Доброе
Доброе (Добрая, Добринка, англ. Dobre, укр. Добре) — основанное евреями село в Николаевской области[1].
Общие сведения[править]
Расположено в Баштанском районе Николаевской области.
Хроника событий[править]
До революции[править]
Как утверждает Виктор Никитич Никитин, колония Добрая основана в 1807 году. Но в его же труде, посвященном истории еврейских колоний России, первая информация о колонии Добрая датируется лишь 1858 годом.
Анализ ревизской сказки еврейской колонии Доброй 1858 года показывает, что переселенцы в основном из Виленской губернии стали прибывать в колонию в 1854 году. Эту дату исследователь Яков Пасик и считает годом основания села.
Так или иначе, колония была основана в Херсонском уезде Херсонской губернии на землях "казенного ведомства, бывших во владении коллежского советника О. Турновита", в пустоши Добрая при пруде на балке Добренькая. От названия пустоши и балки колония и получила своё наименование.
В 1854—1904 годах раввином Д. был Ицхок Пушниц (?—1904) — прадед М.-М. Шнеерсона, затем его сын Менахем-Мендл Пушниц.
Основная масса колонистов — 52 еврейские семьи из Виленской губернии — прибыла в 1856—1857 годах.
Власти отвели колонии 5170 десятин надельной земли и 1723 десятин запасной. Всем переселенцам был предоставлен статус колонистов, который получали занимавшиеся земледелием иностранные поселенцы. Они получили в потомственное владение, но не в собственность, землю и были освобождены от налогов и рекрутской повинности в течение ряда лет.
В 1859 году в Доброй проживало 740 евреев (102 семьи), в 1860 году — 473 еврея (151 семья), в 1887 году — 1503 (84%; остальные — немцы-колонисты), в 1897 году — 2277 (87,7%).
В 1859 году в Доброй в 162 дворах проживало 481 человек (243 мужчин и 238 женщин). К этому времени колонисты построили еврейский молитвенный дом. В том же году колония получила питьевую воду в общественном колодце (устройство его обошлось в 1200 рублей), но и она не всегда была годной. В том же году из-за страшной засухи в колонии народ "крайне бедствовал".
Первые годы были тяжелыми: болезни, острой нехватка воды и т. д.
В 1869 году колония вырыла ещё один колодец, но и в нём вода оказалась негодной к употреблению, и поэтому недостаток в воде, по мере роста населения из года в год усиливался.
Позже в обустроенную евреями колонию подселились немцы.
Основным занятием жителей колонии было земледелие. Первые успехи в этой области пришли к еврейским колонистам в 1860-е годы. Крестьяне колонии Б. Сеплярский и Ц. Цыбулькин получили в 1863 году денежный приз 200 рублей Министерства государственных имуществ за высокие урожаи. Мордух (Марк) Боград пожертвовал посуду и одежду, купленную им после Крымской кампании у военного ведомства, а затем 400 рублей на содержание Нагартавской окружной лечебницы. Она была открыта в Нагартаве в 1853 году еврейскими колонистами Херсонской губернии, и была первым стационарным лечебным заведением в сельской местности огромной губернии. За полезную деятельность М. Боград был награжден в 1863 году Похвальным листом Министерства государственных имуществ.
В 1866 году земледелец колонии Прусяников Пинкус Вольков был избран от сельских общин гласным (депутатом) Херсонского уездного земского собрания.
Первым раввином колонии был Ицхак Пушниц, прадед седьмого любавичского ребе Менахем-Мендла Шнеерсона. Он исполнял свои обязанности 50 лет. После смерти Ицхака Пушница, в 1904 г., его сменил сын Менахем-Мендель. Главная синагога колонии была примерно на 600—700 мест.
Мальчики ходили в хедеры. Первая школа для первоначального преподавания русского языка, арифметики, еврейского языка и закона Божьего в колонии открылась в 1867 году. Действительный статский советник К.А. Петерсон, проводя инспекцию еврейских колоний, сообщал, что школа в Доброй помещалась "плохо"; учил в ней еврей Барман, окончивший три класса ровенской гимназии, "говорил по-русски хотя и хорошо, но ошибался в падежах". В школе находилось 22 ученика и 7 учениц; все они читали и писали по-русски "довольно сносно". По просьбе колонистов Министерство государственных имуществ разрешило использование 1500 рублей из мирского капитала Доброй на постройку новой школы. В 1880 году в этой школе учились 33 мальчика и 47 девочек. В 1911 году было открыто новое одноклассное начальное училище со сроком обучения 3 года. К тому времени в колонии работала русско-еврейская библиотека-читальня.
В 1869—1873 годах вблизи колонии велось строительство Харьковско-Николаевской железной дороги. В двух верстах северо-восточнее от неё была построена железнодорожная станция, получившая по имени колонии название Добрая. Ввод станции в действие способствовал ускорению экономического развития колонии Добрая. У колонистов появилась дополнительная возможность заработков, связанная с перевозками товаров между станцией и ближайшими селами и деревнями.
В начале 1870-х годов земли колонистов, по разным причинам покинувшие колонию, были отобраны, в результате чего общая площадь надельной земли заметно сократилась.
В 1886 году в Доброй было 19 немецких хозяйств на 760 десятин земли (40 десятин на одно хозяйство).
В 1888 году в колонии открылась первая сельская аптека аптекарского помощника Исаака Абрамовича Бери. Позднее в колонии работали сначала фельдшеры, а затем врачи. В 1912 году колонистов обслуживали общественный врач Гессель-Аарон Янкелевич Хентов и зубной врач Элька Ицковна Зельцер.
В 1891 году в Доброй имелись 3 синагоги, одноклассная школа, баня, фельдшерский пункт, 18 лавок и складов, 2 трактира.
К концу XIX века в колонии образовалось некоторое количество больших процветающих хозяйств, использовавших наёмный труд. Максим Горький в 1891 году "ходил по Украине" и остановился на несколько месяцев в Доброй, где работал у одного из колонистов. Вспоминая об этом, он написал:
Евреи совсем не являются мне чужими, ибо еще в бытность свою простым работником я работал батраком у евреев-колонистов в Херсонской и Екатеринославской губерниях. Я был иногда "шабес-гоем", гасил свечи по субботам, а также уносил и приносил что-нибудь. Скажу вам правду, я никогда не забуду приятную и естественную святость их образа семейной жизни. Даже сегодня, когда я вспоминаю об этом, я ощущаю нечто вроде воодушевления, которое я испытывал тогда, получая ломоть пшеничного хлеба или несколько оладьей за работу. Мне нравилась та оригинальная естественность, которую я находил у них.
В 1891 году в Российскую империю прибыл представитель барона Мориса де Гирша писатель Арнольд Уайт, чтобы вступить в переговоры с правительством относительно эмиграции евреев в Аргентину. Он посетил ряд колони, в том числе Добрую, о чём написал так:
Я прибыл в колонию Добрая на закате 16 июня... Многие дома разбросанного на большой территории селения были аккуратны и значительных размеров. Другие были в запущенном состоянии, и от них исходил неприятный запах. Я узнал, что в этих ветхих домиках жили первые колонисты, а теперь они пустуют. Нынешние колонисты переросли свои более чем скромные жилища. Став состоятельными, они построили себе более солидное жилье... В тот же вечер я беседовал с пятнадцатью серьезными, рослыми, загорелыми мужчинами, одетыми в длинные сюртуки. Среди них был кузнец Висноват, отец троих детей. Из своих сорока двух лет 37 он прожил в Доброй. Он делал плуги и телеги, включая колеса. У него были сильные руки. Он... создавал полезные, надежные и хорошие вещи. Его доход в хорошие годы составлял 800 руб. Сорокалетний Цодек Пасик жил со своей женой и шестерыми детьми на своей земле в 30 десятин. В полевых работах он использовал упряжку из четырех-шести лошадей, которые были его собственностью. Кроме вечного сюртука, весь его вид соответствовал успешному мелкому фермеру. 26-летний Зусь Циплярский холост. Он с тремя братьями и родителями, зарабатывали себе на жизнь от 30 десятин, арендованных у соседнего владельца... Небольшая община управляется десятью стариками и председателем, назначаемым правительством. Они пользуются властью накладывать на своих земляков штраф до 30 руб. В деревне практически нет криминальных преступлений. Полицейский был немощным физически и умственно, однако это не снижало нравственных качеств населения. На мое замечание, об отсутствии деревьев или цветов вокруг домов, они признали этот недостаток, но добавили, что многие годы они боялись внесения улучшений, которые в любое время могли быть обложены налогом. Но в реальной действительности некоторые из них начали высаживать деревья. Одной превосходной особенностью в Доброй было существование взаимного страхового общества, которое покрывало потери, не превышающие 400 руб... На следующий день я посетил немало колонистов в их собственных домах. Я нанес неожиданные визиты наугад, и нашел их жилища в чистоте, а хозяев с универсальным чувством собственного достоинства. Большое влияние в колонии имел раввин, я видел как религия практически осуществляется в повседневной жизни серьезных и трезвых еврейских крестьян. Трехкорпусные плуги, жатки для уборки и другие сельскохозяйственные орудия делались на месте. Кузнецы и пахари, мельники и косари - все отличались мастерством и силой.
В 1898—1899 годах, по сведениям Еврейского колонизационного общества, в колонии имелось 293 наличные семьи с 3600 десятин надельной земли, из которых только 2760 находилось в действительном пользовании земледельцев. Земледелием занимались 270 дворов. Эти хозяйства кроме своей обрабатывали ещё и 2503 десятины арендной земли. Главной сельскохозяйственной культурой была озимая и яровая пшеница. В меньших количествах выращивали рожь, ячмень, кукурузу и подсолнечник. В это время в колонии было три еврейских молитвенных дома, аптечная лавка, баня, три лесных склада, общественный хлебный амбар, оптовый склад вина и спирта, 13 лавок, два трактира, базар 50 дней в году. Общественные расходы колонии, включая все налоги и повинности, содержание сельской полиции, почтового отделения, больницы, школы и расходы на религиозный культ, достигли в 1898—1899 годах 8590 рублей.
В общественных прудах, находящихся в границах колонии, разводили и ловили рыбу разных видов (сазан, карп, карась). В начале ХХ века началось развитие садоводства, виноградарства и бахчеводства. Колонию окружали обширные ухоженные виноградники. Вино охотно раскупали жители Николаева и Херсона. Обычно фруктовый сад и огороды, на которых выращивали лук, картофель, арбузы и т. п., располагались около дома.
5 мая (22 апреля) 1899 года разразился трехдневный погром в Николаеве, который спровоцировал на подобные действия и жителей сёл вблизи Доброй. Но колонисты оказали решительное сопротивление атаковавшим их погромщикам и спасли колонию: "Извещенный о намерениях крестьян, становой пристав распорядился составить пешую и конную стражу из самих же колонистов-евреев, человек в 150, которые до приезда на место казаков и приезда губернатора успели стойко выдержать и опрокинуть напор бунтарей в числе свыше 100 человек". 27 октября 1905 года крестьяне снова хотели устроить погром, но встретили пристава и повернули обратно.
Помимо земледелия жители колонии занимались кустарным промыслом и мелкой торговлей. Колония славилась своими базарами. В начале XX века годовая прибыль лавок превышала 400 тысяч рублей.
В колонии стали создаваться мелкие предприятия по переработке сельскохозяйственной продукции и сопутствующих сельскому хозяйству отраслей промышленности.
В 1912 году в колонии работала фабрика шипучих фруктовых вод М.А. Когана.
В 1913 году в колонии размещался склад Елисаветградского завода земледельческих машин и сельскохозяйственных мельниц А.С. Шкловского, который занимался производством жаток-лобогреек, сеялок, молотилок, а также машин для оборудования сельскохозяйственных мельниц и маслобоен. Все перечисленные машины постоянно имелись в большом количестве на складе. Спрос на эти машины рос как среди колонистов, так и крестьян соседних сёл и деревень.
В посёлке работали ремесленники: портные, сапожники, столяра, кузнецы, строители, печники и др. Они обслуживали жителей колонии, а также крестьян близлежащих деревень. Достойное место занимала сельская интеллигенция: врачи, фельдшеры, акушеры, аптекари, учителя, служители культа (раввины, резники, хазаны и меламеды).
Первая мировая война существенно ухудшила положение колонистов. Из-за мобилизации мужчин в армию колония испытывала острую нехватку в рабочих руках, сократились посевы. Хозяйств пришли в упадок. Поднялись цены на товары первой необходимости. Уменьшилось население колонии. Росло недовольство действиями властей. В это тяжелое время колония получили пополнение за счёт беженцев и депортированных евреев из прифронтовой полосы. В частности, в 1915 году в Доброй было размещено 38 семей (175 человек). Жители колонии оказали пострадавшим евреям разнообразные виды помощи: жилищную, продовольственную, вещевую и др. 38 детей из этих семей стали учиться в добринских школах. Большую помощь в обустройстве переселенцев оказали еврейские благотворительные организации Николаева, выделившие колонии в 1915 году 5931 рублей и в 1-й половине 1916 года 16 129 рублей.
По данным переписи 1916 года в Доброй проживало 3139 человек.
Накануне Октябрьской революции из 425 дворов 310 дворов владели от 5 до 10 десятин земли, 95 дворов — от 10 до 35 десятин. Совсем безземельных крестьян почти не было, в основном были середняцкие хозяйства. Основной тягловой силой в хозяйствах были лошади, в колонии их было около тысячи. На всех хозяев приходилось 150 буккеров, 30 плугов, 7 паровых молотилок, 110 веялок и сеялок.
Гражданская война[править]
Осенью 1918 года в Доброй состоялась районная конференция колонистов-сионистов.
Колония Добрая была одной из наиболее пострадавших от погромов еврейской колонией Херсонской губернии. Её особенностью было близкое расположение от железной дороги, поэтому на колонию нападали не только жители соседних деревень, но и прибывавшие на станцию Явкино (бывшая станция Добрая) войска.
Первый большой кровавый погром в колонии Добрая произошел 25-26 мая 1919 года. На станцию Явкино прибыл отряд атамана Григорьева. Узнав, что рядом находится еврейская колония, бандиты бросились в Добрую громить евреев. Местный еврейский отряд самообороны был плохо вооружён, и большинство его бойцов были убиты. Бандиты врывались из дома в дом, убивали, насиловали и грабили имущество колонистов. Кто мог, бросился бежать из колонии в степь. Часть колонистов бежала в находящуюся в 15 км еврейскую колонию Ефингар. Последняя колония была удалена от железной дороги и часто использовалась евреями Доброй как убежище. Всего в результате погрома в Доброй было убито 60 человек, из них 8 женщин. Среди погибших была 37-летняя Асна, жена земледельца Мордко Цодиковича Пасика. Она стоя кормила грудью дочь Дору, которой было немного больше года. Бандит на коне снёс женщине голову. Ребёнок ещё долго сосал грудь убитой женщины. Колония Добрая опустела. Некому было подобрать трупы, они лежали долго в домах и на улицах. Ограблены были все евреи-колонисты поголовно. Наиболее ценное бандиты погрузили в свой эшелон, стоящий на станции Явкино, и направились в сторону станции Долинская.
Но погром на этом не закончился. Его продолжили крестьяне соседних деревень Явкино и Новоегоровки. Они разграбили всё, что не успели сделать за 6 часов григорьевцы. Бандиты были выбиты из колонии красноармейским отрядом В.В. Алейникова. Начался исход евреев из колонии.
В августе 1919 года район был захвачен бандами Деникина. В это же время здесь действовали бандиты Н.И. Махно. Порой столкновения между этими силами происходили прямо на улицах колонии. Колония подвергалась грабежам и убийствам до января 1920 года, когда она была освобождена частями РККА.
Второй большой погром колонии произошел во время восстания крестьян села Явкино против советской власти летом 1920 года. На подавление восстания в Явкино был направлен отряд РККА. Но красные были разбиты. Часть красноармейцев бежала в колонию. Они побросали оружие и стали прятаться среди колонистов. Преследуя отступающий отряд красноармейцев, бандиты ворвались в колонию и учинили погром.
УССР[править]
После установления советской власти в колонии были созданы партийная и комсомольская ячейки, была введена продразверстка.
В 1920 оду бывшие земская школа и училище были переименованы в Трудовую школу № 1 и № 2. Затем еврейская Трудовая школа № 1 им. Шолом-Алейхема была преобразована в семилетку и стала показательно-исследовательской. В 1928 году в ней обучалось 299 еврейских детей и работали 9 учителей. Заведовал школой опытный педагог Наум Абрамович Мирович. С 1 по 4 классы обучение было комплексным, а затем - предметным. Все предметы преподавались на еврейском языке. В школе работали хорошие швейная и столярная мастерские. По окончании школы учащиеся получали удостоверения швей и столяров. В школе была библиотека. В 1926 году Добринский детский дом объединили с Ефингарским, дети были переведены в соседний Ефингар. Освободившееся здание и оборудование передали школе. В колонии работал ликбез, в котором грамоте обучалось 28 человек. Местная библиотека насчитывала 350 книг.
Вскоре разразился сильный голод. В еврейской колонии Добрая в конце октября 1921 года голодало 25% населения, остальные кормилось в основном макухой и прочими суррогатами. В декабре 1921 года из-за отсутствия продуктов число голодающих достигло 50%, резко возросла заболеваемость, а смертность дошла до 6–8 в неделю. Открытый за счёт местных средств пункт питания обеспечивал лишь 20% нуждающихся. В конце января 1922 года резко снизилось число получавших питание, стремительно возросшая смертность достигла к марту 1922 года 3–5 случаев в день. Быстрое нарастание в конце марта количества голодающих, достигшее почти 90% населения, и распространение эпидемий холеры, тифа, оспы и т. д. довели смертность до 10 и более случаев в день. Для борьбы с эпидемией холеры в колонии был создан холерный барак, снабженный дезинфицирующими средствами и медикаментами. Десятки детей остались сиротами. Для их спасения от голодной смерти в колонии открыли детский дом. Ему направлялась помощь в виде одежды, продовольствия и угля. Занятия на первом этапе не проводились из-за отсутствия учителей.
На помощь колонии пришли благотворительные организации, прежде всего, Джойнт и Еврейское колонизационное общество. Вскоре колония была восстановлена.
Стала развиваться кооперация. В колонии были созданы:
- в 1920 году первая сельскохозяйственная артель "Труд";
- в феврале 1921 года артель "Добринская", в нее входило 10 хозяйств, 63 человека, было 13 коров, 6 коней и 4 плуга;
- в декабре 1921 года полеводческая сельхозартель "Возрождение", в которую входило 7 хозяйств с 123 десятинами земли;
- в январе 1922 года сельхозартель "Объединение", состоявшая из 8 хозяйств, владевших 7 лошадьми, 6 коровами, 2 плугами, 7 боронами и 2 жатками;
- в 1923 году коммуна "Новый быт".
В последующие годы действовали:
- сельское кооперативное общество "Най Вег" (Новый путь), занимавшееся заготовлением хлеба и продажей промтоваров и состоящее из 598 членов;
- садово-виноградное общество "Фрай Вег" (Свободный Путь) - 164 человека, 80 десятин винограда и 20 десятин сада;
- промышленная кооперативная артель "Маслобой" (переработка подсолнечника, до 450 пудов в сутки);
- кредитно-сберегательное кооперативно-промышленное общество (кредиты, изготовление промышленных изделий в цехах фургонщиков, сапожников, мебельщиков, швей);
- сырзавод Е. Винокурова производивший сыр "бакштейн".
За свои виноградники колония была премирована на проходившем в 1924 году Всеукраинском конкурсе сельского хозяйства III премией (250 рублей).
В начале 1920-х годов были ликвидированы хедеры. В 1928 году была закрыта первая синагога, в 1939 году — последняя.
В 1925 году в Доброй был образован Добренский еврейский национальный сельский совет.
В 1926 году в колонии появился первый колесный трактор, присланный Агро-Джойнтом.
В соответствии с "линией партии" по привлечению евреев к сельскохозяйственному труду в колонии был отведен для новых переселенцев участок целинной земли в 1200 га. В колонию переехали 93 семьи в основном из местечек центральной Украины.
К концу 1926 года численность населения колонии почти достигла предреволюционного уровня — 3083 человек (1392 мужчин и 1691 женщин).
В 1928 году в Доброй завершился разгром организованного сионистского движения.
Начавшаяся в 1929 году коллективизация в Доброй шла принудительно, без подготовительной работы, высокими темпами, сопровождалась раскулачиванием части крестьян и репрессиями. Все крестьянские хозяйства были объединены в два колхоза: "Вперед" — 197 хозяйств, 317 человек, 2319 га земли и "Новый быт" (затем им. Кирова), созданный на базе коммуны, — 211 хозяйств, 329 человек, 2110 га земли. Колхозы занимались зерновым хозяйством и животноводством.
В результате коллективизации население колонии в 1931 году уменьшилось до 2153 человек, что составляло примерно 70% численности населения 1926 года. Параллельно начался отток евреев, в основном молодежи, в Николаев, Херсон и другие города. На место уехавших приходили украинские крестьяне. Доля еврейского населения в колонии стала быстро снижаться.
В 1931 году здесь проживало 2153 евреев, в 1941 году — 1277.
Тяжёлый удар евреям-земледельцам Доброй нанёс Голодомор. Люди пухли и умирали от голода. Но частично припрятанная руководством колхозов кукуруза позволила сохранить жизни большинству жителей. Спасая детей, председатель колхоза "Новый быт" Яков Геллер, организовал кормление всех детей похлебкой утром и в обед. Через день выдавали по кусочку хлеба.
В середине 1930-х годов жизнь в селе стала постепенно налаживаться. Колхоз "Новый быт" был неизменно передовым в Баштанском районе. Председатель этого колхоза Косой был делегатом первого Всесоюзного съезда колхозников-ударников (Москва, 15—19 февраля 1934 года). На втором съезде (Москва, 11-17 февраля 1935 года колхоз и Баштанский район представляла колхозница Циля Ровина.
Были открыты врачебная амбулатория, аптека и детские ясли. В селе работали мельницы, маслобойни, электростанция, библиотека, маслозавод и радиоузел. Действовали 3 еврейские школы, клубы, библиотека, амбулатория, родильное отделение, детские ясли, потребительское общество.
В 1938 году в рамках антиеврейской политики, еврейская школа была преобразована в русско-украинскую.
В годы войны 179 жителей Доброго служили в РККА, из них 74 — погибли. 105 человек были отмечены правительственными наградами.
2 августа 1941 года началась эвакуация колхозного имущества. Примерно половина еврейского населения Доброго успела эвакуироваться.
11 и 12 августа Доброе и Явкино были подвергнуты бомбардировке. В результате разрушены большая часть колхозных сооружений и домов колхозников. После бомбежки в село вошли немцы.
10 сентября 1941 года немцы и коллаборнты, в основном односельчане-немцы, расстреляли всех оставшихся в оккупации евреев-жителей села. В акте от 8 сентября 1944 года, составленном комиссией Добринского сельсовета, сообщается, что за время оккупации гитлеровцами было расстреляно 560 евреев (примерно 59% довоенной численности). Руководили расстрелом своих земляков шеф (староста) Доброго, уроженец этого села Иосип Николаевич Ридингер и его сын, начальник полиции Баштанского района Расмус Иосипович Ридингер.
Избежала смерти в день расстрела 7,5-летняя Манечка Кирилловская. Ее мама Элла из последних сил вытолкнула ее из могилы. Девочка скиталась по селу более трех месяцев, но никто ее не приютил, никто не спрятал. Она погибла от рук палачей.
10 марта 1944 года село Доброе было освобождено войсками РККА.
После 1945 года в селе проживало 36 еврейских семей (185 человек).
Между тем государственный антисемитизм окреп, и вместо того, чтобы вернуть евреям село, власти в 1944—1945 годах переселили в Доброе 40 украинских семей из Западной Украины.
В 1955 году родственники погибших евреев создали общественную комиссию по увековечиванию памяти погибших. Председателем избрали Льва Резникова, заместителем — Мойше-Хаима Гимпеля, секретарем — Эмиль Резникову. Членами комиссии стали: адвокат Григорий Рейзман, инвалид войны Самуил Голубь и житель села Б. Верхолаз.
17 апреля 1960 года после завершения перезахоронения был установлен памятник. Но советская власть запретила отмечать на нём, что убитыми были евреи: "Здесь похоронены советские граждане, расстрелянные немецко-фашистскими захватчиками 10 сентября 1941 г. в селе Доброе Баштанского района". На памятнике не было указано общее количество расстрелянных, ни одной фамилии погибших, их национальная принадлежность.
После ухода евреев хозяйства пришли в запущение, виноградники были выкорчеваны, пруды заросли.
Уроженцы[править]
- Йона Кесе
- Пётр Львович Боград
- Александр Яковлевич Летучий
- Плеханова (Боград) Розалия Марковна (1856-1949), доктор медицины, общественный деятель, жена теоретика марксизма Г.В. Плеханова;
- Мойше Шендерай (1891—1970, Буэнос-Айрес), журналист и историк, писал на идише, с 1912 — в Аргентине, в 1917 редактор газеты «Розариер лебн».
Отсюда родом и предки современного исследователя Якова Пасика[2].
