Евреи в Литве

Литовские евреи (Литваки, англ. Lithuanian Jews, Litvaks, лит. Lietuvos žydai, litvakai, ивр. ליטאים) — еврейская община Литвы (в еврейской письменности ליטא) и её история. Историческая столица литваков — Вильно — назывался «Литовским Иерусалимом» (ירושלים דליטא, ерушола́йим д’ли́то).

Ранняя эпоха

В 8 веке в разных частях Литвы уже жили евреи. Они вели торговлю между территорией будущей Руси, с одной стороны, и Прибалтийским краем, в основном с Данцигом, Юлином (Винета в Померании) и городами на реках: Висле, Одере и Эльбе, с другой.

Когда в 997 году польский князь Болеслав I отправил пражского епископа Адальберта к прусским язычникам (литовцам) проповедовать Евангелие, епископ жаловался на то, что христианских военнопленных продают за низкую цену евреям и он не в состоянии их выкупать. Живший около половины 12 века р. Элиезер из Майнца передает о некоторых особенностях ритуала русских (литовских) евреев. Рукопись Ватиканской библиотеки (кодекс 300), относящаяся к 1094 году и состоящая из комментария к Библии, составленного на Руси, — свидетельствует о том, что литовские евреи того времени не были чужды науке.

Великое княжество Литовское

В период войн Гедимина и его завоевания Киева и Волыни (1320—1321) евреи, живущие на этих землях, постепенно распространились в северных провинциях Великого княжества Литовского. На все увеличивающийся вес и значение южных евреев для развития Литвы указывает их численность и положение на Волыни в 13 веке. Летописец, описывая похороны великого князя Владимира Васильковича во Владимире (Волынь): «Евреи плакали на его похоронах, как при падении Иерусалима или при взятии их в Вавилонский плен». Евреи участвовали в развитии новых городов во время царствования Гедимина.

После смерти Гедимина в 1341 году к власти пришёл его внук Витовт, при котором евреи получили привилегии. Есть документы, дающие привилегии сначала евреям Бреста (1 июля 1388 года), а затем евреям Троков, Гродно (1389), Луцка, Владимира и других крупных городов.

Первым из известных еврейских откупщиков пошлин был некто Шания, которому Витольд пожаловал две деревни.

В преамбуле устава 1388 года сообщается:

Мы, Александр, также называемый Витовтом, Великим князем Литовским и правителем Бреста, Луцка, Владимира и других мест, сообщаем, что, согласно настоящему уставу, нынешние и будущие поколения, или тот, кого может это касаться, должны знать или слышать это. После должного обсуждения с нашими дворянами мы решили предоставить всем евреям, живущим в наших областях, права и свободы, упомянутые в уставе.

По уставу, литовские евреи создали класс почётных граждан во всех уголовных делах. Официальными представителями польского короля и великого князя были воевода (в Польше) и староста (в Литве), которые были известны как «еврейские судьи», а также их представители. Еврейский судья выносил все решения между христианами и евреями, а также по всем уголовным делам, в которых евреи были заинтересованы; в гражданских исках, однако, он действовал только по просьбе заинтересованных сторон. Без претензии заинтересованной стороны он не имел права вызывать кого-либо в суд. Любая из сторон, проигнорировавшая вызов судьи, должна была заплатить ему штраф. Ему также принадлежали все штрафы, собранные с евреев за незначительные правонарушения. В его обязанности входило заботиться о соблюдении прав людей, их имуществе, а также помогать соблюдать свободу вероисповедания евреев. В вопросах религии евреи получили полную автономию.

Общины Бреста, Гродно, Троков, Луцка, Минска быстро росли и богатели, пользуясь влиянием. Каждую еврейскую общину возглавлял еврей-старейшина. В документах указывалось, например, что «евреи Бреста смиренно обращаются» и пр. При вступлении в должность старейшины заявляли под присягой. Старцы действовали совместно с раввином, юрисдикция которого включала все еврейские дела, за исключением судебных, назначенных представителем власти или королём.

Как отмечает Авраам Гаркави, положение евреев в сельской местности, было менее благоприятным.

Упоминание имени «Лита» впервые встречается в респонсе Израиля Иссерлейна, относящемся к 15 веку. В нём он говорит о неком Тобие, который возвратился из Гордиты (Гродно?) в Литву, и указывает на то, что «поездки евреев из Германии в Литву составляют редкое явление».

Казимир Ягелло (1440—1492) придерживался по отношению к своим подданным-евреям либеральной политики Витольда. В 1441 году он даровал караимам города Трок магдебургское право на тех же почти условиях, на которых это право пожаловано было христианам Трок, Вильны и Ковно; причем, однако, трокским караимам он даровал более широкую автономию как в судебных, так и в общинных делах; в их ползу отчислялась половина городских доходов, и, сверх того, им был пожалован участок земли.

ЕЭБЭ отмечает:

В 1485 г. Казимир повелел, согласно желанию евреев, чтобы в евр. части города налоги взимались отдельно. Многочисленные арендные договоры, заключенные между королем и евреями, служат доказательством того, что в течение всего правления Казимира важные коммерческие и финансовые операции вел. княжества находились в значительной степени в руках евр. откупщиков, которым он был сильно задолжен. По временам ему приходилось закладывать платья королевы и свое серебро; во время нужды евреи всегда приходили ему на помощь. По словам историка Ярошевича (в соч. Obraz Litwy), лит. евреи стояли в центре лит. торговли. Их торговые предприятия выходили за пределы Литвы, и большая часть вывозной торговли в Пруссию и порты Балтийского моря была сосредоточена в их руках. Историки единогласно признают, что Казимир не был ни сильным, ни справедливым монархом; он не колебался давать противоречившие одно другому обещания Польше и Литве, и его неоднократные милости по отношению к евреям не доказывают дружелюбия к ним. В лучшем случае он считал их полезными для своих финансовых предприятий. Между влиятельными евр. откупщиками и иностранными купцами часто происходили недоразумения. Русский великий князь Иван Васильевич III неоднократно делал Казимиру представления по поводу высокомерного будто обращения еврейских откупщиков с московскими купцами и посланниками. Король, однако, поддерживал еврейских откупщиков, указывая на то, что русские купцы часто уклонялись от уплаты пошлин, избирая по этим соображениям малооживленные дороги. Из этих документов явствует также, что в распоряжении евреев-таможенных чиновников находились вооруженные люди для задержания лиц, нарушавших установленные правила.

Казимиру наследовал его сын Иоанн-Альберт, давший евреям новые права. Евреи продолжали брать на откуп пошлины в наиболее значительных городах (1494).

В апреле 1495 года король Александр Ягеллон приказал евреями покинуть Литву. Гаркави считает главной причиной изгнания настояния жены Александра, Елены Васильевны, которой возбужденное в Москве дело о ереси жидовствующих, как и покровительство обвиняемым со стороны враждебной ей невестки — внушили враждебные чувства к евреям. Другой причиной было желание короля конфисковать еврейскую собственность. Многие иммигрировали в Крым, большое количество изгнанников поселилось в Польше с разрешения короля Яна I Ольбрахта.

Опала не коснулась крещённых евреев: сам король подписал арендный договор с Симшей из Трок (евреем, перешедшим в христианство), и договор об отдаче в откуп пошлин города Путивля «новообращенному» Феодору и зятю его Петру, причем прежнему путивльскому откупщику, «новообращенному» Ивану, предоставлено было право на 1/3 доходов от пошлин этого города. Особенно выдвинулся Авраам Езофович.

В марте 1503 года Александр неожиданно позволил позволили вернуться в Литву, и даже получить причитающееся им имущество, взыскать старые долги. В обмен на это, на евреев наложили новые обязанности:

Евреев обязали снаряжать ежегодно отряд конницы в числе 1000 всадников, кроме лежавшей на них повинности уплачивать ежегодно крупные суммы местным властям.

Сигизмунд I широко пользовался услугами состоятельных евреев-откупщиков. Он брал у них взаймы крупные суммы, а в награду даровал им привилегии. В начале его царствования наиболее влиятельным откупщиком при его дворе был Михель Езофович. Когда в 1508 году князь Глинский восстал против Сигизмунда и, согласившись с московским правительством, пытался присоединить часть Польши и Литвы к Московскому государству, ему помогали и доставляли тайные сведения два еврея, Ицко и Берек. Тогда Михель Езофович посредством подчиненного ему духовного раввина отлучил их от синагоги. В знак признательности за оказанные ему Михелем услуги, а также руководимый желанием установить более совершенный способ взимания налогов Сигизмунд назначил его главой всех литовских евреев (1514). Это назначение соответствовало назначению Авраама Богемского главой польских евреев (1512). Подобно Аврааму, Михель был наделен широкими полномочиями. Он имел право непосредственно сноситься с королем по важным евр. делам и с помощью ученого раввина творить суд среди своих единоверцев, согласно еврейским законам. Михель пользовался, впрочем, большим авторитетом в деле собирания налогов, нежели в деле внутреннего управления общиной; и каковой бы ни была в свое время его власть в делах религии, он, несомненно, никогда не был главным раввином литовских евреев, как доказал Гаркави вопреки утверждению некоторых еврейских историков. Эти и другие подобные акты в связи со все возраставшей прочностью общинной организации способствовали процветанию литовских общин. Наиболее цветущими общинами были в то время Брест, Гродно, Троки, Пинск, Острог, Луцк и Тыкоцин. Юридически члены этих общин находились в лучшем положении, чем горожане, — на деле, однако, евреи встречали препятствия в осуществлении своих прав. Согласно Литовскому статуту 1529 года убийство дворянина, еврея или горожанина каралось смертной казнью, а семья убийцы обязана была уплачивать семье пострадавшего пеню. Но в то время как жизнь еврея или дворянина оценивалась в 100 грошей, жизнь горожанина оценивалась всего только в 12 грошей.

Матвей Меховский пишет:

В Литве есть евреи, особенно в городе Троки. Они занимаются ремеслами и торгуют, ведают общественными податями и службами.

Из жалоб на еврейских откупщиков видно, что последние часто выходили за пределы своих законных полномочий. Так, в 1538 году на брестского еврея Гошко Козгчич был наложен арест в размере 20 грошей за незаконное заключение в тюрьму дворянина Лишинского. Равным образом, в 1542 году еврей Захарий Маркович обязан был уплатить пеню в размере 12 грошей за насилие над королевским боярином Гришкой Кочевичем.

Около 1539 года один крещеный еврей распространил слухи, будто многие христиане перешли в иудейство и нашли у евреев Литвы убежище и защиту. Это обвинение не подтвердилось, но стоило литовским евреям немалых денег.

В последние годы правления Сигизмунда и даже отчасти в продолжение царствования Сигизмунда-Августа Бона Сфорца, жена Сигизмунда, участвовала в управлении страной. Из числа многих её декретов интересны два, в которых речь идет о споре в гродненской общине между влиятельной семьей Иуды (Юдичи), с одной стороны, и остальными членами общины, с другой, вызванного назначением раввина вопреки желанию большинства членов общины. Раввином был назначен Мордехай, зять Иуды Богдановича, который, вероятно, идентичен с краковским раввином Мордехаем бен-Моисеем Яффе, умершим около 1568 году. Королева Бона разрешила протестующим избрать собственного раввина, не состоящего в родстве с семейством Иудичей, а членам последнего запретила именовать себя «старейшинами». Противники семьи Иуды избрали в раввины Моисея бен-Аарона.

Сигизмунд II Август продолжил либеральную политику. Раввин Бреста Мендель Франк титуловался «королевским чиновником», а еврей Шмойло Израилович был назначен депутатом при Виленском воеводстве. Наиболее знатные евреи в официальных документах титуловались «панами». Подобно дворянам, евреи носили при себе сабли. Они носили также золотые цепи и кольца с изображением гербов. Вплоть до Люблинской унии (1569) евреи Литвы, за малыми исключениями, жили на великокняжеских землях и в качестве подданных короля пользовались его покровительством. Так, король повелел регенту Юрию Семеновичу в Слуцке возместить евреям убытки за незаконные его действия по отношению к ним, а местным властям приказал в случае нежелания его подчиниться этому приказу ввести евреев во владение его имениями. Евреи имели право взыскивать долги не только с литовских вельмож, но и с таких высокопоставленных лиц, как великий князь рязанский. Сигизмунд Август в одном случае вступил даже в дипломатическую переписку с великим князем московским, требуя возвращения товаров, конфискованных в России у еврейских купцов, приехавших из Литвы.

Нередки были примеры браков между католичками и евреями, а епископ Виленский жаловался Сигизмунду Августу (декабрь 1548 года) на многочисленность таких браков, указывая, что потомство воспитывается в вере отца.

Декрет от 9 августа 1564 года устанавливал: евреи, обвиняемые в убийстве христианских детей и в осквернении гостии, подлежали суду самого короля в присутствии всего сейма; впредь до суда обвиняемые отдаются на поруки двум или трем единоверцам; подсудимые могут быть признаны виновными лишь на основании свидетельских показаний двух христиан и трех евреев; обвинителю, которому не удастся доказать обвинение, угрожает смертная казнь и конфискация имущества.

В 1566 году Сигизмунд Август запретил евреям носить саблю, и наложил 6 тысяч грошей на всех литовских евреев, но в следующем году явились к нему брестские евреи Яков Юдилович и Рувин Аронович «от своего имени и всех еврейских собраний в Великом княжестве Литовском» и, жалуясь на стеснительные налоги, просили короля урегулировать податные отношения. По предложению еврейских представителей король решил установить раз на всегда общую сумму налогов в 3 тысячи грошей.

Многие молодые евреи отправились в Германию и Италию изучать медицину и астрономию. Ученики иешиботов (в особенности литовских) знакомились с трудами Аристотеля, о чем свидетельствуют жалобы Соломона Луриа, что на р. Моисея Иссерлеса падает ответственность за распространение вольнодумства; он обнаружил в молитвенниках учеников мнимую молитву Аристотеля. Кардинал Коммендони сообщает, что многие русские и литовские евреи отличались своими познаниями по медицине и астрономии. Влияние религиозного брожения эпохи на еврейскую мысль явствует из диспутов, которые происходили между евреями и христианскими диссидентами. Караим Исаак бен-Авраам из Трок играл заметную роль в этих диспутах, о чём писал в труде «Хиззук Эмуна».

При Ягеллонах

В 1569 году Польша и Великое княжество Литовское объединились.

Французский герцог Генрих Анжуйский, избранный в качестве преемника Сигизмунда Августа на престол Польши и Литве, был врагом евреев, несмотря на то, что избранием своим он был обязан усилиям Шломо Ашкенази. После того, как он бежал в 1574 году во Францию, наступило короткое междуцарствии и польский народ избрал королем Стефана Батория. В продолжение его одиннадцатилетнего царствования положение евреев значительно улучшилось. В июле 1576 году он издал декрет, согласно которому лица, виновные в ложном обвинении евреев в употреблении крови или в оскорблении гостии, подлежали суровому наказанию. В начале его царствования в Литву приехал Мордехай Яффе (автор Лебушим, сначала исполнявший обязанности раввина в Гродне), который благодаря своей громадной талмудической эрудиции и своему знакомству со светской наукой играл важную роль в Вааде четырех стран и в развитии систематического изучения раввинской литературы в Литве и Польше.

Генрих Штаден пишет:

Евреи держат в Литве все кабаки и таможни.

Сигизмунд III (1587—1632) издал ряд декретов, в которых указывалось на неприкосновенность еврейской автономии в делах религиозных и судебных. Первый из этих декретов был издан благодаря стараниям Саула Юдича (Шаула Валя), представителя брестских евреев.

Более поздний декрет, вошедший впоследствии в статуты, предусматривал возведение в дворянство евреев, принявших христианство. Быстро растущее число этих «иерусалимских дворян» вызвало впоследствии тревогу среди польской знати, и в 1768 году закон этот был отменен.

В 1623—1764 годах действовал Литовский ваад (Ваад главных еврейских общин Литвы, ועד הקהלות הדאשונות במרינת ליטא). Круг деятельности Литовского ваада охватывал разнообразные стороны общинной, духовно-культурной и социально-экономической жизни. Заботы об общине, о выборе ее старшин, о чистоте нравов стояли на первом плане. Ваад поручал проведение своих постановлений кагальным старшинам. Протокольные книги съездов Ваада раскрывают интересную картину тогдашней жизни литовских евреев и свидетельствуют о большом практическом опыте и такте участников Ваада. Тут же говорится о школах, учителях и воспитанниках, как и о торговле и аренде; наряду с постановлениями против увлечения игрой и роскоши в одежде и пиршествах, записаны указания для сватов; вопросы о праве водворения чужого еврея в новой местности и о «хазаке» особенно сильно волновали участников многих съездов Ваада. Ваад принимал меры, когда возводились ложные обвинения против евреев и, в случае надобности, посылал областных ходатаев в Варшаву. Одной из главных функций Ваада была раскладка и взимание податей; им были приняты решительные меры к тому, чтобы никто не уклонялся от взноса. Для разбора споров, возникавших на почве ярмарочной торговли, были особые даяны, прозванные dajane ha-arazot или dajane ha-medinah.

Владислав IV (1632—1648) пытался восстановить утраченные евреями права. Виленский раввин Саббатай бен-Меир га-Коген назвал его праведным.

Евреи сильно пострадали от Хмельничины, и король Ян Казимир (1648—1668) стремился облегчить их участь.

В 1672 году еврейские старейшины разных городов и деревень Великого княжества Литовского добились от короля Михаила Вишневецкого хартии, которая постановила, что ввиду некоторых случаев оскорбления евреями шляхтичей и других христиан, каковые оскорбления являются следствием враждебного отношения к ним со стороны христиан, и ввиду отсутствия у еврейских старейшин права наказывать таких обидчиков, находящих защиту у вельмож, король разрешает общинам вызывать виновных в еврейский суд, подвергать их наказанию, а в случае необходимости и исключать их из общины. Однако попытки восстановить прежнюю власть кагалов не увенчались успехом.

Король Ян Собеский в мае 1676 года предоставил брестскому раввину Марку Беньяшевичу право суда в уголовных делах над евреями общины, а также право присуждения их к телесным наказаниям и даже к смертной казни.

В 1792 году еврейское население Литвы составляло 250 тысяч человек. Вся торговля и промышленность Литвы находились в руках евреев. Дворяне жили по преимуществу в своих имениях, частью которых управляли евреи-арендаторы.

Из заметок:

Проезжая по Литве, мы были поражены изумительным количеством евреев; живя в Польше повсеместно, они как-будто избрали Литву своим местопребыванием по преимуществу. Если вы потребуете переводчика, вам приводят еврея; приехав на постоялый двор, вы видите хозяина еврея; если вам нужны почтовые лошади, вам доставит их еврей; еврей же повезет вас; если вам нужно что-нибудь купить, является фактор еврей, и эта быть может единственная страна в мире, где евреи обрабатывают землю; мы не раз видели, что они сеяли, жали, косили и исполняли иные полевые работы.

Духовная жизнь

Ешивы в Литве были основаны стараниями литовско-польских евреев, учившихся на западе, и германских евреев, переселившихся в Литву. В еврейской письменности до 16 века, за исключением единичных ученых, отправившихся на Запад, и р. Моисея из Шадова, переселившегося в Крым (Моше Гаголе), не встречается упоминания о выдающихся литовских раввинах. Первым из известных нам раввинских авторитетов и вместе с тем главой иешибота был Исаак Бецалелс во Владимир-Волынске, который был уже стариком, когда Луриа приехал в Острог в 1540-е годы. Другой раввинский авторитет, Кальман Габеркастен, острожский рош-иешиба и предшественник Соломона Лурии, умер в 1559 году. Указания, относящиеся к брестскому иешиботу, имеются в трудах р. Соломона Лурии (ум. в 1585 году), р. Моисея Иссерлеса (1572 года), Давида Ганза (1589 год). О иешиботах в Остроге и Владимир-Волынске известно, что в середине 16 века они находились в цветущем состоянии. Равин Ганз упоминает также о главе кременецкого иешибота Исааке Когене (ум. в 1573 году). Во время Люблинской унии Соломон Луриа состоял раввином в Остроге и считался одним из величайших талмудических авторитетов страны. В 1568 году Сигизмунд повелел, чтобы разбор судебных дел между Исааком Бородавкой и Менделем Изаковичем — откупщиками, совместно арендовавшими доходы от некоторых пошлин в Литве, был предоставлен Соломону Лурии и еще двум другим раввинам из Пинска и Тыкоцина. Авторитет главных раввинов Польши и Литвы, глубокое знакомство их с вопросами практической жизни явствует из многочисленных решений, приведенных в респонсах. В книге Авраама Рапопорта (ум. в 1650 году) «Этан га-Эзрахи» (Острог, 1796) приводятся следующие слова р. Меира Зака: «Я энергично протестую против укоренившегося у представителей наших общин обычая покупать свободу преступников-евреев. Такой образ действий способствует развитию преступности в нашем народе. Особенно огорчает меня то обстоятельство, что благодаря духовенству такие преступники избегают наказания принятием христианства. Ложно понятое благочестие заставляет представителей наших общин подкупать чиновников с целью воспрепятствовать такому переходу в иную веру. Мы должны стремится к тому, чтобы не давать преступникам возможности уклоняться от правосудия». Ту же мысль выразил в 16 в. р. Меир из Люблина. Решения польско-литовских раввинов обнаруживают часто широту их кругозора, как, напр., решение Иоеля Сиркеса. в котором указывается, что евреи вправе пользоваться во время своего богослужения мелодиями, употребляемыми в христианских церквах, «ибо музыка не бывает ни еврейской, ни христианской, а подчиняется всеобщим законам». Решения Соломона Лурии, Меира Каца и Мордехая Яффе доказывают, что раввины эти были знакомы с русским языком и его филологией. Так, в решении по бракоразводному делу, в котором возник вопрос о том, какое начертание имени «Любка» является правильным, через «б», или через «п», Яффе решил, что следует писать его через «б», ибо слово это происходит от глагола «любить», а не «лупить». Меир Кац объясняет, что название «Брест-Литовск» пишется в бракоразводных делах «Брест», а не «Бриск», «ибо большинство литовских евреев употребляют русский язык». Иначе обстоит дело с «Бриском», городом Куявского уезда, так как название этого города всегда произносилось «Бриск». Кац (сам немецкий еврей) в заключение своего респонса выражает надежду, что когда в Литве просвещение достигнет большего распространения, то население будет говорить на одном только языке — на немецком — и что тогда и название «Брест-Литовск» будут писать «Бриск». Вениамин Аарон Сольник сообщает в «Massat Binjamin» (на рубеже 16 и 17 вв.), что христиане, отправляясь в церковь, брали на время у евреев платья и драгоценности. Иоель Сиркес рассказывает, что некая христианка пришла однажды к раввину, чтобы выразить сожаление, что не была в состоянии спасти утопавшего еврея. Р. Соломон Луриа передает рассказ о ссоре, происшедшей в одной из литовских общин из-за кантора, удаления которого требовали некоторые члены общины. Чтобы воспрепятствовать ему исполнять свои обязанности, заперли синагогу, в течение целого ряда дней не было богослужения. Дело это дошло до местного пана, который приказал открыть здание синагоги, заявив, что двери храма Божия должны быть открыты и что жалоба кантора подлежит рассмотрению ученых раввинов Литвы. По словам р. Гилеля бен-Герц, Нафтали утверждает, что виленских евреев заставляли обнажать голову при принятии присяги в суде, но впоследствии они купили у суда привилегию присягать с покрытой головой. Из респонсов Меира из Люблина видно, что литовские общины часто оказывали помощь немецким и австрийским евреям. Влияние, которым пользовались в общинных делах наиболее выдающиеся из ученых раввинов, как, например, Мордехай Яффе, Моисей Иссерлес, Соломон Луриа и Меир из Люблина, лишь немного ослабляло злоупотребления, господствовавшие в кагалах.

Впоследствии Литва дала немало деятелей науки и искусства, например Аарон Клуг, Герман Минковский, Марк Матвеевич Антокольский, Юдель Давидович Бруцкус, Вениамин Фёдорович Каган, Реувен Рубинштейн, Лазарь Лейбович Крестин, Давид Иохелевич Розенберг, Даниил Авраамович Хвольсон, Матафия Моисеевич Шейнбергас, Юдель Моисеевич Пэн, Бернард Лаун, Хаим Пекерис и др.

Российская империя

Когда в 1792 году русские войска вторглись в Литву, часть литовских евреев приняла участие в вооруженном сопротивлении интервенции. В 1794 году во время восстания Т. Костюшки кретингцу Берку Юзелевичу было поручено создать еврейский полк. Защищая Варшаву от суворовских войск, весь полк погиб. В 1863 году немало евреев погибло в рядах восставших. 14 апреля 1864 года Лейба Липман был повешен русскими в Сувалках. Другой еврей, старьевщик А. Беиц, помог совершить побег руководителю восставших Артуру Гросу.

В 1795 году бывшие земли Великого княжества Литовского вошли в состав Российской империи.

В конце 18 веке в Литву стали проникать идеи Хаскалы, в Вильно действовала группа маскилим. К середине 19 века Хаскала превратилась в фактор, оказывавший влияние на культурную жизнь евреев в Литве и за ее пределами. Среди литовских маскилим — писатели на иврите и идиш А. Д. Лебенсон, И. Л. Гордон, А. Мапу, П. Смоленскин, Менделе Мохер Сфарим, А. М. Дик, Я. Динезон; критики и публицисты А. У. Ковнер, А. Я. Паперна, М. Л. Лилиенблюм, И. Штейнберг, Э. Цвейфель; переводчики Х. З. Слонимский, А. М. Гинцбург, К. Шульман, Цви ха-Кохен Рабинович. Многие из них писали на 2-3 языках.

Действовал Бунд, сионисты.

Весною 1915 года, в ходе Первой мировой войны, после ряда военных поражений русской армии, военные власти стали обвинять евреев Литвы в шпионаже в пользу Германии; евреи были изгнаны из пограничных районов Сувалкской, Ковенской и Гродненской губерний во внутренние области страны. Отступавшая русская армия и присоединявшееся к ней местное население грабили и убивали евреев.

Период независимости

29 декабря 1918 года правительство Литвы обратилось к добровольцам с просьбой защитить литовское государство; из 10 тысяч добровольцев было более 500 евреев. Более 3 тысяч евреев служили в литовской армии между 1918 и 1923 годами.

В советской Литовско-Белорусской республике видные посты занимали Лев Борисович Залин и Михаил Павлович Шрейдер, а Семён Григорьевич Фирин служил командиром Литовского летучего партизанского отряда.

В 1-м литовском правительстве было три министра-еврея: Яков Ефимович Выгодский, Семён Яковлевич Розенбаум и Нахман Элевич Рахмилевич.

В 1919 году евреям Литвы была предоставлена автономия, в рамках которой была учреждена система еврейских общин во главе с Еврейским национальным советом (председатель С. Розенбаум), действовавшим в сотрудничестве с Министерством по еврейским делам (среди его министров были Юлий Давидович Бруцкус, Макс Альбертович Соловейчик и Бернард Андреевич Фридман). Общины обладали правом налогообложения своих членов и автономией в религиозной и образовательной сферах, а также в деле социального обеспечения. Руководство общины избиралось. Среди видных деятелей был и Лейб Гарфункель, депутат Каунасского городского совета и Сейма Литовской Республики.

По переписи 1923 года, в стране проживало 154 тысяч евреев. ~25 тысяч евреев были заняты в торговле (в основном мелкой) и банковском деле, ~18 тысяч — в промышленности и ремесленном производстве, ~5 тысяч — в сельском хозяйстве, ~4 тысяч — в свободных профессиях, ~2 тысяч — в транспорте.

В Литовский государственный совет входили Розенбаум, Рахмилович, Фолькевич и другие.

Власти проводили политику вытеснения евреев из экономики.

Литовская ССР

В 1940 году СССР аннексируовали Литву, некоторые евреи тогда и позже заняли видные места в НКВД (Давид Романович Быков — заместитель наркома госбезопасности Литовской ССР, Марк Рафаилович Штаркман — помощник министра госбезопасности Литовской ССР, Моисей Захарович Виленский — старший следователь и помощник начальника следственной части НКГБ-НКВД Литовской ССР, Вениамин Залманович Карлин — начальник Кедайняйского оперсектора НКВД-НКГБ, Лев Матвеевич Пасманик — начальник ТО НКГБ Литовской ССР, Карсиель Менделевич Рудин — начальник Алитусского оперсектора НКВД-НКВД, Нахман Ноахович Душанский — начальник Отделения по борьбе с бандитизмом 5 отдела Каунасского управления МГБ Литвы,Овсей Розовский — начальник следственного отдела НКВД Литвы и т. д.), стали местной коммунистической номенклатурой (нарком здравоохранения Ляонас Коганас, министр пищевой промышленности Элияс Маушович Билявичюс).

Из самих литовских евреев вышло немало крупных советских деятелей, таких как Григорий Исаакович Бройдо, Лев Романович Милх, Шолом Моисеевич Двойлацкий, Моисей Григорьевич Рафес, Арон Александрович Сольц, Осип Аронович Пятницкий, Яков Лазаревич Авиновицкий, Зиновий Осипович Сидерский, Борис Евгеньевич Этингоф, Мирра Филипповна Сахновская, Исаак Савельевич Бабчин, Семён Григорьевич Фирин, Соломон Рафаилович Мильштейн и др.

Во времени оккупации Литовской ССР войсками вермахта в ней находилось от 225 до 265 тысяч евреев, включая 13−15 тысяч беженцев из Польши.

Холокост в Литве сопровождался не только массовым убийством собственно литовских евреев (их погибло по разным оценкам от 190 до 220 тысяч человек), но и евреев из других стран. Одним из символов литовского Холокоста стал дневник убитого мальчика Исаака Рудашевского, воспоминания об этом оставила писательница Мария Рольникайте. Было более 200 мест уничтожения евреев в Литве. В расправах участвовали и тысячи литовцев.

Юденраты пытались организовать на их территории различные производства, чтобы таким путем попытаться спасти жизнь людей. Так, в феврале 1943 года в гетто Вильнюса функционировали 28 мастерских (16 — в легкой промышленности и сфере обслуживания и 12 — механических), в основном выполнявших заказы немецких властей. В Каунасском гетто ко времени его ликвидации осенью 1943 года 4 600 рабочих работали в 40 мастерских. В генеральном округе «Литва» зарплата рабочих-евреев составляла 25−50% от зарплаты рабочих других национальностей. Причем из этой зарплаты рабочие получали только половину, остальные деньги шли на счёт «Еврейского фонда», контролируемого немцами. Лишь незначительная часть этих денег поступала на счет юденрата.

Литовские евреи играли активную роль в движении антинацистского Сопротивления. Многочисленные, хорошо вооруженные группы действовали в гетто Каунаса и Вильнюса. В начале 1942 года в гетто Каунаса были созданы коммунистические и сионистские подпольные организации. Летом 1943 года коммунисты и сионисты объединились в Еврейскую всеобщую боевую организацию, насчитывавшую около 600 человек. Одним из ее руководителей стал коммунист Х. Елин.

Многие молодые и сильные евреи, защищаясь, нападали на немцев и литовских полицейских с голыми руками, холодным оружием и любыми подручными средствами. Так, в городе Скуодас Ицхак Малкензон напал на одного из палачей и «задушил его голыми руками, прежде чем его (собственная) голова была пробита немецкой пулей».

В вильнюсском гетто была создана крупная подпольная организация Фарейникте партизанер организацие (ФПО), которую возглавляли Ицик Виттенберг и Абба Ковнер. Уцелевшие подпольщики впоследствии присоединились к партизанам. Гимном еврейских партизан стала песня узника вильнюсского гетто, впоследствии погибшего в Эстонии Гирша Глика «Не говори, что ты идёшь в последний путь». Партизанской борьбой в Литве руководили Шмуэлис-Ицикас Маушевич Мескупас, заместитель заведующего отделом ЦК КП Литвы Генрих Ошерович Зиманас и участник революционного движения в Литве Лейб Соломин.

К 1 апреля 1943 года на территории генерального округа Литва действовали 29 советских партизанских отрядов общей численностью в 199 человек, состоявших в основном из бежавших из гетто и концлагерей евреев. К лету 1944 года численность еврейских партизанских отрядов в Литве составляла 700 человек. Среди командиров известны Генрих Зиманас, Абба Ковнер, Хаим Елин и Иосиф Глазман.

В Литве было создано 7 еврейских партизанских отрядов. В четырех отрядах сражались в основном евреи из Вильнюсского гетто, в трех — из Каунасского. Отрядом «Некамэ», в котором сражалось более 200 человек, командовал один из руководителей ФПО И. Глазман. Большинство бежавших из Вильнюсского гетто направляли в Рудницкую Пущу, где действовали четыре еврейских партизанских отряда, входивших в партизанскую бригаду под руководством Р. Зиманаса. Советское партизанское командование стремилось расформировать еврейские партизанские отряды и объединить их с подразделениями, в которых сражались представители других национальностей. Еврейскими до конца войны остались два партизанских отряда: «За победу» (командир С. Каплинский) и «Мститель» (командир А. Ковнер). Вместе с советскими войсками они освобождали Вильнюс.

По мнению исследователя Ильи Александровича Альтмана, общая численность еврейских партизан в Литве превышала 1 тысячу человек.

В числе партизан были и женщины, например Сара Иосифовна Гинайте-Рубинсонене и Рахель Марголис.

В Литовской стрелковой дивизии служил Вольфас Лейбович Виленскис. Другимими Героями Советского Союза были Яков Владимирович Смушкевич, Григорий Саульевич Ушполис, Борис Израилевич Цинделис и Калманис Маушович Шурас.

На 31 июля 1945 года в Вильнюсе проживало лишь 3497 евреев.

В последние годы правления Сталина в республике были закрыты еврейские школы, музей, синагога.

По переписи 1959 года, в республике проживало ~25 тысяч евреев, из них свыше 16 тысяч — в Вильнюсе, ~5 тысяч — в Каунасе.

В 1961—1964 годах в ходе кампании по борьбе с «хищениями социалистической собственности» были казнены 7 евреев.

С начала 70-х началась репатриация в Израиль, в числе их был и Шабтай Генрихович Калманович.

По переписи 1979 года в республике проживало 15 тысяч евреев.

В Перестройку еврейская жизнь стала возрождаться.

В 1989 году еврейское население республики составляло 12 400 человек.

Современная Литва

За 1989−2004 годы из Литвы только в Израиль переехало 7362 человека.

К концу 2010 года в стране проживало 4 тысячи евреев.

По переписи 2011 года евреи составляют 0,1 % насения страны.

В числе представителей общины — политик Эмануэлис Зингерис.

Ссылки

• Евреи на карте Литвы: Биржай. Проблемы сохранения еврейского наследия и исторической памяти. М., 2015.