Яков Владимирович Смушкевич

Яков Смушкевич

Jakovas Smuškevičius

Дата рождения

14 апреля 1902 года

Место рождения

м. Ракишки Новоалександровского уезда Ковенской губернии, Российская империя

Дата смерти

28 октября 1941 года

Место смерти

Самара, РСФСР, СССР

Принадлежность

СССР

Род войск

ВВС

Годы службы

1918 — 1941

Звание

Командовал

ВВС РККА

Сражения/войны

Гражданская война в России,
Советско-польская война,
Гражданская война в Испании,
Бои на Халхин-Голе,
Польский поход РККА,
Советско-финская война (1939—1940)

Награды и премии

Яков Смушкевич (репрессии).

С семьёй.

Командующий советско-монгольской авиацией комкор Я. В. Смушкевич и полковник И. А. Лакеев на командном пункте объединенной группировки ВВС. Район реки Халхин-Гол, июль 1939 года.

Халхин-Гол.

Халхин-Гол. Смушкевич стоит в центре (не танцует с товарищами из-за ранения).

Я.В. Смушкевич и Г.К. Жуков.

Смушкевич показывает Жукову и Штерну остатки японского самолета. Халхин-Гол. 1939 г.

В первом ряду (слева направо): комкор Евгений Птухин, депутат Верховного Совета СССР, Герой Советского Союза комкор Яков Смушкевич, депутат Верховного Совета СССР, Герой Советского Союза комдив Константин Гусев, депутат Верховного Совета СССР, Герой Советского Союза комбриг Иван Проскуров. Во втором ряду: Герой Советского Союза полковник Анатолий Серов, Герой Советского Союза полковник Гавриил Прокофьев, военинженер 1-го ранга З. А. Иоффе, комдив Павел Жигарев, Герой Советского Союза полковник Федор Полынин и военинженер 1-го ранга Абрамов.

Генерал Дуглас. Прерванный полет.

Яков Владимирович (Вульфович, Вольфович) Смушкевич — советский военный деятель, генерал-лейтенант авиации, дважды Герой Советского Союза, командующий военно-воздушными силами Советского Союза.

Биография

Ранние годы

Яков Смушкевич родился 1 апреля (14 апреля) 1902 года в местечке Ракишки Новоалександровского уезда Ковенской губернии (ныне город Рокишкис на северо-востоке Литвы) в бедной еврейской семье бродячего портного.

Недолго учился в хедере, так как пришлось помогать семье.

В августе 1915 года, во время Первой мировой войны, семья Смушкевича вместе с другими евреями Ракишек была выселена из прифронтовой полосы. Работал грузчиком в Вологде.

Гражданская война

В 1917 году состоял в отряде Красной Гвардии в Вологде.

В 1918 году вернулся в Литву, находвшуюся под немецкой оккупацией; однажды на улице он заступился за незнакомую девушку, к которой приставали двое подвыпивших солдат. Завязалась драка. Защищаясь, Смушкевич ударом камня свалил одного из нападавших с ног. В результате, Смушкевичу пришлось скрыться в Белоруссию.

В 1918 году в Минске вступил в РКП(б). Начинал службу чекистом — участвовал в охране советских учреждений, в борьбе с бандитизмом, в подавлении анархистских выступлений в Вологде.

В декабре 1918 года вступил в ряды РККА. Когда пришла весть о победе революции в Литве, Смушкевича командировали на родину, где он работает в профсоюзных органах и в Чрезвычайной комиссии. Затем участвовал в Гражданской войне на Западном фронте в должности комиссара стрелкового полка. Участник боёв под Барановичами, взятия Сморгоньского укрепрайона.

В 1918−1920 годах — красноармеец, политрук роты, комиссар батальона 1-го Минского коммунистического батальона на Западном фронте, военком 144-го стрелкового полка 48-й стрелковой бригады 16-й стрелковой дивизии на Западном фронте.

В апреле 1919 года в бою под Барановичами был ранен сабельным ударом в ногу, контужен и в бессознательном состоянии попал в плен к полякам, где им занималась «двуйка» — польская контрразведка, после чего находился в Вильнюсской тюрьме и сумел бежать только весной 1920 года.

В июле 1920 года в качестве политрука роты участвовал во взятии Сморгонского укреплённого района. В бою за Пултуск заменил раненого комиссара полка. В августе 1920 году отступал вместе с частями Красной Армии под ударами польской армии. При переправе через реку Нарев комиссар Смушкевич вместе со своими бойцами прорвался через горящий мост.

В августе 1921 года уволен в долгосрочный отпуск по состоянию здоровья, поступил на работу уездным уполномоченным ЧК в г. Клинцы, Гомельская губерния. Отличился при уничтожении крупной банды, терроризировавшей население Пуховичей, главарём которой был уездный военный комиссар Конопадский.

Военная карьера

С апреля 1922 года — помощник военкома 144-го (36-го) стрелкового полка 4-й стрелковой дивизии.

С июля 1922 года — политрук школы 4-й стрелковой дивизии в Смоленске.

С 17 сентября 1922 года — ответственный организатор партработы в 4-й истребительной авиаэскадрилье, базировавшуюся в Минске.

С октября 1922 года — ответственный организатор партработы 9-й авиаэскадрильи в Смоленске.

С января 1923 года — военком 23-й эскадрильи.

С августа 1923 года — политрук 2-го отряда 4-й отдельной авиационной эскадрильи в Минске.

С февраля 1926 года — военный комиссар (военком) 16-го и 23-го отдельных корпусных авиационных отрядов в Бобруйске.

С января 1927 года — командир 43-й эскадрильи во 2-й авиабригаде, расквартированной в Витебске.

Вскоре в аттестации на него отмечается:

Сообразителен, энергичен, тактичен, в меру требователен. Связан с личным составом эскадрильи. Чутко, товарищески реагирует на запросы и нужды. Авторитетен. Здоровья крепкого, вынослив, к полевой работе годен.

В конце 1928 года стал одним из первых в бригаде вылетел на самолете-разведчике «Р-5», а затем освоил высший пилотаж на новейшем по тем временам истребителе «И-3».

С весны 1930 года — заместитель начальника политотдела 2-й авиационной бригады в Витебске.

С мая 1930 года — заместитель начальника политотдела 6-й Смоленской авиабригады.

С сентября 1930 года — начальник политотдела 6-й авиационной бригады в Смоленске.

В конце 1930 года занял первое место в бригаде по стрельбе из пулемёта и точной бомбардировке.

С 25 октября по 14 декабря 1931 года окончил курсы усовершенствования начальствующего состава при 1-й военной школе летчиков имени тов. Мясникова в Каче (окончил Качинскую военную школу лётчиков).

С января 1931 года по 1936 год — военком и начальник политотдела 2-й авиабригады имени СНК Белорусской ССР, дислоцировавшейся в Витебске. Вскоре Смушкевич превратил эту авиабригаду в одно из образцовых соединений Военно-воздушных сил Рабоче-крестьянской Красной армии.

В августе 1933 года авиабригада Смушкевича была признана лучшим соединением ВВС Белорусского ВО, Смушкевич был награждён Почетной грамотой ЦИК СССР.

В октябре 1934 года в бригаде Смушкевича была проведена десятидневная инспекторская проверка, которую возглавлял начальник ВВС Я.И. Алкснис. Опрятность и подтянутость лётного состава, отличная техника пилотирования, исправное состояние авиапарка оставили хорошее впечатление у проверяющих. Алкснис распорядился выделить из спецфонда ВВС РККА 20 ценных подарков (часы, фотоаппараты, ружья и револьверы) для награждения лётчиков и техников авиабригады Смушкевича.

28 ноября 1935 года — комбриг.

После первомайского парада 1935 года наркомом обороны К.Е. Ворошиловым представлен И.В. Сталину.

В 1935−1936 годах — член ЦИК Белорусской ССР.

Гражданская война в Испании

В 1936 году Смушкевича вызвал Иероним Уборевич, командующий Белорусским ВО, и сказал, что рекомендовал его на пост военного советника по авиации в Испанию.

С сентября или 1 ноября 1936 года по 17 июня 1937 года Смушкевич («генерал Дуглас», «General Douglas») в рядах советских добровольцев принял участие в Гражданской войне в Испании на стороне республиканского правительства. Был старшим военным советником по авиации при командующем ВВС республиканских войск майоре Игнасио де Сиснеросе, а также руководителем противовоздушной обороны города Мадрида.

Уже через 3 дня после приезда (на аэродроме под Мадридом встретились командующий военно-воздушными силами республики Игнасио Сиснерос) побывал на всех аэродромах республиканцев, познакомился с личным составом частей. Не прошло и недели, как генерал Дуглас на легком бомбардировщике «Бреге-19» вылетел на первое боевое задание в районе Мадрида — на штурмовку механизированной колонны мятежников.

Являлся командиром авиационной группы советских лётчиков. Руководил воздушной обороной Мадрида и разгромом наступления фашистов под Гвадалахарой.

Смушкевич сыграл главную роль в разгроме экспедиционного корпуса фашистской Италии в марте 1937 года под Гвадалахарой. Генерал-майор авиации Г. М. Прокофьев, один из добровольцев, сражавшихся в небе Испании, рассказывал:

«Генерала Дугласа» знали как героя Гвадалахары. А само это слово очень о многом говорило сердцу республиканцев. Именно там, под Гвадалахарой, был разгромлен итальянский экспедиционный корпус, нацеленный фашистами на Мадрид.

Случилось это в ненастные дни, когда фашистская авиация сидела на своих аэродромах. К Мадриду двигались плотные колонны войск противника. Убежденные в том, что республиканские летчики не смогут вылететь, итальянцы продвигались на грузовиках, как на параде, даже не помышляя о рассредоточении. И вот над Французским шоссе появились бомбардировщики, штурмовики, истребители. На врага посыпались бомбы, обрушился ливень пулеметного огня. Создалась пробка из горящих машин. Фашисты оказались в ловушке.

А напор с воздуха все возрастал. Одна группа республиканских самолетов сменяла другую. Три дня, не зная передышки, республиканская авиация вместе с танкистами крушила итальянский корпус. Это был какой-то «воздушный конвейер», как рассказывали потом пленные. «Откуда у республиканцев столько авиации?» не без удивления спрашивали они.

Между тем авиации у республиканцев было очень мало, но Смушкевич так организовал дело, что враги считали, будто перед ними по меньшей мере воздушная армада. «Генерал Дуглас» был душой массированных действий.

Не только обучал испанских лётчиков, но и сам активно сражался в воздушных боях, выполнил большое число боевых вылетов при обороне Мадрида и разгроме итальянского корпуса в марте 1937 года под Гвадалахарой (впервые в боевой авиации он использовал принцип сосредоточения крупных воздушных сил и массированных налётов).

За 8 месяцев в Испании общий налёт Смушкевича составил 223 часа (летал на самолётах «И-15», «Фиат-32», «Дракон», «Дуглас» и «Потез»), в том числе — 115 часов на И-15 в боевой обстановке, в воздушных боях лично сбил несколько самолётов противника.

Впервые в военной авиации использовал принцип сосредоточения крупных воздушных сил и массированных налётов.

Смушкевич разработал действенный план воздушной обороны столицы Испании. Вся карта Мадрида была расчерчена на одинаковые квадраты. В каждом номер. Наблюдатели, находящиеся на самых высоких зданиях Мадрида, оповещали по телефону, в каком месте появляются вражеские бомбардировщики. Республиканские истребители поднимались в воздух сразу же по получении сигнала. За время, уходящее на взлет, дежурный успевал уточнить координаты, и на земле выкладывался номер нужного квадрата. Это давало возможность быстро объяснить летчику, куда ему надо лететь.

8 марта 1937 года воздушная разведка сообщила, что в сторону Гвадалахары движется многокилометровая колонна танков и автомашин с пехотой противника. Погода стояла очень плохая, и фашисты были убеждены в том, что республиканские лётчики не смогут летать.

Смушкевич предложил командующему ВВС республиканской Испании сосредоточить на аэродромах вблизи Гвадалахары авиационную группировку и нанести внезапный удар. Для достижения максимального успеха он предлагает использовать новый порядок взлёта истребителей — без предварительного их выруливания на старт.

Именно штурмовые действия истребителей сыграли решающую роль в разгроме итальянских интервентов. Всего на гвадалахарском направлении было сделано 142 самолето-вылета, сброшено 492 бомбы и выпущено 200 тысяч пуль.

Чтобы сократить время, необходимое для перехвата фашистских самолетов, Смушкевич ввел новый порядок взлета истребителей без предварительного выруливания на старт и лично показал, как это делать.

Генерал-майор авиации В.В. Пузейкин вспоминал:

Он (Смушкевич) сел в самолёт на стоянке и после запуска мотора дал полный газ, удерживая самолёт на тормозах. Затем отпустил тормоза и, не поднимая хвоста производящего разбег «чато», на коротком расстоянии оторвал его от земли. Затем немного выдержал самолёт над землёй, чтобы набрать скорость, у самой земли заложил глубокий крен и виражом начал уходить вверх. Этот взлёт показал, на что способен И-15 и, конечно, лётчик. Машина не требовала большой длины площадки для разбега и могла взлететь в направлении горы или другого препятствия, уходя от него крутым разворотом. Это было очень важно в условиях горной местности Испании.

Зная, что республиканская авиация уступает в численности мятежникам, Яков Смушкевич предложил применить тактику массированных налётов, чтобы держать противника под постоянными ударами с воздуха.

8 марта 1937 года воздушная разведка сообщила, что по Французскому шоссе в сторону Гвадалахары движется многокилометровая колонна танков и автомашин с пехотой. Погода стояла очень плохая. Фашисты были убеждены в том, что республиканские лётчики тоже не смогут летать. Но они жестоко просчитались.

С 9 марта авиация республиканцев организовала конвейер воздушных налетов, в котором участвовало 45 истребителей, 15 штурмовиков и 11 бомбардировщиков. Пока одна группа наносила удар, другая шла к цели, третья заправлялась, четвертая уже взлетала. Всего на гвадалахарском направлении было сделано 142 самолёто-вылетов, сброшено 492 бомбы, выпущено 200 тысяч пуль. Смушкевич лично водил республиканские эскадрильи на штурмовку. Итальянский экспедиционный корпус потерял не менее 1 500 солдат убитыми, 1 200 пленными, 200 автомашин, 65 пушек, 13 гаубиц и 500 станковых пулемётов.

12 марта остатки частей итальянского экспедиционного корпуса перешли к обороне, но, не выдержав наступления республиканской пехоты, обратились в бегство. Фашисты назвали этот разгром «чудом под Гвадалахарой». И это притом, что у мятежников на данном участке фронта было вдвое больше самолётов.

Успех в разгроме итальянского экспедиционного корпуса был достигнут благодаря идее Смушкевича, впервые в боевой авиации предложившем использовать принцип сосредоточения крупных воздушных сил и массированных налётов.

В 1937 году, когда отмечали победу над Гвадалахарой, генерал Мате Залка поднял тост за генерала Дугласа. Когда вставали из-за стола Хемингуэй пожал руку Дугласу и тихо сказал Михаилу Кольцову: «Какая сила! Такие, как Дуглас, сражаются за чистое дело».

Адмирал флота Н.Г. Кузнецов, воевавший в Испании вместе со Смушкевичем, отмечал, что последний:

Пользовался большим авторитетом потому, что сам отлично летал, мог всегда показать, как нужно работать. В Испании его уважали и любили. Знание своего дела и отвага в боевых условиях не могли не покорить сердце любого подчиненного. Настоящий авторитет не создается присвоенными званиями или назначением на высокую должность. Только на деле можно доказать, что звание дано правильно и в назначении начальство не ошиблось. Особенно быстро все становится на места в боевых условиях. Так было и с Яковом Владимировичем Смушкевичем.

Командующий германскими военно-воздушными силами Герман Геринг пообещал 1 миллион марок за голову «генерала Дугласа».

Смушкевич был одним из авторов брошюры «Опыт боевого использования авиации в Испании».

21 июня 1937 года за мужество и героизм Смушкевич был удостоен звания Героя Советского Союза.

Из представления к награде:

Внёс большой вклад в строительство и организацию военно-воздушных сил республиканской Испании, активно участвовал в разработке новой тактики истребительной, бомбардировочной и штурмовой авиации, один из инициаторов действий истребительной авиации в ночных условиях. Лично разработал и подготовил многие боевые операции военно-воздушных сил. Руководил воздушной обороной Мадрида и разгромом наступления фашистов под Гвадалахарой.

Одним из «оппонентов» Смушкевича в Испании был Хельмут Вильберг.

Дальнейшая служба

По возвращении из Испании весной 1937 года окончил курсы усовершенствования начальствующего состава при Военной Академии имени М. В. Фрунзе.

С июня 1937 года по ноябрь 1939 года — заместитель начальника Управления ВВС РККА, которым был А.Д. Локтионов. Руководил разработкой новых лётно-тактических уставов с использованием опыта Гражданской войны в Испании.

20 июня 1937 года — комкор.

22 ноября 1937 года на заседании Военного совета при наркоме обороны СССР нашёл в себе смелость заявить:

Есть много случаев, когда мы все сваливаем на наследство вредительства и сами не работаем как следует.

С 12 декабря 1937 года — Депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва от Рухловского избирательного округа Читинской области.

30 апреля 1938 года получил тяжелейшие травмы (множественные переломы ног) и ожоги в авиакатастрофе при облёте нового бомбардировщика «Р-10», несколько месяцев был прикован к постели. Эта авария стала следствием уничтожения Сталиным военных специалистов. Большим напряжением воли Смушкевич не только встал на ноги, но и вернулся к лётной работе. Однако, постоянные боли в ноге мучили его все последующие годы.

С 7 октября 1938 года — член Военного совета при народном комиссаре обороны СССР.

10 июня 1939 года был включён в состав Главного военного совета Красной Армии.

С 21 марта 1939 года по 8 июня 1941 года — кандидат в члены ЦК ВКП(б).

Конфликт с Японией

С мая по август 1939 года, во время советско-японского конфликта на реке Халхин-Гол в Монголии — командующий авиацией 1-й армейской группы (командующим фронтом был Григорий Михайлович Штерн).

Проанализировав обстановку и местность в районе боевых действий, Смушкевич решил использовать прилегающие к фронтовой полосе степи для максимального рассредоточения самолётов. Вдоль реки Халхин-Гол на 140 км по фронту и до 110 км в глубину было создано 28 действующих аэродромных точек и 14 запасных. На каждой действующей точке размещалось не больше 15 самолётов. Самолёты находились не ближе 100 м друг от друга и по тревоге могли взлетать одновременно в разных направлениях. Эти меры Смушкевича помогли значительно снизить потери от налётов авиации противника. При нападении японских бомбардировщиков на некоторые полевые точки их сразу же блокировали советские истребители, успевшие взлететь с соседних аэродромов.

Кроме того, Смушкевич приказал более чётко организовал управление экипажами и звеньями в бою, эшелонировать авиагруппы по высоте, отработать сигналы взаимодействия и целеуказания, а также повысить качество огневой выучки истребителей, открывать огонь с коротких дистанций, уметь не только вести воздушный бой, но и штурмовать наземные цели.

Во время развернувшихся воздушных боёв советским лётчикам под руководством комкора Смушкевича удалось быстро восстановить преимущество в воздухе и нанести ряд тяжёлых поражений ВВС врага.

Провёл большую работу по боевому сколачиванию и выучке частей 1-й армейской группы. Воздушные силы 1-й армейской группы, руководимые Смушкевичем, добились с самого начала генерального наступления 20 августа 1939 года полного господства в воздухе над авиацией Японии и нанесли ей сокрушительное поражение. Смушкевич постоянно находился на командном пункте командующего армейской группой, немедленно исправляя недочёты действий советской авиации.

Г.К. Жуков вспоминал:

22 июня 1939 г. в районе озера Буир-Нур появилась группа японских истребителей в составе двадцати самолётов. Яков Владимирович поднял в воздух тридцать самолётов. Завязался ожесточённый бой. Через небольшой промежуток времени к японцам подошли на помощь ещё тридцать самолётов, но на подходе их перехватили наши истребители. Их вели Герои Советского Союза из так называемой группы Смушкевича, прибывшей вместе с ним. Мы видели, как загорались и падали вниз самолёты. А Смушкевич, находясь на КП, нам сообщал: «Пока падают японцы».

За второй волной к противнику на помощь подошла третья волна в составе ещё сорока пяти машин. Но к этому времени Яков Владимирович предусмотрительно подтянул и своевременно бросил в бой шестьдесят своих самолётов. Бой вспыхнул с новой силой. Однако через пятнадцать — двадцать минут японская авиация начала беспорядочное бегство. После боя на территории, над которой он проходил, были обнаружены остатки тридцати одного японского самолёта. Наши потери были незначительны.

Сколько было после этого ожесточённого воздушного сражения радости у лётчиков, да и в сухопутных войсках, особенно у тех, которым довелось стать свидетелями этой победы!

В этом бою, как и в последующих воздушных битвах, Яков Владимирович Смушкевич показал себя исключительно вдумчивым и умелым организатором действий крупных сил авиации.

При проведении операций наши ВВС во всех случаях обеспечивали господство в воздухе и надёжно прикрывали действия армейской группы.

Часто я вспоминаю с солдатской благодарностью замечательных лётчиков С.И. Грицевца, Г.П. Кравченко, В.М. Забалуева, С.П. Денисова, В.П. Рахова, В.Ф. Скоробарихина, Л.А. Орлова, В.П. Кустова, Н.С Герасимова и многих, многих других. Командир этой группы Я.В. Смушкевич был великолепный организатор, отлично знавший боевую лётную технику и в совершенстве владевший лётным мастерством. Он был исключительно скромный человек, прекрасный начальник и принципиальный коммунист. Его искренне любили все лётчики.

Смушкевич добился полного господства в воздухе над авиацией Японии и нанёс ей сокрушительное поражение, при этом Смушкевич всё время находился на командном пункте командующего армейской группой, немедленно исправляя недочёты действий авиации.

10 августа 1939 года правительство Монгольской Народной Республики за оказанную помощь в отражении японской агрессии наградило Я.В. Смушкевича орденом «За воинскую доблесть» (орденом Боевого Красного Знамени Монгольской Народной Республики).

В ходе боёв одновременно в воздух поднимались по 400 самолётов. Все десять дней, пока шло генеральное сражение на Халхин-Голе, советские летчики выполняли по 8—10 боевых вылетов в день.

26 августа Смушкевич продиктовал сводку в Москву:

Наши героические истребители, не имея никаких потерь, сбили 41 японский истребитель и 7 бомбардировщиков. 81 наших бомбардировщика бомбили скопление вражеских войск.

17 ноября 1939 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и отвагу в боях с японскими захватчиками на реке Халхин-Гол Смушкевичу было присвоено звание Героя Советского Союза, с награждением второй медалью «Золотая Звезда». Стал первым или третьим дважды Героем Советского Союза.

Польский поход

С сентября 1939 года — начальник ВВС Киевского Особого военного округа.

В ночь с 16 сентября на 17 сентября 1939 года был назначен командующим ВВС Украинского фронта и в этом качестве в сентябре 1939 года участвовал в боевых действиях, получивших название «освободительный поход РККА на Западную Украину и Западную Белоруссию».

Начальник оперативного управления Генштаба А.М. Василевский, в будущем Маршал Советского Союза, дал следующую характеристику Смушкевичу:

Среди тех, кто успел «понюхать пороху» современной войны, Смушкевич был самым опытным и популярным. Его глубокие знания природы действия авиации в современных условиях войны сразу обратили на себя внимание работников Генштаба. Мы поражались его трудоспособности и стремлению, несмотря на тяжелую болезнь, к наиболее полному участию в разработке вопросов боевого использования авиации.

Война с Финляндией

С июня 1939 года по декабрь 1940 года — член Главного Военного Совета Красной Армии.

С 19 ноября 1939 года по 15 августа или 26 августа 1940 года — командующий ВВС РККА.

В этом качестве участвовал в войне с Финляндией. Для более эффективной работы со своим штабом выехал в район боевых действий, вылетел на советско-финскую границу для непосредственного руководства авиацией. Лично участвовал в боевых действиях. Много сделал для обеспечения боевой работы советской авиации в тяжёлых зимних условиях. Смушкевич активно участвовал в планировании и проведении большинства воздушных операций советско-финской войны.

Смушкевич прибыл в Ленинград. Сопровождавший его А.В. Беляков вспоминал:

Яков Владимирович чувствовал себя плохо: у него медленно заживали ноги, переломанные во время аварии. Но, отказавшись от госпитализации, он остался на посту и принял деятельное участие в создании полка с лётным составом, подготовленным для боевых действий в сложных метеоусловиях. Полк был сформирован и включился в боевую работу: из 76 суток пребывания на фронте 68 дней и ночей лётчики летали на выполнение боевых заданий, совершив более 300 вылетов.

Жена Смушкевича сообщала:

Яков Владимирович отправлялся на Финский фронт. В Ленинграде мы не задержались, а проехали в Петрозаводск. Смушкевич целыми днями разъезжал по частям и только поздно ночью возвращался в вагон, где мы жили.

Запущенная рана дала себя знать, начался приступ острых болей. Впервые у Смушкевича вырвался громкий стон. Товарищи всполошились, наш вагон отправили в Ленинград и радировали, прося выслать к поезду врача. Встречала нас скорая помощь, но Яков Владимирович заявил, что боль уже прошла, и уехал в штаб.

Меня всё-таки встревожил этот приступ, и я вызвала Фридмана. Профессор настоял, чтобы был сделан рентгеновский снимок. А когда тот был готов, старик профессор сказал:

— У Смушкевича, видно, стальное сердце. Ведь в тазобедренном суставе у него не кости, а творог. Я не представляю себе, как он на ногах-то стоит.

После этого Смушкевича вызвали в Москву. Лечиться он по-прежнему отказывался. Поселился в штабе ВВС и продолжал работать лёжа.

Несмотря на занятость и болезнь, Яков Владимирович был тесно связан со своими избирателями.

Каждый день почта приносила ему много писем из далёкой Сибири, но он никогда не задерживал ответы на них. Он помог одному колхозу восстановить мельницу, другому построить мост. Хлопотал о пенсии для своих избирателей.

Смушкевич активно участвовал в планировании и проведении большей части воздушных операций Советско-финской войны.

Сделал всё от него зависящее для стабилизации обстановки в феврале 1940 года.

Как и в случае войны в Испании, Смушкевич собирал полученный опыт, и распространял его в ВВС. Например, он отмечал:

Опыт войны еще раз показал, что скорость полета является важнейшим качеством, необходимым для всех типов самолетов. Отсюда мы должны неотложно форсировать строительство скоростной материальной части.

25 марта 1940 года Смушкевич сообщил наркому обороны К.Е. Ворошилову:

Боевой опыт современных войн... показал, что нам совершенно необходим специальный тип самолёта-штурмовика. Наши ВВС такого самолёта не имеют, в силу чего истребительная авиация вынуждена довольно значительную долю своих боевых вылетов расходовать для действий по наземным целям.

Работа по развитию боевой авиации

11 октября 1937 года Н.Н. Поликарпов направил доработанный эскизный проект самолета (заранее предусмотрев в нем установку помимо М-25В более мощного мотора М-62, который еще только проходил испытания) Смушкевичу, а также руководителю главка А.Н. Туполеву. На заседании Совета Труда и Обороны СССР Смушкевич поставил вопрос о необходимости скорейшей разработки и внедрения в серийное производство нового маневренного истребителя. 14 октября 1937 года он направил письмо народному комиссару оборонной промышленности М.М. Кагановичу:

Мною рассмотрен разработанный по инициативе Главного Конструктора тов. Поликарпова эскизный проект самолета И-153 (модификация И-15бисдля 1938 года); с запроектированными данными этого самолета я согласен.

Прошу срочно дать задание директору завода № 1 тов. Сидора немедленно приступить к постройке опытных самолетов И-153 по схеме типа «чайка» и с нормальным центропланом. Постройку самолетов И-153 организовать заводу № 1 под личную ответственность директора завода № 1 тов. Сидора так, чтобы обеспечить передачу опытных образцов на совместные испытания не позднее 1 апреля 1938 г., а войсковую серию в соответствии с постановлением СТО от 11/XI-c.r. № 174сс во II-III квартале 1938 года.

В декабре 1937 года заместитель начальника ВВС РККА Смушкевич направил Наркому Обороны Ворошилову рапорт «Заключение о боевых качествах самолетов И15 и И16», в котором написал: «Так как биплан всегда будет более маневренным, чем моноплан, а у моноплана всегда будет большая скорость, чем у биплана, но зато меньшая маневренность, — нам необходимо остановиться на развитии и модификации этих двух типов самолетов, взаимно дополняющих друг друга при выполнении всех боевых задач».

По итогам воздушных боёв при Халхин-Голе, Смушкевич был недоволен И-15 и И-16. С точки зрения Смушкевича на смену И-152 должен был прийти доработанный И-153, а на смену И-16 нужен был новый истребитель со скоростью 550-600 км/ч. Но от концепции взаимно-дополняющих друг друга скоростного и маневренного истребителя, Смушкевич не отказался. Также, Смушкевич предложил кроме двухмоторного (СБ) иметь на вооружении ещё и одномоторный скоростной бомбардировщик.

Также после Халхин-Гола Смушкевич направил донесение в Москву о результатах модернизации истребителя И-16. Специалистов заинтересовало, как на фронте летает переоборудованный в полевых условиях истребитель с двигателем М-62.

Позднее, будучи начальником ВВС Смушкевич, детально ознакомившись с эскизным проектом И-207, предложил всемерно форсировать работы по истребителю и одновременно проработать вопрос о создании на его основе легкого штурмовика, «умеющего бомбить и стрелять с пикирования». При этом он учитывал запасы прочности, заложенные в конструкции самолета для обеспечения необходимой живучести штурмовика, кроме того, учитывался и определенный запас по летным характеристикам.

После Финской войны Смушкевич считал необходимым создание в ближайшее время пикирующего одномоторного бомбардировщика, бронированного штурмовика и фронтового двухмоторного пикирующего бомбардировщика. Кроме того, им были выяснены и многочисленные промахи и слабые места советской военной авиации, которые он предложил исправить. Например, Смушкевич отмечал в своём докладе отмечал, что «ДБ-3 не оправдал себя, как дальний бомбардировщик вследствие своей большой уязвимости и недостаточной скорости»; Смушкевич указывал на недостаточный ресурс работы моторов, уступающий в несколько раз зарубежным; недостаточное их производство, не восполнившее убыли за период войны; тяжёлое положение с горючим, которого могло не хватить в случае продолжения войны и более благоприятных погодных условий:

Нам необходим также специальный тип самолета-разведчика, обладающего современными качествами, в первую очередь — скоростью. Использование устаревшей материальной части, которой вооружена наша разведывательная авиация в войне со сколько-нибудь серьезным противником будет невозможно.

Опыт войны еще раз показал, что скорость полета является важнейшим качеством, необходимым для всех типов самолетов. Отсюда мы должны неотложно форсировать строительство скоростной материальной части. В этом отношении мы отстаем от основных капиталистических стран, где в связи с войной лучшие типы скоростных самолетов выпускаются промышленностью в крупных сериях.

Также он отмечал упущения в подготовке лётчиков:

Война с белофиннами снова подтвердила слабую подготовленность массы летного состава к полетам в плохую погоду, их неумение пользоваться средствами радионавигации.

Смушкевич и начальник штаба ВВС В.К. Арженухин после Финской войны написали Сталину докладную записку с анализом боевых действий — о неправильном использовании бомбардировочной авиации, которую вместо массированного её применения раздавали и по отдельным направлениям, и отдельным командующим.

На наркома авиационной промышленности А.И. Шахурина и начальника ВВС РККА Смушкевича персонально была возложена ответственность за воплощение в жизнь намеченного партией плана быстрейшего перевооружения нашей авиации. В тот предвоенный период их часто можно было видеть вместе в КБ, на заводах авиационной промышленности, где проектировалась и строилась новая боевая техника, на испытательных аэродромах, где она испытывалась. В сентябре 1940 года на завод, где создавался и доводился опытный истребитель И-301, приехали А.И. Шахурин и Смушкевич. Перед работниками КБ С.А. Лавочкина они поставили задачу увеличить дальность полёта самолёта с 556 до 1000 км. Шахурин и Смушкевич, ознакомившись с результатами заводских лётных испытаний и тщательно проанализировав их, приняли на себя ответственность — просить правительство принять решение о запуске в серию ещё не доведённых и не прошедших государственные испытания новых боевых самолётов. Чтобы выиграть время, Смушкевич предложил проводить заводские и государственные испытания одновременно. После полётов заводского лётчика — испытателя то же задание повторял испытатель военный.

Осенью 1940 года было принято решение о создании новой Военной академии командного и штурманского состава.

Особое внимание Смушкевич уделил необходимости совершенствования управления авиацией. Предлагая разделить её на тактическую (армейскую авиацию) и оперативную (фронтовую авиацию), он считал, что основная часть самолётов должна была входить в состав последней.

Последующая служба

С семьёй, 1940 год.

4 апреля 1940 года — командарм 2-го ранга.

4 июня 1940 года — генерал-лейтенант авиации. Этому предшествовало событие, которое ярко характеризует скромность Смушкевича — он входил в комиссию по присвоению в РККА генеральских званий. После того как единогласно было принято решение присвоить ему воинское звание генерал-полковник, он решительно возразил: «Я не хочу, чтобы у кого-нибудь даже возникла мысль, что вот сидел Смушкевич в комиссии и себе одному высшее звание выбил».

С 20 июля по 15 августа 1940 года — начальник Главного управления Военно-воздушных сил РККА.

С августа по декабрь 1940 года — генерал-инспектор ВВС РККА.

В 1940 году — член Главного Военного Совета РККА.

С 3 декабря 1940 года по 8 июня 1941 года — помощник начальника Генерального Штаба РККА по авиации.

По воспоминаниям маршала А. Е. Голованова, Смушкевич в конце 1940 года обязал его (Голованова) написать записку Сталину с предложением о создании дальней бомбардировочной авиации. Голованов, который тогда был гражданским летчиком, так и сделал, а Сталин согласился с данным предложением, поручив его организацию Голованову.

Во время ежедневных докладов Иосифу Сталину, Смушкевич всегда отстаивал свою точку зрения. Во время массового террора 1937−1938 годов неоднократно заступался за своих подчинённых. По свидетельству генерала А. Гусева, Смушкевич не скрывал от Сталина своего отрицательного отношения к советско-германскому пакту Молотова — Риббентропа 1939 года.

Иосиф Сталин любил и уважал Смушкевича, — его сын Василий Сталин позже отмечал, что от отца слышал о Смушкевиче много хорошего: «Прям, храбр, дело знает».

Опала и казнь

8 июня 1941 года Смушкевич был арестован прямо в госпитале (через три дня после сложной операции), где проходил курс лечения (в «воронок» его несли на носилках), сотрудниками НКВД по ложному обвинению в участии в военной заговорщической организации, по заданиям которой в числе других арестованных Смушкевич будто бы проводил «вражескую работу, направленную на поражение Республиканской Испании, снижение боевой подготовки ВВС Красной Армии и увеличение аварийности в Военно-Воздушных Силах».

Пытками и битьём (среди избивавших Смушкевича был Борис Вениаминович Родос; Смушкевича били по повязкам от недавней операции; из-за пыток ноги у него совсем отнялись) следователи заставили Смушкевича и других обвиняемых «признаться» в предъявленных обвинениях.

Полковник госбезопасности А.А. Болховитин впоследствии утверждал, что Смушкевича заставили оговорить генерал-лейтенанта В.П. Рычагова:

Никитин, по указанию Влодзимирского, в порядке «подготовки» Рычагова к очной ставке зверски избил Рычагова. Я помню, что Рычагов тут же заявил Никитину, что он теперь не летчик, т. к. во время этого избиения ему перебили барабанную перепонку уха. После этого привели в мой кабинет Смушкевича и началась очная ставка. Смушкевич, судя по его виду, очевидно, неоднократно избивался. На следствии и на очной ставке давал невнятные показания о принадлежности Рычагова к военному заговору и о его шпионской деятельности. Рычагов же отрицал обвинение в шпионаже.

Впрочем, к этому воспоминанию Болховитина, которые он дал спустя почти 15 лет после расправы над Смушкевичем, стоит относится с осторожностью, есть и другие сведения, что Смушкевич не признал «вины» и не оговаривал товарищей:

В тюрьме Генерал совершил свой последний подвиг. Тяжело больной, он не дрогнул от издевательств следователей, не дал показаний против своих товарищей, не признал себя виновным.

28 октября 1941 года Смушкевич без суда был расстрелян в посёлке Барбыш Куйбышевской области на основании предписания наркома внутренних дел СССР Л. П. Берия № 2756/Б от 18 октября 1941 года. По некоторым данным, Смушкевича забили до смерти на следствии и стреляли в уже мёртвое тело (дочь Смушкевича Роза со слов очевидца казни говорит, что в момент расстрела «Смушкевич был без сознания, на носилках», вероятно он погиб до казни).

Жена (Бася Соломоновна Гольфанд) и дочь (Роза, была ещё младшая дочь, она погибла упав с балкона) Смушкевича также были репрессированы и в 1943−1953 годах находились в заключении как «члены семьи изменника Родины». Следователь даже приписал Розе лишних три года, чтобы сделать совершеннолетней и отправить в лагеря.

21 марта 1947 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Смушкевич был лишён звания Героя Советского Союза и всех государственных наград.

Похоронен на Монинском мемориальном военном кладбище.

25 декабря 1954 года посмертно реабилитирован определением Военной коллегии Верховного суда СССР.

15 марта 1957 года звание Героя Советского Союза и награды возвращены Указом Президиума Верховного Совета СССР.

Оценки

Немецкая разведка так оценивала Смушкевиа:

Смушкевича можно назвать Тухачевским в области авиации.

Член политбюро Испанской компартии Энрико Листер говорил:

Имя генерала Дугласа — героя Гвадалахары будет вечно жить в сердцах испанцев.

Герой Советского Союза, генерал-майор авиации Е.Ф. Кондрат отмечал:

Дуглас несёт в себе острую наблюдательность, жёсткую организованность, его мысль не скована, он, как всегда, новатор, его командирское чутьё остро реагирует на малейшее дуновение боевого ветра. После первого группового боя он сразу определяет слабое место своих — разобщённость звена. Цейтнот, в который мы нередко попадали, заставил его мысль лихорадочно работать в поисках выхода, он рисовал чертежи, бродил по аэродрому, и вот уже воплощается его идея «звёздного взлёта». Самолёты располагаются по всему аэродрому и взлетают все сразу, в разных направлениях. Аэродромы засад — они стали применяться по его распоряжению. Обосновывает тактику взаимных действий истребителей разных типов. У одних сильная сторона — маневренность, у других — скорость. С учётом этого разрабатывается несколько тактических вариантов.

Участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза генерал-майор авиации Михаил Водопьянов, назвавший Смушкевича «авиационным Чапаевым», писал:

Советские лётчики помнят и любят Смушкевича. Они знают, что в каждой воздушной победе, одержанной в годы Великой Отечественной войны, была доля и его неутомимого труда, его пытливой мысли и страстного сердца.

Нарком авиационной промышленности, генерал-полковник инженерно-авиационной службы А.И. Шахурин говорил:

Среди многих авиационных командиров высоких рангов, с которыми сводила судьба, я не встречал человека такой отваги, такой смелости суждений, такого обаяния, какими обладал Смушкевич. Видел я его и во время встреч со Сталиным. Свое мнение Яков Владимирович всегда отстаивал смело и настойчиво. Сталин внимательно выслушивал те или иные его соображения и часто соглашался с ними. Именно эти беседы во многом определяли программу расширения авиационного производства и то соотношение между различными видами и родами авиации, которое сыграло большую роль в Великой Отечественной войне.

Генерал-полковник авиации С.Н. Гречко:

Имя Якова Владимировича Смушкевича тогда было поистине легендарным. Мы, слушатели военно-воздушной академии, многое знали о Смушкевиче, о его беззаветном мужестве, проявленном в боях с врагами, о его таланте авиационного военачальника... С огромным интересом мы слушали лекции, в которых преподаватели рассказывали о том новом, что было внесено Смушкевичем в тактику и оперативное искусство ВВС, в методы боевого управления авиацией. Хорошо запомнилось его неукоснительное требование - наносить массированные удары по врагу с воздуха обязательно в тесном взаимодействии с наземными войсками. По лекциям мы наизусть знали формулу Смушкевича: «Авиация сама городов не берет и капитуляций не принимает, но оказывать содействие в решении этих задач она может и непременно должна». Часто напоминали нам наши наставники и о том, что Смушкевич был смелым и решительным не только в воздушных боях с врагом, но и в оценке жизненных положений, если был уверен, что прав, никогда не скрывал правды — говорил то, что думал. Со слов комбрига И.Т. Еременко и полковника А.С. Осипенко, которые выступали перед слушателями академии с докладами о боях в Испании, нам было известно, что именно Смушкевич в 1938 году одним из первых дал правдивую оценку состояния нашей истребительной авиации, заметив, что немецкие истребители типа Ме-109 тогда во многом превосходили советские истребители И-16 и И-15 бис, хотя в ту пору в нашей стране, в том числе и среди военных летчиков, господствовало мнение, будто советские самолеты — лучшие в мире. Утверждение Смушкевича об отставании советской истребительной авиации от немецкой, обоснованное опытом войны в Испании, поначалу на многих произвело ошеломляющее впечатление. И все же оно, несомненно, сыграло важную положительную роль, заставило наших авиаконструкторов плодотворнее работать над созданием новых боевых самолетов с лучшими тактико-техническими данными.

Генерал-лейтенант авиации А.Д. Якименко вспоминал:

После боя наш полк вновь посетил Смушкевич — расспрашивал о японских пилотах, об уровне их подготовки и приемах боя, об их сильных и слабых сторонах. Ответы выслушал очень внимательно, часто переспрашивал, уточнял; в обращении был прост, беседовал на равных, постоянно шутил — видно было, что он не любит чинопочитаний.

Генерал-полковник авиации А.Г. Рытов:

Памятник Я. Смушкевичу в Рокишкисе, Литва (демонтирован в августе 2017 года).

Памятник на кладбище Военно-воздушной Академии им. Ю.Гагарина под Москвой.

Смушкевич говорил лаконично, сопровождая речь выразительными жестами. Он познакомил нас с тактикой японской авиации, дал немало ценных советов. — Японцы действуют по шаблону, — заметил командующий. — И это потому, что они еще не встречали сколько-нибудь серьезного сопротивления в воздухе. Вы должны противопоставить им свою более гибкую тактику.

Личная жизнь

Супруга: Бася Соломоновна Смушкевич (в девичестве Гольфанд). 26 июня 1943 года ОСО при НКВД СССР приговорило её и дочь Розу как ЧСИР к 5 годам ИТЛ. В мае 1953 года Басю Соломоновну и Розу вернулись в Москву. Место заключения: Карагандинский исправительно-трудовой лагерь. Похоронена на мемориальном кладбище авиаторов в Монино под Москвой, рядом — памятник её мужу.

Дочери: Роза (1925 г.р.). В начале 2000-х годов Роза Смушкевич эмигрировала в Германию. Другая дочь погибла в трёхлетнем возрасте весной 1938 года, выпав с балкона из-за невнимательности няни.

Труды

• «Опыт боевого использования авиации в Испании» (соавтор)
• «Авиация в предстоящей войне»

О Смушкевиче

• Его именем названы площадь в Рокишкисе, улица в Витебске и большой морской рефрижератор Северного флота.
• Табачник Г. Д. Слава не меркнет. — М.: Политиздат, 1967.
• Д/Фильм. «Генерал Дуглас» (Generolas Duglas, 1978 или 1979);
• Д/Фильм. «Расстрел на рассвете» (1988);
• Д/Фильм. «Генерал Дуглас. Прерванный полет» (2009).
• Первый памятник Якову Смушкевичу поставлен в 1969 году в Рокишкисе. Его автором был литовский скульптор Константинас Богданас. В апреле 2017 года памятник решили снести. 28 мая 2017 года памятник был облит красной краской, а также на памятнике была нарисована свастика. Наконец, в августе 2017 года памятник Смушкевичу был демонтирован.
• 17 августа 2008 года на Монинском мемориальном военном кладбище Военно-воздушной Академии им. Ю.А. Гагарина в посёлке Монино в Московской области произошло торжественное открытие памятника Я. В. Смушкевичу.
• В 1987 году в Витебске в Белоруссии именем Я.В. Смушкевича была названа улица.

См. также

• Евреи — Герои Советского Союза