Львово

46.793889, 33.15194446°47′38″ с. ш. 33°09′07″ в. д.46.793889° с. ш. 33.151944° в. д.   

Львово

Статус

село

Регион

Херсонская область

Дата основания

1841

Евреи-земледельцы колонии Львово

Львово — бывшая еврейская земледельческая колония Херсонской губернии.

В русской Википедии нет ни слова о евреях в Львово.

Общие сведения

Ныне это село в Тягинской сельской общине Бериславского района Херсонской области.

На 2001 год здесь проживало 2565 человек. Евреев там уже нет.

Предыстория

В 1966 году за юго-западной окраиной села открыто позднескифское поселение I в. до н. э. — III в. н. э. со следами многокамерных каменных построек, земляными и рыбозасольными ямами, античной керамикой и посудой зарубинецкого типа.

Вблизи села исследованы могилы с погребением ямной, кемибратской, катакомбной, срубной культур и киммерийского времени VIII в. до н. э., найдены антропоморфные стелы, раскопаны скифские курганы, захоронения сарматов и средневековых кочевников.

Данная территория входила в Хазарский каганат.

История

Российская империя

В 1841 году генерал-губернатор Новороссийского края М.С. Воронцов распорядился основать пять новых еврейских земледельческих колоний. Одна из них была основана в 45 верстах от Херсона на правом живописном скалистом берегу Днепра, в месте слияния основного русла реки с ее рукавами — Казаком и Коканью.

Новую колонию назвали Львово (Львова) по пустоши Львиная, где она была основана.

В 1842 году, через год после поселения, колонисты из-за бедности обратились к начальству с просьбой командировать их представителей на прежнее место жительство для сбора пожертвований на постройку молитвенного дома. В 1843 году разрешение было получено, и избранные представители колонии Левин Лапидус, Бениамин Курзан и Хацкель Шоломзон отправились в дорогу. Представители колонистов с успехом выполнили свою задачу, и молитвенный дом был вскоре построен. Позже колонисты построили синагогу.

Со временем первые 119 семей (789 человек) переселенцев получили от правительства 119 вальковых домов и 4759 десятин "скверной" земли, в среднем по 40 десятин на семью из шести ревизских душ. Хорошей воды не было. Первые годы в новой колонии были очень тяжелыми. Прибывшие поселенцы, не имевшие никакого опыта, должны были в короткий срок научиться земледелию. Однако освоение земледельческой науки двигалось очень медленно. Несколько десятилетий Львово в хозяйственном отношении значительно отставало от своих соседей.

С 1845 по 1885 года раввином колонии служил Менахем-Нахум Свердлов, а после него - его сын Елиягу-Егуда (Илья Наумович). Елиягу (Эля), как и его отец, имел большой авторитет в колонии. В 1922 году несмотря на то, что он с женой были лишенные избирательных прав, колонисты ввели его в комиссию по распределению картофеля голодающим. В то время раввину было 67 лет. Через месяц после этого события имущество синагоги и молитвенных домов было описано и изъято - в стране проходила кампания реквизиции имущества религиозных организаций и учреждений.

Лечили больных колонистов местные фельдшеры. К врачам, находившимся в Бериславе и Херсоне, колонисты выезжали редко. С 1848 году в колонии служил фельдшер Мозес Лейбович Израильсон (1803-?). Он обслуживал также соседние села и еврейские колонии Большую и Малую Сейдеменухи, Бобровый Кут и Новоберислав. В рапорте Попечительства еврейских колоний от 21 мая 1863 года сказано: "Израильсон всегда с особым усердием и пользой для службы исполнял свою обязанность, и в особенности во время эпидемии холеры 1848 г. и 1853 г., а также цинготной болезни, начавшейся в конце 1848 г. и кончившейся в мае 1849 г." Далее отмечается, что, хотя в это время и приезжали врачи в колонии, "он, Израильсон в холере действовал без боязни и всегда одушевлял как больных, так и тем более людей, ухаживавших за больными". В 1853 году МГИ наградило М. Израильсона Похвальным листом. В 1860 году император Александр II наградил его за усердное оспопрививание Серебряной медалью на Зеленой ленте, а в 1866 году второй Серебряной медалью с надписью "За усердие" на Станиславской ленте. Сын Мозеса - Герш Израильсон, став фельдшером, тоже служил в еврейских колониях.

Посетивший эти места этнограф А.С. Афанасьев-Чужбинский в конце 1850-х гг. так описывал Львово:

Колония эта расположена над Днепром... Местность прекрасная, особенно живописен вид на колонию с Днепра..., однако колония Львово по наружности неопрятнее и оборваннее Ново-Бериславской, да и внутреннее содержание ее уступает последней во всех отношениях. Здесь гораздо больше домов без крыш, почти нет деревьев... Многие семейства обеднели, остались без рабочего скота и вообще без верных средств к пропитанию.

В колонию подселили немцев-колонистов. Смотрителем колонии был назначен немец-меннонит Давид Герц. Отношения между ним и евреями были сложными. Примерно в 1860 году Герц подвергся следствию с устранением от должности, а потом был предан суду за то, что "толкнул оказавшего ему не послушание старшину-еврея, когда выговаривал ему за небрежность, с которой он обрабатывал поле". Проводивший инспекцию еврейских колоний статский советник Рудницкий считал, что Герц был оговорен евреями. Рудницкий полагал, что "исход этого дела усилит дерзость и нерадение евреев, из которых было необходимо административным порядком, для примера, отдать в солдаты двух или трех, ибо общественного приговора евреи никогда против своих не постановляют".

Число евреев жителей колонии росло. В 1859 году в колонии проживало уже 1060 человек (572 мужчин и 488 женщин). Колонисты, хоть и медленно, но осваивали работу на земле. Постепенно экономическая ситуация в колонии стала улучшаться.

За успехи в земледелии в 1863 году Министерство государственных имуществ (МГИ), в ведомстве которого находились еврейские колонии, наградило серебряной медалью земледельца колонии Ф. Бренера.

В конце 1860-х годов Львово уже относилась к числу лучших еврейских колоний Херсонской губернии. Инициативные жители предложили открыть в колонии базары и ярмарки. Эту мысль одобрил попечитель еврейских колоний. По его мнению, учреждение базаров и ярмарки принесло бы обществу пользу в сбыте и приобретении продуктов и скота, да "возбудило бы в домохозяевах охоту к расширению занятий земледелием и скотоводством". МГИ получив согласие от Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора, разрешило в 1869 году устраивать в колонии еженедельные базары и два раза в год (весной и осенью) ярмарки "для увеличения ее благосостояния". Львово стало первой еврейской колонией, получившей такое разрешение.

Несмотря на достигнутые успехи, колонисты по-прежнему сталкивались со значительными трудностями. Из-за отсутствия достаточного количества сельскохозяйственного инвентаря и тягловой силы (лошадей и быков) часть колонистов была вынуждена сдавать свою землю в аренду соседям-христианам и в поисках заработка покидать колонию.

Первая школа для первоначального преподавания русского языка, арифметики, еврейского языка и закона веры в колонии открылась в 1868 году в доме, оставшемся свободным от упразднения сельского начальника, и содержалась за счет мирского капитала колонии. Действительный статский советник К.А. Петерсон, проводя в 1869 году инспекцию еврейских колоний, сообщал, что школа во Львово помещалась "очень хорошо"; учил в ней еврей Варшавер, воспитывавшийся в виленском раввинском училище, но "в учители русского языка он решительно не годился: говорил по-русски неправильно, а по недостатку зубов произносил слова так невнятно, что детям невозможно было научиться у него правильности произношения". В школе было 52 ученика и 57 учениц, но все, за исключением дочери самого учителя, "дурно читали и писали по-русски, потому еще, что часто не ходили в школу". В 1880 году школу посещали только 42 мальчика и 34 девочки из всех 229 детей школьного возраста колонии.

В 1872 и 1874 годах запасные, излишние и свободные земли, числившиеся за колонией были отобраны, в результате чего общая площадь земли, закрепленной за колонией, сократилась почти вдвое.

В начале 1880-х годов кантором в синагоге колонии был Пинхас Минковский (1859-1924), впоследствии ставший известным хазаном, композитором и теоретиком канторского пения.

В 1887 году в колонии было 181 хозяйство. Но часть колонистов в поисках заработка покинула колонию, в результате чего число хозяйств здесь сократилось до 136 в 1894 году.

В 1894 году Львово находилась в пределах Тягинской волости Херсонского уезда. В ней работали синагога и еврейский молитвенный дом, школа Министерства народного просвещения (60 мальчиков, 50 девочек), баня, лесной склад, 11 лавок и корчма.

«В 1894 г. Е. Левенштам сообщал из колонии Львово: 25 октября имеют быть торги на отдачу в шестилетний арендный срок запасных участков нашей колонии. До сих пор арендаторами состояли: крупного участка в 1 357 дес. местный колонист г. Карт, а мелких двух участков в 300 и 350 дес. – соседний помещик г. П., который от дальнейшей аренды отказывается…, колонисты наши желают оставить за собой означенные участки, расширив таким образом свои полевые хозяйства».

В книге "Список населенных мест Херсонской губернии и статистические данные о каждом поселении". - Х., 1896. дается следующее описание колонии Львова: "в пределах Тягинской волости; в ведении пристава Бериславского участка и земского начальника 10 участка; при р. Днепр. Дворов 136. Жителей 1.560 (801 м. 759 ж.). Еврейская синагога и молитвенный дом. Школа Министерства Народного Просвещения (60 м. 50 д.). Баня. Лесной склад. Лавок 11. Корчма. До уездного города 48 в., земская почтовая станция Тягинка 8 в.; станция железной дороги Доброе 100 в.; пароходная пристань Красный Бургун 1 в."

По переписи 1897 года в колонии проживало 1 402 человека, из них 1 338 евреев (95,4%).

В 1898 году, по данным ЕКО, в Львов проживало 1259 человек, 176 семей занимались земледелием на 2760 десятинах надельной земли; во владении наличных семейств — 2.402 десятины.

Соседство Днепра и немецкие колонисты давали евреям Львово побочные занятия — они занимались торговлей и пошивом одежды:

Почва не вознаграждает особенно щедро землед. труд. Соседство Днепра и немецкие помещики Таврической губ. дают колонистам побочные занятия — они занимаются торговлей и шьют платье для немцев.

Колония Львово к XIX века продолжала обустраиваться. На её окраине прибавился новый ряд домов, большей частью крытых соломой, хотя между ними были 2-3 дома с железной крышей. Еврейские рабочие выстроили новую общественную баню. Для её надобностей колонисты устроили глубокий колодец. Он давал хорошую воду годную для питья и снабжал ею всю колонию. Это было БОЛЬШИМ удобством для колонистов, которые до сих пор пользовались водой из Днепра, для чего приходилось спускаться по обрыву.

К концу XIX века улучшилось отношение евреев-колонистов к соблюдению элементарных правил гигиены, лечению и уходу за больными. Санитарный врач Херсонского уезда, анализируя эпидемию скарлатины, имевшую место в уезде в 1902–1903 годах, отмечал, что смертность детей в колонии Львово была в несколько раз меньшей, чем в соседних селах. Причиной этого он считал то, что уход за больными в колонии был значительно лучше, чем в селах.

Тяжёлым ударом для колонистов был голод, вызванный неурожаем 1899-1900 годов. Ситуация стала особо критичной в начале 1901 года. В колонии Львово в наличии было 150 пудов хлеба на 988 душ (менее 2,5 кг на человека), не хватало кормов для скота. На помощь царских властей рассчитывать не приходилось. В этой ситуации еврейские благотворительные организации и пресса развернули широкую всероссийскую кампанию по сбору пожертвований и спасли жизнь голодающим.

В начале 1900 годов во Львове по инициативе местной молодежи была открыта общественная библиотека, которая насчитывала свыше трех тысяч книг. В библиотеку поступали также газеты и журналы из С. Петербурга, Москвы, Одессы, Николаева и Херсона. В колонии действовал театральный кружок, который ставил спектакли преимущественно на языке идиш. Среднее количество зрителей составляла почти 400 человек.

Помимо казенной, в колонии Львово действовала еще и общинная школа. О ней писал местный учитель Е. Левенштам в 1902 году в газете "Восход":

Живущие в колонии бедняки и мещане, и значительное число колонистов не могут воспользоваться местной русской школой, т.к. последняя, при одном всего учителе, всегда переполнена учащимися и потому колонисты, движимые альтруистическим чувством, устроили так называемую "бедную школу", содержимую на ежемесячные взносы более зажиточных колонистов. Нанята просторная и светлая квартира. В этой школе учатся до 40 детей женского пола. Преподают в школе безвозмездно взрослые девицы, окончившие местную русскую школу.

Вышеупомянутый учитель Левенштам был местным колонистом. Имел участок в 30 десятин земли, а также арендовал примерно столько же. Для полевых работ он нанимал 12 рабочих, исключительно местных евреев-земледельцев, которые из-за соблюдения кашрута обходились дороже христиан.

В 1902 году Е. Левенштам сообщал из колонии Львово в журнал «Восход»: «Гр. Абр. Любарский (уполномоченный ЕКО) приобрел несколько саковских плугов, которые он распределил между колонистами». Саковский плуг – двухлемешковый конный плуг, названный «сакским» по фамилии основателя производства К. К. Саковского.

Благодаря высокой культуре земледелия и трудолюбию колонисты получали хорошие урожаи. Так, урожай в 1903 году по колонии были следующим: ячмень с десятины - 60-80 пудов, пшеницы - 35-50 пудов, рожь и озимая пшеница - 20-40 пудов. Средний размер урожая приблизительно сам-десять. Сухая осень в 1902 года гибельно влияла на рост озими, почему и результат ее урожая ниже среднего.

8 февраля 1904 года, после того как началась русско-японская война, в местной синагоге при большом количестве народа из колонии и села Красный Бургун был отслужен молебен о драгоценном здоровье Их Императорских Величеств и о дарении победы российским войскам над врагом. После окончания молебна народ пошел к зданию училища, где ученический хор пропел "Боже, Царя храни" под звуки музыки. Местный школьный учитель произнес речь. В этот же день был составлен приговор об отчислении в пользу раненых из мирских сумм 10 тысяч рублей. Такую же сумму колонисты пожертвовали в пользу раненных и когда разразилась Первая мировая война.

В 1905 году была построена новая общеобразовательная школа. Газета "Юг" писала:

Начались занятия в местной русской школе. Первый же день, назначенный для приема учеников, все места были заняты. Мест в школе имеется всего 100, между тем как детей школьного возраста в колонии не менее 300 человек. До сих пор школа имела на такое количество детей всего одного учителя, в настоящем году общество пригласило другого. Ввиду недостатка помещений, решено разделить учеников на две смены. Один учитель будет заниматься утром, а другой - после обеда. Думают приобрести для школы еще некоторое количество мебели, чтобы можно было принять лишних 2-3 десятка учеников. Хотя это будет уже в ущерб требованиям гигиены.

В 1906 году в колонии насчитывалось 272 хозяйства, работали 9 лавок, лесной склад, маслобойня, завод по изготовлению сыра, несколько мастерских, корчма.

Земля, как и скот, распределялась неравномерно: 175 хозяйств имели до 10 десятин каждое, 51 хозяйство - до 25, а 46 местных богатеев владели 25 и более десятинами. Столь же неравномерно распределялся и скот: в 106 хозяйствах было по 1-2 головы рабочего скота: лошадей и волов, в 46 хозяйствах - от 5 до 15 голов. В то же время 73 семьи не имели ни рабочего скота, ни инвентаря. Такие хозяева сдавали свои земли в аренду и работали или на крупных хозяев или в местной промышленности и торговле.

В 1911 году открылась частная сельская аптека, управляющим которой был аптекарский помощник Ноях Мордкович Альпин.

В 1912 году в Львово действовали 2 синагоги, еврейское ссудо-сберегательное товарищество, еврейская 2-классная школа, русско-еврейская библиотека-читальня, 83% жителей были грамотными.

С 1912 года директором школы работал Мирон Моисеевич Годлевский.

Накануне 1-й мировой войны Львово было одним из крупных населенных пунктов Тягинской волости. Колония имела достаточно стабильное экономическое положение и высокий уровень товарности хозяйств. Первая мировая война ухудшила экономическое положение колонии. Большинство взрослых мужчин было мобилизовано в царскую армию. В результате численность населения уменьшилась. Лишившись кормильцев, многие семьи испытывали большие трудности. Большая часть лошадей и повозок была реквизирована для нужд армии. Сократились посевы. Продуктивность хозяйств резко снизилась.

В 1916 году население колонии состояло из 1513 наличных душ, на 280 хозяйств приходилось 3930 десятин надельной земли.

Большинство мужчин были призваны в армию, так что многие семьи остались без кормильцев.

Экономика: порт Львово

 → Порты у евреев

Первоначально колонисты занимались только хлебопашеством. В последующем сфера их деятельности постоянно расширялась и охватывала животноводство и огородничество. Выше сказано, что колонисты занимались и одеждой, и еженедельно по средам работал базар и два раза в год устраивались ярмарки.

В конце XIX столетия во Львово была построена пристань, через которую переправлялась в основном сельскохозяйственная продукция, большей частью зерно. В 1913 году через Львово прошло более 175 тысяч пудов (2870 тонн) грузов. Во Львово заходили также пассажирские пароходы, осуществлявшие сообщение по линии Херсон-Александровск.

В начале XX века во Львово действовали мелкие промышленные заведения: маслобойня, сыроварня, кузница, лесной склад, а также 8 торговых лавок.

В 1911 году в колонии с помощью ЕКО были разбиты виноградники, что дало дополнительный заработок десяткам семей. Развитие капиталистических отношений обусловило рост промышленных и торговых предприятий.

Гражданская война

Во 2-й половине января 1918 года в колонии была установлена советская власть. Но в марте территория была оккупирована германо-австрийскими войсками. В ноябре-декабре их сменили петлюровцы.

С 1918 года и до конца 1920 года в районе колонии военные действия почти не прекращались. Здесь, кроме выше перечисленных крупных вооруженных сил, действовало большое число повстанческих отрядов и банд. Хозяйственная и культурная жизнь колонии практически прекратилась.

В начале марта 1919 года петлюровцы были изгнаны, и в колонии была временно восстановлена советская власть.

В мае 1919 года колония подверглась зверскому налету григорьевцев, учинившими еврейский погром, а в начале августа была захвачена деникинцами.

В колонии был создан отряд самообороны, благодаря которому Львово превратилось в убежище для евреев соседних сел и местечек. Виктор Борисович Шкловский писал:

Обгоняем большие телеги с евреями, уходящими от белых - будущих погромов. Ехали евреи в земледельческую колонию Львово, где они скапливались в таком количестве, что их уже там не били... [там] нравы особенные, львовские. Ездят, например, торговать отрядами на тачанках, как Махно. И на тачанках, как у Махно, пулеметы. Вокруг Львово антисемитизма меньше, чем в других местах.

Однако полностью предотвратить погромы, грабежи и беспорядочные реквизиции не удалось. В результате погромов погибли десятки евреев, 65 детей остались сиротами.

В конце января 1920 года РККА освободила Бериславский район, в том числе Львово.

В феврале 1920 года были созданы сельский ревком, партийная и комсомольская ячейки, а для борьбы с бандами и спекулянтами — сельская милиция.

1 мая 1920 года состоялись выборы в сельский совет. Десятки жителей (использовавших наемный труд, торговцы и посредники, служители религиозных культов) были лишены избирательных прав. Но 20 июня совет был вновь реорганизован в ревком, так как врангельские части вступили в пределы Херсонщины. Львово оказалось в центре обороны и было использовано командованием РККА как плацдарм для наступления.

В результате боевых действий посевы были уничтожены, много домов и хозяйственных построек пострадало от снарядов. Крестьяне Львово помогали Красной Армии лошадьми, подводами, поставляли в счет продразверстки рогатый скот и зерно. Для раненых бойцов заготовляли картофель, лук, помидоры и другие продукты. За выполнение продразверстки, сознательное отношение к нуждам фронта Львово было занесено на волостную Красную Доску почета.

УССР

Зимой 1920—1921 года от голода и сыпного тифа умерли 169, а в 1922 году — ещё около 200 человек. Число жителей и хозяйств уменьшилось по сравнению с 1913 годом в 1,5 раза. Оставшиеся хозяйства понесли серьезные потери. Количество лошадей в колонии сократилось с 670 до 100, коров с 330 до 100. Одновременно уменьшилось число телег с 334 до 90.

Местный ревком в июле 1922 года докладывал о положении колонии:

Колония Львово переживала в течение четырех лет небывалое в истории колонии бедствие. Из богатой колонии Львово со своим сельскохозяйственным инвентарем, образцовым ведением хозяйства, производством, посевами, скотоводством в настоящее время превратилась в самую бедную разоренную деревушку.

В 1922 году в колонии был восстановлен сельсовет. На прошедших в октябре его выборах из 267 мужнин и 350 женщин, имевших избирательные права, приняли участие в голосовании лишь 126 мужнин и 35 женщин.

В декабре 1922 года Херсонский исполком утвердил постановление Львовского сельсовета о названии колонии Львово именем В. Володарского. Но новое название за колонией не закрепилось.

Колония находилась в бедственном состоянии и в 1923 году. Голодающих насчитывалось 370 человек, в большинстве дети, живущих впроголодь 407 человек.

Помощь оказал Запад. Первые грузы Американской администрации помощи (АРА), Шведского Красного Креста, миссии полярного исследователя норвежца Ф. Нансена, американской еврейской организации Джойнт начали поступать в Украину весной, когда голод был в разгаре. Во Львово пароход "Рафаэль" доставил муку, ячмень, просо, какао, картофель, другие продукты весом 500 пудов.

В первой половине 1923 года от Джойнта в колонию поступили 78 лошадей, земледельческие орудия, семенной материал и т. д.

В 1923 году в колонии работали две столовые, организованные АРА и миссией Нансена. В них питались 349 детей.

Также в 1923 году во Львово был создан детский дом, в котором воспитывались 39 детей возраста от 4 до 10 лет, ставших сиротами в годы Гражданской войны и голода. В детдоме ощущался острый недостаток в еде, тепле, одежде и обуви. Штат состоял из четырех человек: директор, кухарка, уборщица и прачка. Большую помощь пострадавшим от голода оказывала имевшаяся в колонии небольшая больница с амбулаторией, которые обслуживали также соседние населенные пункты. Их штат состоял из врача Чаусовской, лекпома Триколенко и санитарки. Кроме того имелись сверхштатные акушерка, сестра и кухарка, которые были на содержании АРА. Несмотря на тяжелую обстановку, в колонии работала трудовая школа, где обучалось 75 детей. Здание школы было частично повреждено снарядами, и требовался капитальный ремонт. Руководил школой вышеназванный Годлевский. Кроме него в штате были ещё две учительницы.

Наряду с советскими органами в колонии действовала подпольная организация Сионистского социалистического союза молодежи (ЦСЮФ), главной задачей которой являлась агитация еврейского населения для выезда из СССР в Подмандатную Палестину. 9 июня 1926 года советские карательные органы произвели аресты молодых сионистов-активистов. Были арестованы Красиловский Израиль Михайлович, Мозесон Сара Лазаревна и Парадиз Дора Борисовна. Сионистская организация во Львово была уничтожена.

При материальной и технической помощи Джойнта, ЕКО и других еврейских международных организаций колония была восстановлена. Но последствия военной разрухи и засухи не позволили достичь довоенного уровня урожайности и валового сбора зерна. Средняя урожайность зерновых составляла в 1925 года только 14 пудов с десятины.

Крестьяне стали создавать потребительские и другие общества. Первые сельскохозяйственные артели были созданы во Львово ещё в 1922-1923 годах. Их было пять: "Труженик 4", "1-я Образцовая", "Хлебороб", "Борьба", "Красный пахарь". Это были маленькие хозяйства. Так, сельхозартель "1-я Образцовая" объединяла лишь 10 хозяйств с 40 десятинами пахотной земли.

Львовское сельпо (сельское потребительское общество) в 1925 году объединяло 413 пайщиков (238 бедняков, 105 середняков и 70 рабочих и служащих).

В сельскохозяйственном товариществе состояло 566 пайщиков. Его целью было восстановление хозяйств колонистов. В колонии также работала кооперативная организация виноградарей и пчеловодов. Паевой капитал товарищества в 1928 году состоял из 5,5 тысяч рублей, оно предоставляло кредиты крестьянам для приобретения семян, инвентаря и скота. Общество виноградарства и пчеловодства, в которое входили 13 бедняцких и 30 середняцких хозяйств, обрабатывало 30 десятин виноградников. Для оказания технической и ветеринарной помощи крестьянским хозяйствам во Львово были созданы кузница, прокатный и ветеринарный пункты. Укомплектованный машинами и инвентарем из конфискованных помещичьих имений прокатный пункт выдавал сельскохозяйственный инвентарь в первую очередь коллективным хозяйствам, а также семьям красноармейцев.

В первой половине 1920-х годов ОЗЕТ и Джойнт открыли поликлинику и маленькую больницу на 10 коек.

В 1926 году население Львово составило 1405 человек, из них 1356 евреев (96,5%).

В 1926 году в школе колонии учились 113 учеников. Через год количество учеников возросло до 149. В течение первой половины 1930-х годов школа была расширена. В 1940/1941 учебном году в ней училось 158 детей и работало 9 преподавателей. также в течение 1920-х годов работала школа по ликвидации безграмотности для взрослых. До создания ликбеза в колонии около 30% взрослого населения не знали грамоту. Работал сельбуд, который объединял три красных уголка и библиотеку. Здесь читались лекции и доклады, проводились вечера отдыха. Действовали драматический и агрономический кружки. Библиотека, насчитывавшая 2880 книг, получала 4 газеты, 3 журнала.

В декабре 1926 года во Львово из колонии Большая Сейдеменуха была переведена сельскохозяйственная школа, которая затем была преобразована в сельскохозяйственный техникум имени наркома земледелия Я.А. Яковлева. Техникум готовил агрономов, зоотехников, механизаторов и мелиораторов для еврейских хозяйств юга УССР.

В 1927 году власти закрыли синагогу и молитвенный дом.

В этом же 1927 году Львовский сельсовет стал еврейским национальным и вошёл в Калининдорфский еврейский национальный район.

На начало 1928 года численность населения Львово достигла 1448 человек, количество хозяйств — 333, в том числе 70 некрестьянских.

Понемногу стало улучшаться положение в медицинском обслуживании населения, в образовании и в сфере культуры. Работала больница на 15 коек и поликлиника. Ее обслуживающий персонал состоял из врача, фельдшера и санитарки. Эти медицинские учреждения финансировались правительством и Джойнтом. В них лечились жители старых еврейских колоний Львово и Новоберислава, новых еврейских поселений, созданных в годы советской власти, и соседних сел. Среднее посещение поликлиники составляло около тысячи визитов в месяц, а среднее число пациентов в больнице — 25.

В годы коллективизации во Львово был создан колхоз "Победа Ильича", в который вошли 160 индивидуальных хозяйств — большинство, из имеющихся в колонии.

В 1931 году ~ 77% жителей Львово были членами колхоза. Остальные работали на трёх мучных мельницах, двух маслодельнях, кирпичном заводе, пристани и машинно-тракторной станции (МТС). Она была переведена во Львово из Тягинки в 1931 году. МТС насчитывала 40 тракторов и обслуживала 18 колхозов.

Когда евреи наладили жизнь, в колонию потянулись неевреи.

В тоже время, многие евреи стали уезжать на стройки индустриализации. К 1931 году еврейское население Львово уменьшилось почти на одну треть и составило 908 человек, и это уже было 58,6% всего населения.

До конца 1930-х во Львово работала школа с преподаванием на идиш (а ещё раньше, как сказано выше, в 1926 году во Львово было переведено Идишский агротехникум).

После начала советско-германской войны, большая часть евреев (около 300 человек) эвакуировалась в глубокий тыл.

24 августа 1941 года немецкие войска оккупировали Львово.

16 сентября 1941 года гитлеровцы и их местные пособники приступили к убийствам еврейского населения. Старых и немощных убивали прямо в селе, а остальных, в основном женщин и детей, вывели за несколько километров к "скотомогильнику" и расстреляли из пулемётов. Всего в этот день было убито 160 евреев.

По другим данным, 7 сентября 1941 года в Львово было расстреляно 3 еврея, 16 сентября — 404, 11 октября — 70, 2 ноября — 87 евреев. Всего в Львово было убито 564 еврея.

138 жителей Львово сражались в рядах РККА на фронтах ВОВ, многие из них были евреи. 55 человек погибли в боях. 123 человека были награждены орденами и медалями.

Львово было освобождено 12 марта 1944 года.

Власти не желали восстановления еврейского характера Львово. Дома евреев были захвачены неевреями. Вернувшиеся с фронтов и эвакуации в основном поселились в городах. После войны во Львово еще проживало несколько еврейских семей, но постепенно вся молодежь уехала в большие города.

В синагоге размером с дом долго были магазины или чайные

По решению Львовского сельсовета в 1949 года останки расстрелянных были перенесены на кладбище. На собранные деньги родственники установили в память о погибших памятник, но по приказу властей в надписи ничего не упоминается о евреях.

Еврейское кладбище не сохранилось. На его месте проложили дорогу и построили дома новые жители села.

Братскую могилу в годы "развитого социализма" снесли совхозными тракторами...

После 1991 года

В конце 1990-х годов в Львово проживало несколько еврейских семей.

В 2001 году в селе проживал лишь 1 еврей на 2565 жителей.

О еврейской колонии Львово и своей семье

Ревекка Лазаревна Кельштейн (в девичестве Мозесон) вспоминает:

Родилась я в колонии Львово в потомственной еврейской крестьянской семье. У дедушки — Арона Мозесона (1845-1917) — было четыре сына и две дочери. Все в семье занимались сельскохозяйственными работами. Выращивали пшеницу, ячмень, овес, рожь, подсолнечник, арбузы и дыни.

Одному из сыновей — моему отцу Лазарю Ароновичу Мозесону (1871-1920) — удалось стать купцом. Он занимался покупкой и продажей зерна и древесины.

В нашей семье было восемь детей. Имена у всех библейские: старшая Ева (род.в 1900 г.), затем Фаня {1902 г.), Сарра (1904г.), Израиль (1905 г.), Исаак (1910 г), Давид (1912 г.), Абрам (1913 г.) и я, самая младшая, Ревекка, 1917 г. рождения.

До революции, по рассказам мамы Доры Моисеевны Мозесон (1883-1942), мы жили довольно зажиточно. Два одноэтажных дома: один большой, а другой через дорогу, оба каменные. В деревне все дома были одноэтажные, каменные. Наш дом состоял из восьми комнат: прихожая, большая зала, где спали сестры, кабинет папы, спальни для мальчиков, столовая, кухня с печкой и плитой. В доме было два входа — центральный (парадный) и черный. Центральный вход на зиму закрывался.

Двор у нас был большой: склад древесины, амбары для зерна. Во дворе находился огород. Там мы выращивали огурцы помидоры, кабачки, баклажаны. Имелся большой виноградник. Из живности — лошади, коровы, куры и утки. Яблоки, груши, сливы другие фрукты нам привозили крестьяне с противоположного берега Днепра.

Наша семья содержала магазин, где было все что нужно для повседневной жизни, начиная с продуктов и мануфактурных товаров и кончая керосином. Магазином пользовались все крестьяне окрестных деревень. Брали в долг, о чем свидетельствовали записи в книге.

Прислуга у нас - няни, наемные сельскохозяйственные рабочие, продавцы в магазине. Мама занималась хозяйством в доме, а также магазином.

В нашей деревне было шесть улиц, школа-четырехлетка, банк, поликлиника, две синагоги, одна из которых называлась "старая", а другая - "новая". Бабушка ходила в "старую", а мама - в "новую" молельню. Здания синагог двухэтажные: первый этаж для мужчин, а второй - для женщин. Раввин исполнял также обязанности резника. В деревне все жители говорили на идише или украинском языке; русского языка не знали. В доме соблюдались традиции: шабат, еврейские праздники и т.д.

На берегу реки находилась пристань. Летом до Херсона мо;но было добраться на пароходе, а зимой на санях, запряженных лошадьми.

С приходом революции у нас многое отобрали. Был организован колхоз. Папа умер в 1920 году, и вся тяжесть воспитания детей легла на плечи мамы. Старшие братья Израиль и Исаак начали вместе с мамой работать в колхозе на сельскохозяйственных работах. Во Львово появился сельсовет, школа стала семилетней. Образцовое хозяйство немца, жившего в деревне, в 1925 году было реконструирована и стало агротехникумом.

Жить мы стали очень бедно. Я пошла в школу лишь в девять лет. Даже одеться было не во что. Иногда меня спрашивают: ели ли мы свинину? Да, дети ели, а мама, будучи религиозной, не ела. Она говорила: "Пускай лучше дети едят свинину, чем они могут умереть с голоду". Все мои братья и сестры до 1932 года разъехались кто куда, во Львово же остались я и мама.

Началась Великая Отечественная война. Выехать удало лишь единицам. Старший брат Израиль благодаря своему знакомству на железной дороге вывез нас на Урал, в город Миасс. Все кому не удалось бежать, были немцами уничтожены.

Уже после войны во Львово побывал брат. Деревня стала неузнаваемой: все дома разрушены, кладбище разграблено и уничтожено.

Несколько семей вернулись обратно. Люди из близлежащей украинской деревни рассказали брату о судьбе моей соученицы Баси. До войны она вышла замуж за украинца. Немцы убили ее и детей, а мужа не тронули. Все, кто не успел убежать, были убиты.

О дальнейшей судьбе моих братьев и сестер. Израиль один год учился в нашем агротехникуме, затем работал на литейном заводе в Херсоне. До войны также поработал агрономом в Молдавии. Погиб в 1942 году под Сталинградом.

Исаак в детстве нигде не учился. В семнадцать лет имел образование два класса начальной школы. Сначала работал на сеялке в колхозе, а затем по лимиту уехал в Херсон на литейный завод. Впоследствии работал в Ленинграде, учился в Институте иностранных языков в Москве и был преподавателем английского языка. В войну был в ополчении, пропал без вести в 1941 году.

Ева в 1925 году вышла замуж, родила дочь. Потом уехала в Крым, а в 1936 году переехала в Москву, став домохозяйкой.

Фаня 1925 году переехала в Херсон, в 1929 году - в Москву. Работала редактором в журнале.

Сарра уехала в 1926 году в Крым к старшей сестре, а затем з 1936 году - в Москву, где работала начальником планового отдела в каком-то учреждении.

Давид учился в агротехникуме, работал агрономом в колхозе. В дальнейшем уехал в Ленинград, где учился на рабфаке, в университете. Работал ученым секретарем института в Москве, был в экспедиции на Камчатке.

Я сама (Ревекка) в 1943 году вернулась из эвакуации, работала в Метрострое, затем заведующей лабораторией, начальником производственного отдела на химзаводе в Москве. Отработав на предприятии, ушла на пенсию. Закончила Московский химико-технологический институт им. Д.И. Менделеева, по образованию химик.

Уроженцы

Мануил Моисеевич Абрамсон

Яков Григорьевич Кан

Мозес Лейбович Израильсон (1803-?), служил фельдшером в родной и ближайших колониях с 1848 г. Потом стал старшим фельдшером Камянского округа.

Абрамсон Яков Аронович, родился в 1903 г. в с. Львово, тогда относившемся к Херсонскому уезду и губернии. С 1927 г. член ВКП(б). В 1930 г. поступил в Ленинградский горный институт им. Г. В. Плеханова на металлургический факультет на вечернее отделение. В 1935 г. исключен из партии «при обмене документов». В 1936 г. закончил теоретический курс в институте и в этом же году был осужден Московским ОСО (Особым совещанием) по статье 58/10 часть 1. Был приговорен к 5 годам ИТЛ. Работал в Воркуте на шахте по ручному обогащению углей с 1936 г. по 1941 г. Яков Аронович организовал лучшую в бассейне углехимическую лабораторию, проводящую технический анализ коксовых углей. В 1941 г. был освобожден и поступил на работу в Средне-Волжскую экспедицию ВНИГРИ (Всесоюзный нефтяной научно-исследовательский институт) в качестве замначальника экспедиции. В 1942 г. был мобилизован в армию. Демобилизован в августе 1945 г. с первой группой старшего возраста. Награжден медалью «За участие в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Затем снова поступил на работу в ВНИГРИ, на этот раз в качестве прораба. В 1946 г. восстанавливается в ЛГИ для защиты дипломного проекта. В 1947-50 гг. работал в Ленинградском «ГИПРОШАХТЕ» в качестве инженера-проектировщика. В 1950 г. направлен в Караганду, как имеющий судимость, где начинает работать на обогатительной фабрике при шахте №38. В 1953 г. Указом Президиума ВС СССР от 27.03.53 с него снята судимость и все ограничения.

Абрамсон Мануил (Эммануил) Моисеевич, 1898 г.р., колония Львово Херсонской губ. Образование высшее. Китаевед, историк, политолог. К моменту ареста проживал в Москве, член ВКП(б), работал ученым секретарем в бюро транскрипции Главного управления гос. съемки и картографии НКВД. Осужден Комиссией НКВД и Прокуратуры СССР по обвинению в шпионской деятельности. Приговорен к расстрелу 29.07.1938. Расстрелян 13.08.1938.

Беренштам Абрам Яковлевич, родился 13.09.1907, кол. Львово Херсонской губ., еврей, кустарь, б/п, образование начальное, директор тира ТСОАВИАХИМ. 28.12.1937 обвинен в участии в троцкистской организации. 30.12.1937 расстрелян.

Горер Нафтул (Нафтали) Хаимович, 1888 г.р., колония Львово Херсонского уезда Херсонской губ., образование начальное. Проживал в с. Львово Калининдорфского р-на Николаевской обл. Арестован 09.11.1937 по обвинению в контрреволюционной агитации и распространении слухов. Постановлением тройки УНКВД по Николаевской обл. 19.11.1937 приговорен к 10 годам ИТЛ.

Кан Давид Гершович, родился 08.04.1914 в колонии Львово Херсонского района, еврей, образование начальное. Проживал в Виннице, военный городок №1. Арестован 10.10.1936. Обвинение: контрреволюционная троцкистская агитация. Военным трибуналом 17-го стрелкового корпуса приговорен к 3 годам ИТЛ, 2 года поражения в правах.

См. также

• Фабьяны