Реформы Ганнибала Барки

Шекель Ганнибала Барки, 6,07 г.

Предположительно монета Ганнибала, найденная в Картахене, 7,28 г.

Реформы Ганнибала Барки — внутренняя политика Карфагена во время правления Ганнибала Барки.

Общие сведения

После окончания Второй Пунической войны, карфагенский главнокомандующий Ганнибал Барка сумел, несмотря на поражение в войне, сохранить влияние в Карфагене. В 199 г. до н. э. он явно был членом правительства Карфагена, в этом качестве обсуждая вопрос контрибуции.

В 197 или 196 г. до н. э. Ганнибал Барка занял высшую должность в Карфагене — стал суффетом.

Ганнибал опирался на поддержку «народа» — ту часть населения Карфагена, которая была заинтересована в экспансии, а именно на купцов и промышленников.

Тит Ливий сообщает, что Ганнибал находился в неком карфагенском органе власти (видимо, в Сенате Карфагена), который решал вопросы финансов, в том числе и вопросы выплаты контрибуции Римской республики. Здесь он продолжил спор со своими противниками — в первую очередь с Газдрубалом Козликом.

В последующий за тем период мира полководец Ганнибал показал себя и государственным человеком, разбиравшимся в экономике. Занимая должности суффета, то есть главы республики, Ганнибал привёл в порядок финансы, обеспечил срочные уплаты тяжёлой контрибуции, наложенной победителем.

Карфагеном правило сословие судей — Миат, члены которого («судьи») занимали свои должности пожизненно. Когда Ганнибал был избран суффетом, то приказал позвать к себе квестора, но тот пренебрег приказом, держа сторону противников Ганнибала, а кроме того, после квестуры он должен был перейти во всесильное сословие «судей» Миата и потому считал, что может игнорировать Ганнибала.

Сочтя это возмутительным, Ганнибал послал вестового, чтобы квестора схватить, а когда того привели на сходку, произнёс обвинение не столько ему, сколько всем «судьям», перед высокомерием и властью которых бессильны законы и должностные лица. Заметив, что его речь слушают благосклонно и что надменность судей представляется опасной также и для свободы простых людей, он тотчас предложил и провёл закон о том, чтобы «судьи» выбирались на один год и никто не мог оставаться «судьёй» два срока подряд. Насколько Ганнибал снискал этим расположение простого народа, настолько же уязвил он большую часть знати.

Ганнибал выступил против олигархии потому, что считал её (вместо себя) истинной виновницей поражения от римлян. Эта прослойка карфагенской олигархии называется историками проримской «партией мира».

Следствием закона, предложенного Ганнибалом и принятого Народным собранием, должно было стать полное обновление Совета 104-х.Новые члены этого совета обычно кооптировались, причем делали это специальные коллегии — пентархии. Неизвестно, сумел ли Ганнибал посадить в пентархиях своих сторонников же он изменил процедуру, так что в нём оказались сторонники Баркидов.

И ещё в другом деле Ганнибал, стараясь на общее благо, вызвал к себе вражду. Некоторая часть государственных сборов «растрачивалась по нерадению», а ещё часть «присваивали и делили между собой некоторые знатные и облеченные властью люди». Не хватало денег даже на ежегодную дань римлянам, и стало ясно, что частным лицам угрожает новый тяжёлый налог.

Ганнибал изучил, какие существуют пошлины в гаванях и на суше, почему они взимаются, какая их часть уходит на покрытие обычных государственных нужд и сколько расхищается казнокрадами. Затем он объявил на сходке, что по взыскании недостающих сумм государство окажется достаточно состоятельным, чтобы платить дань римлянам, не прибегая к налогу на частных лиц, и сдержал обещание.

Если учитывать, что в 191 г. до н. э. Карфаген предложил уплатить сразу все оставшиеся взносы, можно заключить, что реформы Ганнибала оказались успешными. По-видимому с этими реформами связано процветание экономики Карфагена до Третьей Пунической войны.

Однако, те чиновники, которые занимались казнокрадством, принялись натравливать на Ганнибала римлян, обвиняя Ганнибала в том, что он замышляет новую войну с Римом.

Уже в 195 г. до н. э. Ганнибалу пришлось бежать из Карфагена из-за попыток выдать его римлянам.

Юридическо-политическая реформа

Тит Ливий так описывал политические изменения при Ганнибале:

В те вре­ме­на в Кар­фа­гене гос­по­д­с­т­во­ва­ло сосло­вие судей; они были тем силь­нее, что их долж­ность была пожиз­нен­ной — в ней те же самые люди оста­ва­лись бес­смен­но. Иму­ще­с­т­во, доб­рое имя, сама жизнь каж­до­го — все было в их вла­с­ти. Если кто заде­вал кого-нибудь одно­го из их сосло­вия, про­тив него опол­ча­лись все; при враж­деб­но­с­ти судей на тако­го сра­зу нахо­дил­ся и обви­ни­тель. И вот в обс­та­нов­ке необуз­дан­но­го вла­ды­че­с­т­ва этих людей, поль­зо­вав­ших­ся сво­и­ми чрез­мер­ны­ми воз­мож­но­с­тя­ми отнюдь не как подо­ба­ет граж­да­нам, Ган­ни­бал был избран пре­то­ром. Он велел поз­вать к нему кве­с­то­ра, но тот пре­не­брег при­ка­зом, дер­жа сто­ро­ну про­тив­ни­ков Ган­ни­ба­ла, а кро­ме того, после кве­с­ту­ры он дол­жен был перей­ти во все­силь­ное сосло­вие судей и пото­му над­ме­вал­ся в силу буду­ще­го могу­ще­с­т­ва. Сочтя это воз­му­ти­тель­ным, Ган­ни­бал послал вес­то­во­го, чтобы кве­с­то­ра схва­тить, а когда того при­ве­ли на схо­д­ку, про­из­нес обви­не­ние не столь­ко ему, сколь­ко всем судьям, пред высо­ко­ме­ри­ем и вла­стью коих бес­силь­ны зако­ны и долж­нос­т­ные лица. Заме­тив, что его речь слу­ша­ют бла­го­склон­но и что над­мен­ность судей пред­с­тав­ля­ет­ся опас­ной так­же и для сво­бо­ды про­с­тых людей, он тот­час пред­ло­жил и про­вел закон о том, чтобы судьи выби­ра­лись на один год и никто не мог оста­вать­ся судьей два сро­ка под­ряд. Насколь­ко Ган­ни­бал снис­кал этим рас­по­ло­же­ние про­с­то­го наро­да, нас­толь­ко же уяз­вил он боль­шую часть зна­ти.

Финансово-фискальная реформа

Тит Ливий так сообщает об экономической политике Ганнибала:

И еще в дру­гом деле он, ста­ра­ясь на общее бла­го, выз­вал к себе враж­ду. Неко­то­рая часть государ­с­т­вен­ных сбо­ров рас­тра­чи­ва­лась по нера­де­нию, а еще часть при­сва­и­ва­ли и дели­ли меж­ду собой неко­то­рые знат­ные и обле­чен­ные вла­стью люди. Не хва­та­ло денег даже на еже­го­д­ную дань рим­ля­нам, и ста­ло ясно, что час­т­ным лицам угро­жа­ет новый тяж­кий налог.

Ган­ни­бал сна­ча­ла раз­уз­нал, какие суще­с­т­ву­ют пошли­ны в гава­нях и на суше, чего ради они взи­ма­ют­ся, какая их часть ухо­дит на покры­тие обыч­ных государ­с­т­вен­ных нужд и сколь­ко рас­хи­ща­ет­ся каз­но­кра­да­ми. Затем он объ­явил на схо­д­ке, что по взыс­ка­нии недо­с­та­ю­щих сумм госу­дар­с­т­во ока­жет­ся дос­та­точ­но сос­то­я­тель­ным, чтобы пла­тить дань рим­ля­нам, не при­бе­гая к нало­гу на час­т­ных лиц, и сдер­жал обе­ща­ние.

Вот тогда-то люди, столь­ко лет кор­мив­ши­е­ся каз­но­крад­с­т­вом, взъяри­лись, как буд­то у них отня­ли свое, а не наво­ро­ван­ное, и при­ня­лись натрав­ли­вать на Ган­ни­ба­ла рим­лян, кото­рые и сами иска­ли пово­да дать волю сво­ей нена­ви­с­ти.

Корнелий Непот подтверждает это:

Вве­дя новые нало­ги, он добил­ся того, что денег хва­та­ло не толь­ко на выпла­ты рим­ля­нам по дого­во­ру, но оста­вал­ся изли­шек, вно­си­мый в каз­ну.

См. также

• Ганнибал Барка на посту суффета