История Гиемпсала II

История Гиемпсала II — резюме исторических книг нумидийского царя Гиемпсала II‎, по указанию Саллюстия, являвшихся переводом книг из Карфагена.

Но о том, какие люди жили в Африке вначале, какие переселились туда впоследствии и как они смешались между собой, я (хотя сведения эти и не совпадают с общепринятым мнением) все-таки расскажу в немногих словах — как это перевели для меня из пунийских книг, называвшихся книгами царя Гиемпсала, и как это представляют себе сами жители этой страны. Впрочем, за достоверность пусть отвечают сообщившие это.

Африку вначале населяли гетулы и ливийцы, суровые и дикие люди; они питались мясом зверей и растениями, подобно скоту. Они не подчинялись ни обычаям, ни закону, ни какой-либо власти. Ведя бродячую жизнь, они, скитаясь, устраивали привал там, где их заставала ночь. Но когда Геркулес умер в Испании (так, во всяком случае, думают африканцы) , его войско, составленное из разных племен, потеряв предводителя, вскоре распалось, потому что многие добивались власти каждый для себя. Из его состава мидяне, персы и армяне, переплыв на судах в Африку, заняли местности, ближайшие к нашему морю; но персы держались ближе к берегу Океана; они пользовались килевыми днищами перевернутых кораблей как шалашами, потому что в стране не было ни древесины, ни возможности купить ее или выменять у испанцев: бескрайнее море и незнание языка препятствовали торговле. Мало-помалу они путем браков смешались с гестулами; так как они, знакомясь со страной, часто направлялись в одни, затем в другие места, то они сами назвали себя номадами. Впрочем, до сего времени постройки нумидийских крестьян, которые они называют мапалиями, продолговатые дома с изогнутыми боками, напоминают собою килевые днища кораблей. К мидянам и армянам присоединились ливийцы (ведь они жили ближе к Африканскому морю, гетулы — более к югу, невдалеке от жаркой области), и вскоре у них появились укрепленные города; ибо, отделенные от Испании только проливом, они завязали с ней меновую торговлю. Ливийцы постепенно исказили наименование «мидяне» и называли их на своем варварском языке маврами. Могущество персов на короткое время возросло, и впоследствии они под именем нумидийцев, ввиду своей многочисленности покинув родное племя, завладели ближайшими к Карфагену областями, которые именуются Нумидией. Затем и те и другие при взаимной поддержке оружием или страхом подчинили себе соседние племена, возвеличили свое имя и умножили славу, особенно те, которые распространились до берегов нашего моря, так как ливийцы были менее воинственны, чем гетулы. В конце концов нижней частью Африки почти целиком завладели нумидийцы; побежденные слились с победителями и приняли их имя.

Впоследствии финикияне, одни — чтобы уменьшить численность населения на родине, другие — стремясь к господству, побудив простой народ и других людей, жадных до переворотов, основали на морском побережье Гиппон, Гадрумет, Лепту и другие города, и те, вскоре значительно усилившись, стали для своих городов-основателей одни оплотом, другие украшением. Впрочем, о Карфагене я предпочитаю умолчать, чем говорить мало, так как пора скорей перейти к другому. Итак, в сторону Катабатма, отделяющего Египет от Африки, вдоль моря первая — Кирена, колония фереян, далее — две Сирты, между ними Лепта; далее — Алтари Филенов; эти места рассматривались карфагенянами как границы их державы с Египтом; затем следуют другие пунийские города. Остальные области вплоть до Мавретании населены нумидийцами; ближайшие к Испании — мавры. Южнее от Нумидии, как я узнал, обитают гетулы, одни оседло, другие, как кочевники, ведут более дикий образ жизни; за ними обитают эфиопы; далее лежат области, выжженные солнцем.

Из этого сообщения Саллюстия видно, что он вообще убрал рассказ о собственно Карфагене: «Впрочем, о Карфагене я предпочитаю умолчать, чем говорить мало».

Однако, в другом месте Саллюстий вспомнил снова о Карфагене, очевидно, его источником были всё те же «книги Гиемпсала». Здесь он рассказывает о Лептис Магне:

Город Лепта был основан сидонянами, которые, как нам известно, бежали из-за гражданских смут и прибыли в эти края на кораблях; он расположен между двумя Сиртами, названными так в связи с особенностями местности. Ибо почти на самом краю Африки есть два залива неодинаковой величины, с одинаковыми природными условиями; их прибрежные воды очень глубоки, другие — в зависимости от обстоятельств: при одной погоде глубоки, при другой богаты отмелями. Всякий раз, когда море вздувается и начинает бушевать под действием ветров, волны приносят глину, песок и огромные камни; так вместе с ветрами меняется и внешний вид этих мест; название «Сирты» они получили от слова «тащить». Один лишь язык жителей этого города подвергся изменениям в результате браков с нумидийцами, законы же и обычаи здесь большей частью сидонские, и сохранить их было им тем легче, что жили лептинцы далеко от царской столицы. Между их городом и населенной частью Нумидии лежала бесплодная пустыня.

Раз уж события в Лепте привели нас в эти края, мне кажется уместным рассказать об из ряда вон выходящем, изумительном поступке двух карфагенян. Об этом мне напомнили сами места. В те времена, когда Карфаген владычествовал почти во всей Африке, Кирена тоже была могущественна и богата. Между обоими городами лежала однообразная песчаная равнина; не было ни реки, ни горы, которые могли бы служить границей между ними. Это обстоятельство привело к тяжелой и долгой войне. После того как не раз соперники разбивали вражеский флот и наносили огромный ущерб друг другу, они, опасаясь, как бы на усталых победителей и побежденных не напал кто-либо третий, заключив перемирие, договариваются о том, чтобы в назначенный день из обоих городов вышли послы, и там, где они встретятся, установится граница между обоими народами. И вот отправленные из Карфагена два брата по имени Филены поспешили в дорогу; киреняне передвигались медленнее. Произошло ли это по их лености или случайно, не знаю, но в этих местах непогода задерживает человека почти так же, как и на море, ибо всякий раз, как ветер на этой голой равнине поднимает с земли песок, тот, стремительно двигаясь, набивается в рот и глаза, застилая взор и задерживая путника. Киреняне, увидев, насколько их опередили, и испугавшись наказания, ожидавшего их дома, обвинили карфагенян в том, что они вышли в путь раньше установленного срока; они спорили и готовы были на что угодно, только бы не уходить побежденными. Но когда пунийцы предложили поставить другие условия, лишь бы они были справедливыми, греки предоставили карфагенянам на выбор: либо чтобы они в том месте, где желают провести границу своей страны, позволили зарыть себя в землю живыми, либо чтобы сами греки на тех же условиях отправились до того места, которое выберут. Филены согласились и принесли себя и свою жизнь в жертву отечеству — они были заживо зарыты. В этом месте карфагеняне посвятили алтари братьям Филенам, а на родине учредили для них и другие почести.