала заниматься баронесса Штраль (но для того, чтобы спасти себя), однако затем вела себя совсем по-другому (Лермонтов создал в своей пьесе далеко не один глубокий и сложный образ).

Многие исследователи позаимствовали у Висковатова несуществующее (или, по крайней мере, очень отдалённое) влияние трагедии Фридриха Шиллера «Коварство и любовь»[26], отвергнув другие указания первого биографа Лермонтова (на «Фауст» Гёте — Висковатов умудрился найти в Арбенине общее с Фаустом, «Манфред» Байрона, «Рене» Шатобриана). В «Коварстве и любви» Фердинанд положил Луизе яд в лимонад, но перед тем, как передать отравленный напиток, выпил часть его и сам[27]. Когда, задолго до времени действия «Маскарада», Арбенин хотел отравиться после проигрыша, он насыпал яд именно в стакан лимонада (вот, пожалуй, и всё влияние «бюргерской трагедии», сходство с которой из-за раннего увлечения Лермонтова творчеством Шиллера искали даже в его пьесах, носящих автобиографический характер).

Немало обсуждалось влияние «Горя от ума». Лермонтов, как и Александр Грибоедов в своей знаменитой пьесе, использовал в «Маскараде» вольный ямб (неравные по длине строки ямбического размера), есть и отдельные черты сходства с поэтическим стилем «Горя от ума». Поднимая вопрос о влиянии Грибоедова, писали «про особенности стиха и стиля» (к словам А. Муравьёва о резкой картине на современные нравы нельзя относиться серьёзно; вовсе не это вызвало у Лермонтова проблемы в отношениях с цензурой, хотя цензор Е. Ольдекоп и заметил, переусердствовав, о резком выпаде «против костюмированных балов в доме Энгельгардтов»), а также писали про «изображение героя, противостоящего обществу»[28]. Но Арбенина очень трудно сравнивать с Чацким, а героев и героинь, подобных Софье, Молчалину, Фамусову, Скалозубу, Лизе, в «Маскараде» нет вообще.

Сатирическим персонажем пьесы Лермонтова является только Шприх. Его прототипом стал чиновник, агент Третьего отделения, постоянный посетитель петербургских салонов и малозначительный литератор А. Л. Элькан. Элькан также стал прототипом персонажей водевиля П. А. Каратыгина «Ложа первого яруса на последний дебют Тальони», повести Тараса Шевченко «Художник», фельетонов М. А. Бестужева-Рюмина. Выдвигалось и предположение, что Элькан послужил прототипом Загорецкого в «Горе от ума» — эта версия, например, есть в очерке Н. О. Лернера «Один из героев Грибоедова и Лермонтова» (1914). З. С. Ефимова обратила внимание на Шпирха, героя повести О. И. Сенковского (Барона Брамбеуса) «Предупреждение» (1834). По утверждению Ефимовой Шпирх у Лермонтова необычайно похож на Шпирха в этой повести, прототипом которого послужил всё тот же Элькан (на которого, видимо, просто оказались очень похожи оба героя). Тем не менее Лермонтов, безусловно, читал повесть Сенковского и заимствовал оттуда фамилию, слегка ее изменив[29][30].

Лермонтов совместил сюжетные мотивы Шекспира с особенностями современной «Маскараду» романтической драмы (в первую очередь, конечно, французской, поскольку именно во Франции этот жанр достиг наибольшего развития), что справедливо признано наиболее важным[26]. Это привело к блестящему результату, и поэтому наивно выглядит фраза П. Висковатова: «В "Маскараде" является "неизвестный", l'inconnu французских драм, совершенно не вяжущийся со всем построением и задачами русской жизни и, следовательно, русской драмы». Полное непонимание Висковатовым ни замысла Лермонтова, ни осуществления этого замысла доказывают и не менее комичные рассуждения биографа о Лермонтове и Арбенине: «...он не дал своему герою более широких основ... он ограничил их тесными рамками светского общества. Он бы мог уйти в глубь исторической жизни, жизни народной, и на них изобразить характер героя»[22].

Висковатов придерживался первоначального, примитивного отношения к пьесе Лермонтова: «"Маскарад" - произведение совершенно неудачное: Лермонтов был еще слишком молод, чтобы браться за серьезную драму. Сам-то он ведь только сошел со школьной скамьи и жизнь знал лишь в известных сферах ее проявления»[22]. Однако, окончив в начале декабря 1834 года Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, получив звание корнета, Лермонтов сразу же начал бывать в свете[31], о чём писал М. А. Лопухиной[32]. Бывал он, возможно, и на балах-маскарадах у Энгельгардтов, проходивших в доме В. Энгельгардта, внучатого племянника Григория Потёмкина. Эти балы как раз во время написания «Маскарада» пользовались необычайным успехом[33], и, даже не бывая на них, можно было по одним рассказам знакомых получить достаточно хорошее представление. То есть Лермонтов располагал всей необходимой информацией, необходимой для реалистических черт его романтической драмы (как позже выяснилось, самой значительной русской романтической драмы).

Среди произведений, оказавших определенное влияние на пьесу Лермонтова, следует назвать и новеллу Александра Дюма «Маскарад», посвящённую теме супружеской измены и знатным кругам[34]. Эта новелла была издана за год до написания лермонтовского «Маскарада» и носит такое же название. Кроме того, если уж говорить о французской романтической драме, в первую очередь должна рассматриваться пьеса Дюма «Антони» (1830, постановка — 1831), также посвящённая теме супружеской измены. Действие «Антони», как и пьесы Лермонтова, происходит во время написания; автор стремился убедить зрителей, что в XIX веке возможны сильные и роковые страсти[35][36].

Тема карточной игры была характерна для современной Лермонтову русской литературы. Примеры этому — повесть Александра Бестужева-Марлинского «Испытание» (1830); отсюда Лермонтов заимствовал фамилии Звездича и баронессы Штраль), роман Д. Бегичева «Семейство Холмских» (1832), повесть А. С. Пушкина «Пиковая дама» (1833, публикация — 1834). Лермонтов должен был знать пьесу В. Дюканжа и М. Дино «Тридцать лет, или Жизнь игрока» (1827), в постановке которой на русской сцене играл Мочалов[37].

Все это очень похоже на типичную для истории литературы подготовку к созданию шедевра.

См. также[править]

Источники[править]

  1. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, с. 517, 519. М., Л., Academia, 1935—1937.
  2. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, стр. 517—519, 521. М., Л., Academia, 1935—1937.
  3. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, стр. 519, 551. М., Л., Academia, 1935—1937.
  4. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, стр. 519—520. М., Л., Academia, 1935—1937.
  5. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, стр. 247—260. М., Л., Academia, 1935—1937.
  6. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, стр. 260—272. М., Л., Academia, 1935—1937.
  7. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, стр. 272—285. М., Л., Academia, 1935—1937.
  8. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, стр. 285—296. М., Л., Academia, 1935—1937.
  9. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, стр. 296—309, 517. М., Л., Academia, 1935—1937.
  10. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, стр. 309—321. М., Л., Academia, 1935—1937.
  11. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, стр. 321—328. М., Л., Academia, 1935—1937.
  12. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, стр. 329—333. М., Л., Academia, 1935—1937.
  13. ↑ Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: в 10 т. Т. 5, с. 311. Л., «Наука», 1977—1979
  14. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, с. 322, стр. 333—338. М., Л., Academia, 1935—1937.
  15. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, с. 322, стр. 338—348. М., Л., Academia, 1935—1937.
  16. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, стр. 348—362. М., Л., Academia, 1935—1937.
  17. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, стр. 516, 518, 554. М., Л., Academia, 1935—1937.
  18. ↑ [Лермонтов М. Ю. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 3, с. 582. Л., «Наука», 1980.]
  19. ↑ [Белинский В. Г.. Полное собрание сочинений в 13 томах. Т. VI, с. 548. М., 1955.]
  20. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, стр. 1—396. М., Л., Academia, 1935—1937.
  21. ↑ М. Ю. Лермонтов, Сочинения. Том 2, с. 622. М., «Правда», 1990.
  22. ↑ 22,0 22,1 22,2 22,3 http://dugward.ru/library/lermont/viskovatiy_lerm.html#drujba П. А. Висковатов. Жизнь и творчество М. Ю. Лермонтова
  23. ↑ http://www.lib.ru/SHAKESPEARE/shks_othello4.txt Вильям Шекспир. Отелло, венецианский мавр (перевод П. Вейнберга)
  24. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, с. 345. М., Л., Academia, 1935—1937.
  25. ↑ http://www.lib.ru/SHAKESPEARE/othello2.txt Уильям Шекспир. Отелло (перевод М. Лозинского)
  26. ↑ 26,0 26,1 Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, с. 553. М., Л., Academia, 1935—1937.
  27. ↑ http://fanread.ru/book/5464612/?page=16 Коварство и любовь
  28. ↑ М. Ю. Лермонтов, Сочинения. Том 2, с. 621. М., «Правда», 1990.
  29. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, с. 552. М., Л., Academia, 1935—1937.
  30. ↑ М. Ю. Лермонтов, Сочинения. Том 2, с. 620. М., «Правда», 1990.
  31. ↑ В. Мануйлов. Летопись жизни и творчества М. Ю. Лермонтова. М., Л., «Наука», 1964. Стр. 58—59.
  32. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 5, стр. 381, 525. М., Л., Academia, 1935—1937.
  33. ↑ Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4, стр. 552—553. М., Л., Academia, 1935—1937.
  34. ↑ Александр Дюма. Учитель фехтования. Черный тюльпан. Новеллы. М., «Правда», 1981. Стр. 9—10, 459—468
  35. ↑ Александр Дюма. Пьесы. Л., М., «Искусство». Стр. 91—154, 567
  36. ↑ http://lib.ru/MORUA/duma.txt Андре Моруа. Три Дюма
  37. ↑ М. Ю. Лермонтов, Сочинения. Том 2, стр. 620—621. М., «Правда», 1990.
Источник — http://cyclowiki.org/w/index.php?title=Маскарад_(пьеса_М._Ю._Лермонтова)&oldid=1176674