Джеганас

44.2, 42.03333344°12′00″ с. ш. 42°02′00″ в. д.44.2° с. ш. 42.033333° в. д.   

Джеганас

Статус

Село

Часовой пояс

UTC+3

Джеганас (Джеганес, Джегонас, Джеганаз) — бывшее горско-еврейское поселение на Кавказе.

Общие сведения

Находилось в глубоком ущелье, рядом с одноименной горной речкой Джеганас в 12 км от станицы Баталпашинской (ныне город Черкесск, его координаты и указаны на карте в справа за неимением координат Джеганаса). Джеганасское ущелье находится Карачаево-Черкесии в 17 км от Черкесска. Джегонас (Джеганас) — это небольшая горная река, правый приток Кубани. Джеганас впадает в Кубань в северной части посёлка Усть-Джегута.

Рядом находилось другое бывшее еврейское поселение — станица Усть-Джегутинская (ныне город Усть-Джегут). Хотя существует мнение, что Усть-Джегута основана казаками, но само слово Джегут указывает на евреев. Из Усть-Джегут родом певец Дима Билан.

Доктор исторических наук Мурат Каракетов считает, что название Джегонас (Джаганас) — тюркизированная форма передачи еврейского термина кенасса (бейт-кнессет) — синагога и карачаевского слова дже — порода деревьев, то есть буквально: «Деревянный храм».

История

Селение Джеганас было основано евреями в 1825 году:

Аул Джеганас в XIX веке основали горские евреи. Здесь жили известные на всю округу мастера по изготовлению сафьяна и мягкой обуви.

Евреи, основавшие эти поселения — Джеганас и Усть-Джегута — в живописном крае Верхней Кубани, преимущественно занимались земледелием, скотоводством и торговлей.

В селе Джеганас имелась небольшая синагога, при которой действовала начальная школа. Руководили селом старейшины.

В 1886 году в ауле имелось еврейское училище (20 учащихся); евреи владели 35 саклями, 12 бакалейными лавками, в собственности евреев был сад и 30 голов скота.

В 1890-х годах евреи Джеганеса занимались изготовлением сафьяновых кож для обуви и кожгалантереи, среди местных евреев было 2 разносчика и 31 рабочий. Имелось 2 шохета.

В 1894 году была узаконена синагога для горских евреев, ранее существовавшая неофициально.

Их мирную жизнь разрушила Первая мировая война, а затем и Гражданская война, многие евреи переселились в Моздок, но после окончания войны они вернулись в Джеганас.

Во время Гражданской войны прапорщик Яков Филиппович Балахонов организовал кавалерийский полк, чтобы воевать против белогвардейцев, куда вошли и горские евреи Джеганаса и Усть-Джегута.

На Кубани также шла Гражданская война, велись бои между Красной армией и белогвардейскими отрядами генерала Деникина, у которого служил атаман Шкуро. Один из его вояк рьяно ненавидел евреев и узнал, что поблизости, в селе Джеганас, проживают евреи и их мужчины воют на стороне красных. Атаман Шкуро отправил в село кавалерийскую сотню, чтобы расправиться с его жителями. Белогвардейцы совершили налёт ночью, расстреливая сонных людей, разграбили и сожгли село. Лишь немногим удалось бежать и укрыться в горах.

С особой жестокостью бандиты расправились с семьей Шартииля Новахова, они заперли их в доме и сожгли живьём. Шартиил был уважаемым человеком, помогал беднякам мудрыми советами и собирал для них пожертвования. Через несколько дней укрывшиеся в горах односельчане вернулись на место пожарища и увидели ужасную картину — на выжженной земле вместо погибших людей были одни угли. Они захоронили останки своих земляков и покинули село в поисках лучшей доли. Так исчезло с лица земли это еврейское поселение, а оставшиеся в живых разбрелись по городам Северного Кавказа.

Описание в ЕЭБЭ:

Джегонасский — посад Баталпашинского отдела Кубанской обл. Евреи поселились здесь около 1830 г. В 1886 г. (Джегонский пос.) насчитывалось евреев: 116 м. и 160 ж., составлявш. 52 податн. единицы. По переписи 1897 г., жит. 685, из коих евр. 322. В 1894 г. была официально признана существовавшая молельня.

К середине 1920-х годов в ауле проживало свыше 800 евреев.

Поначалу несколько семей выходцев из Джеганаса обосновались в станице Невинномысской, а спустя некоторое время, в 1920-х годах, участвовали в создании горско-еврейских колхозов на Ставрополье и в селениях Курской области — Богдановке, Менжинском и Ганшататовке, с жителями которых во время Великой Отечественной войны, в 1942 году, жестоко расправились немцы.

В 1928 году евреи из Джеганаса основали в Терской степи сельскохозяйственную колонию «Дружба», преобразованную в 1930 году в колхоз «Богдановка».

Сообщается, что некоторые выходцы из Джеганаса обосновались как «еврейская слободка» в с. Казминское.

Впрочем, существуют сведения, что некоторые евреи оставались в районе Джеганаса вплоть до войны:

В 1942 году во время оккупации немцы прознали про то, что в районе Джеганаса проживает немало еврейских семей. Людям грозила неминуемая смерть, и все бросились бежать, куда глаза глядят. Солтан и его дядя Азрет наткнулись на две еврейские семьи в лесах окрест Гюрюльдеука. Когда бабушка Марал узнала об этом – а Солтан большей частью пропадал у нее, она запретила сыну и внуку рассказывать кому-либо о встрече в лесу, но с того дня Солтан и Азрет каждый вечер носили в лес продукты, теплые вещи и даже игрушки для детей. Когда немцы добрались до отдаленных аулов Усть-Джегутинского района, Марал собрала беженцев в дорогу, и глубокой ночью Азрет на двух арбах вывез их потайными дорогами до Терезе, оттуда – в Кисловодск.

Персоналии

Отсюда родом Хаскиль Шахбаевич Пинхасов.

Здесь родился Семен Акимович Инотаев, ставший уполномоченным Всекопремлессоюза по Кабардино-Балкарской АССР, участник ВОВ.

Сведения епископа Владимира

О поселении сообщает в 1886 году епископ Владимир:

«Немного не доехавши до станции Устьджегутинской, встретили мы небольшое селение Джаганас. С тем же именем, прежде тут был большой и богатый аул Нагайский. Нагайцы эти, по усмирении западного Кавказа, не захотели остаться в родных местах, ушли-де в Турцию. Что с ними сталось? Горец-переводчик сообщил, что они «поселились в Адене (в южной Аравии, около устья Красного моря); от непривычки к тамошнему жаркому климату половина их перемерла, прочие свыклись, стали на лето уходить в горы; сказывают-де, что сеют хлеб, и родится он хорошо. Брошенное место не осталось пустым. Его заняли всемирные граждане Евреи, не Европейские выходцы, а туземные издавна горские (домов 40, да около 10 Русских). Когда мы въехали в их селеньице, значительная часть их, мужчины, выстроились около дороги. Я на минуту остановил экипаж и подошел к ним. Интересно было взглянуть на отломок, может быть, десяти колен Израильских, или чад Иерусалима, от рек Вавилона чрез Персию и Грузию переброшенный на Кавказ. Костюмы их и ловкость горские; но ни века, ни климат, ни другия условия здешней жизни не изменили типа Еврейского. На мой спрос один только из них заявил себя знающим по-русски, а потом оказалось, что все они хорошо понимают Русскую речь. Я спросил: есть у них раввин? Мой Еврей-собеседник указал на одного молодого человека, почти безбородого. Оказалось зовут его Аарон. Я с улыбкой возразил, что он не очень похож на древнего Аарона: у того была борода большая. При этом все слушатели добродушно и преусердно рассмеялись, хотя мое замечание еще не успело быть переведенным на их речь. Очевидно, что и без переводчика они понимали речь мою. Я стал расспрашивать молодого равнина. Между собой они говорят-де «Парсским» языком, но знают и местные горские языки; признают талмуд-тору, занимаются земледелием мало, потому что - де оно для них трудно, а больше торговлею среди окрестных горцев (Карачаевцев, Нагайцев и проч.), но главным образом выделкою сафьянов; другие сказывали потом, что начальство наше предлагало им во владение землю, оставленную выселившимися Нагайцами, но они не взяли, опасаясь солдатчины; теперь же арендуют! участки у казаков. «Есть ли у вас книги Свящ. Писания?» спрашиваю. «Есть», отвечает раввин. «Откуда взяты?» Писаны в Вильне. Невдали на пригорке стояла миньятюрная, убогая синагога деревянная. Раввин и собратия его усердно просили зайти в их церковь (!). Не захотел им отказать. Зашли. Внутри бедно, грязно. Взойдя на низенький балкончик в роде эстрады для музыкантов раввин приказал двум своим помошникам развернуть свиток писания. Долго они перворачивали с одного валька на другой, пока добрались до Берешит’а, я предложил раввину прочесть первые строчки 1-й главы 1-й книги Священного Писания В. Завета. Тотчас же он набросил на себя, в роде башлыка из грязнобелого холста, покрывало, и своим произношением скоро прочел несколько стихов. При этом живо, как прежде никогда, припомнились мне слова Апостола языков о сродницех его и братьях по плоти, Иудеях: ослепишася помышления их, даже бо до сего дне тожде покрывало во чтении ветхого завета пребывает неоткровено. Даже, до днесь, внегда чтется Моисей, покрывало на сердце их лежит. Внегда же обратятся ко Господу, взимается покрывало (2 Кор. 3, 14. 15), замечает св. Апостол. Когда-то и сей, в горах Кавказа застрявший малый останок спасется (Римл. 9. 27)? Когда снимется с головы их раввина внешнее грязное покрывало и вместе с сердец всех их духовного ослепления покрывало?..

Знаменовавши себя крестным знамением, я прикоснулся устами к первым словам первой книги Священного Писания.

Вслед на тем раввин, взявши в руки маленькую книжку, затянул по ней молебен (sic) за Государя, нечто в роде нашей эктении. За каждым стихом все предстоявшие в синагоге, особенно поближе к эстраде, громко и скоро восклицали: амень. А те которые стали дальше нередко и не слышали толком начала и конца возгласов кантора, и потому или слишком спешили говорить амень, или опаздывали. Да и ближе стоявшие явно не разумели глаголов своего псалты. И тут опять мне живо представилось в этом действии олицетворение слов того же св. апостола в другом послании к тем же Коринфянам: исполняй место невежды како речет аминь по твоему благодарению (1 Кор. 14, 16), понеже невесть что глоголеши (тоже). А если, как в этот раз, раньше подученный безотчетно скажет аминь, хотя бы иногда и впопад, все-таки его ум остается без плода (там же, ст. 14).

Когда все амини кончились, я спросил раввина, возглашавшего solo, бывает ли у них общее пение? Получил ответ: «Нет, не бывает. Это у Европейских Евреев заведено. - «Ведь теперь уже и тут Европа. Да и в древности, при Давиде, Соломоне и пр. было же». - «Нет, это у Европейских Евреев так», ответил он с самодовольным сознанием превосходства старообрядческого Евреев горских пред Европейскими. Потом прибавил: Правда было в древности, но как раз уже разрушилось, то у нас и не бывает.»