Евсекция
Евсекция (англ. Yevsektsiya, идиш יעווסעקציע, ивр. יבסקציה) — еврейская коммунистическая секция РКП(б), а также компартиях Украины и Белоруссии, созданная для распространение коммунистической идеологии в еврейской среде и их вовлечение в строительство социализма[1].
Противостояла Бунду, сионизму и иудаизму.
Программу социалистического преобразования советского еврейства Центрального Бюро Евсекции написала в 1926 году бывшая бундовка Мария Яковлевна Фрумкина[2].
Общие сведения[править]
1-я Евсекция была организована в июле 1918 г. в Орле, 2-я — в Витебске, а затем ещё в 11 городах.
Начала свою работу в тесном сотрудничестве с Евкомом, и её первая конференция, открывшаяся 20 октября 1918 г. в Москве, проводилась совместно с Евкомом.
Руководство:
- Семён Маркович Диманштейн — председатель Центрального бюро Еврейской секции ВКП(б)
Члены Бюро:
- Ицхок Сударский
- Борис Абрамович Шимелиович
- Самуил Хаимович Агурский
- М. Альский
- А. Криницкий-Бампи
Не стремилась к автономии, чему противостояли некоторые деятели. Так, в Украине в мае 1919 года с согласия местных коммунистов вместо Евсекции появился Еврейский коммунистический союз (Комфарбанд). Его возглавили Моисей Григорьевич Рафес, Александр Ильич Чемерисский, Абрам Наумович Мережин и др. (Подобный этому Комфарбанд в Белоруссии был основан в январе–феврале 1919 г.) Но уже в июне 1919 г. решением второй конференции Евсекции Комфарбанды были ликвидированы. Голоса делегатов о том, что «еврейское коммунистическое движение все же нуждается в независимых организационных формах», были расценены как «отрыжка бундизма».
В БССР и Литве при помощи Евсекции были образованы в 1919 г. еврейские земледельческие артели. Но советско-польская война заглушила это начинание.
С 1924 г. деятельность Евсекции по трудоустройству «деклассированных элементов» выражалась в содействии направлению евреев в промышленность и сельское хозяйство, а также в руководстве созданием ОЗЕТа, в пропаганде Биробиджанского проекта, в осуществлении которого на начальных этапах Евсекция принимала активное участие.
Основную задачу Евсекция видела в коммунистическом воспитании еврейских масс и в борьбе с иудейским культом, она добивалась закрытия хедеров (в январе 1922 года ею был принят документ «О нашей тактике в борьбе с хедерами»), ешив и т. п. Сосредоточив в своих руках почти всю печать на идише (газеты, журналы, издательства), евсековцы отказывались публиковать тексты на иврите, который был ими назван «реакционным языком».
Были ликвидированы или поставлены под надзор Евсекции последние остатки некоммунистических еврейских политических обществ и культурных организаций (Хе-Халуц, театр «Хабима», левые Поалей Цион, ОРТ). Под контролем Евсекции попали школы на идиш, кафедры и институты «еврейской пролетарской культуры», еврейские культурные учреждения, объединения писателей и пр. Борьба Евсекции за создание советской еврейской культуры и внедрение коммунистической идеологии сопровождалась принижением старой еврейской культуры. Вместе с тем, евсековцы проводили «идишизации», помогая создавать суды и местные советы, в которых официальным языком был идиш (к 1931 г. в УССР таких судов было 46, местных советов свыше 150, из них три районных; в БССР — 10 судов и ~25 местных советов; некоторый период в 20-х идиш был одним из четырёх официальных языков БССР).
В начале 20-х при поддержке Евсекции было задумано создание Белорусской еврейской республики. В ноябре 1923 г. появился проект руководителя Евсекции А. Брагина, предложившего образовать автономную область евреев в Северном Крыму, степной полосе УССР и Черноморском побережье РСФСР до Абхазии[3]. Евсекция кураторски участвовала в колонизации евреями Крыма.
В 1923 году руководители евсекции попытались превратить Московскую хоральную синагогу в еврейский коммунистический клуб, но р. Яков Исаевич Мазе сумел этого не допустить.
В 1925 году евсековцы превратили Бродскую синагогу в Одессе в клуб имени Розы Люксембург.
Центральным органом Евсекция являлась идишская газета «Дер Эмес».
После победы Сталина над оппозицией, ЦК ВКП(б) заметил «националистические тенденции в работе Евсекции» и преобразовал Евсекцию в Еврейское бюро.
В январе 1930 г. было закрыто и Еврейское бюро.
Несмотря на это, в 1931 г. в Минске состоялся суд над моэлом Руденским, который был осуждён на 3 года лишения свободы. На суде, гневно обличая обрезание, выступили активисты евсекции Лейме Розенгойз и Хаскель Дунец. Позже их речи были опубликованы в брошюре «Религиозные диверсанты перед пролетарским судом».
Многие евсековцы стали жертвами репрессий.
Еврейская историография рисует Евсекцию в чёрных красках. Например, Историк С. Боровой писал:
Евсеки были в подавляющем большинстве выходцами из местечковых семейств... В старой России они – бедняки и недоучки... чувствовали себя людьми второго сорта. Революция открыла для них возможность осознать свою «полноценность» и определить свое место в новом обществе. Мучительно трудно изживая комплекс «неполноценности»‚ они самоутверждались как отрицатели и разрушители. Чем сильнее они были в плену старого... тем решительнее становились на путь тотального отрицания и искоренения груза прошлого.
Но, во-первых, Евскеция не была самостоятельной силой, а лишь орудием компартии, во-вторых, гонения на еврейскую культуру и религию продолжались и без Евсекции, в третьих, всё же Евсекции пытались в рамках советской системы сохранить еврейскую национальную общность, идиш и т. д. Недаром, евсековцев, например Моисея Литвакова, впоследствии обвиняли в еврейском сепаратизме и национализме (впрочем, расстреляли Литвакова за «троцкистский уклон»).
