Григорий Штерн и репрессии в РККА

Штерн произносит речь, 1940 год.

Григорий Штерн и репрессии в РККА — отношение Григория Штерна к репрессиям командного состава РККА и его собственная гибель в результате репрессий.

Общие сведения

Григорий Михайлович Штерн мог быть как-то причастен к расследованию убийства Кирова:

Жена т. Штерна пишет: «По возвращении из Ленинграда муж мой говорил, что Николаев, убивший Кирова, валялся в ногах, умоляя пощадить его, ибо он, убивая С.М. Кирова, действовал в соответствии с полученным приказом. Насколько мне помнится, упоминалось, что приказ был получен от руководящих работников НКВД».

Т. Хмельницкий пишет: «Гриня (Штерн) рассказывал, что когда в кабинет, где находились Сталин, Молотов и Ворошилов, привели убийцу Кирова Николаева, то Сталин набросился на него и стал ругать и поносить Николаева, как это он посмел убить т. Кирова, — тогда Николаев на коленях перед Сталиным, плача, говорил: «Товарищ Сталин, я же выполнил задание партии». Я припоминаю, что это мне рассказывал Штерн. Когда Г.М. Штерн вернулся в СССР из Испании, он не знал и не понимал, что происходит и что произошло в РККА, и мы с ним говорили в свете этих событий… Штерн тяжело переживал гибель лучших полководцев, многих он знал лично. Возможно, что он еще раз мне рассказал о сцене, которую он лично наблюдал в Ленинграде в декабре 1934 года после убийства С.М. Кирова».

Адмирал Н.Г. Кузнецов так вспоминал, как в Испании узнал от Штерна о судьбе Тухачевского и других жертв чисток:

Вспомнилось, как главный военный советник Г.М. Штерн вызвал меня из Картахены в Валенсию. Я вошел к нему в кабинет и не услышал обычных шуток. Григорий Михайлович не сказал даже своего излюбленного "Салуд, амиго", только молча протянул мне телеграмму из Москвы. В ней сообщалось об аресте М.Н. Тухачевского, И.П. Уборевича, И.Э. Якира и других крупных военачальников. То были люди, стоявшие у руля Вооруженных Сил... Григорий Михайлович Штерн был хорошо знаком со всеми, кто упоминался в телеграмме. Он долгое время работал в Москве, встречался с ними и на службе, и во внеслужебной обстановке. Я видел, что он поражен не менее меня. Мы были в кабинете вдвоем. Штерн рассказывал о Тухачевском и Якире, которых знал особенно хорошо. Он высоко оценивал их деятельность в годы гражданской войны, их роль в строительстве Вооруженных Сил. Так что же произошло? Штерн только пожимал плечами, но не высказывал никаких сомнений в правильности ареста.

На XVIII съезде ВКП(б) в марте 1939 года Штерн заявил:

Я должен сказать несколько слов о наших командирах. Всякие борзописцы за границей, из понятных для нас с вами соображений, пытаются изобразить дело так, что из-за того, что мы с вами уничтожили кучу всякой дряни тухачевских, гамарников, уборевичей и им подобную сволочь, у нас в Красной Армии нет хорошего командного состава.

26 ноября 1938 года Штерн на заседании ВС при НКО СССР по вопросу о сражении у озера Хасан, хотя и разоблачал вредительскую и шпионскую деятельностью Блюхера:

Главная трудность, которую мы испытали в период хасанских событий, заключалась в основном в состоянии кадров командного и политического состава в тот период. Войска ДКФ от головки фронта были сильно засорены злейшими врагами народа — японскими шпионами и другими шпионами. Одновременно с изъятием этих врагов была изъята и уволена из частей ДКФ вопреки приказа народного комиссара масса людей, на которых не было достаточных данных для их увольнения. За всякие маленькие хвостики, имеющиеся у того или другого командира, он увольнялся, и таких людей было уволено очень и очень много. Масса командиров увольнялась единоличным распоряжением Блюхера. Блюхером была создана обстановка, когда малейшая попытка или указание на необоснованность увольнения того или иного командира уже служили намеком, что ты защищаешь врагов. Блюхер очень хорошо и искусно умел создавать впечатление об его особых, неписаных полномочиях, о том, что он является главным и основным представителем партии и Правительства на Дальнем Востоке, и не только в военных делах как командующий фронтом.

Но вместе с тем, Штерн открыто критиковал массовый террор и репрессии ежовщины и сталинизма, так как «массовые увольнения из РККА производились на основе двух руководящих документов — решения ЦК ВКПб от 29.03.37 и директивы НКО от 24.06.38.», и что:

Первые недели моего пребывания в ОКДВА и ознакомление с некоторыми частями ДКФ создали у меня впечатление, что кадры в войсках ДКФ разрушаются буквально на глазах. Взамен уволенных, несмотря на все просьбы, никто не назначался.

Сам Штерн пытался остановить вал репрессий:

Я нередко вынужден был отказываться от подписания приказов по личному составу, пока не будут мне представлены обоснованные мотивы в отношении увольнения каждого человека.

Говоря о хасанском сражении Штерн, обращаясь с надеждой к Сталину говорил о страшной картине обезглавливания армии в ходе чисток:

В штабе армии, например, было не больше 15—20% личного состава, и, несмотря на это, ни один человек в штаб фронта не назначался. У меня лично, как у начальника штаба фронта, не было ни одного заместителя и ни одного начальника отдела. Примерно такое же состояние было и в 39 ск, где не было ни начальника артиллерии, ни начальника инженерной службы, ветеринарной службы, начальника разведывательного отделения и т.д. Такое же положение было и в 40 сд. К моменту возникновения хасанских событий пришлось руководство санитарной частью 40 сд возложить на лекарского помощника. В момент развертывания событий пополнение и назначение личного состава приходилось проводить на ходу. Командиры рот в среднем заменялись по 5 раз в течение 1938 года. В 40 сд было положение, когда командиры рот не только по фамилиям не знали своих красноармейцев, но и в лицо их не видели. В большинстве рот не оказалось списков личного состава, они исчезли, что составило очень большую трудность при определении наших потерь.

И далее, Штерн говорит:

Наряду с ликвидацией и очищением рядов армии, тогдашнего фронта, от врагов народа, огромное количество до конца преданных нашей партии Ленина—Сталина и советской Родине командиров незаконно вопреки всем приказам и указаниям увольнялись из рядов армии. В этих условиях у бойцов зародились элементы недоверия к нашему командному составу.

Тем не менее, некоторые авторы утверждают, что Штерн чуть ли не был инициатором репрессий в отношении Блюхера (Солженицын обвинял Штерна в «интригах по аресту маршала Блюхера, которого и погубил, и заменил на посту командующего фронтом») и Рокоссовского. Обвинение в том, что Штерн якобы «погубил Блюхера» заведомо абсурдно — Блюхера арестовали по воли Сталина и Берии, и Штерн по своему статусу никак не мог инициировать репрессии в отношении Маршала Советского Союза. Некая Лидия Норд обвинила Штерна, что именно по его наветам посадили Рокоссовского. Однако, никаких доказательств данному утверждению она не приводит, а другие авторы эту версию не упоминают.

Свидетельства других военачальников

Полковник Вавилов описывает:

Нас с Котовым спас Штерн. Блюхер еще не был арестованным, но уже был в немилости и никакими делами не занимался. Мы бесцельно отсиживались по своим кабинетам, боясь нос высунуть в безлюдные коридоры и комнаты огромного здания. И тут на должность начальника штаба ОКДВА прибыл Штерн. Он сразу же пригласил нас обоих и сделал непосредственными своими помощниками. Он развернул кипучую деятельность по возрождению штаба. Нам он сказал, чтобы мы ничего не боялись, что нас он в обиду не даст. Мы ожили, работали, не считаясь ни с каким временем. Потом начались события на Хасане. Он поехал туда и нас взял с собой. Прибыл на Хасан и Мехлис. Через него Штерну удалось получить офицеров для штаба и в войска. Некоторые офицеры в это время были выпущены из тюрем.

Адмирал флота Н. Кузнецов вспоминал:

Помню, я был в кабинете Сталина, когда он вдруг сказал:

— Штерн оказался подлецом.

Все, конечно, сразу поняли, что это значит: арестован. Там были люди, которые Штерна отлично знали, дружили с ним. Трудно допустить, что они поверили в его виновность. Но никто не хотел показать и тени сомнения. Такова уж была тогда обстановка. Про себя, пожалуй, подумали: сегодня его, а завтра, быть может, меня. Но открыто этого сказать было нельзя. Помню, как вслух, громко, сидевший рядом со мной Н.А.Вознесенский произнес по адресу Штерна лишь одно слово: «Сволочь!»

Не раз я вспоминал этот эпизод, когда Николая Алексеевича Вознесенского постигла та же участь, что и Г.М.Штерна.

Арест и казнь Штерна

15 мая 1941 года германский транспортный самолёт, не замеченный советскими ПВО (которыми командовал Штерн), совершил перелёт по маршруту Белосток — Минск — Смоленск — Москва, где и приземлился. Данное событие вероятно и послужило поводом к волне арестов руководителей ВВС и ПВО, включая Штерна.

Другим поводом опалы стало то, что бывший военный атташе во Франции Венцов заявил, что «неистовым троцкистом» Штерн стал в 1931 году, когда группа красных командиров была командирована для учёбы в Германию. Изобличали под пытками Штерна в троцкизме также журналист Михаил Кольцов и разведчик Семён Урицкий.

14 мая 1941 года нарком Тимошенко наложил на представленную справку резолюцию: «Осуществить дальнейшую разработку Штерна». Ордер на арест Штерна завизировал маршал Будённый, бывший тогда 1-м замом наркома обороны.

В ночь с 7 на 8 июня 1941 года (постановление на арест подписано 9 июня) Штерн был арестован за «проводимую на протяжении ряда лет активную и сознательную вражескую работу в рядах Красной Армии». В тот же день у него дома был проведен и обыск. Среди изъятых книг, рукописей и документов упоминаются «черновики его писем Сталину и Ворошилову о клевете на 44 листах», письма от «дяди Саши из Германии», множество секретных бумаг о боевых действиях в Испании, Финляндии, на Халхин-Голе и Хасане.

16 июня 1941 года начато Дело № 2626 по обвинению Штерна Григория Михайловича.

21 июня 1941 года, за несколько часов до нападения Германии на Советский Союз, Штерну предъявили обвинение в том, что он «является участником антисоветской заговорщической организации, проводил подрывную работу по ослаблению военной мощи Советского Союза, а также занимался шпионской работой в пользу иностранных разведывательных органов».

На следствии «признал», что с 1931 года являлся «участником троцкистского заговора в РККА» и «германским шпионом».

Бывший следователь Семенов вспоминал:

В 1941 году, когда Влодзимирский занимал кабинет № 742, а я находился в приемной, я был свидетелем избиений Влодзимир-ским арестованных Мерецкова, Локтионова, Рычагова и других. Избиение носило зверский характер. Арестованные, избиваемые резиновой дубинкой, плакали, стонали и теряли сознание. В избиении Штерна участвовали еще Меркулов и Кобулов. Арестованный Штерн был так сильно избит, что его отливали водой.

Следователь Лев Емельянович Влодзимирский:

В моем кабинете действительно применялись меры физического воздействия к Мерецкову, Рычагову и Локтионову. Применялись они и к Штерну. Арестованных били резиновой палкой, и при этом они, естественно, охали и стонали. Я помню, как один раз сильно избили Рычагова, но он не дал никаких показаний, несмотря на избиение.

Хотя Штерна избивали, выбивая нужные показания (как впрочем и многих других жертв НКВД), но в отличие от Мерецкова, он не дал показаний против других военачальников и писем Сталину не писал, а то, что признал под пыткой как свою «вину», нашёл смелость и мужество отрицать: в конце протокола допроса он дописал:

Все вышеизложенное я действительно показывал на допросе, но все это не соответствует действительности и мною надумано, так как никогда в действительности врагом, шпионом и заговорщиком я не был. Штерн.

Писатель и адвокат Аркадий Ваксберг считает, что причиной казни Штерна был сталинский антисемитизм.

Возможной причиной могло быть публичное осуждение Штерном массовых чисток в армии. Штерн в личных беседах с военачальниками (а разговоры прослушивались), критиковал массовые чистки в армии, что признавал на допросе:

В разговорах с сослуживцами, особенно с генерал-лейтенантом Рычаговым и генерал-лейтенантом Смушкевичем, я возмущался фактами необоснованных арестов в 1937–1938 годах.

Одной из возможных причин репрессий против военачальников называют опасения Сталина перед «военным заговором».

17 октября 1941 года чекисты вынесли заключение по делу № 2626. Перечислив все прегрешения Штерна, а также отметив, что «сперва он признал себя виновным, но потом от показаний отказался» было составлено заключение НКВД СССР о необходимости расстрела Г. Штерна по указанию «директивных органов Союза ССР». Это заключение было подписано начальником следственной части по особо важным делам НКВД СССР Л. Е. Влодзимирским, согласовано с Прокурором СССР В. М. Бочковым, заявившем на следствии, что он подписал приговор в 1942 или 1943 году (Протокол допроса В. М. Бочкова), и утверждено замглавы НКВД СССР Б. З. Кобуловым. 18 октября 1941 года, на основании заключения Л. Влодзимирского, глава НКВД СССР Л. П. Берия подписал распоряжение о расстреле Штерна. 28 октября 1941 года в посёлке Барбыш на основании предписания наркома НКВД СССР БерииШтерн был расстрелян без суда в числе 25-и заключённых, вывезенных из осаждённой Москвы.

Впоследствии Б. З. Кобуловым и Л. Е. Влодзимирским и бывшим прокурором СССР В. М. Бочковым были составлены заключения, в которых Штерн и другие расстрелянные 28 октября 1941 года ложно обвинялись в различных преступлениях.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1947 года Штерн был лишён звания Героя Советского Союза и всех государственных наград.

Посмертно реабилитирован постановлением Главной военной прокуратуры СССР от 25 августа 1954 года. 27 августа 1954 года постановлением Генеральной прокуратуры СССР дело в отношении Г. Штерна было прекращено за отсутствием состава преступления. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 января 1959 года восстановлен в звании Героя Советского Союза и в правах на награды.

Впрочем, и после реабилитации Штерн оставался малоизвестным полководцем, что вероятно объясняется неудобной национальностью. Папка с делом Штерна имеет гриф «Хранить вечно» и приписку: «Дело без разрешения начальника отдела “А” МГБ СССР на просмотр не выдавать и на запросы не высылать».

Попытка Суворова оправдать казнь Штерна

Версия о том, что немецкий Ю-52 был допущен к Москве так как вёз письмо Гитлера к Сталину. Таким образом, его полёт над СССР не был результатом "разгильдяйства" ПВО, а был согласован как дипломатическая миссия.

Известный маргинальными гипотезами публицист под фальшивым именем Виктор Суворов (не являющийся профессиональным историком бывший сотрудник КГБ, не просто сбежавший на Запад, а завербованный британскими спецслужбами) выпустил книгу «Очищение: Зачем Сталин обезглавил свою армию?», в которой полностью поддержал уничтожение Сталиным крупнейших военачальников, как по делу Тухачевского (причём, статья, например, о Ионе Якире практически состоит из одних оскорблений), так и по последующим.

Среди прочего, Суворов оправдывал и бессудное убийство Штерна.

Обзор о Штерне Суворов начинает со лжи, о том что Штерн решился присоединиться к РККА только когда стала ясна победа большевиков. На самом же деле, Штерн вёл революционную борьбу ещё в 1918 году.

Далее Суворов обвиняет Штерна в поражении республиканцев в Испании:

Не знаю, что уж там главный военный советник товарищ Штерн испанцам насоветовал, но дело их тут же кончилось глубоким и полным крахом.

Комментарии излишни: Суворов признаёт, что не знает, в чём заключалась деятельность Штерна в Испании, но именно ей приписывает поражение.

Важно отметить, что главными военными советниками при республиканской армии последовательно были: Я. К. Берзин (1936—1937), Г. М. Штерн (1937—1938) и К. М. Качанов (1938—1939). Поражение республиканцев произошло не при Штерне, а при Качанове, и связано оно было с целым рядом преимущественно политических факторов, а не явилось результатом «плохих советов».

Суворов лжёт, что Штерн «никогда не командовал ни отделением, ни взводом, ни ротой, ни батальоном, ни полком, ни бригадой, ни дивизией, ни корпусом» — Штерн был командиром 9-го кавалерийского полка, затем — командиром 7-й кавалерийской дивизии, позднее — командиром 39-го стрелкового корпуса, и т. д., вплоть до командования армиями и фронтами. До командования 7-й дивизией Штерн по некоторым данным мог быть командиром танкового батальона, хотя видимо не успел реально им покомандовать.

Затем Суворов обвинил Блюхера и Штерна в плохом командовании при Хасане, но конкретные ошибки разбирать не стал:

О том, как Блюхер со Штерном громили японских агрессоров на озере Хасан, поговорим в следующий раз. Блюхера за те победы запытали до смерти, а Штерна пронесло. Всегда, везде у нас начальник штаба за все провалы несет равную ответственность с командиром. Но Сталин убил командующего Блюхера, но миловал начальника штаба Штерна и даже повысил, поставив командующим фронтом.

В какой такой следующий раз Суворов обещает рассказать, что же такого сделал Штерн командуя на Хасане, за что его нужно было убить, как и Блюхера? В отличие от Блюхера, который действительно в начале конфликта самоустранился, Штерн сумел остановить и отбросить противника.

После этого Суворов опять-таки врёт, что Штерн 3 года прослужил на Дальнем Востоке (но Суворов полностью молчит о Халхин-Голе) и оттуда был уже назначен командующим Управления ПВО. По мнению Суворова тот факт, что немецкий самолёт Ю-52 сумел долететь до Москвы вполне оправдывает убийство Штерна:

Держать такого на столь ответственной должности, да еще накануне войны, было нельзя. И его взяли...

Измышления Суворова вызвали критику историков.

Историки, например Борис Вадимович Соколов, отмечают:

За тот месяц, что Штерн возглавлял ПВО, он при всем желании не мог успеть изжить кардинальные пороки советской системы противовоздушной обороны. Она оставалась очень слабой еще очень долго, вплоть до начала 60-х годов, когда получала на вооружение ракетные комплексы.

Кроме того, обстоятельства миссии Ю-52 не вполне установлены. Некоторые авторы полагают, что самолёт доставил письмо Гитлера Сталину или была какая-то другая договорённость и самолёт не сбили.

Таким образом, никаких фактических аргументов в пользу казни Штерна Суворов так и не привёл. Максимум, что нужно было сделать — снять Штерна с действительно не подходящей для него должности начальника ПВО, так как Штерн не был объективно специалистом в авиации или в зенитной артиллерии. Хотя, стоит отметить, что Штерн как раз многое успел сделать для укрепления и усиления ПВО.

Другие сторонники Сталина любят упрекать Штерна в неудачах Финской кампании, однако и здесь они либо лгут, либо ошибаются: разгром и окружение 8-й армии произошёл до вступления Штерна в командирование, например Александр Борисович Широкорад в работе «Финляндия. Через три войны к миру» писал:

В связи с неудачами 8-й армии комдив Хабаров был отстранен от командования, а на его место назначен командарм 2-го ранга Г.М. Штерн.

Да и не мог прибывший с Дальнего Востока Штерн нести ответственность за плохую подготовку и ошибки Финской войны. Однако, вступив в должность командующего 8-й армией, Штерн сумел частично улучшить её положение и ход войны.

Сам Штерн на следствии признавал неудачи в Испании и в Финляндии, однако, и в Испании и в Финляндии Штерн не был единоличным командующим, а в боях, где он таковым являлся — против японцев — он побеждал.

Таким образом, факты указывают, что обвинения против погибшего и не имеющего возможности ответить Штерна, ныне предъявляемые задним числом сторонниками Сталина (характерно, что даже они не обвиняют Штерна в том что он немецкий шпион и троцкист, а пытаются найти некие объективные поводы для опалы) являются вымыслами.