Голодомор в еврейских колхозах
Голодомор в еврейских колхозах — голод, разразившийся в ходе и после коллективизации, вызванный чрезмерной конфискацией зерна и ликвидации крепких крестьянских хозяйств[1][2].
Ход событий[править]
В 1928 году евреи-земледельцы испытывали огромные трудности из-за плохого урожая и гибели озимых. Евсекция УССР докладывала:
На еврейских фондах создалось в высшей степени тяжелое положение. Люди в буквальном смысле голодают... Это грозит полнейшей катастрофой для всего еврейского населения.
В 1929 году началась коллективизация еврейских хозяйств. Зажиточные земледельцы не желали вступать в колхозы‚ и их загоняли силой или же‚ обвинив в кулачестве‚ сионизме‚ «мелкобуржуазности»‚ ссылали на гибель в отдалённые края — немало членов еврейских семей прошло через ГУЛАГ, ссылали целыми семьями, включая детей.
Были случаи, когда евреи сопротивлялись насильственной коллективизации.
К 1931 году 95% еврейских хозяйств в УССР объединили в колхозы.
Не успевали колхозы возникнуть, наладить работу, в самих в колхозах недоставало инвентаря и т. д. (на это накладывался саботаж и равнодушие к урожаю принудительно согнанных в колхозы крестьян, отсутствие у них заинтересованности в труде на Советскую власть), а с них уже требовали выполнения непомерных планов хлебозаготовок, отнимая всё зерно.
Всё это сопровождалось репрессиями: «Председателя колхоза „Форойс“ („Вперед“) за саботаж хлебозаготовок предать суду… Передать следственным органам дело на правление артели „Соцдорф“… Предать суду бывшего председателя колхоза „Ройтер Пойер“ („Красный крестьянин“) тов. Косева и счетовода тов. Эйдельмана‚ немедленно провести их арест».
Яков Геллер, председатель еврейского колхоза им. Кирова в с. Доброе, Баштанского района, организовал кормление всех детей похлебкой утром и в обед, через день выдавали по кусочку хлеба, и тем, вопреки Советской власти, не допустил смертей в своём колхозе.
Сильно пострадал Сталиндорфский еврейский национальный район:
Положение колхозников по Ворошиловскому (еврейскому) сельсовету отчаянное‚ люди перестали просить помощи‚ лежат в холодных нетопленых домах и ждут смерти. По сельсовету отмечено четырнадцать случаев смерти от голода... У колхозника Бравермана в хате лежит четверо детей в возрасте от пяти до десяти лет‚ не двигаются‚ опухшие‚ с открытыми ранами‚ что говорит о том‚ что они разлагаются живьем...
Газета «Дер Штерн» от 8 февраля 1932 года писала: «Во многих еврейских колхозах Херсонщины не имеют хлеба для своих колхозников до нового урожая, во многих семьях люди голодают».
Согласно сообщению в Винницкий обком партии 15 февраля 1933 года, в Тульчине зарегистрировано «47 смертных случаев от голода среди еврейской бедноты местечка».
По данным одесского обкома партии, в марте 1933 года самая высокая смертность была в Калининдорфском районе, только в селе Штерндорф (Малая Сейдеминуха) от голода умерло 30 человек.
В колонии Нагартав многие жители, распухшие от голода зимой 1933 года, приходили на маслобойку за горстью жмыха от подсолнуха. Вспоминает Абрам Рускел: «В 14 лет я оставил школу, устроился на маслобойку, чтобы не умереть с голоду». Рахиль Бецер из этого же села вспоминает: «В 1933 г. мне было 16 лет. От голода умерла моя двоюродная сестра Люба Кальман и ее брат Менаши. Выжили жители благодаря помощи, которую оказывали колхозники друг другу, а особенно вдовам и детям».
В числе местностей с наивысшей смертностью оказался и Калининдорфский еврейский национальный район.
Из свидетельств бывших колхозников-евреев Крыма:
Мы жили очень бедно. Было голодно. Привезли нас в степь‚ там стояли два амбара: так был основан колхоз «Политотдел». В 1932 году снова голод‚ умирали‚ сосед убил соседа из-за головки чеснока.
Также стоит отметить, что вне колхозов‚ в городах и местечках Украины жило существенное число евреев-ремесленников‚ которые работавших на сельское население, — портные‚ сапожники‚ жестянщики‚ столяры и кузнецы; с наступлением голодных времён прекратились заказы окрестных земледельцев‚ прекратился и традиционный подвоз продуктов на местечковые базары. Таким образом, голод стал распространяться дальше.
В еврейских местечках Винницкой области «отмечено немало случаев опухания на почве недоедания и смертности…» В Немирове — «7 смертных случаев…» В Бердичеве: семья Азакевич — «родители умерли‚ осталось трое детей 11-8-4 года‚ живут одни в квартире‚ ходят по домам и попрошайничают…»; семья Цуркис — «глава семьи умер‚ осталась жена и двое детей‚ семья голодает‚ дети поражены отёками…»
Районный партийный деятель докладывал в Винницкий обком партии:
Несмотря на ваше запрещение‚ чтобы не писать о наличии голодающих‚ считаю‚ что будет преступным не поставить вас в известность о положении дел в районе. Местечко Уланов – большинство населения по национальности евреи... Голодающих насчитывается до девяносто пяти человек. На двадцатое апреля 1933 года от голода уже умерло тридцать пять человек...
В докладной записки Винницкого обкома партии ЦК КП(б)У «О продовольственных трудностях в области и мерах по оказанию помощи голодающему населению» (18 марта 1933 года) отмечалось, что «В Чуднове в еврейской школе имели место два случая смертности детей на почве недоедания». «Еще хуже положение деклассированной бедноты, в частности еврейской, в местечках области, среди которой отмечено немало случаев опухания на почве недоедания и смертности».
Из письма Х. Шарбер из Бердичева на имя Н. Крупской‚ вдовы В. Ленина:
Это письмо пишет вам человек‚ который сидит в ожидании голодной смерти. Ох‚ что это за чувство‚ какие это муки‚ какой это ад – голодать и знать‚ что ничто‚ за исключением гнусной голодной смерти‚ не предстоит. Это темное‚ как пергамент‚ опухшее лицо – хоть бы кусочек хлеба... Помогите нам. Мы хотим еще жить и трудиться‚ мы не хотим умереть голодной смертью‚ не дайте голоду победить нас...
Голоду сопутствовали дизентерия и сыпной тиф.
Еврейские организации Америки‚ Англии‚ Франции и Польши предложили свою помощь‚ но в ответ им официально заявили‚ что в СССР нет никакого голода. Более того, несмотря на голод, власти наращивали экспорт зерна за границу.
Результатом стали антисоветские настроения. Так, С. Рубинштейн‚ рабочий из Бердичева:
Докатилась наша власть со своей пятилеткой‚ только писать и кричать умеют‚ что рабочий будет обеспечен всем‚ а мы голодаем‚ и люди у нас умирают от голода.
Мильман‚ механик на фабрике в Могилеве-Подольском: «Надо всем нам бросить фабрику. Лучше жить и голодать без работы‚ чем работать впроголодь…» Х. Лендерзон‚ рабочий из Винницы: «Другого выхода не вижу‚ как только устроить забастовку. Власть наверное хочет‚ чтобы мы сделали открытое восстание…»
Чтобы подавить массовое недовольство, власти стали усиливать массовые политические репрессии.
Помимо политических, были и экономические репрессии, — голод вынуждал крестьян «красть» зерно, и 23 сентября 1932 года Генрих Ягода выпустил директиву об усилении борьбы с расхитителями государственной и общественной собственности.
В результате произошёл существенный отток еврейского населения из колхозов в города, что позволило Сталину начать закрывать еврейские национальные районы.
